Сын

                Сын.
Эта история могла бы показаться анекдотом, если бы не была истинной правдой. И подтверждением ей – соседский кудрявый мальчонка Ефимка, что гоняет  с нашими сыновьями-погодками по улице, сверкая босыми пятками. Был Ефимка улыбчивым и необыкновенно добрым, словно  добротой этой просил прощения за свою мать. В поселке его все любили, жалели и часто приглашали к себе домой угостить чем-то вкусненьким или подарить что-либо из вещей или игрушек. А все из-за того, что был мальчонка не такой как все.
   Наши соседи, Ирина и Анатолий, являлись  весьма странной парой. Толик – из местных. Крупный, зеленоглазый, с огромной копной иссиня-черных волос, с зычным баском и какой-то дикой мужской красотой древних викингов, он имел весьма добрый характер, не пил, в отличии  от местных мужиков, и большую часть дня проводил в своей мастерской по ковке металлических изделий. Оградки, ворота и «разное баловство» в виде розочек, наборов для каминов и прочего пользовались спросом, так что дела у Толика шли хорошо.
Жену свою, Ирину, женщину хрупкую, с кукольным личиком и лет на пять старше себя, привез Толик из армии. Была она уже на шестом месяце беременности, и все охи и ахи матери Анатолия  ушли в пустоту. Пришлось принимать невестку в свой дом, скрепя сердце, видела мать какого та поля ягодка.  Посёлок не город, здесь все на виду, пришлось Ирине  чуть осадить свой норов, но и тут ходила пара-тройка  слушков о её связях, хотя, как говориться, свечку никто не держал, считай, что и не было ничего. Однако, об рыжего и конопатого Петьку с соседней улицы Толик два раза кулаки почесал. Возможно, и бывало бы такое чаще, но за пять лет супружества родила  Ирина  мужу четырех дочерей.
У каждой были зелёные глаза и черные волосы отца. Толик дочерей обожал, но, как всякий мужчина, мечтал о сыне.
Мать порою поговаривала:
- Да вы б чуток отдохнули, что ли.
- Не мать, - оправдывался Толик, - пока пацана не родит, никакого передыха. А там глянем.
- Так это ж их, девок, и десяток нарожать можно.
- Да хоть двадцать, прокормлю. Сына хочу. Кто дело моё продолжать будет?
     Ирина носила пятого. Перед декретом, послали ее зачем-то проходить УЗИ в райцентр. Обратно приехали они в не себя от счастья.
- Пацан, мать, крупный говорят. Весь в меня будет.
- Ну, слава те Господи, - перекрестилась мать и обняла невестку.
- Наконец-то, отмучаюсь, до того надоело беременной постоянно ходить, - ответила та.
С этого дня и до самых родов Толик чуть ли ни пылинки с жены сдувал.
Роды оказались тяжелыми, мальчик долго не хотел появляться на свет, а, родившись, преподнёс всем  неожиданный сюрприз.
Толик протомился  под дверями роддома в райцентре до самого утра. Медсестра, как заколдованная, все твердила: « Ожидайте папаша» и отчего-то опускала глаза.
- С Ириной что-то, с малышом? – беспокоился он, но никто ему ничего не объяснял, только «ждите» и все. В голову лезли нехорошие мысли, девчонок Ирина рожала быстро.
Часам к девяти Толик, наконец, увидал в коридоре  главврача и тут же бросился к нему.
- Вы куда, мужчина? Без халата нельзя, - кинулась вслед за ним медсестра.
- Ничего, ничего Анна Федоровна,- остановил ее главврач. – А вы проходите ко мне в кабинет, нам с вами надо поговорить.
У Толика бешено забилось сердце.
- Вы обождите немного, я сейчас медкарту заполню, - сказал доктор, усаживаясь за стол и указывая Анатолию на  большой кожаный диван. – Располагайтесь.
- Доктор, вы мне скажите сразу, что случилось? – не выдержал Толик.
- Не волнуйтесь, все  в порядке, и с мамочкой, и с ребенком, - врач снял очки и стал тереть их салфеткой.
-  Родила значит. Так в чём же дело? Что вы меня мучаете? – почти кричал Толик.
В этот момент в дверь постучали, и тут же  показалась голова в форменной фуражке.
- Можно, Юрий Алексеевич?
- Проходите, Сергей Иванович, как раз вас и ждем, - обрадовался доктор, и поспешил ему на встречу.
- Да что, черт возьми, происходит? – опешил Толик и как-то боком обвалился на диван.
- Сегодня ваша жена, Анатолий Ефимович, родила малыша, конечно в жизни случаются ошибки, - начал главврач, как-то уж слишком официально.
- Ошибка? Девка, пятая? – закричал Анатолий.
- Нет, нет. Мальчик, хороший, здоровый мальчик, можно даже сказать великан, четыре сто. Только, понимаете, он немного не похож на вас.
- Рыжий? – подскочил Толик, - Убью  гада.
- Ну, ну, спокойнее мне тут, - поднялся с дивана участковый, готовый в любую минуту скрутить дебошира.
- Рыжий? Почему рыжий? – не понял врач. – Он черненький.
- Черненький, ты слышал, мой пацан, черненький, - Толик от радости кинулся обнимать участкового.
- Кх, кх, - прервал его ликование врач, - значит, вы подтверждаете, что чёрненький мальчик ваш сын, и претензий к нашему роддому не имеете?
- Да что вы, Юрий Алексеевич, у меня же и девчонки чёрненькие.
- Ну, тогда подпишите, - главврач протянул Толику медкарту,  - и всего  доброго. С сыном вас.
Но весь фокус заключался в том, что родила Ирина темнокожего мальчика. Выяснилось это почти сразу же, как только вышел Толик из кабинета главврача.
Что было с ним, рассказывать не будем, но пил он по чёрному года два. Не раз битая Ирина  ходила по поселку, не поднимая глаз.
  Мальчонка  подрастал, улыбался всему свету и так заразительно хохотал, что никто не мог удержаться. И только «отец» смотрел на Ефимку со злобой. А мальчик, словно пытаясь растопить лед в его сердце, все больше и больше тянулся к нему и уже лет с трех стал заглядывать в мастерскую.
- Папа, а это что? Дывай пидиржу, - раздавался его голосок.
- Иди к матери, - ругался на него Толик, но все чаще и чаще объяснял и показывал мальчишке свою работу.
Было в Ефимке что-то такое, что не позволяло обращаться с ним грубо, а наоборот, рождало желание приласкать этого шоколадного ангелочка. И вскоре сердце Анатолия растаяло,  все чаще видели теперь Ефимку, идущего за руку с отцом или сидящего у него на коленях. Незаметно для себя Толик перестал пить, душевная боль и обида на жену утихали. Анатолий возвращался к своей прежней жизни. Вскоре Ирина пугливо призналась мужу, что беременна…
   Анатолий долго курил у дверей роддома, тихая звёздная ночь была совсем такой же, как та, когда родился Ефим.
- Папаша, - окликнула его молоденькая медсестра из приемного отделения.
Толик напрягся, но так и не повернулся к девушке.
- Папаша, - дотронулась она тогда до его плеча, - поздравляю, у вас двойня. Мальчики, черненькие.
- Что? - повернулся к ней Анатолий.
- Двойня у вас, говорю. Мальчишечки, такие славные, зеленоглазые. А волосенки чёрненькие, что воронье крыло.
- Чёрненькие значит, спасибо тебе милая.
Толик встал и молча побрел к стоянке, где на заднем сиденье машины, свернувшись калачиком, спал его старший  чернокожий сын Ефимка.