Отрыв из... Детство- Качели

Двор у нас был большой и уютный:
зеленая травка, коротко скошенная, навес с лавочками и столом, кустики смородины красной и черной, крыжовника и огромные качели..
Спасибо дядьке моему, добротные сделал, хоть и молод был совсем, двадцати трех лет от роду.
Два высоких столба с перекладиной и толстые канаты с дощечкой для сидения, и как-то стало принято, что  вся детвора с соседских домов собиралась у нас во дворе.
Мы шумели, галдели, как стайка гусей у реки, пока это не надоедало моим домашним и нас не разгоняли по домам. Но на другой день опять собирались, и никто не возражал.

На дворе стоял июль, было жарко и сухо. Бабуля с мамой копошились на огороде, пололи сорняки, рыхлили землю и я вместе с ними, пока не пришли друзья. Я радостно, как воздушный шарик, выпорхнула с огорода во двор.

- Сильно не раскачивайтесь, - крикнула бабуля, - зашибетесь, не дай бог.
Мы качались по очереди, частенько ссорились очередности, казалось, что кто-то меньше, кто-то больше покачался, толкались, смеялись и было весело.
Подошла моя очередь качаться и тут..
Юрка заговорщицким голосом на ухо сказал, - хочешь, я тебя научу одному слову новому, так взрослые иногда говорят, я слышал..
Но произносить его громко нельзя, говорят плохое.
- Скажи, конечно, хочу знать мы же уже взрослые.
- Нет, это я уже большой, а ты шмакодявка еще, - засмеялся Юрка, прищуривая лукаво один глаз.
- Ах, так! - разозлилась я.
- Давай, говори! Я это новое слово выучу, а хочешь, даже громко крикну,- с вызовом сказала я.
- Нет, не сможешь,- он смеялся во весь голос, - оно матерное.
- Что значит матерное?
Юрка не стал объяснять, а подошел и шепнул на ухо.
Я подняла брови, переспросила еще раз.. Ничего непонятно, странное слово..
Потом вскарабкалась на качели, встав в полный рост на дощечку, стала раскачиваться.
Ветер облизывал лицо и руки, мне это ощущение нравилось…то земля, то небо мелькали перед глазами. Лечу!
И тут я вспомнила то «волшебное» слово,которое произносить запрещено
и громко выкрикнула его один, второй, третий раз...
Юрка стоял, открыв рот, а остальные хихикали. А я еще с большим артистизмом повторяла его и повторяла, пока все не замолчали..

Повернув голову, я увидела бабулю и маму, а на крыльце стоял мой дядька и запрокинув голову громко хохотал.
На минуту я растерялась и в недоумении вглядывалась в их глаза.
Ну-ка, останови-ка качели, - сказала мама.
Я начала притормаживать, но когда увидела ивовую вицу в руках у бабули, спрыгнула на землю, упав на колени.
Надо было срочно бежать и прятаться, и чем быстрее, тем лучше. Но куда?
Взгляд упал на просторную конуру Джека.
Джек - это наша собака, огромный дворовый пес, степенный и спокойный. Думаю, он меня любил, потому как, все, что было недоедено, тайком приносилось ему, и он благодарно съедал и вилял хвостом в знак дружбы.
Так, как было жарко Джек лежал в своей уютной конуре и мирно дремал в тенёчке, посапывая.
И я шмыгнула в нему, в надежде, что он приютит меня. Но не тут - то было, пес не желал уступать мне свое место и кажется, прирос к полу, тихо порыкивая и не двигаясь с места.

Как вдруг, «мягкое место», что-то обожгло, один, второй раз, я взвизгнула и выскочила, как ошпаренная с конуры, в которую меня так и не пустили и побежала к крыльцу. На крыльце все так же стоял мой дядька и просто закатывался от смеха. Я зыркнула на него гневно и нырнула под крыльцо, за волшебную дверцу, где было хранилище старых ведер и всякой ненужной всячины,  благо дверка была открыта.
- Вот и сиди там, поганка такая, - бранилась бабушка.
- Писать, читать мы еще не умеем, зато, как виртуозно материмся, - ругалась мама.
Я как заяц притихла в углу и ждала, что же будет дальше. Сквозь щель между досок можно было увидеть, что творится во дворе….
Оставив попытку меня достать с укромного уголка, родственники решили разобраться с друзьями.
- Так, и кто еще в вашей веселой компании так умеет материться?- строго спросила бабуля. Все дружно замотали головами, решительно отвергая предположение. Юрка опустив голову, ковырял ботинком траву, тоже подтвердил, что никто.
Предатель, поджав губы - подумала я. Не знает он ничего... Все, пусть больше не приходит, не дружу!
Вскоре, всех отпустили по домам, а я осталась сидеть под крыльцом.
Джек периодически заглядывал в щелку дверки и сопел, втягивая воздух, но не заходил. Наверное чувствовал себя виноватым, а может из интереса..
Все ничего, но было скучно и тоскливо. И эти противные пауки в своих паутинах в уголках крыльца, самое страшное из того что может быть..
Можно было конечно палочкой порушить паутинку, но тогда они начнут по земле бегать и тогда совсем кошмар будет. Пусть уж лучше там сидят.
Так я просидела до позднего вечера, почти стемнело и хотелось кушать.
И тут пришла бабуля, в руках у нее был клубок толстых ниток и большая игла для штопки.
- Ну, что, дорогуша, рот, наверное, нужно зашить, раз такие слова ужасные с него сыплются? Или ты больше не будешь этого делать, и все забудем?
Я недоверчиво кивнула головой,
-Не буду, зашивать не надо..
Я вышла все еще опасаясь наказания, но бабуля молча погладила по голове и ничего больше не сказала.
Ужинать я не стала, отказалась - как со всеми за стол садиться, стыдно. Но никто и не уговаривал, и я была рада тому.
Следующий день был обычным, никто и ничего не вспоминал, лишь дядька мой подмигивал и улыбался..
А с Юркой потом помирились, спустя неделю...