Не обижайте утконосов

Жил-был на белом свете утконос по имени Поликарп.
Жил он на берегу экологически чистой речки. В экологически чистой уютной норке. Больше всего на свете Поликарп любил нырять, плавать, плескаться, булькать, фыркать, пускать пузыри и всё такое прочее. Так что если вдруг услышите, что рядом кто-нибудь булькает, то знайте, что это – Поликарп. Унитаз и чайник не считаются.
Обычно, как только всходило солнце, Поликарп тут же быстренько просыпался, быстренько чесал своим утконосым клювом (или уткоклювым носом, как хотите) что-нибудь вроде левой подмышки или правой лопатки и плюх – в речку! И давай плюх-плюх! Буль-буль! Фыр-фыр! И так далее. Красота! Жизнь!..
Плавал Поликарп до вечера, и когда темнело, заползал в свою норку, устало вздыхал:
- Охохонюшки-хохо!.. – и тут же засыпал. И снилось ему всегда что-нибудь хорошее, раннее детство в утконосьих яслях, например, или что-нибудь вкусное.
А кушал Поликарп, как все честные утконосы, улиток и червяков. Но особенно он любил раков. Без пива, конечно. Поймает, бывало, рака и сидит, хрумтит. Громко, как чипсами. Рак вкусный свежепойманный, экологически, опять же, чистый. Не то, что чипсы. Кстати, Поликарп попробовал однажды чипсы. Потом три дня лежал в норке, держался за своё утконосье пузо и стонал: «У-ху-ху-ху». Потому что утконосы могут кушать только полезную пищу. Это вы насмотритесь рекламы и начинаете тащить в рот всякую гнусь. Нет, утконосы – не такие. Что человеку чипсы, то утконосу – смерть. Словом, хорошая жизнь была у Поликарпа. Только вот одно было плохо: дразнили его звери. Потому что, если честно, утконос – странное животное. Не то птица, не то выдра какая-то, не то и вообще рыба шерстяная. Абракадабра, а не зверь. На самом-то деле зверь замечательный, только снаружи – каля-маля какая-то.
Особенно дразнила утконоса макака Кристина. Сядет, бывало, Кристина на ветку над водой, свесит свои волосатые пятки и хвост и давай дразниться, и давай обзываться:
- Ну ты, свиноёжик водоплавающий!
- Я, буль-буль, не свиноёжик, я – утконос! – обиженно отвечал Поликарп.
- Ага! Буль-буль бобёр! Гусь ты парнокопытный, вот ты кто!
- Я не гусь! И копыт у меня, буль-буль нету! И вообще…
- Значит, скоро вырастут. И рога вырастут! Мутант-карасик! Щука волосатая! Смесь фламинго с динозавром! М-э-э-э! – и макака Кристина начинала делать всякие насмехательные и дразнительные рожи, строить нос из пальцев и тому подобное. Хотя, честно говоря, рожа у неё была и так… не подарок. Так что можно было и не стараться.
А потом обычно на берег прибегал шакал Валентин, большой друг макаки Кристины, и тоже начинал дразниться:
- Эй ты, морской индюк!
- Я, буль-буль, не…
- Ладно там булькать! Молчи лучше! Крыса членистоногая! Помесь кильки с муравьедом! Суслик перепончатый! Пылесос глубоководный! Гы-гы-гы! – и шакал Валентин начинал довольно мерзко смеяться, кривляться и приплясывать задними ногами. Хотя фигура у шакала была, прямо скажем, и без того… не очень. И танец – тоже. Ну, типа как очень худой кабан начнёт плясать хип-хоп или таракан – вальс. Ну, что-то такое.
Очень многие звери дразнили несчастного утконоса Поликарпа: и павлин Акакий (жуткий тупица: сам острит, сам смеётся), и сом Мирон, и даже блоха Анжела. Не все, конечно, дразнили, но многие.
Поликарп, ясное дело, сильно расстраивался, залезал в свою норку и там тяжело вздыхал: «Эхэхэнюшки-хэхэ!». Но потом успокаивался и опять плавал в речке, плескаясь, булькая и фыркая.
Но вот однажды на речку приехали люди. Автобус, а в нём – человек десять. А то и больше. Это были явно не охотники, потому что у них были добрые лица, а вместо ружей – видеокамеры. Звери сначала попрятались, но потом вылезли из своих нор и с любопытством стали наблюдать за людьми. А люди ничего особенного не делали: только разматывали шнуры и включали лампочки.
Первой не выдержала любопытная макака Кристина. Она подошла к дядьке в кепке (похоже, раз в кепке, значит главный) и спросила:
- Эй, вы, вы тут чего? Зачем вы тут, а?
Не очень у неё вежливо получилось, но она по-другому и не умела. Но дядька в кепке улыбнулся и ответил:
- Фильм будем снимать!
- Про что? – тут же спросила Кристина. – Про детективы?
- Нет. Про выдающихся зверей.
Тут Кристина вся прямо чуть не лопнула:
- Я. Я – выдающийся зверь, меня выдающуюся, снимайте, давайте! Меня, зверя выдающегося давайте, снимайте.
Кристина, когда волновалась, она начинала вот так вот говорить. Ничего не поймёшь.
- Макака, конечно, зверь прикольный, - сказал дядька, поправляя кепку. – Но про макаку у нас уже много фильмов. Нам бы…
- Меня снимайте! – заорал, перебивая кепчатого, шакал Валентин. Он заорал так, что тут же сорвал голос и дальше уже сказал хриплым шёпотом:
- Я – выдающийся шакал!
- Шакал – это хорошо, - вздохнул дядька. – Но мы бы хотели…
- Меня снимайте! Меня, меня! – закричали звери. Каждый про себя. И павлин Акакий, и сом Мирон, и даже блоха Анжела что-то пропищала.
- Нет! – сказала кепка. – Мы ищем очень редкого зверя. У вас он тут вряд ли водится. Этот зверь очень редко встречается в природе. И называется он утко-нос. Вот, как он называется. Нам, наверно, придётся его много месяцев искать. Ну, ничего не поделаешь. Бог даст – повезёт.
А Поликарп в это время лежал в своей норке, ничего не слышал и горько вздыхал: «Ахаханюшки-хаха». Потому что час назад шакал Валентин обозвал его «хорьком земноводным», блоха Анжела – «камбалой в шубе», а сом Мирон – «сыном крокодила Гены и Чебурашки».
Когда звери услышали, что утконос – редкое животное, они чуть не умерли от зависти. Не все, конечно. Те, кто обзывались, те и обзавидовались. А остальные – необзывалки – побежали, поплыли и полетели к норке Поликарпа и сообщили ему приятное известие.
Целый месяц снимали Поликарпа. И как он плавает, и как он трескает экологически чистых раков, и как булькает-фыркает, и как спит в своей уютной норке, и как вздыхает своё «Охохонюшки-хохо». Замечательный получился фильм, называется: «Удивительные творения природы». Фильм послали на международный фестиваль, и он получил там первое место. И потом к Поликарпу приезжали репортёры и журналисты, брали у него интервью, делали фотографии, упрашивали написать книгу «Захватывающие мемуары утконоса». И Поликарпа уже никто больше волосатой вафлей не обзывает. Наоборот, все с ним стали дружить и делать ему комплименты.
- Ах, какая чудесная гармония продолговатого носа и бархатной шкурки! – ахала макака Кристина.
- Ох, какие красивые телодвижения этого уникального создания! – охал шакал Валентин.
- Поразительная игра природы! – пищала блоха Анжела.
Но утконос Поликарп не зазнался. Он по-прежнему с утра до вечера плавает. Кушает раков. И сны ему снятся хорошие. А вам? Мне, лично, ничего сны снятся. Если, конечно, не объесться перед сном чипсами. Вот и сказке конец. И не обижайте утконосов! Дорогие мои свиноёжики!