Часть 2. Апокалипсис. Глава 1. На Майдане

«Площадь Независимости, или майдан Незалежности - центральная площадь Киева. Расположена между Крещатиком, улицами Бориса Гринченко, Софиевской, Малой Житомирской, Михайловской, Костёльной, Институтской, Архитектора Городецкого и переулком Тараса Шевченко. До X века местность в районе нынешнего Майдана называлась Перевесищем или Козьим болотом и представляла собой болото».
               
                (Историческая справка)
 
       Над площадью Незалэжности, увенчанной  высокой  колонной Берегини*, дрожало зарево. В его багровом свете, перемежающемся вспышками взрывпакетов и всплесками петард, слышался многоголосый рев толпы, усиленные мегафонами  вопли команд  сотников  и грохот  железных бочек, в которые  размеренно били, стоявшие в  разных местах довбыши*.
       Прикрываясь пластиковым щитом  и упираясь плечами в плечи   соседей, упрямо нагнув голову в шлеме с опущенным забралом, Шубин, скрипя зубами и тихо матерясь, сдерживал  очередную атаку  восставших.
       В похожую на древнеримскую черепаху* конфигурацию бойцов «Беркута», преграждавших  прорыв многотысячной толпы к Дому правительства, летел густой град вынутых из брусчатки булыжников, «коктейли  Молотова» и другие подручные средства, которыми были вооружены  нападавшие.
       Периодически, по чьей-то незримой команде, из рядов атакующих выбегали крепкие, в балаклавах парни, пытающиеся крушить спецназ специально изготовленными цепными кистенями*, заточками из железной арматуры и бейсбольными битами.
       Изредка  это удавалось  (кто-нибудь в «черепахе» падал),    и окровавленного бойца  тут же утаскивали назад,  под улюлюканье толпы  и блицы камер,  снимающих побоище  зарубежных   репортеров.
       Давал выход политический кризис, спровоцированный в ноябре 2013 года решением украинского правительства приостановить процесс подписания Соглашения об ассоциации с Евросоюзом.
Это решение привело к массовой акции протеста в центре Киева, а также в других городах Украины, получившей в социальных сетях и СМИ название «Евромайдан» по аналогии с событиями 2004 года.
       После Вильнюсского саммита «Восточного партнёрства» (28-29 ноября), разгона палаточного городка оппозиции и принятия 16 января 2014 года Верховной Радой законов, предусматривавших ужесточение санкций за участие в массовых беспорядках,  протестная акция приняла резко антипрезидентский и антиправительственный характер.
       В качестве основных причин такого развития событий называли социальную несправедливость, огромную поляризацию доходов и уровня жизни населения Украины, разгул коррупции, пронизывающей исполнительную и судебную власть, а также правоохранительные органы.
       30 ноября 2013 года для защиты Евромайдана началось формирование отрядов самообороны. Уже к середине декабря в них записалось более пяти тысяч человек.
       Разнородные националистические группировки (УНА-УНСО, «Тризуб», «Патриот Украины» и другие) составили праворадикальное экстремистское объединение «Правый сектор», рассматривавшее Евромайдан лишь как удобный повод для начала «национальной революции», которая, по словам лидера «Правого сектора» Дмитрия Яроша, должна была завершиться «полным устранением режима внутренней оккупации и получением украинского национального государства с системой всеохватывающего национального народовластия».
       Лидеры трёх оппозиционных парламентских партий («Батькивщина»,   «Свобода», «Удар») заявили о формировании «Штаба национального сопротивления».
19 января 2014 года в Киеве после очередного «народного вече», созванного лидерами парламентской оппозиции, начались столкновения радикально настроенных
манифестантов с отрядами милиции. Оппозиция потребовала отставки правительства и продолжения евроинтеграции.
       Затем радикально настроенные манифестанты в регионах Украины перешли к захватам зданий областных администраций. На западе   эти действия имели успех, тогда как в   центральной Украине они были пресечены правоохранительными органами.
       В результате силового противостояния в центре Киева, начавшихся захватов административных зданий и органов власти в столице и областных центрах, создания параллельных органов власти, организации неформальных силовых структур, Украина оказалась на грани введения чрезвычайного положения, утраты территориальной целостности и экономического коллапса.
       Переговоры между президентом Украины Януковичем и лидерами парламентской оппозиции, продолжавшиеся несколько дней, привели к уступкам со стороны властей: было созвано внеочередное заседание Верховной Рады, проголосовавшей за отмену ряда законов от 16 января и принявшей новый, об амнистии для участников событий ноября 2013 - января 2014 годов.
       28 января президент принял отставку премьер-министра   Азарова и кабинета министров, который продолжил выполнять свои обязанности до формирования нового состава правительства.
       Несмотря на это, акции протеста продолжились. Оппозиция выдвинула требования возвращения Украины к парламентско-президентской системе правления и конституции 2004 года.
       12 февраля президент Янукович согласился пойти на формирование коалиционного правительства, были освобождены все ранее задержанные участники протестов. В ночь с 15 на 16 февраля протестующими были разблокированы здания областных администраций, в Киеве митингующие частично освободили улицу Грушевского и здание городской администрации.
       В то же время 16-17 февраля военизированные организации «Майдан» и «Правый сектор» объявили о подготовке «мирного наступления» на Верховную раду.
Яценюк с Кличко на выходных совершили поездку в Германию, где провели консультации с канцлером Ангелой Меркель.
       И вот теперь, 18-го февраля назревало массовое кровопролитие, заложником в котором выступал «Беркут».
       В этот, а также последующие дни, противостояние  между ним и восставшими,  достигло  своего апогея.
       По линии своего министра и от Администрации президента, спецназ получил категорическое  указание оружие не применять, обходясь спецсредствами.
       Между тем,  штурмующие его радикалы все усиливали напор, а  с крыш высотных зданий, находящихся в тылу «Беркута», по людскому морю внизу начали бить снайперы, отстреливая  на выбор обороняющихся и атакующих.  За прошедшие сутки с обеих сторон погибли не менее тридцати человек, а более сотни были ранены. 
       В одну из коротких передышек, когда сводный отряд, состоящий из подразделений  майоров Шубина   и Садовника  был отведен назад,  в занимаемое спецназом здание,  где пострадавшим бойцам наскоро оказали медицинскую помощь, его командир - полковник Сергей Косюк вышел по рации на связь  с Министерством.
       - По нам  с тыла   бьют снайперы! - хрипло доложил он, утирая  на щеке кровоточащую ссадину. - У меня  три «двухсотый» и семь раненых!
       - Какие еще снайперы?! - заорали в ответ. - Сзади вас все чисто и под контролем! Ты что-то путаешь! 
       -  Это вы путаете! - прорычал Костюк. - Можете приехать и убедиться!
       - Не забывайся, полковник! - возник в рации  напряженный голос курирующего замминистра - По снайперам я дам команду проверить!  А пока ни шагу назад. К вам скоро прибудет подкрепление!
       - Прошу добро на применения оружия  в отношении боевиков «правого сектора»! -  выслушав сентенцию  начальника, - заиграл желваками Костюк. - Они в первых рядах восставших и безнаказанно увечат личный состав. Делая моих бойцов калеками!
       - Запрещаю! - взвился до визга генерал. - Никакой стрельбы!  Это приказ Самого! Ты меня понял!?
       - Понял, -  ответил Костюк, выключая связь. И  скрипнул зубами  - «мудило».
       - А что за подкрепление? - поинтересовался стоявший рядом, нервно сосущий папиросу   Шубин. - Наши вроде все здесь, - кивнул в сторону вновь начавшегося шума.
       - Пришлют каких-нибудь пацанов из внутренних войск, - хмуро бросил командир. И протянул к майору руку. - Дай, зобнуть*.
       Замминистра не обманул. Спустя полчаса у здания остановились два с тонированными стеклами «Богдана»* и передвижной водомет, а старший - толстый подполковник, доложил о прибытии
       - Контрактники? - спросил Костюк, глядя на строящуюся у автобусов со щитами в руках и бронежилетах роту.
       - Только командиры взводов и отделений, - испугано озираясь, сглотнул слюну толстяк. - Остальные последнего призыва.
       - Вы бы еще младенцев привезли, твою мать! - выругался Костюк. -  Садовник, Шубин, принимайте пополнение и вперед! Смените бойцов  Абисова.
       Всю ночь атаки майдановцев на спецназ не прекращались (тот горел, умывался кровью, но стоял),  а к утру, потеснив «Беркут»,  боевики «правого сектора» захватили автобусы   с водометом  внутренних войск, тут же превратив машины в  пылающие факелы.
       Статистика утра была еще печальнее, Число убитых при столкновениях на Майдане    возросло до сотни,  из них  в бюро судмедэкспертизы  доставили шестьдесят семь тел гражданских, многих из которых   подстрелили с высоток неизвестные снайперы. 
       К этому времени ряды киевского «Беркута» значительно поредели.
       Несколько бойцов были убиты прицельными выстрелами в спины, еще десяток получили множественные переломы и увечья, а оставшиеся напоминали видом гладиаторов, сражающихся  кому-то на потеху.
       Их  щиты опускались все ниже, руки с дубинками затекли от ударов, защитная «черепаха»  едва держалась.
       В один из таких моментов к бойцам «правосеков» прибыло свежее подкрепление.
       Прямо перед Шубиным, вращая над собой гудящей  цепью, с шипованным шаром на конце, появился выскочивший  из рядов нападающих здоровенный малый    и с криком «москалив на ножи!» обрушил его на голову стоящего плечо в плечо с майором, сержанта Мити Васнецова. Не выдержав удара, шлем  спецназовца треснул, а Митя, с хрипом повалился назад, забрызгав товарищей мозгами с кровью.
       - Ах ты ж гад!  - взвыл от отчаяния майор и, сделав стремительный выпад, перебил нападавшему   горло дубинкой.
       - Сотныка, сотныка Олеся вбылы!! - отхлынула в этом месте толпа назад, а потом Шубина что-то ударило в плечо, и  вверху закружилось небо. С  летящими вниз черными хлопьями и  ползущими хвостами дыма.
       Очнулся он   в  просторной, с белым потолком и запахом лекарств комнате. В ней, хрипя и стеная, на кроватях лежал еще десяток раненых.
       - Где я? - прохрипел, подошедшей женщине в белом халате.
       - Вы  на Оболоне, в больнице, - нагнувшись, поднесла к губам майора женщина поилку. - Вот, глотните и молчите.  Вам нельзя разговаривать.
       - А мои ребята где? - погасив жар в груди, прошептал Шубин спекшимися губами.
       - Я не знаю.
       Застонав и сделав над собой усилие, он попытался поднять голову  и опять уплыл во тьму. Вязкую, с полосой кошмаров.
       А когда снова вышел из забытья, увидел стоящего рядом   с костылем подмышкой, Валеру Шалимова в больничном халате. 
       - Ты? - горячечно блеснул глазами.
       - Я, - с кряхтеньем уселся тот на пластиковый стул у кровати. - Ну, вы нас   и напугали. Были без сознания почти неделю.
       - Вас, это кого? - прошептал Шубин.
       Оксану Андреевну и меня. Она ушла час назад, всю ночь сидела рядом.
       - Как у нее дела? - забеспокоился майор.- Как дети?
       - Все нормально.
       - А как обстановка там? - скосил Шубин глаза на ближайшее окно. - Чем все закончилось?
       - Полный абзац, - шмыгнул носом  прапорщик. - Янукович сука сбежал. С начальником СБУ и Генеральным прокурором. Власть теперь у майданутых.
       - А что с  «Беркутом»?
       - Костюк всех увез  на базу. Живых и мертвых.
       - Наши все целы?
       - Все, кроме  Васнецова. Светлая ему память.
Оба надолго замолчали.
       - Так кто теперь во главе страны? -  спросил чуть позже Шубин.
       - Председатель Верховной рады - Турчинов, премьер-министром стал Яценюк, а во главе МВД   Аваков.
       - Первый гомосек,  второй кролик, третий баптист, - гадливо скривился майор. - Бедная Украина. И кто же их назначил?
       - Майдан, - пожал плечами Шалимов.- Кстати, у меня тут «Вечерний Киев» с последними новостями (вынул из кармана аккуратно сложенную газету). Вот послушайте.
       «На заседании Верховной рады оппозиция потребовала немедленного возвращения к парламентско-президентской форме правления и восстановления конституции 2004 года. В это же время в Киеве возобновились столкновения митингующих с милицией, что привело к гибели десятков человек.
       Крайне обострилась ситуация на западе Украины. 21 февраля под давлением стран Запада  Янукович пошёл на уступки и подписал с оппозицией соглашение об урегулировании кризиса на Украине, предусматривавшее, в частности, немедленный возврат к Конституции в редакции 2004 года, конституционную реформу и проведение досрочных президентских выборов не позднее декабря 2014 года.
       В тот же день Янукович покинул Киев. На следующий день в телеэфир вышла видеозапись интервью с президентом, в котором он заявил, что не собирается подавать в отставку и не собирается подписывать решения Верховной рады, которые он считает противозаконными, а происходящее в стране квалифицировал как «вандализм, бандитизм и государственный переворот».
       Через несколько часов Верховная Рада приняла постановление, в котором заявила, что Янукович «неконституционным образом самоустранился от осуществления конституционных полномочий» и не выполняет свои обязанности, а также назначила досрочные президентские выборы на 25 мая 2014 года.
       23 февраля обязанности президента Украины были возложены на председателя Верховной рады Александра Турчинова.24 февраля исполняющий обязанности министра внутренних дел Арсен Аваков сообщил на своей странице в одной из социальных сетей о возбуждении уголовного дела по факту массовых убийств мирных граждан, в связи с чем Янукович и ряд других должностных лиц объявлены в розыск.
      Тем временем новая украинская власть получила признание со стороны Евросоюза и США. 27 февраля премьер-министром Украины стал Арсений Яценюк, было сформировано временное правительство.27 февраля стало известно, что Виктор Янукович обратился к руководству России с просьбой обеспечить ему личную безопасность «от действий экстремистов» в связи с поступающими в его адрес угрозами расправы".
       - Проститутка, - скрипнул зубами Шубин. - Сколько народу перебили, страну поставили раком, а он сбежал и печется о своей безопасности. Читай дальше.
       «В своём обращении, - продолжил Валера, - Янукович неоднократно подчеркнул, что считает себя «действующим президентом» Украины, а решения, принятые Верховной радой в последние дни, квалифицировал как нелегитимные. Он также обвинил оппозицию в невыполнении соглашения об урегулировании политического кризиса на Украине, заключённого 21 февраля.
       Сразу же за публикацией этого сообщения российские информационные агентства опубликовали заявление «источника во властных структурах РФ», утверждавшего, что Янукович получит личную безопасность на территории России.
       - Он безопасность, мы гробы, - прохрипел  майор.- Дальше.
       - А может того, не надо? - забеспокоился  прапор. - Вы вон даже побледнели.
       - Тебе сказали, читай. Ну! Я слушаю.
       - Как скажете, - прогудел Шалимов, после чего откашлялся.
       «28 февраля Виктор Янукович провёл пресс-конференцию в Ростове-на-Дону, где призвал российское руководство не оставаться безучастным к ситуации на Украине: «Россия должна использовать все имеющиеся возможности для того, чтобы предотвратить тот хаос, террор, который сегодня есть на Украине». При этом Янукович подчеркнул, что категорически против военного вторжения на Украину и нарушения её территориальной целостности.
        - Крутится, словно уж на сковородке, - сказал Шубин.- Гнида.
        - А то,-  скрипнул стулом Валера. - Хочет и рыбку съесть и на хрен сесть, как говорил один мой знакомый.
        В это время в палате появился старенький врач, в сопровождении медсестры, чем - то похожий на Айболита.
        - Так, больной, в койку,-  легонько похлопал он по плечу   Шалимова. - Ну, как вы  батенька? Уселся на его место.
        - Ничего, терпимо,-  оветил Шубин. - У меня, насколько понял, огнестрел?
        - Огнестрел, батенька, огнестрел  - кивнул седой головой доктор. - С повреждением правой лопатки. Могло быть хуже,  если б  не бронежилет. А это вам на память,- держите. И вложил в руку Шубина пулю.
        - От натовской снайперской  винтовки «Гепард М-4» внимательно осмотрел ее майор. -   У нас таких нету.
        Может и так, - блеснул стеклами очков врач. -  А сейчас вас погрузят на каталку,  и я осмотрю рану. - Анна Львовна, - обернулся к медсестре,- распорядитесь.
        - И долго мне тут у вас лежать? -  поинтересовался Шубин.
        - Если все пойдет хорошо, недели две-три,- последовал ответ. - Может чуть больше. Вслед за чем  Айболит встал  и продолжил обход палаты.
        После осмотра,  перевязки и других процедур, ближе к обеду, в палате появилась Оксана, в накинутом на плечи халате и с объемистым пакетом.
        - Здравствуй, Саша, - присела она на стул, сдерживая слезы.
        - Привет, - улыбнулся  Шубин, чувствуя запах знакомых духов. - Как сама, как дети?
        - С нами все хорошо,- утерла платочком глаза Оксана. - Ты - то, как?  Вон какой бледный.
        - Не беспокойся. Со мной все нормально.
        - Здесь для тебя соки, и все то, что разрешил Михаил Антонович (сложила принесенное в прикроватную тумбочку). Может еще чего надо?
        - Спасибо, дорогая, взял ее руку в свою Шубин. - Спасибо. Чем занимаются  Юра и Аленка?
        - Сидят дома. В город выходить опасно.
        -  Чего так? - широко раскрыл глаза муж. - Ведь  теперь власть вроде у народа.
        -   На улицах полно   западенцев Тягнибока с  боевиками Яроша  из «правого сектора», - наклонилась к нему Оксана. - Ловят и  избивают милиционеров, а по ночам начались грабежи еврейских квартир. Многие   срочно уезжают из Киева.
        - Вон оно как, - нахмурившись,протянул Шубин. - Теперь все ясно. А что слышно за «Беркут»?
        - Он  в своем военном городке вместе с семьями. Я звонила подруге. Периметр окружен боевиками, но на штурм  бандиты  пока не идут. Оттуда никого не выпускают. Ведут переговоры  о сдаче.
        - Это вряд ли, - хмыкнул муж. - Наши теперь при оружии. Жаль, семьи их связывают.
        - Как хорошо, что мы не получили там квартиру, - снова едва не заплакала Оксана. - Сейчас бы сидела там и не смогла к тебе приехать.
        - Да, мать, в этом плане нам повезло, - наморщил майор лоб. - А теперь слушай меня внимательно.  Больше сюда не приходи.
        - Да я же…- начала Оксана.
        - Я повторяю, слушай, - жестко сказал Шубин (та испугано кивнула).
        - Как только вернешься домой, собери все самое необходимое  и погрузи в нашу «Ниву». Детям скажи, что едете в гости к бабушке в Стаханов. То же самое соседям.  С собой в качестве охранника захватите «Аскольда».  Здесь скоро  установят бандеровский режим со всеми вытекающими последствиями. По принципу «наша влада повынна буты страшною»*. Я тебе рассказывал.
        - Ужас, - прижала ладони ко рту Оксана. - Неужели так и будет?
        - Все к тому шло, - уставился в потолок Шубин. - За меня не беспокойся, тут, как знаешь, Валера Шалимов. Мы приедем к вам, как только я встану на ноги. А теперь вытри слезы и  иди. Делай все, как я сказал.   Буду тебе позванивать.
        - До встречи, родной,  - наклонившись, поцеловала его в щеку жена. После чего быстро встала и ушла, на прощание оглянувшись назад. Жены офицеров понятливы.
        Шубин между тем задумался.
        От Киева до Стаханова  расстояние семьсот двадцать километров, и на внедорожнике его можно проскочить часов за десять, с остановкой на ночевку в мотеле. Трассу жена знала,  в прошлом году они ездили по ней в отпуск, и машину водила прилично.
        Трехлетний «немец»  Аскольд, прошедший выучку в служебном питомнике УВД,  в пути будет отличной охраной. По команде «фас» порвет горло любому.
        - Так, а где же мой сотовый телефон? - всплыла  в голове мысль, и Шубин посмотрел в сторону  дальнего окна,  в которое с интересом пялился Шалимов
        - П-ц-ц, - издал шипящий звук майор, прапор вздрогнул и обернулся.
В следующую минуту, обойдя другие кровати, у двух из которых тоже находились посетители, он, помогая себе костылем, прихромал к начальнику и уселся на стуле.
        - Как твоя нога? - поинтересовался Шубин.
        - Заживает как на собаке, Александр Иванович, - сообщил Шалимов. - Доктор сказал, через пару дней снимет швы  и «адью»*,   можно  лечиться амбулаторно.
        - Добро, - сказал в ответ Шубин. - Слушай, а кто меня сюда доставил?
        -  Мы с Петром, - пожал плечами здоровяк. - А в чем дело?
        - Где мои камуфляж и мобильник?
        - Шматье под замком у кастелянши, там же, где и мое. А мобилу, удостоверение и бумажник я притырил* до времени в надежном месте.
        - После ужина и обхода принесешь  их мне, - сказал  майор. - Кстати, что тут за контингент лечится вместе с нами?
        - Всякой твари по паре, - заговорщицки  сказал Валера. - На койках у крайнего окна  два западенца с майдана. С эсэсовскими рунами* на предплечьях.  У одного дырка в голове, у второго сломана ключица. Этот второй, час назад   звонил какому-то сотнику. Мыслю, сообщил о нас, сука. Остальные -   избитые на улице зеваки  и  один хачик*, упал с лесов  на стройке.
        Вот вам, Александр Иванович  моя финка  (сунул  холодное под одеяло), а у меня дубовый костыль.  Если что, сломаю, сойдет за нунчаки*.
        - Думаешь, за нами придут?
        - Чем черт не шутит? -  пожал плечами Шалимов.
        И не ошибся.
        На следующее утро, во время врачебного обхода, в палату, гремя берцами, вошли двое в пятнистом  камуфляже, с тяжелыми кобурами на ремнях,  воняющие дымом и перегаром.
        - Слава Украини! - заорал первый, с оселедцем на бритой голове и серебряным шевроном на рукаве куртки.
        - Гэроям слава! - вразнобой откликнулись от окна.- Будь ласка проходьтэ, панэ сотнику!
        - Вы что себе позволяете!? - возмутился врач поведением пришедших. -  Здесь не казарма, а больница.
        - Мовчи москаль, бо дам в пыку, - вылупил на него мутные глаза сотник. - Стэпан, дэ ти «бэркуты»? - повернул к окну голову.
        - Ось цэй и цэй!  - встав с койки, ткнул парень с загипсованным плечом, пальцем в Шубина, а потом   Шалимова.
        - Тэ-экс, заложив руки за спину, подошел к койке майора сотник  и стал его пристально разглядывать
        - Глаза поломаешь, - хмуро сказал тот. - Чего надо?
        - Ты «бэркут»?
        - Беркут. Что дальше?
        Сотник развернулся и направился, к поднявшемуся навстречу с койки Шалимову. - А ты?
        - И я, - последовал ответ. - А ты кто будешь?
        - Я нова влада, - процедил сотник. - И можу вас розстриляты.    Алэ покы нэ буду.
        - А м-може повбываемо их та пидэмо? - потянул «ТТ» из кобуры  второй. До этого изредка икавший.
        - Нэ можно, - чуть подумав, изрек сотник. - Мы их будэмо судыть. Як зрадныкив украинского народу. Значыть так, - обернулся в сторону окна  (Степан  изобразил подобие строевой стойки).
        - Будэшь наглядать за «бэркутамы». Щоб нэ втиклы. Видповидаешь головою!
        -  Ось тоби зброя, - прошагал   к Степану второй  и протянул ему    пистолет - Тримай, у нас тэпэр цього добра багато.
        Все это время бледный врач, с медсестрою за спиной, стоял молча. Больные тоже притихли.
        - Иды сюды, - поманил доктора  к себе сотник. - Як звуть?
        - Михаил Антонович.
        - Оцим зрадныкам, Мыхайло (кивнул на Шубина с Шалимовым) ниякых лик и догляду. В пэршу чэргу обслуговувать наших гэроив.
        - Как же так?- развел руками врач. - Я  ведь давал клятву Гиппократа.
        - А мэни  начхать, -  последовал ответ. - Будэш ликувать  «бэркутив», повисымо.
        - Ну шо, Васыль, пишлы? - обратился ко второму. - Пошукаемо щэ пташок.  З цимы покинчэно.
        - Зараз, пане сотнык, - пробубнил подручный, обыскав напоследок тумбочки спецназовцев  и забрав с собой  бритву с одеколоном, принесенные Оксаной для мужа.
        После того как «гэрои»  покинули палату, приказав доктору следовать за собой, в ней установилась тягостная тишина, нарушаемая жужжанием бьющейся в стекло окна мухи.
        Шубин разжал пальцы, крепко сжимавшие финку под одеялом,  и  переглянулся с Шалимовым. Тот невозмутимо поигрывал костылем в волосатой лапе.
        В том, что они  с Валерой при необходимости положили бы «гэроив» на месте, сомнений у майора не было. Но Шубин пока не мог ходить, и с этим приходилось считаться. Однако и оставаться в больнице дальше было нельзя.  Ни сегодня - завтра их могли арестовать и  поместить в следственный изолятор.
        Когда наступило время обеда, и санитарка развезла лежачим больным  пищу,   Валера, хромая больше чем раньше,  проковылял к койке Шубина, взял с его тумбочки тарелку  и стал кормить майора из ложечки  манной кашей.
        - Значит так, - прошептал ему Александр Иванович в ходе процесса. - Во время тихого часа выйдешь  из палаты в гальюн, заберешь из притырки  мою мобилу с документами и позвонишь Юрке. Коротко расскажешь ему, что к чему. Ночью будем уходить. Утром может быть поздно.
        - Понял, командир, - смежил веки Валера. -  Не дурак. Дурак бы не понял.
        - Да не пихай ты в меня эту кашу, черт! - пробурчал Шубин. - Я ее глотать не успеваю. 
        Коренной  киевлянин Юрий Свергун,  был одним из лучших бойцов  группы, которую возглавлял  майор,  но отличался обостренным чувством справедливости.
        Примерно год назад, при задержании владельца подпольного казино  в центре столицы, он, не сдержавшись, дал в морду депутату Рады, крышевавшему заведение и приехавшему на место «разбираться».
        Последствия оказались для лейтенанта плачевными.
        Несмотря на заступничество Шубина и  командира полка, Свергуна уволили из органов  по служебному несоответствию.
        Теперь он руководил небольшой охранной фирмой «Легион», но связи с бывшими коллегами не прерывал, и они нередко встречались в неформальной обстановке.
        Когда обед закончился и многие погрузились в сон, а вместе с ними    питающийся по усиленному рациону Степан, Валера стал бурчать, что у него заболел живот  и похромал из палаты.
        Спустя полчаса он вернулся, незаметно подмигнул Шубину, улегся на кровать и захрапел.
       - Артист, - подумал Александр Иванович.
       Вечером  санитарка занесла в палату  купленные для больных за их деньги газеты, Шалимов взял свою и присел у койки Шубина.
       - Все тут,-  незаметно сунул   под одеяло  небольшой пакет. - А теперь взглянем, что пишут газеты.
       Свергун будет  в ноль-ноль часов, (тихо прошептал он),  а потом громко «в Киев прилетела  госпожа Нуланд!»
       Когда дежурная сестра, пожелав всем спокойной ночи, выключила «дневной» свет и включила  ночной, а затем  покинула палату, Шубин, подождав  еще полчаса,  с головой накрылся одеялом,  после чего вытащил из пакета мобильник.
       Неярко вспыхнула шкала (заряд был на исходе), и он  нажал  кнопку вызова.
       - Слушаю тебя, родной, - донесся издалека голос Оксаны.
       - Вы где? - прошептал в микрофон.
       - На половине пути. Все нормально.
       - Молодец. Обязательно отдохни в мотеле, а потом дальше. У меня тоже все нормально. До встречи  в Чутино (отключился).
       Затем стянул одеяло с головы и долго дышал. В открытую на ночь форточку одного из окон, тянуло морозным воздухом.
       Ровно в полночь  в коридоре раздались какие-то голоса, далее послышался звук шагов и в  палате вспыхнул яркий  свет (проснувшиеся недовольно забурчали).
       - Тыхо! Усим зоставатысь на мисцях, -  приказал  один из вошедших. Коренастый и в  одетой поверх  камуфляжа раскладке*. За ним маячили еще двое,  в касках, с балаклавами на лицах, вооруженные   автоматами.   
       - Хто тут Шубин та Шалимов? На выхид!
       - Шалимов,  это я, - тяжело поднялся с койки Валера. - А Шубин - вот этот, - указал пальцем на майора. - Только он ходить не может.
       - Ничого, мы допоможэмо, - покосился в ту сторону  коренастый,  после чего к   койке раненого шагнули двое.
       - А вы пановэ з якои сотни? -  тупо пялясь на старшего, вопросил Степан. - Я вас нэ знаю.
       -  Мы вид Парубия, дурэнь -  последовал ответ. - Щэ пытання?   
       -  Звыняюсь, - пробормотал  нацик*, потупив голову.
       Спустя еще несколько минут, «беркутовцев», поддерживая   под руки  сопроводили вниз, вывели на улицу и усадили  в небольшой микроавтобус «Соболь».
       -  Здравия желаю, Александр Иванович,  - сев напротив, протянул  руку командиру Свергун.
       -  Здорово, Юра, - пожал ее Шубин. - Спасибо за помощь. Ты разыграл все, как по нотам...