Сказка о Змее Горыныче и трёх царских дочках

В одном царстве-государстве, за тридевять земель, правил как – то царь Ермолай с царицей своей Аксиньей. И было у них три дочки, красы неописуемой Меланья, Варвара и младшая Аннушка. Две сестрицы старшие бойкие были девицы, а младшенькая скромница, да рукодельница, всё шитьём, да вязанием занималась.
Да случилась в ту пору беда неминучая в том государстве. Появился Змей Горыныч, распроклятый,   давай требовать царских дочек на съедение. Так и заявил: питаюсь, дескать, исключительно царскими девицами, уже, в  соседних царствах всех  поел, а теперь их очередь подошла.
Тут, плачь и стенания сердечные, заполонили царский терем. День и ночь царь Ермолай с царицей Аксиньей льют слёзы горючие, одежды на себе истрепали, волосы на себе повыдёргивали. Добрые они были, потому то так им и жалко сию животинку стало.
Ну, делать не чего, привели девиц к ненасытному чудищу. Вышла вперёд старшая дочь Меланья, стала перед лютым ворогом и такую речь молвила:
- Ой, посмотрите, девки, что творится! Только я собралась слегка перекусить, после завтрака,  слуги стол накрыли яствами всякими, лебедем жаренным в шафранном взваре, да потрохом куриным, курей в лапше, с хлебушком ситным,  блюдом с  пирогами кислыми. Поставили передо мной ещё блюдо жаворонков, блюдо блинов с икрой чёрной и красной, блюдо сырников, блюдо карасей, баранины блюдо. И  разной мелочи на закуску: пирог расольный, блюдо пирогов подовых, каравай яицкий, кулич недомерок. Перед тем как к трапезе преступить, рюмашечку водочки холодной, с ледника, на можжевельнике настоянной накатила, как тут явились вестники царские, мол, пожалуйте сами в качестве обеда к Змею Горынычу! Ты что,  же, это удумал, поганец,  эдакий, меня съесть? – тут Меланья наклонилась, поняла камень и ловко попала им прямо в глаз правой голове чудовища.
Взвыл от боли Змей Горыныч, а младшая тут как тут:
- А я то, сестрёнки, давеча уговорилась с Иваном стрельцом удалым  молодцом, что придёт он ко мне на тайное свидание. В бане напарилась, намылась розовой водой, потом огурцом лицо натёрла, брови насурминила, свеклой румянец навела. Да благовоний всяческих, заморских почти фунт на себя излила. Лежу,  млею от ожидания мил-дружка, представляю, как забавляться с ним буду, вся разгорячилась. И тут  вместо добра молодца вваливаются батюшкины слуги, вот, видите ли, извольте отправиться на съедение. Такая злость меня  взяла, выскочила я из терема, по дороге скалку захватила,   сюда  прибежала, -  Варвара подскочила к средней голове, да как жахнет скалкой ей по носу чудищу. У этой головы  слёзы из глаз так и  брызнули, больно то как!
А младшенькая, Аннушка, стоит в сторонке, глазки потупила, и говорит тихим голосом:
- А, я, сестрицы мои милые, как обычно, рукоделием занималась. И такая чудесная вышивка у меня получилась: небо синее - синее, поле с цветочками разноцветными, птички с пёрышками блестящим, а по небу солнышко катится золотое. Осталось мне последний лучик солнечный вышить, но тут посланники батюшки явились, мол, надо идти на съедение. Вздохнула я тяжко, делать то не чего, да к окошку подошла, белым светом полюбоваться. Глянула я на Змея Горыныча,  таким прекрасным он мне показался, -  она подошла к левой голове, нежно обняла её и пригладила. Разомлела эта головушка неприкаянная, прижалась к Аннушке, а та дальше речь свою продолжала:
- Такая жалость во мне появилась, хоть плачь. Но, идти надо, не пропадать же такому добру, - при этих словах левая голова насторожилась, - вы сами- то посмотрите, на животике какая  кожа у него удивительная! Потому и приготовила я три удавочки шёлковые для каждой из нас, удавим его, а из кожи змеиной я вам, сестрички, сумочек, да туфель лаковых наделаю. Только тянуть надо разом, дружно, не люблю я, когда скотинка при этом долго мучается.
 - Ну, ни чего себе, едрит-магнит! - истерически взвизгнула права голова.
- Охренеть, тудема-судема, - судорожно выдохнула средняя голова.
Левая голова  Змея, с трудом, вырвавшись из объятий Аннушки, прошипел:
- Валим отсюда!
Неуклюже развернувшись, Змей Горыныч, с тяжело взмахивая крыльями, поднялся в небо. Долго летел, дрожа всем телом,  оборачивался, всё смотрел, далеко ли он улетел от царства  Ермолая.
 А сёстры постояли в растерянности, мол, чего тут такого, дело то житейское,   пожали плечами и разошлись, каждая к своим делам.
Змей Горыныч после такого потрясения не только царевен перестал  вкушать, но вообще отказался от мясной пищи, в вегетарианцы подался. А то мало чего вдруг случится.
Вот и сказочки конец!


Рецензии