Капитан Перепелкин и оптимизм

  Три прелестные милые фрейлины окружили графиню, закидали вопросами:
- Ах, графиня, ну признайтесь, капитан не устоял перед вашим пятым размером? – взмахнув пушистыми ресницами, подмигнула фрейлина Луиза.
- Вы выставляли напоказ свою нежнейшую лодыжку? – игриво обхватив за талию, прошептала прямо в ушко фрейлина Кларита.
- Вы обкусали свои губы, чтоб они припухли и раскраснелись. Признайтесь, графиня, ведь он Вас, наконец, поцеловал? – словно нехотя обмахиваясь веером в декольте, которое почти ничего не скрывало, спросила фрейлина Мария. 
- Ах, девочки, он все же безнадежен. Я честно вам скажу, наш капитан непрошибаем. Уж я и сиськами трясла, и ляжки задирала, как будто бы упала, и в обмороке, притворяясь, минут пятнадцать пролежала. Так он сидел, смотрел и, слышно было, лишь пыхтел. А че пыхтел, с закрытыми глазами совсем не удалось узнать. Не целовал и даже за руку не взял. Наверно, он, как наш капрал с сержантом, дам не любит.
- Какая жалость! – всхлипнула Луиза.
- А все эта война. Это ее вина,  - смахнула с глаз слезинку фрейлина Кларита. –    Теперь все лучшие мужи решили, мы им не нужны.
- И все ж, графиня, он хорош, красив, хотя суров, жесток, спесив. Его фигура! Ммм… Аполлон!  Наверняка, не знает сам он, как Вы вздыхаете о нем, - с досадой веер, опустив, потухшим голосом промолвила Мария.
- Ах, его волос золотой мне часто снится по ночам. Спросил меня б, я б отдалась, признаюсь, девочки, я вам, - графиня тонкую рукой сорвала веточку с листом и порвала его на части.
- И я.
- И я бы отдалась.
- Возможно, если бы спросил, я тоже.

  По тенистой дорожке вдоль пруда с водяной желтой лилией шли от замка три фрейлины, щебетали с графинею. Темный пруд, затуманенный лишь слегка светлым облаком, колыхал в центре лодочку с рыбаками, наверное.
  А с другого конца его к замку шел, призадумавшись, Капитан Перепелкин, упоенный надеждами:
  «Да, графиня прекрасная пышногрудая девушка. И, похоже, невинная. И, наверно, пора уже… Ведь пол года служу у них, а она непорочная на других не поднимет глаз. На меня только пялится. Буду руку ее просить. Неужели нашел любовь?»
Капитан улыбается, между пальцев кинжал вертит. Тот волчком, словно, кружится. Капитан полон гордости.
  «Как же долго ее искал. Сколько мерзости я встречал? Сколько пошлого я поверг? Раскромсал  на кусочки я уж по более тысячи, разрывал и четвертовал, отрубал в кудрях головы, отгрызал тонки пальчики и глаза их выкалывал. Наказание верное растреклятым яойщицам. Что война с ними сделала? Породила желание наблюдать за мужчинами, что грешили между собой.
  Я был прав, что не унывал, то, что руки не опускал. Верил, встречу свою любовь, если даже на край земли мне за нею отправится, нужно будет. Да был я прав. Хорошо, что я оптимист. Сердце дышит надеждами».

  Капитан Перепелкин вдоль пруда шел с улыбкою, преисполнен готовности, сделать днем предложение распрекраснейшей девушке. Той графине, что фрейлинам о желании ведала и навстречу судьбе своей вдоль пруда направлялася.
  Вдруг внимание девушек привлекла в пруду лодочка, что в безветрие двигалась вправо, влево. Ритмично так.
- Что там в лодке?
- Целуются.
- Рыбаки забавляются? Иль безумная парочка с тишиною играется?
- Там капрал и сержант его. Они полностью голые.
- Ух, ты! Правда? Хочу взглянуть. Как бы так мне пройти к воде, чтобы платьями не шуметь?
  Прокралась. И раздвинула камыши своей ручкою. Любопытство всегда – порок. За собою оно влечет, завлекает потешиться. За графинею фрейлины зашуршали подолами. В камыши носы всунули. Наблюдают. Хихикают.
  Вот финал вам чужих надежд. Метрах в трех, подперев ольху, Капитан Перепелкин наш слезы льет, умывается. Звенит сердце осколками. Не простит он предательства ни графине, ни фрейлинам.

  Вот в руках засверкал кинжал. Трижды вверх поднимал его. Полоснул шеи фрейлинам. Кровью платья запачканы. Хрипы в небо уносятся. И напрасно хватаются за парезы ручонками три прелестные фрейлины. Час расплаты для них настал. Правосудие  честное, капитаном свершенное.
  Завизжала графиня вдруг. Побежала оттуда прочь. Задрала сотню юбочек и, как лань, мчится вдоль пруда. Где ж спасенья теперь искать? Капитан же ее нагнал. А в глазах слезы горькие. Он грустил, он уже рыдал, даже гладил по волосам, целовал ее локоны на отрубленной голове.
  Вот на части порублена, к червякам отправляется та прелестная девушка, что невестой могла бы стать мужу крепкому, сильному, очень даже красивому.

  Капитан постирал камзол и развесил на солнышке. Лег в траве. Размышляет он о судьбе и о будущем. Кто же знал, что графиня та оказалась яойщицей. Видно Бог подсказал ему, где пройти нужно в этот час. Знать графиня-развратница не была его суженой. Значит, где-то в другом краю его ждет, дожидается распрекрасная девушка, что возможно окажется и богатой Маркизою, и совсем не яойщицей. Капитан Перепелкин наш непременно найдет ее и, конечно же, женится. Так как верит в свою судьбу утопичный наш оптимист. Жаль, мешает всегда ему кровожадность и морализм.