Батыр поневоле. Глава 8. В горах

Для меня и моих друзей приготовили вип-места на верхней палубе Аргона. Бедным «караванщикам» достались места в трюме, куда они набились так плотно, что с трудом дышали….
На месте Соломона сидел лысый незнакомец. Видно, нахождение в удивительном поезде  имело побочные эффекты…
- Чибар, а нам долго ехать? – спросил я у коня, беспокойно заерзав в кресле.
- А я почём знаю!? – огрызнулся конь. - У пилота спроси!
- Дядя, - дёрнул я за рукав сурового водителя, щелкавшего тумблерами, - когда будем на месте?
- К завтрашнему утру, - буркнул тот, - пристегните ремни, немного потрясёт.
Я поспешно нашарил ремни и помог справиться с этим дьявольским механизмом Фазылу и Караджану. Чибар пристёгиваться не захотел, сказав ворчливо, что тормозов у драндулета всё равно нет, а тряска ему нипочём.
Пилот опустил стеклянную крышу, мы помахали провожающим, Аргон  тронулся с места, набрал приличную скорость, а потом внезапно затормозил….

 Чибара размазало по ветровому стеклу ….

 Оставив слюнявый след, он сполз на пол, выплюнул парочку зубов, с трудом дополз до кресла и лихорадочно пристегнулся.
- Упрямый дурак! – посмотрел я на коня с сочувствием, после чего не выдержал и заржал. Даже всегда сдержанные Фазыл с Караджаном деликатно подхихикивали. Не смеялся только Чибар и ошарашенный пилот:
- Почему вы не пристегнулись?! – рявкнул он, брезгливо разглядывая размазанные по стеклу сопли,- я проверял новую тормозную систему!
- Фсё в порятке, - прошамкал Чибар и утёр юшку с подбородка, - так мне и надо…
Пилот убедился, что на этот раз все точно пристегнулись,  и Аргон вновь набрал разгон…
- Скажите, - снова дёрнул я за рукав водителя, - а разве обязательно гнать с такой скоростью, мы ведь никуда не торопимся!
- Если мы будем ехать с меньшей скоростью, - неохотно пояснил пилот, - то до места доберёмся только через несколько дней.
- Ясно, - хмыкнул я, - мы-то здесь, на верхней палубе и неделю можем провести, а вот ребята в трюме этого не переживут…Я вообще не понимаю, как они там продержатся целые сутки….
- В трюме специальная система креплений, - отвлекся от рычагов водила, - корабль был разработан в том числе для переброски групп людей на большие расстояния в короткое время. Крепления так рассчитаны, что человек может даже спать стоя.
- А если кто-то захочет пописать? – вытаращился я на мужика.
Тот в свою очередь так же удивлённо уставился на меня.
-Константин, остафь дядю ф покое! – вмешался Чибар. – Не фидишь, человек за рулём!
- А что там рулить, едем по прямой! – возразил я. На этот раз мужик только крякнул в ответ и ничего объяснять мне не стал.
   
- Чибар, - переключил я своё внимание на коня, - а ты что, теперь так и будешь шамкать беззубым ртом?
- Я себе нофый зуб наколдую! – насупился жеребец.
- О! Наколдуй себе золотой! – обрадовался я.
- Нее, - решительно потряс головой Чибар, - конь с золотым зубом это слифком брутально….

- Тормоза, значит, они всё-таки сделали! – одобрительно промурлыкал я, осталось только придумать, чем развлекать пассажиров во время путешествия. Телевизор, как я понимаю, исключен, но хоть музыка-то какая-нибудь есть?
Фазыл сокрушённо поцокал:
- Ай-ай, я бы сыграл на чангавузе, но ремень, шайтан его бери, совсем руки-ноги связал.
-  Ай-ай, - огорчённо повторил я.
- Ничефо, Фазыл, - заметил Чибар, - фремя ещё бутет…

Ранним утром Чибар разбудил меня тычком под рёбра. Я взвизгнул не хуже клаксона, но оказалось, что он всего лишь хотел порадовать меня зрелищем восхода над рекой Амурдарья. Мы как раз проезжали по новому мосту. Ну что сказать, для туземных жителей, никогда не видевших вантовых мостов, может быть, это и было зрелищем….Я устало зевнул и недовольно покосился на Чибара….
 
Часом позже мы, проехав мимо Темреза, остановились посереди голой степи, и вышли из Аргона, разминая затёкшие ноги. У остановки нас ждало целое стадо низкорослых длинноухих осликов. За осликами присматривало несколько человек в халатах и тюбетейках, рядом стояла походная юрта, курился дымок костра – из котла пахло мясной похлёбкой…
В зябком предрассветном тумане среди степных трав выстроилась шеренга писающих вояк….

Началась утомительная процедура погрузки нашего багажа на спины длинноухих страдальцев.
- Хасан, - удивлённо спросил я у командующего, - почему именно ослы?....
- К вечеру мы дойдём до города Балх, за ним начинается горная система Гиндукуш. – Пояснил Хасан, - ослы лучше всего подходят для горного перехода. Это специально выведенная порода.
- Аааа, - протянул я. – Хорошо, Чибар, что ты немного повыше осла…а то у меня ноги по земле бы волочились…
- Что значит немного повыше?! – вскрикнул уязвлённый Чибар. – Как ты вообще можешь меня сравнивать с ослом!!!
Я лишь снисходительно похлопал его по спине и ободрительно подмигнул.

Кроме осликов в распоряжении каравана оказалось и несколько лошадей. Конечно, не тонконогие красавцы скакуны из императорских конюшен, а кряжистые мощные жеребцы. Но в горах, думаю, таким лошадям нет цены. За Чибара я тоже не беспокоился, я давно убедился в его выносливости.
Нашего могучего батыра Караджана посадили на самую крупную лошадь, Хасан и несколько его воинов с ружьями тоже сели на коней, Фазылу и остальным караванщикам достались ослы.
Караван неторопливо пустился в путь и вскоре затерялся в степном разнотравье….

К концу дня мы дошли до развалин какого-то огромного города….

- Это что, и есть Балх? – поёжился я.
- Когда-то, - сказал Чибар, слегка подвывая для большей театральности, - это был один из величайших городов древности…. на горных пастбищах паслись несметные отары овец….. на плантациях выращивали дыни и хлопок….ыыы… сады из миндальных деревьев окутывали улицы белыми облаками цветов…
- А что случилось?...- спросил я, в ужасе оглядываясь по сторонам.  Мне было не по себе и без его стараний. Мы въехали в «город» когда уже смеркалось, и огибали сейчас лишь груды камней….
- Ничего особенного, – небрежно отозвался конь, - нашествие вражеских племен, после которого не осталось ни одной живой души. Город снесли почти до земли …. Очень парадоксально…
- Почему это парадоксально?! – удивился я.
- Просто этот город, - ответил конь, - по преданию, родина одного из самых миролюбивых философов, Заратустры, который призывал следовать добру и отвергать зло.

И Чибар начал впаривать мне философию этого Заратустры…..Какие-то божества Воху манна – добрая мысль, Спэнта Армати – святое смирение, прекрасная Ардви, Сура, Анахита, Митра. У меня ум зашёл за разум, я совсем запутался и только единственный раз воспрянул, когда прозвучало имя Ахура Мазда – что значило мудрый господин, я решил, что отныне буду именовать себя Ахур Мазда…

Увлёкшийся Чибар продолжал разглагольствовать. На второй час, когда конь добрался до последователей учения, и уже «коротенько» пересказывал мне труды Фридриха Ницше я, не выдержав, сказал что чихать хотел на всю эту компанию вместе с самим Чибаром, и что он получит у меня промеж ушей, если не заткнётся.
Я, конечно, погорячился. Но и Байчибар откровенно схамил, когда сказал, что человек недалеко ушёл от обезьяны, а уровень моего развития можно сравнить с уровнем дождевого червя, которому только что отрубили лопатой голову.
- Ты без меня и шагу ступить не сможешь! – разошёлся он, - растечёшься на одном месте и будешь трепыхать ложноножками…..

В общем, на следующий день я ехал на ослике, а Чибар почёсывал здоровую шишку на лбу и со мной, естественно, не разговаривал.

Чем дальше, тем камней становилось больше, а у самого горизонта поднимались к небу заснеженные вершины…
   - О! Небесные горы, Тенри! – услышал я треньканье чангавуза – Фазыл воспевал великолепие открывшейся нашему взору картины, – горы, достающие вершиной до солнца! Обитель прекрасных пери, чьи белокурые волосы подобны златотканому полотну, а очи сверкают как звёзды! Будьте благосклонны к усталым путникам и пошлите им удачу!
- Прекрасная песня, - неожиданно высказался немногословный Хасан, - удача нам не помешает!
Ехать на осле было жуть как неудобно. Будь я не таким долговязым это ещё можно было бы терпеть…а так я то и дело зацеплялся ногами за какой-нибудь куст, кочку или – что было болезненнее всего – за булыжник.
Когда мы добрались до подножия и начали подъём по вьющейся горной тропе, стало немного легче. Здесь все шли тихо, черепашьим шагом. Но вскоре возникла другая проблема. Ближе к вечеру похолодало, а в моей огромной меховой шубе было совершенно невозможно ехать на осле….. так что после долгих мытарств я всё-таки снял её и остался в одном байковом халате. Как назло в тот же час задул подлый холодный ветер и к моменту, когда мы остановились на ночлег и расположились в походной юрте, я понял, что заболел….
 Меня знобило и колотило, так что лязгали зубы, я весь пылал от жара, а руки и ноги кто-то старательно выкручивал в разные стороны. Мне бы сейчас мою аптечку, и я бы к утру был на ногах….Но обращаться за помощью к Чибару было выше моих сил. Я решил, что гордо помру от обыкновенной простуды, и пусть этот хам потом корит себя всю жизнь …
Но помереть спокойно мне не дали. Проницательный Фазыл, услышав как ворочается и кряхтит Алпамыш-бек, подошёл к моей постели, увидел меня в лихорадке, и срочно принял меры.
Он даже, по-моему, обрадовался, что наконец-то сможет как следует помочь своему господину. А заодно испробовать на беспомощном человеке все свои снадобья. Мой махрам притащил целую кучу горшочков, бутылочек и коробочек и, растолкав Караджана, потребовал срочно поставить на огонь котелок. Потом они принялись меня лечить…

Сначала они обмазали мне всю грудь какой-то дурно пахнущей клейкой кашицей.
- Очень хорошо, – приговаривал Фазыл, накладывая на меня эту гадость, – это гулихайри с гусиным жиром, от бульканья в груди.
- У меня в груди не булькает…, - попытался я протестовать.
- И не будет, – улыбнулся Фазыл, втирая адскую смесь мне в кожу. - Караджан-батыр, будь любезен, друг, положи эту траву в котелок, сними пенку и смешай её с желчью беркута в кувшине, а я пока дам нашему господину принять сок райхона от горячей головной боли.
- Что такое райхон? – насторожился я, - он точно поможет от головной боли?
- Конечно, поможет! – энергично закивал Фазыл, вливая в меня тёплый настой с приятным травяным запахом. - Обязательно поможет, – дал он мне с ложки последние капли, – я собрал лучший райхон, волосистый, с листьями, похожими на мышиные ушки. Он открывает закупорки мозга, растворяет опухоли внутри тела, открывает заложенность носа и лечит горячую головную боль.
Мне уже было всё равно. Я равнодушно дал влить в себя сок райхона, потом послушно зажевал какое-то твёрдое смолообразное вещество черного цвета, несколько кисловатое на вкус. И запил всё это прокипечённым кобыльим молоком.
После этого я впал в очень странное состояние. С одной стороны мне вроде бы полегчало. И жар спал, и даже головная боль утихла. Меня перестало ломать и выкручивать. Однако мне было как-то не по себе……
А почему мне было не по себе, я понял, прислушавшись к словесным излияниям Фазыла…
- Эти настойки, принятые внутрь, - пояснял он мне и Караджану, - успокаивают сильное сердцебиение, помогают при чрезмерном слюноотделении, лечат от падучей, болей в половом члене, исправляют искривление лица, выводят веснушки и гнилые ветры, побуждают к соитию, усиливают отделение пота, мочи и расслабляют желудок….
-Йооооооооооооооооо! – возопил я, одновременно с тем, как взревел мой совершенно расслабленный желудок. Вскочив на ноги, я рванул прочь подальше от юрты, обливаясь едким потом, пописывая и попукивая на ходу...

В общем, хвала небесам, что на моём пути, в тот вечер не встретилось ни одного живого существа.…

- Что ты хочешь, побочные действия есть у любых лекарственных средств, - неторопливо рассуждал Чибар, везя меня на спине. Он был настроен крайне миролюбиво, после того как три часа ржал над моими злоключениями. – Не надо, Константин, так некультурно отзываться о народной медицине. Современные препараты имеют практически те же побочные действия, просто, бедняга Фазыл перестраховался, и дал тебе всё сразу… Тем более, что в его настойках такая концентрация целебного вещества, которой хватило бы и на йети… не то что на «могучего» батыра Алпамыша. Не будем его винить…
- Не будем, - согласился я. Я всё ещё потел и меня постоянно тянуло сбегать в туалет, уже не говорю о гнилых ветрах и прочих прелестях…

Хасан с несколькими вооружёнными воинами на лошадях ехали в начале, посередине трусили ребята на осликах, я на Чибаре и один из ребят Хасана на коне замыкали шествие.
- Я бы советовал вам тоже вооружиться, уважаемый Алпамыш-батыр! – обратился ко мне воин, - хотя слава о ваших подвигах достигла и наших краёв, но слишком уж здесь беспокойно... Местные жители – настоящие разбойники, беженцы с долин – мятежники и бусурмане. Есть безобидные буддисты, а есть огнепоклонники….  главное не угодить на какое-нибудь их праздник с жертвоприношениями…. А ещё буривушки - дикий народец, они даже говорят на никому неизвестном языке…… Кроме того, - воин понизил голос до шепота, - здесь очень силён мир злых духов…
 А вдоль дорог мёртвые с косами стоят, и тишина! – вспомнилось мне, и я заулыбался.
- Хорошо, что с нами такие бесстрашные воины, - посмотрел на мою улыбку воин, - с вами любые враги нипочём!
- Конечно! – бравурно подтвердил я.
- А ещё, - с такой же интонацией как у воина прошептал Чибар, - здесь водятся мохнорылые козлы людоеды…
Тут уж я засмеялся в полный голос…..

Мы по-прежнему брели среди каменных гряд. Караван сделал ненадолго остановку – мы напоили животных, перекусили и размялись сами, но стоять дольше чем пол часа наш предводитель Хасан не позволил, сказав, что мы должны добраться до какого-то загадочного места до наступления темноты.
Хорошо, что это был уже не первый мой опыт хождения с караваном… Сейчас я довольно равнодушно предавался ничегонеделанью, покачиваясь в седле коня и поглядывая по сторонам. Нега и неторопливость местных жителей  успела влиться и в моё сердце…
Чем дальше мы забирались вверх, тем становилось прохладнее, тем более, что дело шло к вечеру. Крепко усвоив пройденный урок, я закутался в подаренные императором меховые обновки. Остальные караванщики тоже достали тёплую одежду и нацепили меховые шапки.
Вдалеке на одном из горных пиков я вдруг увидел отблеск огня…
- Это храм сиявушей – огнепоклонников, – прошептал Ибрагим, воин Хасана.
У меня сразу же появилось непреодолимое желание прибавить хода или забиться в какую-нибудь неприметную пещеру…
Караван стал идти гораздо быстрее – люди Хасана погоняли ослов арапниками. Минута – и мы уже неслись вскачь так, что только камешки летели по сторонам. Через несколько часов такой гонки мы снизили темп, и перешли на бег трусцой. Солнце успело окончательно зайти, и наш путь теперь освещала только луна. Может быть, поэтому Хасан решил замедлить ход – в такой темноте немудрено было сорваться вниз с узкой тропы. Однако спустя ещё некоторое время мы совсем остановились и караванщики спешившись повели животных на поводу. Впереди показалось широкое плато, похоже, кем-то населённое – виднелись какие-то строения, огни, слышался лай собак. 
Я тоже слез на землю. Навстречу каравану из посёлка вышли несколько мужчин и женщин, в длинных до пят тёплых одеждах, перепоясанных яркими кушаками, в шапках, сшитых из кусков шкур. Приветливые темноглазые лица поселян были сплошь чумазыми – видно не дошла до их деревни чудная книга Корнея Чуковского – Мойдодыр.
Аборигены помогли нам разгрузить осликов и отвели ушастых в загон на краю становища. Нам оказали самый радушный приём – все заметно радовались гостям. Чумазые туземцы, всё время улыбаясь, развели в центре посёлка несколько больших костров, зарезали козлят, стали готовить угощение. Наши караванщики доставали и устанавливали походные юрты с добровольной и весьма охотной помощью местных жителей, которых набежало уже больше двадцати человек, включая таких же чумазых смешливых ребятишек.
Дома в посёлке не особо отличались по размеру от войлочных шатров кочевников: невысокий фундамент, четыре столба, куполообразная крыша.
- Алпамыш-батыр! – пробрались к нам с Чибаром Караджан и Фазыл, - где мы будем ставить шатёр?
-Где-нибудь там, - махнул я неопределённо рукой. - Фазыл, а кто это такие? Что это за буривушки-таракашки, не помню как там точно…
Мой махрам пожал недоумённо плечами:
- Хасан сказал, что здесь можно остановиться на ночлег, больше он ничего не сказал…
Побродив по необыкновенной деревне, я убедился, что на плато находится только малая часть домов, большинство расположено в пещерах по склонам. Самое большое здание стояло посередине плато и оказалось чем-то вроде банкетного зала, куда пригласили на званый ужин «руководящий состав» нашей экспедиции. Лишь мы устроились с комфортом на шерстяных одеялах в нашей юрте и раздули костерок в очаге из булыжников, как полог откинулся, и Хасан позвал нас совершить дружественный визит к старейшинам племени.
-Хасан, - шепнул я нашему предводителю, - что это за люди?
- Люди как люди, - доходчиво объяснил воевода, - умные. Догадались не грабить караваны, а давать пристанище и защиту за вознаграждение.
 - И правда здравая мысль, – согласился я с нашим предводителем.
Мы, откинув полог и поклонившись полу – двери в туземные дома всегда низкие – вошли в  просторный войлочный дом. На полу перед скатертями, заставленными блюдами, сидели старейшины племени. Нас усадили по центру и преподнесли как самым дорогим гостям мясную наваристую похлёбку. Прежде чем приступить к трапезе, один из дедов взял плошку с похлёбкой и, по очереди подходя к деревянным столбам в углах дома и в центре, «покормил» их – облил каждый мясным супом. «Расти супное дерево», - пробормотал я про себя. У каждого народа свои традиции… Мне быстро наскучило сидеть за общим столом и слушать вежливые неторопливые беседы, поэтому я, схватившись за живот, сделал вид, что мне срочно приспичило в туалет, и выбрался наружу. Я побрёл наугад по тропе вверх к пещерам, пропустил добрый десяток каменных жилищ и добрёл до самой крайней, расположенной вдалеке от прочих. По-моему мнению, у такой обособленности должны быть интересные причины – люблю отщепенцев…
Звонка или верёвочки с колокольчиком у входа не наблюдалось, стучать и оббивать себе кулак о камень я тоже не стал, поэтому вошёл запросто, несколько раз громко кашлянув.
- Иду, – послышался голос откуда-то из-под потолка.
Я задрал голову:  у потолка зияла дыра, боковой ход, с которого свешивалась верёвочная лестница. По лестнице спускалась необъятных размеров попа. Огромная плотная бабуся, кряхтя, слезла, вытерла руки о платье и подвязала потуже сползший с волос платок.
Была она такой же чумазой и белозубой как все жители.
- В кладовую лазила, – пояснила мне хозяйка, - запасы проверяла, не испортились ли… вы за лассе пришли?
- Угу, – кивнул я заинтересованно.
- С вас пять золотых, – тут же ответила старушка.
Я пошарил по карманам, достал мешочек с монетами и отсчитал ей требуемую сумму.
Туземка поманила меня за собой вглубь пещеры.  Я шёл и очень надеялся, что не угодил в местный бордель… может Лассе - это их чумазая гейша….
Но внутри никакого борделя, хвала небесам, не оказалось – всего лишь уютная кухня с каменным очагом, разными кастрюлями, горшками, сковородками и развешанными по стенам пучками сушёных трав.
Хозяйка пригласила меня присесть, и принялась крутиться возле плиты. Через несколько минут я получил небольшой глиняный кувшинчик с напитком, похожим на кефир. И пах напиток именно кефиром. «Не пей – козлёночком станешь», - прозвучал в голове шепоток внутреннего голоса, но руки уже поднесли кувшинчик ко рту, и я сделал большой глоток….
Кефир… Это был простой кефир с фруктами, с абрикосами вроде… за что я заплатил целых пять монет?!
- Пойду, прогуляюсь, – буркнул я хозяйке, выжидательно смотрящей на меня.
Я вышел из пещеры, прошёлся ещё немного по тропе, сел на здоровенный булыжник, укутался в царскую шубу и стал смотреть на звёзды, попивая йогурт…

По склону горы далеко внизу шел между валунами снежный человек, откидывая со лба непослушную седую чёлку. Он загребал маленькие камешки шерстяными лапищами, и что-то насвистывал.

Я вскочил как ошпаренный – НАСТОЯЩИЙ СНЕЖНЫЙ ЧЕЛОВЕК!!! И бросился за ним. Эта махина, покрытая с головы до пят серыми волосами, шагала семимильными шагами, и я всё никак не мог её настигнуть. Шуба мешала бежать, и я её скинул, снежный человек мелькал впереди между камнями, я всё бежал и бежал, и кричал ему вслед – Йети, ну йетить твою, ну постой, дорогой ты мой снежный человек!!! Сколько же можно бежать?! Ну, должен ведь ты когда-нибудь отдыхать?! Присядь, посмотри со мною на звёзды!! Или ты не хочешь иметь дела с людьми?! Может, ты нас презираешь, скотина!? –махал я угрожающе кулаком. Двухметровая макака не обращала никакого внимания на мои гневные выкрики, и уверенно чесала вперёд по каким-то своим обезьяньим делам. Я запыхался, взмок,  и дышал как загнанная лошадь. Силы оставили меня, и я прилёг возле какого-то камушка….

- Костяяяя!!!
- Алпамыыыш-батыыыыр!
- Контантиииин!!!!
- Доблестный каайсааар!!!

Похоже, меня кто-то звал….я попробовал разлепить губы, и хоть что-нибудь пропищать в ответ, но во рту была такая кака….ТАКАЯ кака!!! И встать я тоже не мог, не мог даже глаза открыть…

-Аааалпааааамыыыш!!!!
-Кооостяяяя!!!
- Хааааким-бееееек!!!

Заливались на разные голоса Чибар, Фазыл и Караджан.

- Тут я, - хрипло выдавил я из себя и, шатаясь, приподнялся, скинув с плеч тяжёлую чёрную кудрявую бурку.
Над горами поднималось солнце, раскрасив камни в розовый и золотой.
Растянувшись цепью, по склону брели воины Хасана и мои друзья.
Я, опираясь на камень, встал кое-как, и сразу согнулся пополам от приступа тошноты.

- Слышите? Кого-то тошнит воон за тем камнем, - раздался в утренней тиши звонкий голос Ибрагима, и вскоре друзья участливо наблюдали за тем, как меня плющит.
- Ой-бой, – сочувственно цокал Фазыл, - злые духи одолели нашего батыра. Занесли в такую даль, наслали порчу на живот….
- Злые духи тут ни при чём, - цинично возразил Чибар, - я думаю, это конопляное лассе.
- Ооо! - Застонал я и схватился одной рукой за голову, а другой за живот.
Караджан набросил на меня бурку и перекинул мою тушку через седло коня. Мы тронулись к лагерю.
Отдохнуть и отлежаться мне, конечно же, никто не дал. Караван собрал поклажу и Чибар потрусил в хвосте, неся меня словно часть багажа. Туземные обитатели посёлка проводили меня взглядами, в которых смешалось сострадание с презрением. 
Но мне на всё было чихать: и на постоянное хихиканье Чибара, и на занудное ворчание Хасана о потраченном на мои поиски времени. Я чувствовал себя натуральным тюком с соломой без каких-либо желаний и претензий. Отдохнув таким образом парочку часов, я всё таки решил сесть, потому что изрядно наглотался дорожной пыли, и понял, как выглядит  человек, который упал с самосвала и тормозил головой.
- Константин, ты уже адекватен? – поинтересовался Чибар.
- Надеюсь, – задумался я.
- Тогда у меня к тебе несколько вопросов!
- Где я нашёл в этом пристанище растаманов? – предположил я
- Нет! – отрицательно затряс головой Чибар, - это как раз все кроме тебя прекрасно знают, – конопляным кефиром снабжают здешний посёлок индийские купцы… Мне любопытно другое: за каким глюком ты побежал ночью аж за двадцать километров от посёлка…. И ещё очень интересно, почему на тебе вместо шубы оказалась чёрная бурка из козьей шерсти?...
- Ээээ….почесал я маковку. – Я бегал за йети. Шубу скинул, потому что мешала, а откуда бурка не знаю. Чибар, скажи, а здесь гипотетически могут водиться снежные люди?
- Нуу, если тут и водятся йети, то ты был первым, кто их увидел, - выразительно покосился на меня конь. Ты лучше поклянись мне, на будущее, что никогда больше не будешь пробовать ничего незнакомого, даже если оно будет очень вкусно пахнуть и все вокруг будут тебя уговаривать сделать это?
- Торжественно клянусь! Честное пионерское! – пообещал я.