Побег. Часы

В воскресенье, когда Палей подтягивал цепь распредвала на своём «Жигулёнке» во дворе, к нему подошёл сосед. Разговорились. Оказывается, он уже неделю катает «химиков» (условно освобождённых), которые работают на строительстве новых корпусов "Атоммаша".
 Олег тоже заметил по утрам и вечером толпы мужиков в робе, топающих к заводу и с завода в сторону хутора Крутого и решился подработать за компанию.
 Пять – семь «Жигулей» подъезжали к семи утра к воротам бараков комендатуры. По четверо-пятеро зеков забиралось в салон с прибаутками и платили по рублю до завода. Десять минут – пять рублей. Олегу понравилось.
  Он стал делать по три поездки перед работой и, если освобождался к 18 часам, то две после работы.
 Подсаживались обычно одни и те же. Видимо деньги были не у всех.
 Постепенно знакомились. Рассказывали забавные истории. Один сел за то, что полез к тёще в погреб, опохмелится утром с бодуна огуречным рассолом, а та замок на крышку погреба вдруг поставила, змея. Он его сбил пяткой кирзового сапога и сделал пору глотков из трёхлитровой банки с маринованными помидорами. Полегчало.
 Пришла тёща. Дверь в дом настежь. Погреб открыт. Вызвала милицию. Преступника нашли в десяти метрах, в сарае, на охапке сена, храпящего на весь двор, и забрали в отделение. Дали три года общего режима за кражу со взломом, не смотря на слёзы жены и просьбы тёщи аннулировать заявление. Как же, социально опасен.
 Другой заявился с работы выпивши и на жену полез, а она его пьяного обычно не допускала.
 Сама не пила совсем и запах не переносила. Отвесил оплеуху и сделал своё дело.
 Обиделась. Пожаловалась соседу, участковому. Тот обрадовался и оформил "нарушение половой свободы с насилием" и получил досрочно звёздочку за раскрытие преступления.
 Дали по минимуму  – четыре года. Всё-таки изнасиловал не соседку, а свою жену.
 Теперь ездит любимая жена за 500 километров с передачами и покорно отдаётся мужу-насильнику в кустах жёлтой акации за бараками зоны.

 Особенно заинтересовал Олега один армянин. Высокий. Спокойный. Говорит литературным языком.
 Родился и вырос он в США, в Лос-Анджелесе. Закончил экономический колледж. Отец его был богат; и деньги, и четверо сыновей.
 Когда Ашоту исполнилось двадцать лет, отец решил переехать в СССР в Ереван. Ностальгия. Не женатый сын поехал с ним.
 Папа построил под Ереваном цементный завод на свои деньги. Подарил его СССР и стал его директором.
 Ашот получил в Киеве второе образование, закончил торговый техникум, и уже через пять лет возглавлял в Киеве торговое объединение из трёх рынков и двадцати четырёх овощных магазинов.
 Однажды на имя Генерального прокурора Украины пришёл пакет весом десять килограммов, в котором были сотни документов; накладные, по пересортице, списанию, по тридцати овощным рынкам и магазинам Киева и просьба посадить руководителей. (армян по национальности). Прошение подкреплялось сумкой с ассигнациями, которую передали жене прокурора на автобусной остановке. Компромат собирали аккуратно около трёх лет. Нарушения были налицо. И сумма переданная жене была приличная, можно было купить три автомобиля Волга. Просьба была удовлетворена.
 Восемь руководителей торговли армянской национальности отправились за решётку, а торговлю овощами  в Киеве возглавили лица азербайджанской диаспоры.
  Прокурор получил орден Ленина. Ашот получил семь лет. Четыре отбыл в зоне. Сейчас на «химии».
 Через месяц знакомства Палей подвозил Ашота с товарищами после работы. Все вышли и направились к воротам комендатуры.
 Ашот остался в машине, повернулся к Олегу и предложил переговорить о «деле».
 Предложение свелось к просьбе съездить в Ереван на один день. Палей опешил.
 - Я же работаю, а у вас перекличка два раза в сутки.
 - Олег Николаевич есть законы, постановления правительства, но решения по жизни принимают конкретные люди.
 Скажу по секрету, у нас «не ночёвка» стоит 50 рублей. Я уже говорил с Хозяином (майором Заляза).
 Он отпускает нас троих на два дня. Отпросись и ты на заводе. Мы заряжаем тебе 700 рублей и по приезде в Ереван ещё шесть новых колес на твою «Пятёрку». У Возгена отец директор шинного завода.
 Пойми дорогой у меня сыну уже 12 лет. Дитё не видел три года.
 Что мне тебе говорить, у тебя же двое детей. Обниму родных, переночую и обратно.
 - Не знаю. Заманчиво. «Жигулёнку» семь лет. Выдержит? Ехать, если через Владикавказ – Крестовый перевал – Тбилиси один конец 1350 километров, а через Сочи – Сухуми вообще более 1500. – Размышлял вслух Палей.
 - Поедем через перевал, по Военно-грузинской дороге. К апрелю уже все лавины сходят. Задержек не бывает.
 Держи пока стольник. Заедешь на станцию, сделаешь профилактику. Поговори с женой. Пока. –
 Ашот обеими руками пожал Олегу протянутую руку.

Через неделю Олег поехал к комендатуре в пять утра. Ашота с товарищами он увидел уже на полпути к заводу. 
 Они шли вдоль лесополосы по тропинке, не выходя на дорогу. Палей развернулся и прижался к обочине.
 Трое мужиков выскочили из кустов и запрыгнули в машину.
 – Привет дорогой. Погнали. -
 Через час Палей, объехав по грунтовке, по просьбе Ашота пост ГАИ, выехал на трассу в сторону Ростова-на-Дону.
 Пассажиры повеселели. Ашот передал Олегу ещё 450 рублей плюс к 100, потраченным на профилактику и ремонт.
Дорога по Сальским степям и предгорьям Кавказа просто радовала Олега.
 Мелькали поля пшеницы, подсолнечника, сады и виноградники. Все трое оказались отличными водителями, менялись каждые два часа и Олег садился за руль только при следовании через населённые пункты. Питались на ходу.
 В степных казачьих хуторах и горных аулах на обочинах дорог старушки продавали яички, пирожки, сметану, мацони.
 Неожиданно туманно розовый закат накрыл горы Кавказа, оставив белые копья вершин. Стемнело.

 На Крестовом перевале закрыли окна и включили печку в машине. Плюс 30 в степи днём сменилось на минус 5 в горах ночью.
 У Олега пошла носом кровь. Он очнулся. Оглянулся.
 – Парни вы что одурели. Плакаты предупреждения не видите. Поднялись на полтора километра без остановки.
 Пятьсот метров перепада высоты пятнадцатиминутная остановка обязательна.
 – Извини дорогой, мы горцы. Привыкли. –

 Вышли из машины. Подошли, встали на краю пропасти, любуясь близкими вершинами гор и далёким белоснежным двуглавым Эльбрусом над слоем розовых облаков.
 Грозовые тучи шли ниже их ног, изредка мелькая молниями. Они клубились и огибали скалы стен пропасти, которые блестели от влаги ниже верхней кромки облаков. Сверху чёрно синее небо с редкими крупными звёздами. Внизу грозовые тучи.
 Одновременность Грозы, Луны, Солнца и звёзд поражали.

 За пять минут все замёрзли в ситцевых рубашках до дрожи и вернулись в машину.
 Через час по серпантину спустились в грозовые тучи. Видимость упала до пяти метров. Каждые полчаса снегопад сменялся ливнем.
 Вдруг ночь потеплела. Дождь прекратился, а внизу, впереди разлилось море огней Тбилиси.
     Наконец после 23 часов непрерывной езды, пролетев ночной Тбилиси без остановки, въехали в Ереван.
 Пассажиры закричали, запели на армянском. В глазах у них стояли слёзы.
  Остановились около первой телефонной будки. Почти полчаса, разрывая телефон, они непрерывно кричали.

 Через час вокруг машины Олега на площадке у телефонной будки собралась толпа людей на семи машинах. Так же быстро все разъехались, обняв по очереди Палея. Осталась ярко накрашенная полненькая дама лет тридцати, облитая резкими духами.
 Она уверенно села на переднее сидение и хлопнула Олега по плечу.
 -  Поехали дорогой, здесь недалеко. Покушаем. Отдохнём. -
 Палей прилично вымотался за сутки без сна и, молча, подчинился.
 Вскоре, слегка перекусив и приняв душ вместе с Геленой, которая оказалась  грамотной, но вялой в сексе немкой, Палей храпел поперёк двухспальной кровати в уютной двухкомнатной квартирке на проспекте Руставели.
   Долгий телефонный звонок вернул его к действительности. Звонил Ашот.
 - Спишь Олег Николаевич.
 – Сплю.
 - А знаешь сколько время. Шесть часов.
 – Ну а мы приехали в восемь.
 – Так уже шесть часов вечера, субботы.
 – Что…о!
 – Да дорогой, ты проспал восемнадцать часов. В общем, Олег Николаевич извини, но так получилось. Мы остаёмся.
  Свои дела мы уже порешали в прокуратуре. А тебе лучше быстрее вернутся в Волгодонск и выйти на работу.
  Формально ты участвовал в побеге заключённых.
 – Что…о.
 – Так это выглядит юридически. Извини дорогой, но Хозяин заломил 500 рублей. Мы его кинули. Вертухай нас выпустил за стольник.
  Палей бросил трубку и выругался. Сон вылетел из головы, как из пушки, создав разряжение от которого заломило виски.
 Он заглянул на кухню. Прошёл в ванну. Гелены в квартире не было. Посуда была помыта. Его вещи аккуратно сложены.
 Поплескав на лицо холодной воды, он быстро оделся. Чувство голода и злость не покидали его.
  В холодильнике лежали фрукты, колбаса, сыр, молоко. Побросав всё в пакет, Олег выскочил из квартиры.
  Машина была на месте. Палей выехал, на какой-то проспект с фонтанами. Наконец мелькнул указатель «Тбилиси» и ещё раз «Тбилиси». Придерживаясь главной дороги, он выехал за город.
 Вскоре трасса пошла вдоль озера Севан. Стемнело. Дорога стала хуже, появились рытвины, исчезли знаки, указатели.
 Фары на серпантине горной дороги выхватывали отвесные скалы с кустами барбариса и ежевики с одной стороны и проваливались в черноту пропасти с другой.
   Вдруг в лицо ударил яркий свет. Олег просто ослеп и ударил по тормозам. Его занесло и развернуло поперёк дороги.
  Двигатель заглох. Передние двери распахнулись. Сильные руки вытащили Олега из машины.
 - Руки за голову. Ноги шире плеч. -
  Из глаз Палея от яркого света потекли слёзы. С трудом он различил, что перед ним стоит офицер с его документами в руках. Вокруг солдаты. Один с трудом сдерживал рычащую овчарку.
 - Ты куда прёшь мужик? Пьян?
 - В Тбилиси.  - Раздался хохот.
 – Здесь до Турции 150 метров. До Стамбула ближе, чем до Тбилиси. Так, номера у тебя ростовские.
 Придётся Вас гражданин Палей Олег Николаевич задержать до утра, а машину разобрать для досмотра. -
  Олег начал немного вникать в ситуацию и принялся сочинять.
 – Привёз жену с сыном к тёще на лето в Ереван. Мне на работу послезавтра.
 Поехал в ночь. Дорога свободнее. Заблудился впотьмах. –
  Подъехал УАЗик. Вышел капитан. Послушал всех. Протянул Палею документы.
 – Ладно, Олег Николаевич, поезжай. Понял, где заплутал. Выехав к озеру Севан, ты повернул направо, а надо было налево, если бы наряд тебя не тормознул, турки бы тебе дали по полной, могли и пристрелить. Они тут воюют с армянами. –
  Олег на радостях, что легко отделался, сунул ближайшему молодому сержанту бутылку водки, палку колбасы, развернулся и поехал, не мешкая, пока пограничники не передумали.
 Проехал Олег не более километра, как увидел на обочине троих мужчин.
 Двое одетые как на приём к королю, в отглаженных чёрных костюмах и белых сорочках при галстуке. 
 Они стояли, не шевелясь возле большого чемодана и двух сумок. Третий в мятой куртке и вымазанных глиной брюках махал руками, выбежав на дорогу. Олег сбавил скорость. Подъехав, он вначале хотел резко дать по газам, но подумал, что без карты или знающего дорогу попутчика он опять заблудится ночью в горах.
 Перемазанный в земле затараторил на армянском, потом перешёл на русский.
 – Подвези, уважаемый, до Тбилиси. Очень хорошо заплатим. А вообще то, ты куда едешь. Номера смотрю ростовские.
 - В Волгодонск. - Оглядывая странных людей на ночной горной дороге, выдал Палей.
  «Перемазанный» обернулся к спутникам. Перекинувшись парой фраз на непонятном языке с товарищами он повернулся к Палею.
 - Земляк подкинь двоих до Минеральных вод в аэропорт.
 – Триста рублей дадут. – Спросил Олег.
 – Дадут конечно. Больше дадут. Не пожалеешь.
 Загрузились. Через час Палей понял, что двое его пассажиров иностранцы плохо говорящие и понимающие на русском.
 При въезде и выезде в крупные населённые пункты, если сотрудник ГАИ на посту поднимал жезл Олег подруливал к нему своей дверкой и сидящий сзади его пассажир молча  протягивал инспектору купюру в пятьдесят рублей, что очень ускоряло дорогу.
Иначе приходилось идти на пост, и сонный сержант полчаса переписывал данные всех документов водителя и пассажиров.
 За ночь проехали Армению, Грузию и подъехали к Главному Кавказскому хребту.
 Хорогский перевал на ночь перекрывался.
 До семи утра было ещё два часа. Палей пристроил свой Жигулёнок в хвост очереди из десятка машин. 
 Спутники опять приятно удивили Палея. Обойдя мангалы с шашлыками и старушек с пирожками, они направились в ресторан, встроенный в скалы, и заказали такой стол, что Олег растерялся.
 - Кушай. Кушай. Кушай. – Мягко прокартавил с улыбкой тот, что был постарше.
 Настроение Палея становилось всё лучше.
 С веранды ресторана он смотрел на снежные вершины близких гор, которые красил рассвет и думал.
 – Такое точно в его жизни уже не повторится. Черная икра, жаркое из оленя и кофе по турецки под звуки американского блюза в чёрных скалах на ярком восходе. Ветерок с запахом снега на открытой веранде над пропастью.
 Утреннюю благодать разорвали клаксоны большегрузных фур. Шлагбаумы подняли. Колонна тронулась.
 Через три часа виражей по горным серпантинам, где по обочинам лежал снег и ослепительное солнце жгло Олегу, то правую то левую щёку, спустились в душную мокрую долину.
  Моросил дождь. Дорога шла сквозь облако или туман и Олег чуть не проскочил поворот в аэропорт.
 Подъехали к аэровокзалу. Палей обернулся к спутникам. Кто помладше, достал бумажник и с улыбкой протянул Олегу 100 рублей.
 Палей опешил. Бросил деньги ему на колени и выскочил из машины.
 - Шмотки в багажнике. Не отдам, пока нормально не рассчитаетесь, как договорились. –
 Заявил Олег Николаевич. Попутчики выскочили за ним, смущённо переглядываясь.
 Старший тоже достал бумажник. У него в руках появилась толстая пачка сто долларовых купюр. Он молча протянул Олегу пять бумажек.
 – Да вы что. В СССР за один доллар в кармане восемь лет тюрьмы с конфискацией имущества, а за пятьсот долларов расстрел.
 Старший добавил ещё три ассигнации по сто долларов. Минут пять они обменивались знаками и возгласами:
  - Нет. - Ноу.
 Палею перешли зажигалка и авторучка. Он уверенно показал на часы блестевшие золотом на руке старшего.
 Тот покраснел.
 – Гангстер. Гангстер. – Затараторил он.
 – Что…о, а ты шпион турецкий. Сейчас милицию позову.
 – Ноу полицию. – Буркнул старший и протянул Палею часы.
 Разошлись, злобно, поглядывая друг на друга.

 Олег заправил полный бак. Плотно пообедал в придорожном кафе. Купил молока, булочек и последние 500 километров до Волгодонска, не обращая внимания на голосующих по обочинам, гнал без остановок. Хватит приключений.

  Прошло около трёх месяцев. Как то Палея вызвал Главный сварщик завода и выложил перед ним шесть папок с технологией приварки патрубков парогенератора к атомному реактору ВВР-1000.
 – Олег Николаевич забирай это добро. Езжай в ЦНИТМаш и собери все согласования на изменения технологии, о которых мы с ними предварительно договорились по телефону и отвези в Министерство на утверждение. Сиди в Москве пока не добьёшься всех подписей. -

  Собирая ему чемодан в командировку, Мария вспомнила про часы.
 – Олег, а часы то, что ты привёз из Еревана очень уж шикарные. Ты и не носишь их. Сдай их в Москве в комиссионку. Может рублей 100 дадут.
 – Брось в чемодан. Попробую. –
 Пробегав неделю между ЦНИТМашем и министерством в первую же субботу, слоняясь по Москве, Олег нашёл специализированный комиссионный магазин.
 Часов на витрине было много. К удивлению Палея там лежали часы стоимостью 1 600 рублей рядом с часами по 10-20 рублей. Он сравнил их со своими «командирскими» за 32 рубля, которые здесь стоили 10 рублей и подумал, что для него хороши и командирские. Палей подошёл к продавщице.
 - Девушка а вот такие часы вы у меня не возьмёте на реализацию. –
 Продавщица покрутила часы в руках и провела его коридорчиком в кабинет директора магазина.
  Полноватый лысый дедуля долго с лупой изучал часы со всех сторон.
 –  Вещи на комиссию мы принимаем только у граждан с московской пропиской. –
 Олег промолчал.
 - 1 500 рублей сразу без оформления Вас устроит. – Вдруг заявил директор магазина.
 - Извините конечно, но я рассчитывал хотя бы на пять тысяч. –
 Брякнул Олег растерянно, так как рассчитывал всего рублей на 100.
 Директор магазина понял его растерянность по своему и протянул часы Олегу. 
 - Может Вам дадут где и 5000 рублей, но мы больше 2000 сразу дать не можем. –
  Олег с трудом выдержал паузу.   
 – Так сложились обстоятельства, что я вынужден согласится на 2500 рублей.
 – Нет только 2000…. Ну хорошо. -
 Он открыл сейф и горкой выложил перед Палеем 100 пачек двадцатипятирублёвок в банковской упаковке.
 Хорошо, что портфель взял, мелькнуло у Олега. Сжимая ручку портфеля с неожиданным богатством, как средневековый рыцарь древко пики перед турниром, Палей почти побежал в гостиницу.

 В Волгодонске на эти деньги Палеи вскоре купили двухэтажную дачу с виноградником и садом персиковых и сливовых деревьев на семнадцати сотках. Особенно Олегу понравилась баня и подвал для созревания вина, стоящие отдельно в углу сада.