Джордж Кристиан Робертсон

За чашкой кофе они не скажут: Пускай осадок осядет, но говорят просто: Осядок! На крышке желтой коробочки начертано:

Джордж Кристиан Робертсон, Патриарх. Смыслы случайные

Увидел ее слева от стеллажей, уходя взглядом от переводных книг. С этой желтой коробочкой, похожей на дорожную мыльницу, можно вступить в контакт — наблюдая. Она живет мыслями и превращается. Какой-то другой патриарх. Перевернулась, делая тайное горячим, горячим, обжигающим. Давно твердит: Ударь меня! По голове. Я оставил их за рекой огня. Желтая мыльница не может одна, требуя присутствия и когда трижды рассказывает, словно предлагает три карты. Вот первая: на белом поле Собака кусает Человека за кисти обеих рук. На второй Синица клюет Человека в указательный палец левой руки. И на третьей большой Бык с землей на хребте проходит мимо Человека, не замечая его. А Человек, исполненный дерзких чувств, пришел из эпохи перемен. Желтая коробочка может беспредельно быть, лишь бы на нее смотрел Другой Человек. Не стоит бояться страха, достаточно вынести его вовне и никогда уже не брезговать железом. Желтая мыльница вся — в единящем духе стрелкового общества. Самым непристойным образом они смогли постоять за себя. Мой друг огорчился. Еще бы, стать жертвой человека, плохо умеющего обращаться с оружием. Все ужимки Другого Человека показала мне желтая коробочка, так что пусть пьет вино вины. Движется от яркого света, быть может, соткавшегося где-то в кроне городских кленов, к лютой осенней тьме. Там, внутри, расширяется новое пространство, во всей красе физикалистических законов. Оказалось, что аборигены Пьемонта способны напасть на геологоразведчиков, защитить Землю от разграбления. Искать признания со стороны Другого Человека пристало разве что желтым мыльницам! Меня беспокоит толпа, пересекающая Зубовский бульвар без светофора, поскольку увлечься новыми мыслями можно только месяца на два, а потом начнутся рези и боли. Другой Человек тебе больше не проблема, а тема. Память желтой коробочки, как оказалось, способна контактировать с моей живой памятью. Она способна еще и к барьерной агрессии, я начинаю сознавать: здесь никогда не станет наводненье. Можно построиться и на вершине, только бы земля не обваливалась. Ладно. Мальчик, маленький японец, сказал, надевая после сна черные валенки: u pi ko. Переводится: От информации — к делу. Желтая мыльница говорит, что нет у меня ни имени, ни фамилии. Нужны ли электронные деньги? Собственно, желтая коробочка это и есть безналичная оплата. Да что мне хлеб с печеньем! Я вот иду по снегу и думаю, а мне президент России по сотовому звонит: Деньги завтра поступят. У желтой мыльницы не одни только опасности, есть избавление, прогулка завершается благополучно. Умерли ваши зрители. Весна приходит какой-то странной, с дуновением потеплевшего воздуха. Если эта коробочка способна мыслить, что несомненно, кем ей приходится Другой Человек? Скорее всего, в нем нуждаются, нуждаются, а потом наказывают. Не гляди, мол, не отражайся попусту на мокром асфальте. Взлетает. Поднимается черными шарами, надутыми в надрыв, а я перехожу к маленьким фигуркам, прозрачным язычкам пламени. Подчиняются и ослабляют натиск. Желтая мыльница это — звук, достойный забвения, в конечном счете, она и есть Другой Человек. Точно. Удар — и растворилась в смехе. Разговаривают с любящим уважением друг к другу, без единого знака вражды.