там и сейчас

Каждое утро, в четвертом часу, она приходит к морю и смотрит на него. Она завернута в одеяло, рыжие волосы выбиваются и лежат поверх, как тонкие блестящие нити, босым ногам холодно.

Она сидит и смотрит, баюкая свое спящее море, дожидаясь его пробуждения. Она баюкает и смотрит, баюкает и смотрит, море тихо и сонно дышит у ног, ночные птицы уже смолкли, дневные - еще не проснулись, тишина разлита в воздухе, в каждом его кубическом миллиметре, и от этого воздух и сам похож на море - плотный и густой, он и сам баюкает ее.

Она смотрит на море, и ей все равно, что впереди у нее - пыльная серая тропинка со спящими цветами по краям, а ногам холодно не от сырого песка, а от старых и пошорканных досок крыльца. Она смотрит на море.

Я просыпаюсь и прихожу к ней, сажусь рядом, натягиваю на себя пушистый и мягкий, согретый ее теплом, уголок одеяла, и смотрю перед собой. Пыльная серая тропинка со спящими цветами по краям - у меня нет никакого моря. У нее - есть.

Я утыкаюсь взглядом в эту тропинку и думаю о том, что ведь много вокруг всего - небо и солнце, родные и близкие, друзья и просто знакомые, книги, в конце концов, да мало ли чего еще...

Она вдруг поворачивается ко мне, смотрит тихо и грустно - к уголку рта прилипла тонкая рыжая прядь - и говорит:

- Знаешь, когда так атомно любишь, потом уже сложно любовью назвать какое-то другое чувство. Там просто больше уже нет ничего.

И мы сидим и молчим дальше, ожидая восхода солнца.

С восходом она уйдет в свою комнату, закроет дверь, будет рисовать птиц на стенах, спать, и просто сидеть на кровати, глядя в себя. Она не выйдет ни к завтраку, ни к ужину, вечером кто-нибудь из семьи приоткроет дверь, поставит на пол поднос с ужином и снова закроет. Она поест, если не забудет, а забудет, так и не поест.

Никто не постучит к ней, никто не побеспокоит, потому что все прекрасно понимают - ее там просто нет, она где-то бесконечно далеко. Там и сейчас.
2015.