Эльфийские сказки. Хранители Рассвета. пролог, гла

пролог


 На алтарном камне переплелись в вечном танце любви двое. Выгибалось тонкое, с молочно-белой кожей, прижималось спиной к груди, того, кто придерживал его бережно сзади, медленно и плавно входя в доверчиво открытое тело. Звенел под сводами храма ликующий голос, крича на весь мир о счастье и любви. Падали на алтарь тяжёлые алые капли, смешивались между собой и когда кончил нижний, выплеснув семя прямо в кровавую лужицу, а потом добавил туда и верхний своего семени. Засветился серебристо-розовым светом алтарь, вспыхнули по углам храма каменные чаши, развернулись тугие мраморные бутоны, ударили из самого сердца цветка в небо острые золотые лучи и переплелись высоко, образовали переливающийся перламутровый купол, оберегающий щедрую землю от бед и врагов.

 — Слава Хранителям Рассвета! — проговорила жрица.

 Двое спустились с алтаря, приняли у жрецов златотканые накидки и ушли. Их дело закончено — они подарили благословенному Эллоину ещё один спокойный год.


 ***
 Много лет спустя.

 Крепкий мужчина с небрежно затянутыми обтрёпанными шнурками седыми косами, бережно уложил на погребальный костёр тонкое, сухое тело. Коснулся прощальным поцелуем лба и долго смотрел на спокойное лицо любимого.

 — Прощай, любовь моя. Прощай и до встречи в чертогах Айнуры.

 Догорал погребальный костёр, и чем меньше было пламя, тем ниже опускались плечи мужчины. И вот уже уходит он усталыми шаркающими шагами, идёт привычной дорогой и останавливается на пороге: нет ему больше хода в сердце храма, умерла его любовь, и пока не появится новой пары, не будут цвести каменные цветы, не будет защиты на Рассветной части Эллоина.

 В небольшой и скромный кабинет Верховного правителя эльфов вошёл запылённый гонец, упал на одно колено, протягивая свиток, перетянутый фиолетовой траурной лентой.

 — Государь, умер Хранитель Рассвета.

 Омрачилось высокое чело эльфа, затуманились болью мудрые глаза, но недолго скорбел он по умершему Хранителю. Велел послать гонца в королевство людей, отправил с ним щедрые дары и просьбу о вступлении в брак одного из принцев с сыном эльфийского народа.

 А потом пошёл он в Ард-Гален – Заповедную долину, поклонился Оракулу и спросил, кто из его родичей достоин стать новым Хранителем Рассвета.

 — Ольве, сын Тинталле… — прошелестел тихий голос.

 — Хороший выбор, — согласился правитель, вспомнив тихого юного эльфа, сына своей племянницы.

 Поклонился оракулу Правитель и, не глядя в его молочно-белые затуманенные глаза, ушёл.

 Так решилась судьба сразу двух – мужчины и эльфа. Тех, кому предстояло вступить в брак, стать Хранителями и пройти рука об руку всю долгую жизнь, пока не уйдёт один из них на серебряные луга Айнуры, милосердной богини Смерти.


глава 1


 Тихо шипел тающий лёд в котелке, потрескивал огонь, жадно пожирая скудную пищу — дров было немного, а сколько придётся повести времени здесь ещё неизвестно. Из-за поворота тянуло промозглым холодом, на то, что сейчас творилось за пределами пещеры, даже не хотелось смотреть. Из-под тяжёлого плаща, отороченного простым волчьим мехом, вынырнула рука, помешала варево в котелке и снова спряталась в уютное тепло. Странная это была рука: обычно глянешь и сразу видно, кому они принадлежат. У крестьян — широкие, натруженные с чёрной каймой под обломанными ногтями, руки землепашцев и кормильцев, у кузнецов — в застарелых ожогах и царапинах, у торговцев будто золотом и серебром отшлифованы, у воинов — в мозолях от меча или лука, у балованной знати — мягкие, у красавиц — изящные и нежные, у щёголей — в перстнях. Но эти руки были одновременно ухоженными, ровно подстриженные ногти и не ножом из-за голенища, а ножницами, чистые, относительно конечно, после дороги-то, траурной каймы не было. Твёрдые подушечки на ладони от меча, мозоли на пальцах от лука, руки воина не из последних. Сверкнувший в свете костра перстень только подтвердил это предположение — печатка с королевским гербом, перечёркнутая двумя полосами, знак ненаследного принца. Всего лишь четвёртый сын, разменная монета в политике, угроза трону, если у него есть хоть крохи амбиций. Впрочем, их выбивают сразу, как только ребёнок входит в возраст. Есть наследник, есть командующий, есть канцлер — этого достаточно, чтобы королевство процветало, а для политики достаточно иметь к набору из трёх сыновей и пару, другую дочек. Но вместо девочки у короля родился ещё один сын, последний — мор, гулявший тогда по стране, не убил королеву, но сделал её бесплодной. И теперь родственные связи с другими государствами предстоит укреплять не принцессе, а принцу, и ему светит исключительно мужской брак, чтобы не плодить новых конкурентов. Это только наследник возьмёт супругу, остальным уж как повезёт. И ему не повезло, с какой стороны ни посмотреть, по крайней мере, он был в этом твёрдо уверен.

 Элиас Альваро Карлос Исабель из правящего дома Аргуэльо был не в самом лучшем расположении духа. А если точнее, то он был зол, по настоящему, до алой пелены перед глазами — вчерашний разговор с королём до сих пор звучал в ушах.

 — Твоё дело повиноваться, а думать тебе при этом необязательно. Брачный союз с эльфами редкостная удача, а то, что они прислали в качестве свадебного дара, поможет нам поднять страну после прошедших бед.

 Действительно, последние три года выдались очень неудачными: жестокая засуха, когда даже снега почти не было, сменилась холодным дождливым летом и всё, что не высохло раньше, вымокло сейчас. И в завершение несчастий мощное наводнение смыло ранние посевы. Соседи не помогли — им самим пришлось несладко, но их королевство пострадало больше всего. А еще приходили тревожные вести из-за гор, поговаривали, что тролли снова набрали силу, что они стали вновь совершать набеги, уводя людей в рабство. Ходили только слухи, что недолго живут пленники у троллей — идут на стол в качестве изысканного блюда, особенно ценят людоеды женщин и детей. А вот эльфиек ценят за другое — именно от них рождаются самые сильные тролличьи шаманы. Только вот не выживают после такого хрупкие дочери гордого народа, умирают при родах. Ненавидят троллей все и люди, и гномы, и эльфы. Уже не раз собирали они общую армию, загоняли порождения зла глубоко в голодные степи, но каждый раз возвращались те с новыми силами. Интересно, сколько прислали эльфы, если отец подписал договор, даже не сомневаясь?

 — Да, ваше величество.

 Элиас смотрел мимо отца, за его плечо. Сквозь узкое окно лился неяркий свет вечернего солнца, дробился на гранях пузатой хрустальной вазы. Пышный букет фиолетовых роз ясно давал понять, что никаких возражений король не примет — саженцы редчайшего сорта, которые эльфы дарили только очень близким союзникам, уже были высажены в оранжерее, а раз они успели не только прижиться, но и зацвести, означало, что переговоры о браке ведутся уже давно. А ещё у стены стоят шкатулки и ларцы с редкими минералами и драгоценными камнями. Если не разворуют придворные, можно будет восстановить очень многое того, что погибло во время наводнения. Хотя, зная отца, Элиас был уверен, что ни одна золотая монета не будет потрачена зря.

 — Будь готов отправиться в путь через три дня, тебя проводят до Туманного перевала, дальше ты пойдёшь один, таков приказ твоего будущего повелителя. Сегодня я подписал договор о вступлении моего младшего сына в брак, — король протянул сыну свёрнутый в трубку пергамент и велел: — Читай!

 Элиас развернул договор и пробежал его глазами. За цветастыми оборотами, написанными опытными дипломатами, скрывалась его судьба, и пока её развитие ему не нравилось — не было обговорено положение в браке. Совсем. Обычно, если это мужской брак один из супругов, тот, кто более знатен, или богат, или старше, принимают на себя ведущую роль, роль главы дома. Или, если женихи равны, это обсуждается еще на стадии составления брачного договора. Тут же ничего такого не было, всего лишь: «Элиас Альваро Карлос Исабель, ненаследный принц из правящего дома Аргуэльо вступает в брак с Ольве, сыном Тинталле, шестым принцем правящего дома Серебряного Ясеня».

 И всё.

 — Этот экземпляр отдашь повелителю эльфов, — в руках у Элиаса оказался лаковый футляр, запечатанный Большой королевской печатью. — Иди! И помни сын, от тебя зависит мир на нашей земле. Этот союз важен и нам, и эльфам.

 Небольшой отряд гвардейцев не столько провожал принца к перевалу, сколько следил, чтобы он не сбежал по дороге. Но куда бежать, если тебя знают в каждом уголке государства — портреты королевской семьи, перенесённые на бумагу, пергамент или грунтованные доски пользовались спросом, их охотно покупали, и найти их можно было чуть не в каждом доме. Но сильнее страха разоблачения держала честь, не позволявшая принцу опускаться до неблаговидных поступков. Угроза нового нашествия троллей тоже добавляла немалую толику на чашу весов, люди ещё помнили последний набег тварей, после которого оставались только выжженные деревни и обглоданные кости детей.

 У самого Туманного перевала командир остановил отряд, вынул из сумки запечатанное послание и подал его принцу.

 — Здесь дальнейшие инструкции для вас, ваше высочество. Дальше вы идёте один. Счастья вам! — и, отдав честь, развернул коня.

 Элиас не стал провожать отряд взглядом, прошлое нужно оставить в прошлом, настоящий воин идёт вперёд без страха, лишь просчитывая, как добиться победы.
 По узкой горной тропе медленно поднимался всадник, ведя вторую лошадь на поводу. Густой поначалу лес постепенно редел, стройные сосны сменялись худыми и хилыми орешинами, акациями, берёзами. Жёсткая трава трепетала под порывами пронизывающего ветра, а облака становились всё ближе и ближе, ещё немного и рукой достать можно. Неторопливая трусца шаг за шагом приближала к вершине, и ближе к трём пополудни Элиас поднялся на самую верхнюю точку. Он бросил назад всего лишь один короткий взгляд, даже не пытаясь запомнить раскиданные между золотых полей деревушки, перелески, узкую ленту реки, далёкое, почти скрытое в дымке, озеро. Высоко в синем осеннем небе кружил, раскинув крылья, орёл, и тень от его крыльев стремительно летела по серым камням. Элиас проследил за ней и замер от восторга, рассматривая необыкновенную картину, раскинувшуюся перед ним. Причудливо изгибалась горная гряда, плато, которыми заканчивались горы, соединялось узкими или широкими переходами, и можно было видеть, как вьётся по ним дорога, повторяя все повороты. Справа виднелись отвесные скалы, словно кто-то взял кусок кожи, измял её, да так и бросил. Устремлённые вниз, они пугали своей каменной холодной красотой. Принц вздрогнул, когда очередной порыв ветра забрался под куртку и решил достать плащ, дорога неблизкая, лучше одеться теплее. В инструкциях, переданных эльфами, было сказано, что ждать жениха они будут на другой стороне Гребенчатых гор, и если Элиас понял правильно, то вот это, как раз они и есть. Принц направил коня, осматриваясь по сторонам и кутаясь в плащ. Слева высились неприступные скалы, даже рисковать подниматься по ним не стоило. Разве что горные козлы смогут взять без опаски эти вершины, да орлы вили гнёзда в неприступных местах. Справа уходили вниз причудливо изогнутые складки скал, и узкие ущелья между ними, пугали своей страшной глубиной: упасть туда означало верную смерть. А под ногами виляла, огибая то кусок скалы, то валун, то осыпь камней, узкая тропа, настолько узкая, что в некоторых местах едва лошади разойдутся.

 Место встречи было уже почти рядом, часа два не больше, когда из-за вершины, острой словно драконий клык, выползла тёмная и тяжелая снеговая туча. Это внизу у подножия ещё стоит золотая осень, здесь у самых облаков уже наступило время ранней зимы. Элиас поторопил лошадей, если его застигнет непогода, жених станет вдовцом, так и не увидев своего мужа. Хотя тут он был не прав, Ольве сын Тинталле после подписания договора уже стал супругом. А вот, кстати, почему «сын Тинталле»? Вроде бы у эльфов правитель носит другое имя?

 Элиас так задумался на эту тему, вспоминая поимённо всех принцев и принцесс правящего дома эльфов, что пропустил стремительное приближение тучи. И немудрено было: долгоживущие остроухие, как их иногда пренебрежительно называли гномы, неплохо плодились и размножались, даже с учетом одного, редко двух детей в семье. Элиас добрался только до потомков кузин со стороны супруги правителя, когда по плечам ударил резкий порыв ветра, намекающий, что следующий будет ещё сильнее. Нужно было искать укрытие и очень срочно, и принц поторопил лошадей. На его счастье, застигнутых непогодой на перевале всегда много, а потому всегда можно найти, где укрыться. Вот и сейчас, стоило только завернуть за торчащий палец скалы, и он увидел нарисованную прямо на камнях руну-указатель.

 Вскоре Элиас уже привязывал к мордам лошадей торбы с овсом, а в огороженном камнями очаге потрескивал небольшой костерок. Огонь лизал стенки походного котелка, и лёд, наколотый с ледника, постепенно таял.

 Принц кутался в плащ, смотрел на огонь, смаргивая слёзы, когда порыв ветра швырял в лицо новую порцию дыма, и думал о своём странном браке. А он действительно был необычным. Начать с того, что эльфы никогда, или почти никогда не связывали свои судьбы с людьми. А если такое случалось, то каждый случай вносился в летописи, а саму свадьбу играли пышно, с приглашением всех королей и королев соседних стран. Кормили на площадях народ, по этому случаю устраивали представления и фейерверки. А тут — ничего, подписали договор и выкинули одного у границы — мол, дальше уж сам, как-нибудь. Он был уверен, что о союзе уже известно всем соседям, отец обязательно сообщит о таком событии, но почему всё происходит вот так? Так странно? Или так пожелали эльфы, по каким-то своим причинам, или… принц не знал, что и думать. Потом, после свадьбы новобрачные, в сопровождении пышной свиты отправлялись в земли эльфов и больше никогда не возвращались к людям. Никто не знал, почему так было, говорили-то всякое, и то, что эльф убивал своего супруга сразу после пересечения границ, и то, что напротив, продлял какими-то своими немыслимыми способами ему жизнь. Была ещё одна странность — эльфы никогда не брали жён, только мужей. Элиас посчитал, сколько человек до него отправились в таинственную страну, куда простым смертным дороги не было, и вышло, что он всего пятый. Он ещё раз перечислил имена и кивнул сам себе, всё точно, причём все они из разных стран, окружающих эльфийские горы плотным кольцом. Элиас снова задумался о странностях, сопровождающих этот брак. Почему всё происходит так таинственно, ради чего отец пошёл на этот союз? Нет, договор с эльфами огромная удача, это бесспорно, но почему именно он, принц Элиас? У отца есть пара племянниц, конечно не принцесс, девочки носили титулы великих герцогинь — кузен короля хоть и был родственником, но в правящую семью не входил. Однако эльфы потребовали именно мужчину, принца, а других кандидатов, кроме него не было.

 Элиас лениво поворошил угли в костре, огонь жадно лизнул кусочек чуть обуглившейся ветки. Интересно, каким будет его муж? Надменным, как все эльфы? А вот, кстати, почему они такие? Смотрят на людей, будто на букашек, будто те воняют чем-то противным, мерзким. Как жить с таким, непонятно. Сможет ли он выдерживать подобное пренебрежение? А если нет, то что им делать? Раньше Элиасу было понятно, как сложится его будущая жизнь, обучение воинскому делу на вполне приличном уровне позволит не чувствовать себя ущербным, неплохое обучение даст возможность проявить себя в семейной жизни. Элиас знал, что ему предстоит династический брак ради усиления союза с кем-нибудь из соседей, но и подумать не мог, что это будут эльфы. Понизу тянуло промозглым холодом, и Элиас подумал, что стоит как-то обезопаситься от сквозняков, а то эльф рискует получить в своей постели скрученного ревматизмом мужа.

 Где-то вдали послышался гул, постепенно он нарастал, казалось, что ещё немного и грохот накроет убежище. Скалы под ногами мелко дрожали, рядом в ужасе бились лошади, и Элиас не знал, что ему делать, спасать себя или их. Закончилось всё разом, как отрезало. Вот только что грохотало и содрогалось, и разом наступила полная тишина. А, нет! Вон там потрескивают камни, тут фыркают кони, а там… а там слышен чей-то крик. Тонкий, полный отчаянья и муки.

 Принц вскочил, разом забыв про страх, и кинулся наружу. Вопреки опасениям перевал не был засыпан камнями и снегом, лишь кое-где виднелись нагромождения камней, перемешанных со льдом, но в целом дорога не слишком пострадала. Элиас прислушался, пытаясь понять, куда ему идти. Крик слышался с той стороны, куда он держал путь: одну из вершин будто срезало ножом, и у подножия возвышалась груда камней. Торопливый бег, когда едва не падаешь от камней под ногами и перед принцем предстало жуткое зрелище: пронёсшаяся лавина получила-таки свою жертву. Огромный валун придавил эльфа, прижал его к скале, не всей массой, всего лишь выступом, но и этого хватило, чтобы тот не мог выбраться. Принц кинулся на помощь, лихорадочно раздумывая, что ему делать, как помочь. Он оглянулся по сторонам, глаз выхватил пару камней, их можно было подложить под край валуна. Ствол сбитого лавиной деревца, тонковат, но должно хватить, чтобы наклонить каменюку и подсунуть пару мелких, так, чтобы вытащить страдальца.

 Принц лихорадочно работал, бормоча какие-то глупости типа — потерпи, сейчас станет легче, ещё немного. Ноги упирались в скалу, камешки под ними съезжали в стороны, скользили под подошвами, мышцы чуть не трещали от дикой нагрузки. И тут камень поддался, чуть- чуть, но этого хватило, чтобы подсунуть камешек. Наверное, это нарушило центр тяжести у валуна, потому, что он покачался, постоял и медленно стал заваливаться назад. Элиас не ждал, пока тот решит, что ему делать — катиться вниз или вернуться на исходную позицию, а просто подхватил сползающего по скале эльфа и понёс подальше от страшного места в своё временное убежище.

 В пещерке всё ещё горел огонь, а плащ так и валялся, куда его бросил Элиас, ну в самом-то деле, не лошадям же его убирать. Принц осторожно опустил раненого на плащ и стал расстегивать порванную и окровавленную одежду. У эльфа, на первый взгляд слишком сильных повреждений не обнаружилось — во время падения валуна, тот, видимо успел хоть немного уклониться и весь удар пришёлся на правое плечо. Сломанная ключица и рука, стесанные чуть не рёбер мышцы на боку, рваная рана на щеке — болезненно, конечно, но не смертельно.

 Принц убрал в сторону слипшиеся пряди волос и аккуратно протёр лицо, смывая кровь. Из-под мокрой тряпки проступали тонкие черты лица, нежная кожа, которую уродовала рваная рана. Видимо, Элиас причин боль, потому что эльф дёрнулся и застонал.

 — Тише… — собственный голос после долгого молчания показался хриплым, как у пропойцы. — Тише, всё уже позади.

 — Пить…

 Принц снял с пояса фляжку и поднёс к губам раненого. Жадный глоток и тот закашлялся, выплёвывая вместе с водой кровавые сгустки.

 — Не торопись, — покачал головой Элиас, холодея от мысли, что у эльфа имеются и внутренние повреждения.

 — Больно… — как-то совсем по детски пожаловался тот, закрывая глаза.

 — Потерпи немного, ты же сильный, ты же эльф, — Элиас сам не понимал, что он говорит, лишь бы отвлечь раненого.

 — Очень больно… мама… спой мне… мама…

 Принц держал в руках эльфа и, молча, плакал, кусая губы. Этот, совсем ещё ребёнок не должен умирать, он вообще не должен был здесь оказаться. Кто и зачем отпустил эльфа одного в горы? Загадка на загадке. И это не говоря уже о том, что Элиаса ждут в условленном месте. Но о том, чтобы бросить здесь раненого мальчика не могло быть и речи, и принц расседлал лошадей.