Герой
Это место так мало напоминало то, что было некогда его домом.
Может быть, поэтому почти не было больно и, то, что он видел, воспринималось как-то отстраненно, будто и не с ним все это происходило сейчас, будто и не его ноги ступали по той земле, что он так злосчастно защищал однажды, и не этот воздух был воздухом его детства, да что там, всей жизни его.
И все же он не решился идти ко дворцу, вернее, месту, где когда-то стоял дворец, а остановился у какого-то чудом уцелевшего фундамента; он даже не мог бы с уверенностью сказать, кому принадлежал богатый дом, от которого почти ничего не осталось. Рядом росла дикая вишня – не дальний ли потомок чудесного сада?
Из рюкзака он достал сыр, хлеб и немного вина – совсем не того вина, что пивал его отец в годы их славы. И все же это было лучше чем ничего, хотя большего он ведь и не заслуживал...
Хитрость. Проклятое коварство, погубившее его город...
Ему недолго пришлось оставаться в одиночестве. Из высокой травы появилась кошка – серая, очень большая, как пес, с высоко вздернутым хвостом и тонкими настороженными ушами.
У кошки были разного цвета глаза: один – голубой, другой – карий.
- Вот ты и пришел, Гектор, - сказала она, усаживаясь перед ним.
- Я едва нашел дорогу, - глухо признался он, предлагая ей сыр и вино – она только мотнула головой в ответ. – Еще никогда мне не было так стыдно.
- Ты не виноват, - успокоила его кошка. – Теперь сюда трудно попасть, почти никому это не под силу. Да немногие и отправляются в путь, это так...
- Мне говорили, я не найду даже стен.
- Тебя обманули. Впрочем, они верили в свои слова – для них и верно город потерян навсегда. Разве что перекопают на сорок локтей все вокруг, может, и найдут черепок-другой...
Кошка насмешливо фыркнула.
- Это так странно, - подавленно сказал названный Гектором. – Я помню отчетливо, как дурак Парис привез в дом Елену, как сердился отец, как ахейцы осадили город... Как будто вчера – но вместе с тем и так давно, что я не могу описать – был этот несчастный мальчишка, Патрокл, и сын Пелия, будь он проклят... Впрочем, я знаю, и он не избежал скорбной участи. Я ведь умер тогда.
Если бы кошка была человеком, о ней, наверно, можно было бы сказать, что она пожала плечами.
- А затем... Как будто бы бред или сон, небытие, и не было ни реки, ни Гадеса – а я смел надеяться, что он снизойдет до царского сына – мне так хотелось всегда расспросить его о жизни в вечном сумраке и о том, не будет ли некогда заполнена его вотчина или же она бесконечна, и не печален ли ему удел его в сравненьи с тем, что досталось братьям... Ты знаешь ведь, Андромаха напоминала Кору, но в отличие от той, ей не пришлось есть зерна граната... Несчастная, даже о ней не сохранялось у меня хотя бы смутного воспоминания, впрочем, как и обо всем...
Гектор умолк.
- А однажды я почувствовал себя вновь живым, и это было так странно. Я очнулся в какой-то крохотной деревушке, хозяева накормили меня и ухаживали за мной первое время, ибо я был как в бреду и не сознавал себя полностью. У них была дочь, стройная, как олива, и кроткая, как недоросшая ярка... Я открыл ей свою историю, и сначала она не верила мне, но видя меня в отчаянии, сжалилась и поведала о Воскресении: что-то подобное, кажется, уже было однажды. Она никогда не слышала о моей погубленной родине, но с тех пор я искал путь сюда, и потерял счет времени, и свершилось множество самых дивных событий, и вот наконец я здесь... Камень, в котором едва угадаешь прежнее величие – вот и все, что осталось от царства Приама.
Кошка прищурила карий глаз. Взгляд ее был холоден и нечеловечен, в нем не было ни жалости, ни гнева.
- Я так желал попасть сюда и вот я здесь, но к чему – сам не знаю. Мне нет места в этом новом мире, что вокруг, я чужд всему, во что верят эти новые люди, сходные с богами в своем могуществе и столь слабые, что, кажется, не перенесут и легкого дуновения ветра... Мужчины больше не воины, а женщины не желают хранит святость очага, младшие не почитают старших, а старшие и не требуют должного уважения, словно сошли с ума все вокруг – уж не наказание ли все это мне за проигранную битву?
- Любой герой однажды терпит поражение, - сказала кошка. – Иначе он не герой, а сказка.
- Не мне мериться с тобой мудростью.
- И не один герой не умирает навсегда – если он, конечно же, настоящий.
- Да, но я не встретил никого из тех, кого знал – а среди них было немало героев.
- Возможно, иное приготовила им судьба, а возможно, ты еще повстречаешь их, потому что фатум по-прежнему руководит людьми, хоть и не все верят в это.
Гость, а некогда полноправный наследник града опустил голову.
- Но скажи, зачем? Я живу вновь, но ничего прежнего не осталось вокруг, и я не вижу смысла, и не знаю даже, нужны ли еще герои миру.
- Пустое, - усмехнулась кошка. – Неужто ты стал таким альтруистом, Гектор? Что до прочего, то я не могу тебе ответить – от меня мало что зависит теперь да и зависело прежде, если на то пошло. Но, признаться, ты всегда был мне симпатичен, мальчик... Да и в конце концов, я многим обязана тебе.
Гектор встал.
- Ты так и не сказала мне ничего, о чем я спрашивал, - с тоской заметил он.
- Лишь потому, что я сама не знаю ответов, - возразила она, махнув головой. – Но знаешь... порой мне кажется, не вечно расти траве на этих улицах и гулять ветру в развалинах. Иногда я твердо верю в это, ибо так сильно и ясно предчувствие, а иногда мне чудится все это пустым бредом... Я ведь тоже еще не вполне оправилась, сын мой.
- Я могу помочь тебе?
- Нет. Все, что должно свершиться, свершится и так.
- Тогда я пойду. Ты проводишь меня?
- Конечно. Не так уж и часто навещают меня столь дорогие гости. Да и вообще гости, если на то пошло.
Они в молчании дошли до самого побережья. Там Гектора ждала лодка – несмотря на хрупкость, на диво надежная конструкция, в этом он уже успел убедиться. Ему предстоял долгий путь: сначала морской, потом пеший. Он и сам не знал, сколько это продлится.
- Прощай, Гектор, - сказала кошка. – Удачи тебе.
- Прощай, Троя. Надеюсь еще увидеть тебя.
- Как знать... Возвращайся.
Последние слова он едва расслышал, но они были приятны ему, хоть он и знал, что если это и произойдет, то произойдет так нескоро, что лишь немногое будет в нем от того человека, что покидает сейчас родные края.
Море было спокойным и почти нежным – хорошее начало пути.
Серая кошка еще долго смотрела вслед удалявшейся лодке, пока та не превратилась в точку и совсем не исчезла. Но и тогда еще она не спешила покинуть свой пост.
Март 2006 г.,
Псков
Свидетельство о публикации №215071201988