Maiden and Sea. Девочка и Море. 228

Но Лиза не уходила и что-то лихорадочно гоняла в своей голове. И потом, -
– «Как он мог ни верить, что я его ждать не стану и пару дней? Ах, ну может я ему просто не успела сказать главного? А он сам до такого не додумался... Я ведь любила его и ещё как любила. То классная я девчонка, то рассказать про меня стыдно было? То пальцем меня не трогал, то имел сколько хотел? Бред всё это, предсмертный бред. Как я могла Илье верность хранить, его другие девчонки у меня бы запросто отбили? Женился бы он на мне... Да я обиделась на него, страшно обиделась, что он тогда не пришёл, ибо я разбитая была и так хотела его поддержки и утешения. Доверчивая, ручная, да я его просто до безумия любила. И порой обманывала. Но только, чтоб он не захотел меня бросить и женился бы на мне. Ох, как бы мне хотелось встретиться с ним хоть на пять минут, в последний раз и я бы ему всё объяснила. Он меня не трогал... господи, да что я такое говорю!? У меня же ребёнок от него родился. А я дочку растить не могла в таком состоянии и моя мать с ней нянчилась. А какой он в любви был... я его дождаться не могла, никогда мне ещё так голову не кружило.  Я ведь уже тогда через пару месяцев поняла, что он не вернётся больше никогда, а я верила, обманывала себя и ждала, ждала, ждала. Ты ведь ничего не знаешь, Светка всё пронюхает, узнает, она хотела у меня увести Вадима, а я не дала. Я его ревновала. И вот тогда Светка хотела сыграть на тебе, как его друге, но она его хотела, а не тебя. Она всё время меня хотела перещеголять в парнях, как и тогда на дне рождения, она меня доверчивую подпоила, чтоб тот парень достался только ей. И чтоб я потом выла от зависти и досады. Но она умела и утешить меня. А тут Вадим и такое открытие, Светка сама едва не позеленела от зависти. А тот парень, правильно, что её бросил. Я не хотела больше воевать со Светкой, я хотела только Вадима. Откуда у него такое обо мне. Может я была проще и доступнее и потому он Светке доверял меньше. Она тоже царица себе на уме. Я ведь тогда, когда он не пришёл, подумала что он с другой и меня это так взбесило от ревности. Я была готова убить Светку, окажись он у неё. Но у Светки его тоже не оказалось. Я бегала и расспрашивала ваших моряков по причалу и тогда один сказал, что Вадим на вахте и когда освободится неизвестно. И я стала себя клясть, как я могла подумать такое про него, что он с другой. Да, я наверное эгоистка и частная собственница и любого бы может убила, но Вадима никому бы не отдала. Но я же ему была верная и преданная. Да, я ему давала, чтоб он только не отвернулся от меня. Почему он так...»;
Кон понимал что ей надо дать выговорить душу и не мешал ей, но потом, решил, что не стоит разжигать страсти и прервал Лизу, -
– «Ладно, подумай об этом сама на досуге и не спеши. Но я тоже его друг и не один год и я могу тебе сказать только одно. Он хотел сказать этим что-то важное и другое. Он клятв тебе не нарушил. Нельзя эти его слова воспринимать дословно. Но если ты его любишь, то сможешь понять, что он этим хотел оставить в память о себе. Он бы не стал говорить, чтоб это я тебе передал, это был мужской разговор по душам. А прощение я тебе передал»;
После этого Кон, хотел уже уехать в Голландию, когда предстояла ещё одна встреча – с Илонкой. Это была противоположность Лизе.
– «Да, я тебя припоминаю. Мне Толик про тебя говорил, ты хороший парень. Но я благодарна Толику, что ушла от Валерии. Я тогда тоже на этого Аксёна запала, как и она. А потом поняла, что он... не обманщик, но ни такой. И Лера ударилась в досаду, что тебя упустила. Ты ведь с ней тогда вроде поцапался. А она потом на тебя загорелась и только и говорила про тебя, когда вы уже ушли в рейд. Я может тоже бы в тебя влюбилась, но я боялась идти против Леры. Но как я Толика увидела – сразу поняла, это мой парень. Я ведь успела побывать с ним... у меня сын от него. У тебя хорошие друзья ребята, я видела как ты переживал за их гибель. Я Толика тоже забыть не могу. А тебя, я вроде побаивалась, не знаю почему, не обязательно из-за Леры. Но она тогда тоже не на твоей стороне была. Это потом, она о тебе жалеть стала. И даже ревновать к тебе. Я так поняла, ты был мне как надзор от Леры, да и ты вроде на других девчат смотрел. А что я тогда была? Так себе», - cказала Илона как-то мягко рассматривая Кона и улыбаясь. И Кон, -
– «Я был тебе надзор от Леры? Да, глупость девиц порой сродни фантастике. У меня провалы в памяти, но мне кажется ты меня не помнишь вообще. Или с кем-то путаешь. Ты помнишь только Леру и Толика, ну может отчасти Аксёна. Мы с тобой были разными»;
– «Нет, я всё помню. Лера любила только Аксёна из ваших. Аксён смотрел на меня, а не на Леру. У вас был тогда и третий, кажись Игорь, но я его толком не запомнила, он сразу стал к Лере шиться. А она вроде не против была, но цену себе стала набивать. Но это когда вы в квартире у Леры все были, а не в парке. В парке было всё по другому. Игорь и напросился в гости, хоть Лера была против. А я на него засматривалась, такой решительный парень. А Аксён...», - продолжила Илона, не обращая внимания на слова Кона и не меняя выражения лица и интонации голоса, мягкий и пространный. Но Кон, -
– «Стоп! Ты меня сейчас вообще запутаешь. Мы встретились на пристани и третий был Вадим по прозвищу Варяг. И Лера нас довольно грубо отшила. А потом мы подрались в парке с местной мафией и вот тогда Лера сама утащила нас к себе, чтоб спрятать от полиции и помочь зализать нам раны и синяки. Ты помнишь?»;
– «Я знаю только одного Вадима, по которому и ныне говорят сохнет некая Лиза. То, что вы подрались, может это и было потом. У вас же был кто-то или Игорь или Игнат, когда оглашали список погибших моряков, я ведь слышала. Да-да Игнат Покровский...», - Илону было не выбить ничем из её колеи и Кон задумался, не став спорить. Короче всех моряков уже по полочкам расписали, кто и кому принадлежал, кто и кого любил. Прямо анахронизм какой-то. И вот.
– «Я так начинаю понимать что реальность – это такая комната в которой все друг друга знают. Но в этой комнате есть ещё одна комната где расстановка фигур несколько иная. Скажем если в одном случае Вася любит Машу, то в следующей комнате – Маша любит Сашу. Но и в следующей комнате есть ещё одна комната. Тут расписали всё по полкам – какой моряк и кого любил, ибо самих моряков всё одно уже нету. Я могу так полагать, что реальность состоит не из каких-то там голых фактов, а и из девичьих сплетен и баек, которые через такое время стали сами как реальность. Потом вероятно, что тут есть реальность, которую, так скажем, тайком вселяли в общественное мнение, независимо кто. Для меня это сон, где факты ловко расставлены в каком-то ином порядке, как во сне и я начинаю себя чувствовать как в каком-то лабиринте, где не знаешь к чему придёшь. Я думал например, что для меня отправная точка – Валерия. А теперь оказывается что её подруга Илона трактует историю иначе. Может причина в том, что хоть Лера и Илона были подружками, у них были какие-то разногласия меж собою? Может не явные, так сказать, так внутренние. И теперь это привело к тому, что события того времени обе подруги трактуют иначе, друг от дружки. Память – это порядок и последовательность. Тоже похожее и у Светланы с Лизой. Может тут ещё и спецслужбы обрабатывали мозги населению? Я прихожу к одному выводу – мне надо отсюда уезжать иначе я и сам тут свихнусь в этом лабиринте из комнат реальности истории. Мои сеансы воспоминаний были настолько отчётливы и явны, как аминь, а потом оказывается, что тут эти факты воспринимают иначе или не в той последовательности. Я бы желал выносить каждое своё воспоминание на общее обсуждение, может кто-то что-то вспомнит и добавит. Но к примеру, то что я вспомнил в последний раз про последний зарок Вадима про Лизу, она конечно никому не расскажет. Из того и она сама ничего не поняла и другие ничего не поймут про Вадима. Я не знаю, кому и какая тут нужна память про наших моряков, но похоже – каждому своя. Я возвращаюсь в тот экипаж в котором родился на свет второй раз и только там я могу привести сознание в порядок. Или правы иностранцы – что Россия это сплошной бардак?», - это было общее собрание актива «Надежды», где был и Илья. И Кон решил покончить сразу с любыми кривотолками по части фактов его воспоминаний. Ибо моряки его тогда были живыми и они всё-таки совершили подвиг и погибли геройски. И Кон не мог позволить таким способом предать память о них.