Д. Павлуцкий и война с Чукчами

               Дмитрий Иванович Павлуцкий и война с Чукчами.

   Как бы ни хотелось верить в миф советской исторической науки о чуть ли не добровольном присоединении сибирских народов к России, он имеет мало общего с реальными историческими фактами. В ходе присоединения Сибири преобладало все же не "мирное" и "добровольное вхождение", а открытое завоевание, сопровождавшееся вооруженной борьбой русских с сибирскими "инородцами". При этом отчетливо видно, что степень сопротивления и ожесточенности аборигенов повышалась с запада на восток, обратно пропорционально уровню их социально-экономического развития. И наиболее бескомпромиссную борьбу с русскими вели как раз самые "дикие" племена — чукчи. Подчинение этих племен, растянувшееся со второй половины XVII века до второй половины XVIII, представляет собой одну из самых трагических и кровавых страниц истории колонизации Сибири. Коряков и ительменов, в конечном счете, удалось объясачить и привести в покорность. Чукчей же подчинить так и не удалось.
Наступление на Чукотку лежало в русле общего хода русского продвижения на восток. Первая половина XVIII века отмечена целой серией морских экспедиций в северной части Тихого океана (И. Козыревского, И. Евреинова и Ф. Лужина, И. Федорова и М. Гвоздева, первая и вторая камчатские экспедиции). Все они имели сугубо практическую цель — поиск путей в Америку и Японию для установления торговых отношений. Иначе говоря, Россия со времен Петра I стремилась "оседлать" торговые коммуникации в северной части Тихого океана (точно так же, как на Балтике и Каспии).

    Естественно, что, стремясь в Америку, русские не могли оставить у себя в тылу непокоренные земли (Чукотку и Камчатку с прилегающим побережьем). К тому же Чукотка была прекрасным плацдармом для проникновения на Большую землю, лежавшую за Чукотским носом.
......................................

                Чукчи (луораветланы)

   Чукчи вели постоянные войны с соседями - коряками, жившими на Камчатке, и эскимосами, проживавшими на Аляске , В последнем случае противников разделял Берингов пролив, но он был слишком узкий, чтобы стать серьезной преградой для чукотских байдарок, обшитых моржовой кожей, поэтому не боявшихся столкновения с льдинами. Хотя между чукчами и эскимосами шла активная торговля, любой конфликт приводил к стычкам или даже к войне, в ходе которых заодно можно было захватить добычу и пленных. У своих южных соседей, коряков, чукчи угоняли оленьи стада, причем счет шел на сотни тысяч голов. На этой почве чукчи и коряки находились в состоянии перманентной войны, в которой первые практически всегда были нападающей стороной. Коряки вступали с ними в бой, только имея как минимум трехкратное численное превосходство. Чукотские воины были одеты в панцири из моржовой кожи, вооружены луками и копьями, которыми учились пользоваться с раннего детства (мальчики должны были научиться попасть стрелой в воткнутый в землю прут). В качестве транспорта использовались, в зависимости от ситуации, нарты, байдарки, лыжи. Налеты на чужие стойбища с целью угона оленей были стремительными, короткими и смертоносными.При этом стороны строили друг против друга и оборонительные сооружения из камней, земли и поставленных вертикально нарт. Очень эффективны оборонительные каменно-земляные валы были зимой, если их сверху облить водой. Мгновенную реакцию на опасность, умение обращаться с оружием в бою как со зверем (включая крупнейшего на Земле хищника - белого медведя), так и с человеком вырабатывали у чукчей практически с младенчества. При этом жизнь в состоянии постоянной смертельной опасности (постоянные войны и крайне враждебная природа) привела к тому, что чукчи глубоко презирали смерть и совершенно ее не боялись. И мужчины, и женщины всегда предпочитали смерть плену. Отсюда же у чукчей возник весьма своеобразный взгляд на окружающий мир, чем-то напоминающий взгляд китайцев:. Они считали людьми только себя, отказывая всем остальным в праве на это звание Благодаря всему этому, хотя численность чукчей не достигала и 10 тысяч человек, они стали некими конкурентами русским на северо-востоке Евразии.

                Павлуцкий и Чукчи.

    В именном указе царицы Екатерины I от 23 марта 1727 года об отправлении экспедиции Афанасия Шестакова на Северо-Восток одним пунктом возлагалось на сибирского губернатора, по его усмотрению послать "для изыскания новых земель и призыву иноземцев" из обер-офицеров "искусного человека" и с ним А.Ф. Шестакова. Свой выбор губернатор остановил на человеке "крепкой воли" капитане Сибирского драгунского полка Д.И. Павлуцком.
Есть предположение, что Дмитрий Иванович Павлуцкий - уроженец Сибири, так как в архивах тех времен встречается упоминание о некоем Иване Павлуцком, служившим в разное время в новых иртышских крепостях. Придав капитану в подчинение 400 казаков, его направили возглавить поход "обще" с Афанасием Шестаковым.
Неясность, заложенная в указе, где главою экспедиции назывался А.Ф. Шестаков, а в указании губернатору предпочтение отдано "искусному чело веку", то есть Павлуцкому, в дальнейшем сыграло плохую службу. Как только объединенные отряды экспедиции вышли из Тобольска, своевольные командиры, каждый трактуя указ по-своему, вступили в конфликт.
Рапорты и донесения Шестакова и Павлуцкого с описанием взаимных обвинений посылались в Тобольск и Сенат, что немало озаботило вице-губернатора Сибири И.Болтина, который вынужден подготовить в Сенат экстракт из доношений обоих командиров, из которого явствовали все их "непорядочные поступки", которые "чинят" экспедиции "остановку немалую".
   К примеру, казачий голова распорядился строить на Лене судно типа эверса "на деревянных гвоздях для обрасца" с целью проведывания Ленским устьем все Северное море. Однако прибыл капитан Павлуцкий и разогнал работных людей по лесу и избил судового мастера С.Плотникова батогами, приговаривая: "Знай меня и команду мою и без повеления моего судов не делай и мастерства своего не объявляй". У руководителя постройки судна И.Козыревского отобрал все железо, топоры и другие инструменты, "грозил всячески и угрожал дубиною". Лишь вмешательством Шестакова постройка эверса продолжилась.
В Чечуйском остроге сторонник казачьего головы Шестакова матрос Петров подрался со сторонником капитана Павлуцкого, штурманом Генсом. А.Шестаков взял Генса под арест. Однако Д.Павлуцкий с ссыльными солдатами "отбил" штурмана и увел его к себе. Дошло до того, что от сибирского губернатора им вместе и каждому порознь пришел строгий указ, где "под опасением жесткого истязания" и конфискации их имущества "бесповоротно" приказывалось не "исполнять свою злобу" друг на друга, нанося задержку экспедиции, урон интересу Е.И.В." (Ее Императорского Величества), не чинить "людям утрату, поступать во всем "обще".
Путешествие экспедиции от Тобольска до Якутска по сибирской тайге и рекам заняло семь месяцев трудной и напряженной жизни. Летом 1729 года экспедиция разделилась на две крупные партии. Отряд Павлуцкого отправился к своему опорному пункту - в Анадырский острог. Преодолев множество рек и речек, горных хребтов и тундр дикого и сурового анадырского тракта, Павлуцкий с отрядом лишь в апреле 30 года добрался до Нижнеколымского острога. Тут его застала весть о смерти Афанасия Шестакова.
Надо отметить решимость и оперативность с какой Павлуцкий принял на себя командование всей экспедицией. В конце апреля капитан уже выслал гонцов в Якутск, Охотск и Тауйск с указанием сосредоточить все силы в Анадырске.
По прибытию в Анадырск, в сентябре 1730 года Павлуцкий провел ревизию и смотр гарнизона, затеял укрепление башен острога. Тут же он узнал от служивого Афанасия Мельникова новые сведения. Оказывается, еще в 1725 году якутской канцелярией Мельникову было "велено идти в новую землицу против устья Анадыря-реки за губою, для прииску и призыву немирных, не ясашных иноземцев". Он собрал "охочих людей немалое число" из Анзейского и колымских зимовий, но в тот год командир Анадырского острога Федор Татаринов "во оную землицу ходить запретил", нанес ущерб казне и "помешательство". Весной 1726 года отряд в 30 человек вышел в "вояж" до большой земли. Но на выходе в море суденышко растрепало и с "нуждою пеши" вернулись обратно в Анадырский острог. Осенью 1729 года Мельников вновь отправился "на проведывание морских островов". Зазимовал на побережье Чукотки у "сидячих чукчей" и некоторых из них "призвал к ясачному платежу".
Весной при Мельникове "с морского острова" пришли к чукчам два человека, которые имеют у себя в зубах моржевое зубье и те зубные люди сказывали: "...до жилища де их... от чукоцкого носу день ходу, а от того де острову вперед до другова, которая называется Большая земля, день же ходу". Они же поведали ему "на той земле имеетца: соболи, лисицы, бобры решные, росомахи, рыси, дикий олень також де и пеших иноземцев довольное число". Эти эскимосы подарили ему 14 "рудожелтых" камешков (ожерелье), которое он и предъявил Павлуцкому. Можно представить радость капитана данному известию, к которому он шел уже три года. Не мешкая, Павлуцкий отписал сибирскому губернатору Плещеву о столь важном известии и в письме подтвердил свои намерения оставшимся флотом проведать новую землицу, а по суше намерен учинить поход "для призыву и примерения... немирных неясашных чюкочь".
Своими распоряжениями он продолжал сосредотачивать силы экспедиции на этих двух вопросах. К походу изготовил 215 служилых, 160 моряков и 60 юкагиров. Участие инородцев в отрядах казаков было закономерным явлением того времени, междуусобных войн племен и народов Северо-Востока. Постоянные жалобы ясашных коряков о нападении чукчей, которые отгоняли у них оленей, брали в плен жен и детей, торопили капитана с походом. Первая экспедиция Павлуцкого, формально призванная для защиты коряков от "немирных чукоч", внесла свой вклад и в изучение столь малодоступного, отдаленного Чукотского полуострова. Чертежи и схемы, состав ленные подпрапорщиком Анадырской партии Тимофеем Переваловым, а также "словесные сообщения" и записи в журнал служилых Нижегородова, Кургуцкого, Попова и сотника Русанова стали первоисточниками для описания края. Эти материалы содержат много ценной информации об чукотских "пустых" местах: "...в бытность же в том чукоцком походе никого лесу на всей той земле не видали и вся та чукоцкая земля болотная, кочковатая и мокрая. На оной земле, что редкими местами, мелкия прутики, вышиною от земли не больше четверти. А за неимением лесов варили себе еду нуждою, недобрав того прутьев, где сколько найти будет можно, а где оного сыскать не могли, то набрав растущий на кочках мох, тем варили.
Труднодоступности и "пустота" мест, видимо, были одной из причин тому, что Чукотский полуостров оказался включенным в состав России последним.
После Чукотского похода 1731 года Дмитрий Павлуцкий в марте 1732 года возглавил экспедицию на Гижигу к Паренскому корякскому острогу.
В том же году был наконец реализован и давний замысел экспедиции - плавание к Большой земле (проведывание "незнамых землищ"). Геодезист Михаиле Гвоздев с подштурманом Иваном Федоровым и кормщиком Кондратием Мошковым вышли из устья Камчатки на боте "Святой Гавриил". Они впервые точно определили местонахождение части западного берега Большой земли - Америки. (Подробнее об этом плавании см.: "Русская Америка", № 2-3, 1993 г.)
В 1732 году экспедиция Шестакова-Павлуцкого сворачивается, так как Сенат готовит уже вторую экспедицию под общей командой Беринга, которая по своему размаху вскоре затмила достигнутое под руководством Д.Павлуцкого и тем самым надолго обусловила его забвение.
В 1733 году ему присвоили звание майора и направили в Камчатку расследовать восстание камчадалов Федора Харчина. Закончив следствие и казни осужденных лишь в 1737 году. Павлуцкий выехал в Якутск. С 1740 по 1742 год майор Павлуцкий - якутский воевода. К этому времени вновь активизировались междуусобные войны северных племен. Так, в 1737 году чукчи под Анадырском убили 20 ясашных коряк.
Вскоре на реке Олюторка убили 25 человек и 66 человек взяли в плен. За одну только зиму отбили у коряков одиннадцать табунов, угнав свыше 20 тысяч оленей.
Летом 1742 года из Сената поступил указ: "Якуцкому воеводе Павлуцкому сдать свою должность капитану Останову, а самому отправиться в Анадырск для усмирения чукоч". При этом в инструкции приказано "всячески изведаться", учинить карту и журнал своих путешествий.
Без радости принял Павлуцкий это назначение. Уж не та ли скандальная история, когда отдавая свою племянницу в жены Степану Крашенинникову, на пиру воевода Павлуцкий дерзко отозвался о Святейшем Синоде, повлияла на это его "повышение" за прошлые заслуги? Святые отцы того времени крепко влияли на власть. Тем не менее уже шли в Якутск для похода 400 казаков из Селенгинска и Иркутска. Пока шла подготовка к походу, чукчи вновь сделали набег на ясашных коряк и отбили 400 оленей, убив 12 человек.
В этих походах описание вел Линденау, а картографирование продолжил Г. Перевалов.
Линденау подробнейше описывал "хождения" по краю аборигенов, указывая тропы, переправы, где "спускаются через хребты", местонахождение населений и места кочевий. Указывал пути миграции диких оленей, их броды, "оленой плавы" и границы расселения народов, Линденау добросовестно описывал реки, пейзажи, расстояние между пунктами - ориентирами в путешествии: "...до юкагирской сопки полдня езды на оленях, сопка де оная стоит на тундреном месте и оленного корма имеетца довольно и лес есть на тундре тальнику кустами". Географические и этнографические изыскания Я.Линденау и картографирование самоучки геодезиста Г.Перевалова составили основу для дальнейших научных познаний Чукотского полуострова и несомненно придали значимость военным походам Дмитрия Павлуцкого..
В марте 1745 года Лоренц-Ланг, чукотский вице-губернатор, донес Сенату, что Анадырский майор прислал "при рапорте чертеж" не только своего похода к Колымскому морю, но и местоположение островов против чукотской землицы. Ланг отправил чертеж в Сенат. Чертеж этот пропал бесследно, как до этого другие многие сведения об экспедиции.
Пожалуй, в истории России не найдется такой экспедиции, результаты которой (посланные отчеты, карты и т.п.) исчезали бы в таком количестве, как в экспедиции Шестакова-Павлуцкого. Видимо, бироновщина давала о себе знать.
Шли годы, продолжались мало-результативные в военном отношении походы против трудноуловимых кочевников. Суровый и явно не сентиментальный майор Павлуцкий рапортовал в Иркутск, что служилые анадырской команды "пришли в пропитании в великую нужду и голод, отчего уже и видеть жалосно".
В 1747 году к Анадырскому острогу подошло ополчение чукчей. Павлуцкий выехал с авангардным отрядом в 80 человек. В стычке у реки Орловой чукчи, разогнав инородцев из отряда Павлуцкого, окружили майора и служилых и убили. Уважая храбрость Павлуцкого, сопку у места битвы окрестили Майорской. Через пять дней после боя тело майора привезли в острог, обернули бумагой и залили воском, положили в лиственничную гробницу. Хранили тело с марта по ноябрь в холодильнике-погребе под амбаром. В ноябре увезли в Якутск. Лишь в марте 1748 года привезли тело майора Д.И.Павлуцкого и схоронили под церковью Якутского Спасского монастыря.
Преданным служением России Дмитрий Иванович Павлуцкий заслуживает не только уважение, но и чести наравне с выдающимися исследователями Северо-Востока.

                Юкагирская песня о походах Павлуцкого на чукчей 

   Ф.Ф. Матюшкин в ходе знаменитого путешествия Врангеля по северным берегам встречался с Коркиным - одним из юкагиров исчезающего юкагирского племени омоков (занимало Нижнюю Колыму, было прямым продолжением какой-то "центровой" общности тундренных юкагиров, поскольку "омоки" по-юкагирски означает просто "народ". Самообозначение этнонимом со смыслом "люди", "настоящие люди, народ" - не редкость в мире, но в то время как почти все остальные юкагирские племена имели давно иные, более конкретные названия, омоки носили именно это. В более широком и редком смысле слова термин "омок" обозначал у юкагиров всех юкагиров вообще - собственно самоназвание всех юкагиров было wо/адул (у лесных юкагиров с отпадением w - одул), но они могли в том же смысле применять само слово "омо(к)" - Народ, в смысле "наш народ, вся общность людей нашего языка". Многозначность смысла термина омок - и название ниженеколымского юкагирского племени, и обобщающее название всех предков всех юкагирских племен, да еще сам термин "омо(к)" как нарицательное "род, народ" обозначал любой юкагирский род, любое юкагирское субплемя и любое юкагирское племя, - не раз приводила исследователей к путанице. Интересно, что одно из лесных юкагирских племен имело самоназвание того же смыслового типа - "шоромба", что означает "совокупность людей, население, народ": шоромо- на лесном юкагирском - "человек". Племя омоков растаяло, часто считалось вымершим уже в 18 веке, его остатки в основном влились в начале 20 века в состав алазейской юкагирской общности алайи).

 
   "В Плотбище мы остановились в доме старого,
зажиточного юкагира Коркина.
- Чем богат, тем и рад! Что было, он поставил на стол: немного сушеного мяса и оленьего жира. Всякий не русский удивился бы нерасчетливости нашего хозяина, который, имев случай от нас попользоваться, кормил нас даром и причем еще лучшим куском: но эта нерасчетливость называется от Камчатки до Петербурга и от Грузии до Новой Земли - гостеприимством.
Старик Коркин происходил от омоков; только в семье его сохранился язык их; он много умел разсказывать о старине, о своих предках, о бывших войнах. Еще при якутском воеводе Павлутском [Павлуцкий был якутским воеводой в 1739-1742], воевавшем с чукчами в 17... году, омоки были довольно многочисленны; а в старину, говорит предание, больше было огней омокских на берегах Колымы, чем в ясную ночь звезд на небе [это постоянная фраза в преданиях о юкагирах вообще, но в этом случае она приводится без привязки к Колыме].
Старик Коркин между прочим пел нам о походах Павлутского на природном своем языке, и если бы не суеты оленьего промысла, я бы его заставил перевести все: вот оригинальная поэма!
Она начинается повелением дщери солнца (Тырекирим) [вероятно, из чукотского, где тирки- Солнце, к’увлинн’ээкык - единственная дочь], т. е. императрицы Елисаветы, итти Павлутскому против чукчей. Далее: прощание его с женою и детьми. Проезд в Нижне-Колымск. Набор команды. Потом его поход, сражения, смерть.
Поэма сия была сочинена не одним человеком и не вдруг. Всякое известие давало повод к новым песням. Поэты у омоков, как поныне у многих кочующих народов, были женщины.
 

"Смотри, как черный медведь там по бору идет;
Смотри, как все лесины пред ним гнутся, валятся;
Земля дрожит;
Волки и росомахи падают мертвы от дыхания его: это Павлутский!
Это Русак! - Смотри, как за ним его славная дружина,
Его ясные соколы летают и увиваются!
Но там что под камнем чернеет, там в ущелине той крутой скалы?
 - То берлога медведя Чукотского, славного Шамана и Витязя,
Сильного Кочина юрта! Все Чукотское разбитое воинство в нем только видит Спасение.
Ой! ты славный Русский герой! не в юрте ты меня здесь убьешь;
Не баба я: выйду тотчас в бой! дай надену я свой куяк (панцырь), вооружусь Тяжелым копьем, повяжусь большим ножем.
Успех решит: кто сильней, мои ли духи, твой ли бог?
И нечистый спускается на свое достояние, на Кочина.
Кровь и огнь брызжут из глаз его, и рука его уже поднимается,
Адом подкрепленная!
Павлутский видит дерзость адову против всесильного бога, противу воинства Христианского. Вдруг наморщилося чело его, глаза засверкали так, что солнце Потеряло свет; он бросается на Кочина, вырывает копье сильного, хочет поразить Его тяжелым палашом; Кочин уклоняется, исторгает листвень с корнем, взмахивает, Да поразит ею Русского, - но тут пуля роковая просвистала славному прямо в грудь. "Кто из вас осмелился отнять славу мою и честь мою? Пусть орлы вас Чукотски всех Убьют!"
Зашумело стадо орлино; свистом бросилося на Русских.
Долго дралися ясны соколы с орлами мощными; много пало ясных соколов -
И Русскому стало жаль своих!
Он взревел зычным голосом, и все стадо разлетелося в разны стороны". "
..................................

Литература:  А.К Нефёдкин «Военное дело чукчей», А.С. Зуев « Присоединение Чукотки к России».
С.Жук " На восточном порубежье" http://www.labirint.ru/books/411377/