Как попугай Гоша стал большим

Жил-был на белом свете попугай. Молодой совсем, подросток. Можно сказать, пернатый тинейджер. Попугайчонок. Звали его Гоша.
Гоша был говорящим попугаем. Причем – не просто говорящим, а всегда, без умолку говорящим. В общем, балаболка, а не попугай. При этом Гоша знал тысячи всяких слов, но, если честно, не всегда понимал, что они значат.
Дело в том, что родился Гоша в Африке, в стране Нанга-Матанга, в племени Тумба-Юмба, в клетке в хижине очень доброго чернокожего дедушки Матумбы. Папу Гоши звали Какадун, а маму – Какадуся.
И вот однажды всё племя Тумба-Юмба поголовно заболело африканской свинкой, и в страну Нанга-Матанга приехали русские врачи. Они всех быстренько вылечили, в том числе и дедушку Матумбу. И тогда дедушка Матумба сказал врачу Глебу Глебовичу:
- Манга-Шманга!
Что значит: «Большущее спасибо!» И подарил Глебу Глебовичу крошечного попугайчика. Глеб Глебович назвал его Гошей, увез его в Москву, и Гоша стал жить в доме Глеба Глебовича. Там он выучил всякие слова и выражения, например: «аптека», «пульс нормальный», «снимайте штаны, товарищи, - будем колоть», «анальгин», «симулянтов – за дверь», «промывание», «клизму – и никаких поблажек» и т.д. и т.п. Правда, что значат эти слова, Гоша не очень знал. Вернее, не знал совсем.
Через несколько месяцев Глеб Глебович уехал в Австралию лечить аборигенов племени Кузя-Бузя от австралийской чесотки, а Гошу отдал своему другу, ученому профессору Василию Васильевичу. В доме Василия Васильевича, в котором часто бывали коллеги ученого и студенты, Гоша выучил еще множество разных слов и выражений, например: «Николай Васильевич Гоголь», «ямб», «хорей», «ничего вы не знаете, молодой человек», «а вот Александра Сергеевича прошу не упоминать всуе!», «выше тройки не поставлю» и др. Но – кто такой Александр Сергеевич и чем отличается «ямб» от «хорея», Гоша не знал.
Потом выяснилось, что у дочки Василия Васильевича Леночки на птиц – аллергия. И Гоша попал в дом к другу Василия Васильевича, спортсмену Антону Антоновичу. Здесь он усвоил всякие спортивные слова. Но поскольку Антон Антонович все время ездил на спортивные соревнования, Гошу отдали сантехнику Сидору Сидоровичу. Тут тоже было много новых слов, но я вам их не скажу. И не просите.
В общем, много всего повидал и понаслушался Гоша, пока не попал наконец через пару лет в обычную семью Ивана Ивановича Иванова, который работал бухгалтером. А его жена Анна Ивановна – учительницей. А их сын Сашка учился в школе.
Ну и вот, стал жить Гоша в клетке на кухне Ивановых. И прожил целый год. Жили они очень дружно и весело. Сидят, например, Ивановы и ужинают всей семьей, а Гоша вдруг как закричит:
- Снимайте штаны, товар-р-рищи, будем колоть!
- И кто тебя всем этим словам научил? – улыбаясь, недоумевает Иван Иванович.
- Николай Васильевич Гоголь! – орет Гоша.
- Прямо и не знаю, что с тобой, Гоша, делать, - говорит Анна Ивановна.
- Клизму – и никаких поблажек! – кричит Гоша.
- Да, клизма бы тебе явно не помешала, - хихикает Сашка.
- Ничего вы не знаете, молодой человек! – отвечает Гоша. – Выше тр-р-ройки не поставлю!
Потом подумает и заладит:
- Ямб… хор-рей… ямб… хор-рей…
- Тоже мне, Пушкин! – фыркает Сашка.
- А вот Александр-ра Сергеевича пр-рошу не упоминать всуе! Ямб… хо-р-рей… Пульс нормальный! Снимайте штаны, това-р-рищи… Симулянтов – за двер-р-рь… за двер-р-рь!
И так до бесконечности. Весело, ничего не скажешь.
И вот однажды утром, помнится, было воскресенье, когда Ивановы сели завтракать, Гоша вдруг объявил:
- Поздр-р-равьте меня, гр-р-раждане, у меня гемор-р-рой!
- О Господи! – ахнула Анна Ивановна. – Этого еще не хватало! Надо срочно позвать ветеринара.
- А что такое геморрой? – спросил Сашка.
- Вот будешь по двадцать часов в сутки у компьютера сидеть – узнаешь, - ответил Иван Иванович.
Тут же позвали знакомого ветеринара Петра Петровича.
Тот обследовал Гошу и сказал:
- Ваш попугай здоров, как бык. Эта порода живет сто лет. А то и больше.
- Ничего вы не знаете, молодой человек! – закричал Гоша.
Но «молодой человек» Петр Петрович, которому было семьдесят пять лет, уже ушел. Гоша посидел, посидел, подумал, а потом закричал:
- Я вспомнил, вспомнил! У меня не гемор-рой! У меня баттер-рфляй!
- Абсурд, - пожал плечами Иван Иванович. – Ты, Гоша, что-то путаешь. Баттерфляй – это такой стиль в плавании. Как у тебя может быть баттерфляй? У тебя может быть хвост, клюв… А баттерфляя у тебя быть не может.
Гоша еще подумал и крикнул:
- Не баттер-рфляй, а Бар-рмалей… Бар-рмалей…
- Ну уж это… ерунда какая-то, - сказала Анна Ивановна. – Бармалей – это нехороший. Который был против Айболита. А ты, Гоша, хороший. Что-то ты, Гоша, путаешь.
- Не Бар-р-рмалей, а Галилей! – тут же закричал Гоша.
- А вот это перебор, - возразил Сашка. – Мы Галилея в школе только что проходили. Он четыреста лет назад жил. И телескоп придумал. Ты, Гоша, попугай, конечно, умный. Но не Галилей.
- Клизму – и никаких поблажек… - проворчал Гоша, но задумался.
Целый день Гоша выкрикивал разные слова. Он явно хотел сказать что-то очень-очень важное. Но получалось у него то «бобслей», то «Колизей», то «прохиндей», то слова совсем уж от сантехника Сидора Сидоровича, самое приличное из которых было «криводуй»… И все пытались Гоше помочь, но ничего не получалось.
Гоша сидел в клетке очень печальный и нахохлившийся. В общем, беда.
И вот вечером, перед ужином, Сашка сел на кузню повторять английский язык. Он у него очень плохо шел. Двойки и двойки… Кошмар.
- Значит так, - бубнил Сашка себе под нос, зевая и почесываясь, - ты – это по-английски «you»… Вы – тоже «you». Ага… «ю», «ю», «ю»… Выучил. Быть – это «to be». Ага… «би», «би», «би»… Выучил… Ясно… А это что еще за слово?.. «To lay»… Класть, положить. Ч-ч-черт… Понапридумали слов! Нет чтоб нормально, по-русски разговаривать… «Лэй»… «лэй»… «лэй»… Выучил. Значит ты – это «ю». Быть – это «би». Класть – это «лэй». Ага… «Ю», «би», «лэй»… Фу! Устал. Пойду на компьютере поиграю.
Но не успел Сашка встать с табуретки, как Гоша растопырил крылья и заорал:
- Вспомнил! Вспомнил! Поздр-равьте меня, гр-р-раждане! У меня ю-би-лей! Мне тр-р-ри года! Мне тр-р-ри года! Ур-р-ра!
Оказывается у Гоши сегодня был день рождения. Ровно три года тому назад Гоша родился в Африке, в стране Нанга-Матанга, в племени Тумба-Юмба, в хижине очень доброго чернокожего дедушки Матумбы.
Тут, конечно, собралась вся семья, и все стали поздравлять Гошу с его трехлетием. Три года для попугаев – это очень важный юбилей! Это примерно как у нас – четырнадцать, когда паспорта дают.
- Ура! – кричал Иван Иванович. – Гоша теперь большой!
- У Гоши юбилей! – кричала Анна Ивановна. – Ура!
- И никаких геморроев! – кричал Сашка. – Да здравствует Гоша!
- Пульс нор-р-рмальный! – кричал Гоша. – Ур-р-ра!
Гоше надавали всяких вкусностей и подарков, ну, и устроили, ясное дело, праздничный ужин. Вспомнили, конечно, и родителей Гоши. Попугая-папу Какадуна и попугаиху-маму Какадусю. Тут же послали им в Африку e-mail: «На деревню к дедушке Матумбе. Попугаям Какадуну и Какадусе. Поздравляем с именинником! Целуем в хохолки. Ваши Ивановы». Тост подняли «за родителей именинника». Очень хорошо посидели, душевно.
И с тех пор Ивановы, включая Гошу Иванова, стали жить еще веселей и дружней.
Тут и сказке конец. А кто не слушал – криводуй.