Когда меня не будет

В жизни каждого из нас наступает конец, никто не вечен. Когда-то давно-давно, в 1878 году русский писатель Иван Сергеевич Тургенев написал стихотворение в прозе с тем же названием, где были такие строки:

«Когда меня не будет, когда всё, что было мною, рассыплется прахом, - о ты, мой единственный друг, о ты, которую я любил так глубоко и так нежно, ты, которая, наверное, переживешь меня, - не ходи на мою могилу… Тебе там делать нечего».

И вот дошла очередь и до меня:  скоро загремит засов, и  в мою камеру войдет палач, скажет, что мое время кончилось, и поведет меня в последний путь. Тогда мне будет уже ни до чего, поэтому я решил попрощаться с вами, дорогие друзья, заранее.

Так уж вышло, что именно эта страничка в Интернете стала для меня единственной  возможностью общаться с братьями по разуму. Спасибо тем, кто создал эту форточку в мир. У других поколений и этой возможности пообщаться так вот сразу со всем человечеством не было. Спасибо за то, что мне такая честь выпала.

В конце пути принято оглядываться назад, что же ты такого сделал, что выделяет именно тебя из многих миллиардов таких же двуногих и наделенных разумом, чего такого создал именно ты, чего до тебя не создал никто, и за что именно тебе могут быть благодарны люди пусть не сейчас, а много погодя, за что тебе не стыдно, а наоборот ты горд этим, как горд бывает человек, покоривший недосягаемую ранее вершину.

Для меня такой вершиной была контактная задача – раздел теории упругости, посвященный тому, как распределяются давления по зоне контакта двух тел, прижатых друг к другу. Мне много удалось сделать в моей жизни и ещё, но именно это волею судьбы стало главным из всего, что сделал я. Потому что изобретения устаревают, машины изнашиваются и заменяются новыми, созданными уже другими, без твоего участия, и с использованием совсем других изобретений, а вот это вечно.

Будут лететь столетья, а это не устареет никогда, как не устареют таблица умножения и периодическая таблица Менделеева, музыка Моцарта и стихи Пушкина. Нет, будут математики и поумнее открывателя таблички, отпечатанной на каждой школьной тетради, будут и химики, и композиторы, и поэты куда более талантливые, жизнь не стоит на месте, но это всё останется навечно.

Это была пора особая в моей жизни, когда волей случая сошлись в одной точке пространства-времени и Москва с ее прекрасными научными центрами и библиотеками, и мои друзья по общежитию на 3-м Донском проезде, и моя молодость, для которой пара-другая ночей без сна были сущим пустяком, а главное – чудесный математический дар, позволявший мне видеть математику неким внутренним зрением, решать в уме сотни вариантов процессов, что и сейчас и в тысячной доле недоступно даже самому современному вычислительному центру.

А еще это были не какие-нибудь затхлые годы ленинско-сталинского свинцового террора или нынешнее шизофреническое безвременье, - это были 60-е, годы надежд, которым пусть потом не суждено было сбыться, но именно тогда был необычайный подъем в русской науке, культуре, мировоззрении. Окуджава, Высоцкий, Визбор, Королев, Ландау, - русская нация будто тоже прощалась с миром, это было что-то вроде обострения жажды жизни у смертельно больного, нечто напоминающее чахоточный румянец.

Но мы, жившие тогда во всем этом, об этом не знали, мы не думали о вечности, мы были молоды и совершали подвиги, и делали глупости потому, что были просто людьми, существами, наделенными разумом, который не давал просто жрать водку и плодить нежеланных детей, он звал к вершинам: «Лучше гор могут быть только горы, на которых никто не бывал…»!

Не было компьютеров, были пишущие машинки и арифмометры. Первый компьютер я увидел в НИИ резиновой промышленности на Малой Трубецкой, где я работал в ожидании защиты диссертации. Это был вовсе не ноутбук, подобный тому, на котором я работаю сейчас, а огромный зал с множеством железных шкафов, заполненный равномерным мощным гулом, подобным тому, что наполнял трансформаторные будки. Этот ВЦ выдал мне график зависимости сближения осей валов от силы их прижатия через две недели. Сейчас программа Mathcad делает это в доли секунды.

Но компьютеры пришли в конце века, когда тот чахоточный румянец прошел, великие бунтари перемерли, и жизнь стала простым ожиданием смерти. Они не успели. Многое не успело попасть именно в тот волшебный исторический миг, который запустил всех нас «в космос», в мечту, и который уже никогда не повторится. Не успела «перестройка», положившая конец самому страшному приступу русской коллективной белой горячки, не успело и открытие границ. Когда их открыли, толпы русских гениев рванули на Запад без возврата, в возможности русской науки уже никто не верил. Ибо дорого яичко к Христову дню.

А тогда, в 60-е царил подъем русского духа, и мы, аспиранты столичных ВУЗов, были на самом острие. Тогда было рождено множество великих произведений, сыграно ролей в кино и театре, открыто как никогда много теорий и разработано конструкций. Вот и мне посчастливилось открыть самую малость: что давление на границе зоны контакта не равно нулю.

Для этого мне пришлось прорешать в уме многие сотни дифференциальных уравнений в частных производных, пока расчетная линия контура поверхности контактирующего вала с эластичным покрытием не совпала с полученной в эксперименте.

Это немыслимая и по настоящим, много более технически продвинутым, временам задача, но я ее решил. Один, без всяких технических средств. И пройдет время, и это открытие породит массу направлений в науке и технике, от изучения причин заболеваний стопы ног и болезней суставов, улучшения возможностей человека в спорте и его долголетия до работы пьезокристаллов и деталей машин. Контактология придет во все отрасли человеческой деятельности.

Я же только выполнил приложение своего решения применительно к текстильной специализации моей Альма Матер, я раскрыл истинную картину процесса отжима влаги из ткани валами, в результате чего удалось создать новые, более эффективные отжимные устройства. Пусть не мной, но и моя доля в этом есть, чем я несказанно горд.

Моя научная карьера сложилась довольно противоречиво. С одной стороны, после защиты диссертации мне удалось довольно долго работать в одном из самых необычайно результативных НИИ страны, НИЭКМИ, где было создано множество машин и поточных линий для предприятий различных отраслей, в чем и мне удалось поучаствовать.

А с другой – прямо после защиты я был лишен ученой степени по причине, которую мне не раскрыли официально, я располагаю только словами, сказанными тогдашним Ученым секретарем ВАКа Волковым шепотом над писсуаром в туалете: «Это Вам за то, что Вы где-то что-то не так сказали».

Когда коммунизм приказал долго жить, я надеялся, что мне мою ученую степень вернут, и передо мной извинятся, но я напрасно надеялся. У кого совести нет, у того она никогда не проснется. Нынешняя власть – надежный продолжатель дела Ленина-Сталина, хотя и с воровским отливом.

Покидая этот мир, я уверен, что в будущем человечество будет и умнее, и справедливее. Нет простых решений вроде всяких благоглупостей со всевозможными утопиями и «светлыми будущими», настоящий пример человеческого отношения к талантливым людям являет нам западная цивилизация. Только настоящие рыночные отношения способны породить гармонию между талантом и обществом.

Как ни кажется парадоксальным, но именно в «мире наживы», где каждый зарабатывает, не имея возможности и желания украсть, ограбить ближнего, открытия и изобретения желанны, и не вызывают отторжения, и талант становится достойным членом общества. В воровской малине это невозможно.

Посмотрите, какими семимильными шагами движется прогресс в Европе и США, и какой убогий он в России, несмотря на то, что в ней талантливых людей не меньше. Это вселяет надежду, что и у нас, наконец, перестанут избавляться от одаренных людей как от преступников. И люди эти не будут изгоями, отбросами общества, и само общество наконец-то вырвется из кошмара феодализма и беспробудного пьянства.

Мне очень хотелось бы в это верить. Тяжело покидать этот мир без веры. Да и логика жизни говорит в пользу именно такого развития событий. И мои соотечественники рано или поздно поймут, что воровство не просто аморально, оно еще и нерационально. Нельзя быть богатым, когда все вокруг нищие, только в обществе состоятельных людей богатство не выглядит преступным, и не порождает черной зависти, которая рано или поздно убивает обоих, - и того, кому завидуют, и того, кто завидует.

И невыносимо тяжело быть талантливым, когда большинство бездарно, и находит отдушину только в нескончаемой пьянке. Черная зависть в этом случае, так пронзительно описанная Высоцким в его «А у нас сплошные передряги», особенно губительна и отвратительна.

Может, всё это будет понято много скорее, чем поймут моё решение контактной задачи. Доброго вам будущего, братья и сестры! Когда меня не будет, вспоминайте меня иногда. Я хотел вам счастья, люди.

Валентин Спицин.