У Виктора - ударение на второй слог

Чёрная роза - эмблема склероза или Хули-цзин гуляет по Фонтанке.
Отрывок из Сетевого романа.






Таким изысканным макаром наши герои всё-таки вошли в вожделенное кафе.
По началу-то мадам Эдельвейсингер хотела его попросту обозвать.
«Скалки и корона» или «Лев и сковорода», но свирепый, но многоуважаемый околоточный воспротивился излишней цветистости общественного самовыражения. Снизойдя до бравого унтера, мадам назвала своё чревоугодническое начинание его именем – «У Виктора» (ударение на второй слог), что не шло в разрез с его тщательно оберегаемым от посторонних глаз, бессознательным.
В кофейном заведении было уютно, но мест мало – «У Виктора» любили собираться художники, поэты, пейсатели и прочая праздная публика.
Они делились здесь своими творческими планами с целью изловить и впоследствии предать анафеме соратников по цеху, которых усердно провоцировали на плагиат.
В перерывах между мороженым и расстегайчиками, заботливо приготовленными умелыми руками красавицы хозяйки, гегемоны творческого труда с удовольствием предавались концептуальным, политическим, философским и совсем уж беспредметным спорам а ля «сам дурак».
Короче говоря, все были при своём деле в этом благословенном месте.
Захаживала сюди и баронесса фон Цыц – старинная подруга и наперсница Мракобесятской. Баронесса фон Цыц была воистину по житейски умна – ничего не смысля пейсательском труде и вообще слабо соображая по ранней старости, она имела вес. Килограммов так под сто пятьдесят живого.
Урождённая гондурасскя принцесса, фон Цыц и по русски-то говорила со словарём, но имела такой многозначительный вид, такие знакомства и так умела срезать какого-нибудь полу голодного раздухорившегося молодца в чернилах, что кофеманы с графоманами слушали её открыв рты, обрамлённые необсохшим молоком.
Пестро. Пестро тут как на одесском привозе, - подумал Коломввашрай, страстно, но незаметно сжимая лапку Шануар
в своей засковрелой пятерне, украшенной масонскими какими-то печатками и перстнями, а вслух спросил очаровательную хозяйку, - а нет ли у Вас, прелестная, отдельного кабинетика для всей банды? Потомок ариев была не чужд разнузданной цыганщине, алсо не был чужд потомок и любви к вальтасарийским пирам.