Тайные встречи. Отрывок из романа

.     Т А Й Н Ы Е   В С Т Р Е Ч И

Отрывок из романа "Любовь и месть в стиле ретро",часть 2 "Будни и праздники школьной провинции"

    Кирилл тоже весь день думал о Ельской Юлии, которую не видел с самого утра. Всех допризывников района, учеников  одиннадцатых классов, собрали на городском стадионе для участия в соревнованиях по линии райвоенкомата. Болельщики отсутствовали, выступать было неинтересно. После соревнований вместе со Скоробогатовым он нашёл Юльку на заброшенном маяке. Нашёл сам, без помощи компьютера. Наверное, она тоже думала о нём, о том, как он обидел её на  осенней ассамблее, решил Кирилл. Наверное, её мысли по невидимым  биоканалам передавались ему. Он их ловил, как лазерный локатор, над которым они с отцом сейчас вместе работали.  Он старался внушить себе, что стыд не дым, глаза не ест, что совесть его не мучает. Однако  выходило обратное. Чем больше он думал над осенним балом, тем неспокойнее становилось у него на душе. К тому же его потрясла трагическая смерть, увиденная им на морской косе. Два обгоревших скелета, как видение, стояли у него перед глазами. Насколько коротка и непредсказуема человеческая жизнь, он понял только сегодня. И теперь боялся не успеть. Не успеть что-то сделать, что-то сказать, не успеть извиниться…

    Кирилл сидел на Набережной, откуда хорошо был  виден особняк Ельских, и размышлял, как Гамлет: идти сегодня к Юльке вечером или не идти. Никогда ещё так праздно не проводил он времени: просто сидел и думал. Обычно он учил и думал, паял и думал, конструировал и думал, тренировался и думал. А просто сидел и думал он впервые. Вспомнил все свои тайные визиты к Ельской, о которых никто не знал. Юлька была могила:  почему-то никому не рассказывала, даже Ксении.
     Кирилл  вспомнил, как «пришёл» к ней в первых числах сентября, после её знакомства с Рейном.  «Пришёл» - сказано неточно, потому что ему пришлось преодолеть несколько препятствий  в виде металлического витого забора, овчарки Джека – когда-то самого опасного препятствия, подъёма по кирпичной стене на второй этаж, где располагалась её комната. Он тогда сел на подоконник и засвистел иволгой. Юлька лежала в постели, читала книгу. У изголовья кровати горела настольная лампа. Возмутиться она не успела, потому что в высшей степени была удивлена.
-Как ты сюда попал?! Тебя никто не видел?! Никто не задержал?! Тебя и Джек не тронул?! Значит,  и  вправду говорят, что ты можешь собакам зубы заговаривать!

    Кирилл в ответ промолчал. Он скрыл от неё, что они с Джеком  стали друзьями. Не сказал потому, что сам узнал об этом только летом, когда Юлька с родителями уехала на лето за границу. Вообще-то знакомство с собакой произошло несколько лет назад, когда особняк Ельских охранялся лишь молодой овчаркой, которой он оказал тогда неоценимую услугу. Излаявшись на свадебную толпу ряженых, отмечавшую второй день кубанской свадьбы и спьяну дразнившую пса, Джек, запутавшись в цепи, уже хрипел, отсчитывая последние минуты своей жизни. Кириллу тогда было страшно, но он всё-таки вошёл во двор, зная, что хозяева уехали на несколько дней. Размотал цепь, освободил собаке горло и налил в миску воды. Овчарка жадно напилась и посмотрела на мальчика. Он осторожно протянул руку и погладил её по спине, каждую секунду опасаясь, что она может открыть огромную пасть и укусить. Собака так и не вильнула хвостом, потому что перед ней стоял чужой, но доброту запомнила. Каждый раз, когда он проходил мимо или вместе с ребятами ждал Юльку у ворот во время походов на море, собака замирала, навостряла уши и смотрела внимательно на Кирилла.

    А этим летом, когда хозяева были в отъезде, он подозвал её и так же осторожно, как в детстве, погладил по спине. Собака разрешила почесать ей за ушами и даже вильнула хвостом. Она внимательно следила, как он преодолел забор, потом спрыгнул на землю и осторожно пересёк двор, прячась за  кустарники. Затем, как кошка, влез на дерево,  стоя на ветке дерева, крутанул «сальто» и запрыгнул на балкон второго этажа, раскрыл окно и пропал в Юлькиной комнате.  Собака вильнула хвостом в знак уважения: она бы так не смогла. Потом ждала его назад. Обнюхала руки и карманы и  обрадовалась, что он ничего чужого не взял. Тогда же из подслушанного разговора двух охранников Кирилл узнал, что Джека держат на голодном мужском пайке. Он сказал ему: «Не переживай! Мы этот монастырь прикроем!»
    Слово своё он сдержал. Вскоре в одну из летних ночей Кирилл подпилил прутья ограды, убеждая собаку, что делает это исключительно ради неё, грешным делом думая, что ему также удобнее будет ходить через этот проход, если надумает прийти ещё раз к Юльке в гости. Кирилл привёл с собой Берту, тоже немецкую овчарку – упросил Сологуба Алексея. Юноши  сидели на парапете Набережной и от души смеялись, глядя на двух овчарок, носившихся лунной ночью по берегу моря. Джек радовался свободе, радовался новой подружке, первой в жизни! Возвращались они осторожно, боясь разбудить охранников и как-то выдать себя. За три метра от дома Кирилл присел, потому что местность была открытая и освещённая, а собака легла на асфальт и по-пластунски  поползла  к дыре в ограде. С этого дня и началась дружба Кирилла с Джеком, о которой они оба молчали.
    С Юлькой было иначе. Отношения осложнились. Дружба дала трещину. Ни один не хотел уступать другому.

    Итак, когда в первых числах сентября Кирилл  сел на подоконник раскрытого окна, а Юлькино удивление постепенно сошло на нет, девушка надменно произнесла:
-Я полагаю,  у вас телефон неисправен, если ты решил заменить его собственной персоной!
-Юля, вокруг кого ты вышивала сегодня на Набережной? К вам приехал какой-то английский лорд?
-Уже донесли?
-Сам видел и высчитал. Мы с Женькой на паруснике в море были, новый мотор испытывали. Кстати, я пришёл вернуть тебе деньги, которые ты субсидировала Павлику за работу сыскного агента, чтобы тот выследил, где живёт этот лорд.
    Кирилл положил деньги на тумбочку перед кроватью.
-Пересчитай, пожалуйста, вдруг там не хватает.
    Последнюю реплику можно было расценить как издёвку, потому что на тумбочку он положил одну денежную купюру.
 -Ожерельев, рассказать сказку? Русская, народная, слушай!  Жил-был старик со своею старухой у самого синего моря. Было у них три сына. Старший умный был детина, средний сын – и так и сяк, младший вовсе был дурак!  Это сказка про вас, про трёх братьев Ожерельевых! Я Павлу дала деньги на кубанское мороженое, а он, как дурак, от него отказался. Или это ты ограбил его? Правильно говорится, ум за морем не купишь, коли его дома нет. Сходите  к соседям за умом, пусть расскажут, как деньги надо зарабатывать.
-Хорошую ты мне характеристику дала,- обиделся Кирилл.- «Средний сын -  и так и сяк!». Спасибо!
-Я не виновата, что у тебя под носом взошло, а в уме не посеяно! Я хотела узнать, где живёт наш новый классный руководитель! Что здесь криминального?!  Мы были у неё в гостях  вместе с Ксенией. Английский лорд – это её сын!
    Кирилл не хотел ссориться. Он пришёл с мирным предложением, а Юлька  начала задираться. Она выпросила.
-Сказать, на кого ты похожа?
-Скажи!
--Буду уходить – скажу!
-А ты разве ещё не уходишь? Ожерельев, уже все в городе знают, что у тебя режим. В двадцать два ноль-ноль у тебя отбой. Ты идёшь на …
    Кирилл перебил её:
-Ты этим  режимом ещё долго попрекать меня  будешь? Я просил тогда дискотеку не продлевать, я говорил тебе! Я не мог тогда тебя проводить!  Мне надо было домой. Меня отец ждал.
-А сегодня тебе никуда не надо? Ты ни к кому не спешишь? Мой тебе совет как бывшего друга: чтоб из ручья напиться, надо поклониться!
-Сколько можно извиняться и кланяться за тот случай?
-Всю жизнь! Потому что извиняться надо было сразу, а не тогда, когда Даниил всех девчат по домам развёз, а тебя носом ткнул!. Штопай дыру,  пока невелика!
-Ты мне уже плешь проела тем вечером! Хороша верёвка длинная, а речь короткая. Я всё понял. Прощай!- он протянул ей руку.
-Ты хочешь мою руку пожать или поцеловать?
-Пожать!- и Кирилл  спрыгнул с подоконника в комнату. Юлька лениво хлопнула его по  ладони в знак прощания. То, что произошло потом, длилось считанные секунды. Он перехватил её кисть и рывком дёрнул девушку на себя, как репку или морковку  из только что политой  грядки. Она легко выпорхнула из простыни, которой укрывалась. Второй рукой он успел перехватить  её за талию и прижать к своей груди.  Юлька почувствовала, как сквозь тонкий батистовый пеньюар в тело вонзилась тысяча иголок.
-А-а-а-а!- закричала она от боли и с испугу.
-Юля, что случилось? Что за вопль, как в джунглях?- удивился Кирилл, отстраняя  её от себя.
    Она медленно оглядела пеньюар, не понимая, что так сильно могло исколоть её тело и продолжало  жечь огнём.
-Ах, да! Совсем забыл!- словно о чём-то вспомнив, сказал Кирилл.- Я принёс тебе в подарок ежа! – и он голыми руками вытащил из-за пазухи  маленького зверька.- Извини, не знаю, самец или самка. Думаю, тебе  удастся обскакать современных учёных и определить его пол.
    Юлькины кулачки сильно застучали по груди Ожерельева:
-Мне было больно!
-Извини, Юля, я обещал сказать тебе, на кого ты похожа. На такого же колючего ежа! Иногда колются не только иголки, но и люди. От тебя доброго слова не дождёшься, как дождя в засуху. Ты меня ещё упрекни, что я тебе дорогу на школьной лестнице не уступил! Ругай за всё сразу. Прощай!

    Второй раз Кирилл пришёл к ней «в гости», так же тайно проникнув в дом, на следующий день после исторического случая на уроке физкультуры, на котором Юлька непонятно за что отправила  его в состояние аута, а он поломал каблуки на её новых итальянских туфлях. Семья Ельских ужинала. Кириллу  хотелось осмотреться в её комнате, чтобы стены и вещи рассказали о своей хозяйке: чем интересуется в домашних условиях, чем дышит, о чём думает. Как и ожидал, нашёл у неё обилие книг о растениях и животных, о  генетике, об учёных-естествоиспытателях и, вообще, по биологии. Удивился, когда увидел много книг со штампом «Личная библиотека семьи Рейн». Он всегда по-хорошему завидовал её умению сближаться с людьми. Вот только с ним она на сближение не шла.    Продолжая осмотр комнаты, Кирилл выдвинул ящик письменного стола и замер, обомлев: на самом видном месте лежали упаковки презервативов и противозачаточных средств. Две пачки были распечатаны и пусты.  «Вот стерва!»- подумал тогда Кирилл и задвинул ящик стола. Ему сразу захотелось уйти, но в это время он услышал шаги и пение – она возвращалась с ужина, как всегда что-то  напевая. Он спрятался за портьеру, решил не высовываться, пока она не найдёт его сюрприз,  о котором он уже пожалел.

    Мурлыча мелодию какого-то нового романса, Юлька освободила  письменный стол от кистей и красок, достала  математику, с которой всегда начинала приготовление домашнего задания, поставила перед собой зеркало, посмотрелась в него, попыталась поднять левую бровь, как это делает Нина Николаевна, когда удивляется. Однако у неё не получилось: обе надбровные дуги поднялись вместе.
-Ну, это надолго,- подумал Кирилл.
    В это время слабо царапнули в дверь, она открылась. Юлька резко обернулась и увидела Джека. Пёс хотел войти, так как уже заждался друга  под балконом.
-В чём дело?- с собакой своего отца Юлька демонстративно не дружила, так как считала, что нельзя служить двум господам сразу. Она освобождала  пса от лицемерия.
    Джек платил ей тем же, в гости он пришёл не к ней. Кирилл выглянул из-за портьеры и одними губами произнёс: «Джек, место!». Собака ушла. Юлька встала из-за стола и распахнула дверь. Широкий коридор был пуст.
-Странно!- сказала сама себе Юлька.- Что бы это значило?
    Она взяла со стола книгу немецких этологов  Деккертов «Как ведут себя животные?», взятую из домашней библиотеки Рейнов, надкусила яблоко и, скинув тапочки, навзничь упала на кровать, желая почитать о предках Джека, бабушка которого была волчицей. Закричала Юлька тут же не столько от боли, которая её обожгла, сколько от охватившего ужаса. Кириллу даже немножко стало жаль её. Он осторожно выглянул из своего укрытия. Она вскочила с кровати, как ужаленная. Откинула со страхом шёлковое покрывало  и ахнула: вдоль кровати, прямо по центральной её оси, ровным рядком, стебель к стеблю, лежали розы. Она упала прямо на стебли и поранила спину вонзившимися в тело колючками. Нераскрывшиеся бутоны были нежно-розового цвета.

    Юля осторожно собрала их, поставила в вазу с широким  горлышком, хотела налить воды, но раздумала. Подошла к окну, распахнула на себя, выглянула вниз. Там сидел Джек с поднятой мордой, глядя на её окно.
-Кого ты там высматриваешь? Я здесь!
     Юлька вздрогнула и резко обернулась. Наверное, Кирилл рано объявился, потому что вместо благодарности  все  розы, одна за другой, полетели в него.
-Ты что?! Они же колются?- возмутился  Кирилл, закрывая лицо руками.
-А я думала, они ласкаются! Да у меня спина горит, будто меня крапивой высекли!
    Он схватил какую-то подставку и закрыл ею лицо.
-Трус! Поставь мольберт на место!
-Ни за что! Если ты не перестанешь забрасывать меня розами, я посмотрю, что ты рисуешь!
    Угроза подействовала.
-Поставь мольберт!- она села на кровать, зло прищурив свои зелёные глаза.
-Юля, я как какой-нибудь артист утопаю в цветах!- сказал со смехом Кирилл, оглядываясь вокруг.- Меня ещё никто так не забрасывал цветами, как это сделала ты!
-Неужели никто?! Разве в тот день, когда ты орал на всё побережье, как ты дивно устроен, тебя не закидали цветами? А потом, когда на тебя  сделали персональную заяву, тебя что, тоже не отблагодарили? Ай, как нехорошо! Каких невоспитанных дам ты обслуживал!

    Кирилл остолбенел. Юлькины слова были для него полной неожиданностью. Откуда она знает про турбазу? Он крутил в руках розу и не знал, что с ней делать и что отвечать.
-Только не лги мне! Не вздумай сказать, что это неправда!- она словно пригвоздила его к полу своим гневным взглядом.
-Кто тебе сказал?
-Ты так орал, что было слышно в Италии! Ты разбудил меня среди ночи!
-Юля,  уж  кому  меня  воспитывать,  но  только не  тебе!  Не строй из себя  девочку нецелованную!  Не читай морали!  У тебя стол завален противозачаточными средствами!
-Ах, так ты рылся в моих вещах?!-  она от души расхохоталась и даже повеселела, а потом вдруг разозлилась: - Уходи отсюда, и чтобы я тебя не видела здесь больше! Уходи!
-Юля, у тебя талант портить людям настроение, когда они приходят к тебе с покаянием.
-Да ты меня чуть не убил вчера на уроке физкультуры, а сегодняшние твои извинения мне до сих пор спину жгут! Убирайся! Я видеть тебя не желаю!
    Кирилл бросил к Юлькиным ногам надломленную розу, которую до последнего вертел в руках, смерил её презрительным взглядом и скрылся в окне.

    Потом ещё раз у Кирилла возникло желание навестить Юльку с мирным дипломатическим визитом, когда он стал нечаянным свидетелем  её общения с Андреем. В тот день прямо из школы после дежурства он пришёл к Рейнам вместе с Ниной Николаевной и Ксенией. Классный руководитель обещала литературу по биологии. В читальном зале библиотеки книги на ночь  не выдавали, а на конспектирование оставался, как всегда, поздний вечер или раннее утро. В квартире Рейнов их ждало зрелище корриды.   
Андрей и Юля сражались всеми подушками, которые только были в доме. Он выгнал её из своей комнаты, где она вздумала похозяйничать. Самым интересным было то, что при появлении гостей комната Андрея была свободной, коррида продолжалась в зале, азарт борьбы напоминал не ссору, а озорство. Они с воодушевлением забрасывали друг друга подушками, выныривая один из-под другого и вновь начиная атаку.

    Кирилл к этому времени уже хорошо знал характер Андрея. Если бы тот захотел, то выпроводил бы Юльку из своей комнаты одним холодным взглядом. Значит, они уже помирились. Кирилл решил  во что бы то ни стало установить с Юлькой мирные отношения, но сколько он ни старался, выходило обратное. Когда он в тот же вечер возник в её окне, Юлька ещё не спала и к его появлению отнеслась как к прилёту залетевшего комара, который ещё никого не укусил и ничьей крови не выпил. Она сидела перед зеркалом в какой-то странной позе.
-Готовишься к переходу в шестую цивилизацию?
-Вырабатываю в себе гипнотический взгляд,- пояснила она небрежно.
-Хочешь стать экстрасенсом?
-Нет, просто порядочным человеком, как Нина Николаевна.
-Это что-то из мира фантастики! Не читай перед сном много. Ты и порядочность – вещи несовместимые! Как из одного источника не может вытекать чистая и грязная вода, так и из души человека изливается что-то одно: сладкое или горькое.
    Друг к другу в карман они за словом не лезли. Взаимно наговорили дерзостей на год вперёд. Юлька объявила Кирилла  «персоной нон грата» и пригрозила рассказать Покойнику  о непрошеных  визитах ночного гостя.

    И вот сейчас  Кирилл уже в течение часа сидел на Набережной  в гордом одиночестве и продолжал размышлять, как  Гамлет: нанести Юльке визит или  нет? Он ещё раз вспомнил ассамблею, Юлькино одиночество на пьедестале и её вальс с Андреем, который они заканчивали под аплодисменты всего зала. Он решился. Правда, было уже поздновато. Балконная дверь закрыта, но с улицы виднелось освещённое окно, открытое настежь. Значит, она не спала. Основной путь Кирилл проделал как обычно, незамеченным и без помех, потому что главный страж был его другом. Через пару минут он находился уже под её окном. Когда Кирилл ухватился руками за подоконник, почувствовал резкую боль в ладонях. Первое ощущение было как от  ожога. То, что это боль, он понял позже. И то горячее, что его обожгло, была его собственная кровь. Он не сел, как  обычно на подоконник, а, гонимый инстинктом самосохранения, перенёс тело через проём оконной рамы и спрыгнул на пол в комнате.
-Что это?- спросил Кирилл у самого себя и у Юльки, глядя на свои окровавленные ладони.- Что это такое?- повторил он, показывая на острые зубья стёкол и жести от консервных банок, воткнутых в раму окна. Что это за бутылочные осколки?!- удивление, досада, возмущение – всё  было в его голосе.
-Это осколки моего  разбитого сердца!- надменно ответила Юлька.- Ты поранился именно о них.
-Так ты меня ждала?!
    Она встала с постели и приняла вызывающую позу. Юля приготовила ему целую речь, но решила взять паузу. Так делали все великие актрисы. Раны Ожерельева – это наказание, придуманное Юлькой, за свои две слезы стыда и позора, скатившиеся из её глаз на осенней ассамблее.

    Паузы не получилось. Ожерельев захватил подол ночной сорочки и рывком оторвал добрую половину. Оборванный край теперь даже не прикрывал её коленей. Она замахнулась на Кирилла, но он поймал её за руку и силой швырнул на кровать. Разорвав кусок батиста пополам, он начал бинтовать им свои окровавленные  ладони, перетягивая кисти рук, чтобы остановить кровь.
-Ожерельев, ты дурак!- Юлька задохнулась от злости. Она медленно поднялась с кровати, осматривая себя, не испачкалась ли в крови, не зная ещё, что предпримет в следующую минуту.
-Сама ты дура!- в тон ей ответил Кирилл.
-Тебе здесь что, проходной двор? Мне что, светофор поставить и включить красный свет?  Или дорожный знак «Проход закрыт»?
-Проход закрыт только для меня?
-Для таких дураков, как ты! Умные люди входят через дверь! Чего ты хочешь от меня?!
    Ожерельев молча бинтовал руки. 
-Зачем ты мне туфли испортил? Для чего? Если ты не танцевал со мной?!
-Так ты меня из-за туфель чуть жизни не лишила?
-А ты хотя бы имеешь представление, сколько они стоят?
-Догадываюсь. Заработаю – отдам!
-Да тебе всю жизнь придётся работать на одни эти туфли!
-Что ты жизнь туфлями меряешь?
-А чем мне её измерять? Твоими дамами с дешёвых турбаз?
-Сама ты дешёвка!
-Повтори!
-Твой слух ласкает это слово? Ну-ну …  Этот твой цирковой трюк  дорогого  будет стоить! Дороже, чем туфли. Ты всю жизнь будешь добиваться моего внимания, но не получишь ни взгляда доброго, ни  слова приветливого. Как постелешь, дорогая, так и выспишься. Я так Фёдорову и скажу. Пусть на мою помощь больше не рассчитывает. Смотри, одна не останься. Одна пчела много мёду не натаскивает.
-Причём здесь Фёдоров?!

    Кирилл не ответил. Он молча подошёл к окну. Ещё раз глянул на Юлю. Последний. Он мысленно прощался с ней. Вытащил из-за пазухи свёрток и швырнул ей на кровать:
-Это чтобы босиком не ходить!
    Он исчез за окном, ещё раз поранив руки осколками стёкол и острыми зубьями жести – предел Юлькиной фантазии мести.
    Ельская развернула бумагу. Это были спортивные тапочки на шнуровке, которые Кирилл хотел ей вручить ещё на ассамблее. Юлька надела их, зашнуровала. Погасила свет и легла на кровать прямо в тапочках, укрылась махровой простынёй. На душе было скверно и дождливо.
-Посмотрим, Ожерельев! Не надо грозить щуке морем. Пусть я одна, пусть я пчела, но я не трутень. Ты по малину в лес пойдёшь не спустя лето!