Яйца Фаберже Глава IX

Липовый лейтенант
Во все времена и у всех народов армейские командиры делятся на два вида: одни думают, что они боги, другие знают это точно. Ведь любая власть без самодурства не имеет очарования.
- Вышли! - выдохнул Остап Бендер, когда хорошо знавший окрестности Гатчины Николай Иванович Кошкин вывел их зоны оккупации немецкими войсками. - Теперь двигаемся строго на Восток.
Кроме них от группы не отстал Иван Пахомов.
- Мы вызовем подозрение у каждого военного патруля, - усомнился он. - Трое гражданских мужчин шляются по стране…
- А ты прав! - хлопнул себя по лбу Остап. - Нам нужна легенда прикрытия. Для этого неплохо бы знать, какова наша конечная цель…
- Мы должны вернуть яйца Фаберже! - напомнил Кошкин.
- Но для этого нам нельзя уходить далеко от Гатчины… - уточнил Иван.
- Что-то мне подсказывает, - признался Бендер, - что Ленинград скоро окажется в окружении и в ближайшее время нам туда не добраться…
- Значит, нужно где-то затаиться, - предложил Пахомов. - Переждать в спокойном месте и вернуться.
- Вопрос где?
За пару часов они отошли далеко от городка, окончательно сойдя с цивилизованной дороги.
- Предлагаю доехать до Сталинграда, - сказал хитроумный толстяк. - У меня травмирована нога и без посторонней помощи в пути я погибну.
- А чего именно туда? - поинтересовался Иван.
- Туда эвакуирована моя семья.
- Чем дальше от яиц, - пошутил великий комбинатор, - тем меньше шансов!
- Мы будем в курсе передвижений немца… - заверил Николай Иванович.
- Каким образом?
- У моего сына есть передатчик, он сообщит, когда он окажется в прифронтовой зоне.
- Ладно! - решился он. - С направлением движения более или менее понятно. Осталось разработать маршрут.
- Близко от фронта идти опасно! - напомнил Иван. - Немцы постоянно прорываются и можно снова попасть в окружение.
- А в глубине страны, - уточнил Кошкин. - Группа из трёх одетых мужчин вызовет желание военкомов призвать нас в действующую армию…
- В Москву забираться опасно, там пропускная система. Нас мигом отправят в тюрьму!
- Значит большие города обходим стороной! - постановил Бендер. - Двигаемся в прифронтовой полосе, там мы легко затеряемся. 
- Получается в направлении на юго-восток… - прикинул Пахомов. - Там у нас Воронеж, Луганск и Сталино.
- В бывшей Юзовке живут богатые и доверчивые шахтёры, - уверил спутников великий комбинатор, - мы легко найдём там хлеб и кров!
- Оттуда прямая дорога в Ростов-на-Дону… - вспомнил Николай Иванович. - А там уже и рукой подать до Сталинграда. 
После принятого решения они зашагали веселее. На второй день им встретился небольшой городок.
- Тут тоже недавно был налёт факирских самолётов! - определил Иван.
Они свернули в сторону от центральной улицы и наткнулись на свежий труп. Посредине улице лежал убитый молоденький лейтенант. Осколок вошёл ему в правый глаз, крови вытекло немного.
- Минуточку! - затормозил около него Остап. - Не пропадать же добру. Сама судьба даёт нам в руки отличную легенду прикрытия.
Он ловко раздел вялый неостывший труп, брезгливо сбросил арестантскую одежду и одел новую военную форму.
- Придётся какое-то время побыть командиром Красной Армии! - усмехнулся великий комбинатор.
В нагрудном кармане гимнастёрки он нашёл документы и командировочное удостоверение на имя лейтенанта Щеглова.
- Запомните, - сказал Бендер, - мы посланы на поиски аэродрома.
- Нам тоже нужна военная форма… - сказал Пахомов.
- А чувствую, - заверил великий комбинатор, - что мы ещё встретим пару жмуров в такой одежде…
Предчувствие не обмануло его, на следующей улице они наткнулись на трупы двух красноармейцев. Кошкин отказался переодеваться в вещи покойника.
- Тогда мы двигаемся дальше вдвоём… - согласился Бендер.
Музейный работник, бледнея и краснея снял окровавленную гимнастёрку и штаны, натянул сапоги.
- Почти впору! - осмотрел его со всех сторон Остап. - Хоть сейчас на фронт.
Ивану снятая униформа оказалась малой, но выбирать было не из чего.
- Двигаемся вперёд! - поддержал спутников великий комбинатор. - Нас ждут великие дела. Или не большие, но дорогие яйца Фаберже.
Они вышли из городка. Вокруг тянулись пашни, поля с редко встречающимися маленькими рощицами. Здесь войной даже не пахло. Несмотря на ранение ноги Кошкин держался, но было видно, что после нескольких дней пути он измождён.
- Скоро я не смогу идти… - признался он товарищам.
Через час их на пустынной полевой дороге обогнал мальчишка на рессорной двуколке. Она свернула вправо к передвижному вагончику, у которого в мирное время бригадные стряпухи готовили еду колхозным работягам.
- Мальчик, видимо, привёз обед отцу-трактористу... - предположил Пахомов.
Остап подождал, пока тот скрылся в вагончике и сноровисто отвязал повод. Заняв место в двуколке, он скомандовал:
- Карета подана! Будем отступать с удобствами.
«Пахом» и Николай Иванович плюхнулись на жёсткое сидение, Неумелый возница кнутом погнал пегую лошадёнку.
- Нехорошо, - бормотал Кошкин. - Чувствую себя конокрадом!
- Ерунда, - отмахнулся он, - немцы пустили бы её на мясо!
Весь день они ехали по пустынным просёлочным дорогам, изредка подкармливая коня на травяных обочинах дорог. Сами питались подножным кормом.
- После того, как в Гатчину вошли фашисты и отняли у меня яйца Фаберже, - сказал Кошкин, - я ночью постучал в окно сына на первом этаже. Линдеман с охраной занял второй этаж старинного особняка, мы смогли поговорить. Я попросил Бориса остаться с драгоценностей, чтобы знать, где тот находится и при первой возможности вернуть их. 
- Дело будет трудное… - напомнил «Пахом».
- Чем дольше человек питается святым духом, тем сильнее возникает у него желание отдать душу дьяволу! - переменил тему разговора Остап. - Нужно подумать о более калорийном питании…
- А зуб только что перестал болеть сам собой! - признался он.   
Они снова тронулись в путь на восток и за несколько дней проехали три сотни километров в направлении Сталино. Долгую дорогу коротали разговорами. Кошкин рассказал им всё, что знал о злополучных яйцах:
- Первое яйцо Фаберже сделал в качестве пасхального сюрприза для жены Александра III Марии Федоровны. Снаружи оно выглядело как «куриное», но внутри сидела золотая курочка. В курочке спрятана рубиновая корона. Супруга была очарована заботой мужа. Фаберже получил титул придворного ювелира. Заказы на пасхальные яйца стали ежегодными. Условием было соблюдение уникальности сюрприза, спрятанного в яйце.
- Жили же люди… - ахал впечатлительный Иван.
- Традицию подхватил Николай II. Теперь по весне требовалось два подарка. Для овдовевшей матери Марии Федоровны и новой императрицы Александры Федоровны. Яйца Фаберже изготавливались из серебра, золота и драгоценных камней. Тонкая ювелирная работа сопряжена с экспериментами мастеров, которые применяли не слишком широко используемые в ювелирном деле материалы: драгоценные сорта древесины, горный хрусталь. 
- Я не гордый, - подытожил рассказ Бендер, - если яйца не плывут ко мне в руки, могу приплыть к ним сам.
Они въехали на станцию Гришино, в пятидесяти километрах от Сталино. Смотреть на фрукты больше не было сил, положение с питанием становилось критическим. Вдруг остроглазый Пахомов заметил ручеёк суетящихся солдат с закопчёнными чайниками, бегущий к голове соседнего состава.
- Что там? - поинтересовался он у последнего.
- Спирт! - коротко, по-военному ответил красноармеец. - Огромная цистерна со спиртом.
Компаньоны заполнили им всё, что смогли найти поблизости: десятилитровое ведро и множество бутылок из-под водки. Далее наступила пора смятения и тяжёлых раздумий.
- Пить или не пить? - мучился великий комбинатор. - Как говаривал один известный персонаж. Возможно, конечно, в цистерне перевозился простой технический спирт, а вдруг там опасный метиловый, или ещё какая ядовитая вариация на тему?
- А есть то хочется… - хором добавили попутчики. 
Компромиссный выход был найден Остапом быстро:
- На любой станции, где останавливаются поезда, имеются бабульки продающие горячую картошечку пассажирам. Значит, есть они и здесь…
Проинструктированный «Пахом» с бутылкой за пазухой сбегал на пассажирскую платформу и спросил у приглянувшейся старушки:
- Почём картошечка, бабушка?
- Писят копеек десяток, милок. Горячая, с укропчиком.
- А за бутылку спирта всё ведро отдашь?
Довольная обменом бабуля согласилась. Так они поступали во всех населённых пунктах до Сталино. Таким образом, была временно решена гнетущая проблема продовольствия. 
- Жаль, что мы так и не знаем можно ли его пить… - задумался Иван, большой любитель выпить и подраться.
- А это мы сейчас проверим! - решил командор и знаками подозвал какого-то оборванца в грязной гимнастёрке. - Выпить хочешь?
Тот кивнул лохматой головой и залпом выдул целую жестяную кружку.
- Спирт во! - только и смог сказать он, упав от усталости.
Причём большой палец правой руки остался торчать вверх, словно флагшток победного знамени.
- Надо бы его забрать с собой… - пробормотал Кошкин. - А как мы узнаем, останется ли он в живых?
«Пахом» сгрёб страдальца и забросил его на дно экипажа, и они поехали искать ночлег. Через пару часов очухался и назвал себя:
- Глеб Середа.
У него был круглый подбородок с ямочкой, признак доброго характера. Он подробно рассказал свою военную историю:   
- Опомнился я в концлагере. Там находилось более тысячи солдат, которых фашисты заставляли работать от рассвета до заката. Есть было нечего, голова гудела как колокол, я до того обессилел, что через несколько дней не мог ходить. Ко мне подошёл переводчик и сказал: «Великая немецкая армия жалеет для тебя, паршивца и симулянта, даже патрона. Ничего, сдохнешь сам!» Меня бросили. По счастливой случайности двое местных жителей подобрали меня и дотащили до ближайшей станции. 
Бендер расчувствовался и предложил ему присоединиться к их компании кладоискателей. Середа торопливо согласился и его длинный нос, знак ярко выраженной индивидуальности даже покраснел от радости.
 
 
 
продолжение http://www.proza.ru/2015/07/16/25