Роковая наследственность. Часть 4. Глава 15

Без проблем и приключений добравшись на извозчике по указанному в бумаге адресу, ровно в девять часов по утру, Степан стоял у полуподвальной двери с табличкой «МОРГЪ». Дверь была заперта изнутри. Минуту спустя после того, как он постучал, на пороге появился коренастый лысый мужчина с карими лукавыми глазами и с пенсне на горбатом носу. При этом, то, во что он был облачён делало его похожим на торговца из мясной лавки.
- День добрый! – слегка картавя поприветствовал Степана мужчина и не дожидаясь ответа затараторил. – Простите, но ежели вы кого привезли или наоборот, забрать желаете, то прямо сейчас это никак невозможно по причине отсутствия моего помощника. Видите ли, мне доподлинно известно, что вчера он был сильно пьян, а посему, наверняка явиться позже положенного часа. Так что, придётся обождать.
- Не-э-т, я не это, я другое…, - растерянно пробормотал Степан.
- А что другое, позвольте спросить? Вы говорите, а то у меня дела, знаете ли,
- торопил мужчина.
Собравшись с духом, Степан попытался объяснить.
- Дочь я разыскиваю, так господин полковник приказал сюда прибыть. И ещё, помощник его тута должён быть.
-  Теперь понятно, можете не продолжать. От всей души желаю что бы дочери вашей здесь не оказалось, - сказал мужчина, добавив, что помощника господина полковника здесь тоже нет.
- И что ж теперича мне делать? – спросил Степан, потирая больную руку.
- Ждать! Ждать, когда явятся оба индивидуума, проще говоря, будем дожидаться моего помощника, ну и того самого, от господина полковника который, - сказал мужчина, объяснив ситуацию в присущей ему шутливой форме. Ожидая реакцию на сказанное, он внимательно разглядывал Степана. Заметив у него сильно распухшую и посиневшую кисть левой руки, он вскрикнул.
- Батюшки! Ну-ка, ну-ка покажите. Это что у вас с рукой?
На что, пряча руку за спину Степан неохотно ответил.
- Ушибся я ненароком, пройдёт. Домой возвернусь, знахарка Марфа вылечит.
- Ну конечно, где уж мне до вашей знахарки, - опять-таки шутливо сказал мужчина и взяв Степана за здоровую руку потянул за собой во внутрь помещения.
- Пойдёмте-пойдёмте, посидим, поболтаем, так время и убьём, ожидая помощничков.
 Не сопротивляясь, Степан последовал за мужчиной. Пройдя с десяток метров по плохо освещённому, постепенно идущему вниз коридору, они зашли в комнату, напоминающую собой медицинский кабинет. Только однажды Степан видел нечто подобное, когда возил к земскому доктору изнемогающего от боли в животе барина. Внимательно осматриваясь, он почувствовал до тошноты противнейший запах, а увидев огромное количество разных по величине банок, наполненных какими-то плавающими внутри кусками и множество диковинных металлических инструментов, вспомнил, где находится.
- А вы кто ж такой будете? Разве ж вы доктор? – настороженно спросил Степан.
- Представлюсь. Моисей Львович Белолипецкий, врач патологоанатом.
 Уловив в глазах Степана непонимание, мужчине стало ясно что сказанное им подлежит расшифровке. Тщательно моя руки он продолжил.
- Я доктор, только доктор не обычный. Я препарирую трупы людей, проще говоря разрезаю их и рассматриваю, что там, да как. Делаю я это не из праздного любопытства, а науки ради. В первую очередь для того, чтобы установить истинную причину смерти человека, а во вторую, веду научную работу по изучению наших внутренних органов, дабы научиться избавлять человека от болезней, в том числе и от смертельных. Понятно объяснил?
- Понятно. И не боязно вам с мертвяками то дело иметь?
- Да от чего ж должно быть боязно? Живых бояться следует, а мёртвые, они ж смирные. Бывает, что после смерти от человека больше пользы, чем от него при жизни было. Но это уже философия. Теперь твоя очередь представиться. Как звать тебя? Садись на табурет, руку свою мне давай и рассказывай.
- Степан я, Степан Емельянович Востряков. Служу у нашего барина главным конюхом, а в город приехал что б дочь разыскать. Ой! – вдруг вскрикнул он от боли.
 - Ничего-ничего, терпи, - осматривая руку сказал доктор Моисей Львович.
– Конюх, а конюх? Тебя случаем не лошадь зашибла? Шучу я. Удар по руке был сильным, но кость цела. Так что ушиб это. Я мазь на руку наложу и забинтую. Мазь противная, вонючая, но ручаюсь – через два-три дня про свой ушиб забудешь, как и вовсе его не было. А от боли дам несколько порошков. Боль пройдёт и спать спокойно станешь. Вижу намучился. Глаза опухшие, красные, от бессонной ночи поди? Верно говорю?
- Верно доктор, ох как верно! Намаялся я с этой рукой. Премного вам благодарен. Дай вам Бог здоровья!
- Спасибо любезный. Надеюсь, что в этот раз знахарка тебе уж не потребуется.
А скажи, она у вас действительно умеет людей лечить, или так, ворожит да отварами из трав поит?  – спросил доктор, приступая к бинтованию руки.
- Ещё как умеет! Скольких излечила поди и не сосчитать будет. Хвори да недуги вылечивает, кости сломанные сращивает, да много чего. Вона, звонарь наш, мужик молодой, ни кривой, ни убогий - сильно заикался. За это над ним ребятишки обидно посмеивались, а бабы стороной обходили. Так Марфа его вылечила, заговорил звонарь как подобает. Вскорости женился. Теперича у него деток полный дом, счастливый ходит. А ещё, бывало, что человек уж одной ногой в могиле, а она ему умереть не даёт, в жизнь воротит.
- Ну надо же... Всё сказки небось?
- А вот и нет.
- Ну тогда рассказывай.
- Хм, и расскажу. Был случай, которому имелось множество свидетелей. Лет пять назад, жена нашего барина последними родами чуть не померла. Третий день уж пошёл, а она ни как разродиться не могла. Ослабла очень и только могла что тихонько дышать. Врачей из города уйма понаехала, а толку никакого. Уж за попом послали, а тут кто-то возьми да из леса и приведи нашу Марфу. Так и стояли они друг против друга, поп и Марфа. Поп тогда пальцем на неё указуя как закричит.
- Ведьма она, бесова дочь! Прогоните её иль я уйду!
 А Марфа на умирающую барыньку поглядывая отвечает.
- Ежели ты божий человек хочешь добить эту женщину и дитя во чреве сгубить, так я уйду. А ежели желаешь, чтобы она к прежней жизни вернулась и ещё одной дитятке матерью стала, так постой в сторонке да помолись за неё.
Остолбенел поп, побледнел, успокоился и встав перед образом на колени стал молитвы читать. А Марфа из комнаты всех повыгоняла и через несколько часов вышла ко всем с живёхоньким младенцем на руках. Ничего с барина не взяла, ни денег, ни драгоценностей. Попросила позволить ей умыться, воды испить и дать на час покоя, а потом встала и ушла в лес в свою избушку. Через неделю она неожиданно наведалась проверить барыньку и сына её. Весь дом всполошился, уж больно хозяевам хотелось её отблагодарить. Но опять ничего у них не вышло. Сказала Марфа, что мать и дитя здоровы, что жить они будут долго и не хвораючи, и ушла.
- Хм... Серьёзный случай. Ты что же, сам свидетелем всему этому был?
- Нет, меня там не было. Что было там делать барскому то конюху? Жена моя Нюра там была, она в барском доме сызмальства прислуживает. А ежели не верите, так у нашего барина спросите, он подтвердит, что так оно и было как я вам рассказал.
Вдруг громкий стук в дверь прервал их беседу. Сняв с гвоздя на стене связку ключей, доктор поспешил к выходу. Сейчас же послышались тяжёлые шаги нескольких человек и бранная речь Моисея Львовича, эхом доносящаяся из коридора:
- Афанасий! Окаянная твоя душа! Уж сколько раз ты обещал мне пить бросить? Того и гляди, упившись вусмерть окажешься моим пациентом. Уж тогда я над тобой покуражусь, а в первую очередь буду всем показывать пустую банку, убеждая что там твоя совесть.
После этих слов, помимо доктора в кабинет вошёл средних лет крепкий, высоченный мужик с красным опухшим лицом, и молодой, провинциальной наружности офицер. Заметив Степана, сидящего на табурете, офицер поинтересовался его именем и получив ожидаемый ответ представился.
- Помощник полковника Малахова, Алексей Сушков. Я здесь по вашему делу. Извините за опоздание, важные дела задержали, - и обратившись ко всем присутствующим добавил. – Однако давайте приступим, господин полковник результатов ожидает.
 Не обращая внимания на брань доктора, Афанасий молча надел длинный почти до пола белый халат и взяв со стола толстый журнал и карандаш обратился к офицеру, говоря монотонным глухим басом.
- Бумагу прошу мне подать, ежели у вас таковая имеется.
- Имеется, - ответил тот протягивая документ. Прочитав его, Афанасий снова задал вопрос.
- Кого разыскиваете то? Этот мужик здесь при чём?
- Дочь его разыскиваем, пропала она, - ответил офицер и открыв свою папку прочёл вслух.
– Девица Екатерина, семнадцати лет отроду, светловолосая, зеленоглазая, имеющая субтильное телосложение, ну и так далее. Записано со слов отца.  Бледный как полотно Степан сидел с закрытыми глазами и крестился, бормоча себе что-то под нос.
- Востряков! У вас есть что-либо добавить к описанию вашей дочери? – спросил его Афанасий.
 Вместо ответа, встав с табурета Степан сказал.
- Дозвольте господа хорошие на улицу мне выйти воздухом подышать. Мочи нет боле дурной энтот запах терпеть.
Помня наказ полковника, вымотать мужика в морге до такой степени, что б тот забыл зачем в город приезжал, офицер засуетился. Подхватив Степана под локоть, он сочувственно сказал ему.
- Понимаю, понимаю... Но и вы должны понять, поторопиться нам следует. Времени и так упущено многовато. А без этой процедуры мы никак не сможем начать поиски вашей дочери. Ну же, голубчик!
Не реагируя на слова офицера, Степан стоял, понурив голову. Его состояние обеспокоило Моисея Львовича. Достав из стеклянного шкафчика маленький пузырёк, он накапал из него в мензурку с десяток капель и добавив туда немного воды, хотел дать это выпить Степану, но офицер остановил его, тихо сказав сквозь зубы.
- Не следует этого делать.
- Но ему же дурно! Посмотрите, как он бледен! – пытаясь подойти к Степану говорил доктор.
- Это дело вас не касаемо, займитесь своим. Ещё не известно, что у вас в этой мензурке? А ежели ему хуже сделается? – сказал офицер, встав стеной перед Степаном.
Услышав обидные слова, Моисей Львович залпом выпил содержимое мензурки и стукнув ею о стол, демонстративно покинул кабинет. Тяжело вздохнув глядя ему в след, Афанасий сказал.
-  Прошу следовать за мной.
Идя по коридору, Афанасий продолжал говорить спокойно, без каких-либо эмоций.
- Говорите семнадцати годков девица то? Ежели здесь она, так отыщем. У меня порядок, женский пол от мужского отдельно покоится. А которые не опознанные, я и так знаю.
По обе стороны от коридора в нескольких раздельных помещениях, на деревянных топчанах под простынями лежали человеческие трупы.
- С каких начать желаете? – спросил Афанасий и тут же пояснил.
- По правую руку утопленницы, и те, что повесились или отравились. А по левую, сильно изувеченные. Одна из-под паровоза. Мимо воды с моста спрыгнувшая есть. После пожара недавнего несколько, и много ещё каких. Так что?
- Нет здесь моей Кати. Сердцем чувствую, что нет, – тяжело дыша сказал Степан.
- По мне так что ж, нет - и слава Богу. Как поступить прикажите, господин офицер?
- Показывай всех подряд, - тихо ответил он, искоса поглядывая на Степана.
Сколько прошло времени с того самого момента он не помнил. Помнил только, что после каждого раза, как Афанасий сдёргивал простыню с очередного трупа, он говорил – НЕТ! Сейчас, опять сидя на табурете в докторской, Степан жадно пил воду, а перед его глазами не переставая мелькали обезображенные тела и лица   женщин и девиц.
- Доложите господину полковнику, что среди мертвяков моей Кати нет! Среди живых её искать следует. – сказал Степан подошедшему к нему офицеру.
- Доложу, непременно доложу. Вот здесь распишись ежели умеешь, или крестик поставь, - попросил офицер, положив на стол перед Степаном акт опознания.
- Грамотный я, отродясь крестиков не ставил, - пробурчал он, подписывая документ.
-  Ну вот, дело сделано, - укладывая документ в папку сказал офицер и строго взглянув на Степана добавил. -  В городе тебе боле делать нечего, ты домой поезжай. А ежели новости какие появятся, так тебя оповестят. Гляжу ты уж совсем оправился, так ступай.
- Послушай Степан! – поторопился обратиться к нему доктор. - Ты по всему видать человек не пьющий, но сегодня, я советую тебе выпить. Увидишь, полегчает, только не переборщи.
Поблагодарив Моисея Львовича за доброту и сострадание, попрощавшись со всеми разом, Степан поторопился выйти наружу, где был мгновенно ослеплён ярким солнечным светом. Закрыв глаза, он с минуту стоял, жадно вдыхая, круживший голову, чистый весенний воздух, после чего, слегка пошатываясь, пошёл прочь от ненавистного подвала.
Как только Степан ушёл, доктор тут же спросил у офицера.
- Возможно ли будет его дочь разыскать, что скажите?
На что тот с усмешкой ответил.
- Да кто ж её искать станет! Шутка ли, полгода прошло как она пропала.
- А для чего тогда этот спектакль с трупами? – возмутился доктор.
- А вот это вы зря! Пропала то эта девица уж давно, а помереть или ещё что, могла, когда угодно, хоть вчера. Поэтому мне было приказано установить нет ли её тела на этот момент в морге, таков порядок. И потом, из записей вашего журнала за последние шесть месяцев, ни один из неопознанных трупов женского пола не подходит под её описание. Так что вероятность того, что она жива – существует. Однако мне пора, служба, знаете ли. Честь имею! – и шаркнув напоследок начищенными до блеска сапогами, поспешил удалиться.

----------------------------------------

До трактира, где снял комнату, Степан решил идти пешком. Отказав себе в желании взять извозчика, шёл, сторонясь прохожих, потому как боялся их брезгливых взглядов. Всему виной был исходящий от него омерзительный запах, тот самый из морга. Ему казалось, что он въелся в его кожу, в одежду и люди, проходящие мимо, не смогут не почувствовать этого. Но это ему только казалось. Желание как можно скорей избавиться от запаха, стало для него наваждением. Сбившись с пути, ноги случайно привели его к одной из городских бань, чему он несказанно обрадовался.
- Поначалу, где б одёжу новую раздобыть, а потом уж помыться. Ну да ладно, - и Степан зашёл в баню. Купив билет, кусок мыла, мочалку и полотенце, он обратился к банному старосте.
- Слышь, мил человек, мне б одёжу где новую раздобыть?
- Это можно-с, такая услуга у нас имеется. А деньги то у тебя есть? – внимательно оглядев Степана, спросил староста.
- Не сумневайся – имеются, - ответил Степан, показав ему кошелёк.
- Ишь ты! А кошелёк не пустой ли? Деньги покаж...
Увидев немалое количество денег, староста согласился. На покупку новых вещей и, разумеется, за услугу, Степан, не торгуясь выдал ему столько денег, сколько он запросил. Довольный староста отправил Степана мыться, а сам взяв его одёжу, для уточнения размера, поспешил в вещевую лавку, что находилась аккурат рядом с баней. 
Баня для Степана, как для любого русского человека всегда была большим удовольствием и ритуалом приятного очищения, но не в этот раз. Сейчас он
мылся очень быстро, с остервенением натирая тело мочалкой и выливая на себя бесчисленное количество воды. Наконец отмывшись, он вышел в раздевалку, где его уж давно поджидал банный староста. Новой одеждой Степан остался вполне доволен. И материя оказалась добротной, и цвет глазу привычный, а главное по размеру всё в самую пору.
- Вот мешок, возьми, старую одежу туда покладёшь, - сказал староста, протягивая Степану холщовый мешок.
- Нет, не надобно. Не возьму я старую. Выбрось её, иль в топке сожги.
- Да ты что мужик? Одёжа то хорошая, не гнилая, не рваная. Не пожалеешь?
- Не пожалею, забирай. Делай с ней что хош. Пора мне. Благодарствую, выручил ты меня. Прощай?
Теперь, выйдя из бани Степан взял извозчика. Разморённого, уставшего и к тому же голодного, его так укачало под скрип колёс и монотонное цоканье лошадиных копыт, что он чуть было не заснул.
- Пр-р! Приехали!  - громким звонким голосом крикнул извозчик, останавливая коляску, чем сразу избавил клиента от приступа дремоты.
Расплатившись, Степан зашёл в трактир. Он был полон разночинного люда.
 В воздухе стоял острый запах водки, квашенной капусты и табака. Свободного стола не было, а сидеть с кем попало, выслушивая пьяные бредни не хотелось.
Изнуряющая усталость перебивала чувство голода, и потому, взяв ключ от комнаты, Степан стал подниматься на второй этаж, как вдруг, кто-то окликнул его.
- Эй, любезный! – это был хозяин трактира. - Не желаете ли чего перекусить? – угодливо произнёс он, заставив Степана остановиться. - Щи, уха, каша, пироги. Из мясного баранина с луком. Рыбка копчёная имеется, селёдочка пряного посолу. Курочку, ежели желаете, можем для вас зажарить.   
- Благодарствую. Только места свободного у вас не сыскать.
- Это не проблема! Можно-с заказ к вам в комнату доставить. Так как?
- Ну ежели только самую малость. Миску щей я бы, пожалуй, съел, и чай, - уставшим голосом ответил Степан.
Совсем скоро в его комнате на столе стоял поднос с едой.
- А это зачем? – показывая на маленький графинчик, спросил Степан у мальца, принёсшего поднос.
- Так это ж водочка! – ответил тот.
- И на что она мне? Я ж не пьющий.
- Не могу знать-с. Хозяин приказали, - ответил малец, исчезнув в ту же секунду.
 Приступив к трапезе, Степану было достаточно проглотить всего несколько ложек щей, дабы убедиться, что сегодня есть он не сможет. Тошнота подошла к горлу и только несколько глотков чая помогли избавиться от неё. В добавок, встав из-за стола упёршись о него, он почувствовал боль в руке.   
-  Да что ж за напасть то такая! – взмолился Степан.
Потирая больную руку, он вспомнил, что, избавляясь от старой одежды забыл вынуть из кармана порошки, данные ему доктором Моисеем Львовичем, из-за чего окончательно расстроился.
- Эх, досада то какая! Я ж теперича опять не засну.
И тут, его взгляд упал на графинчик с водкой.
- А что ежели совету доктора последовать? Выпью, да спать залягу, а спозаранку домой отправлюсь. Намаялся я сегодня. По мне было б легче поле вспахать.
После этих рассуждений, налив из графинчика полный стакан водки, перекрестившись, он выпил его до дна. В тот же момент по телу побежало приятное тепло, голова немного закружилась, Степан разделся, лёг на кровать, закрыл глаза и тотчас уснул. Спал крепко, будто провалился куда-то и ни что его не беспокоило, даже боль в руке.
По привычке проснувшись очень рано, он быстро собрался и заплатив за постой тронулся в обратный путь. Всю дорогу Степан думал только об одном – что скажет о Катюше жене и детям?
Ко времени, когда дорога заканчивалась, приближая Степана к дому, полковник Малахов направлялся с визитом к купцу Пашкову.
Продолжение следует...