На могиле отца Германа Платинского освящен крест

В США на могиле игумена Германа (Подмошенского) – в годовщину преставления Батюшки – установлен крест на его могиле и совершено его освящение.

В лучшую жизнь игумен Герман перешел 17/30 июня 2014 года, третий день его загробной жизни пришелся на день памяти его духовного отца святителя Шанхайского, Западно-Европейского и Сан-Францисского Иоанна (Максимовича).
Отец Герман был выдающимся миссионером, как свидетельствовал о нем видный клирик Русской Православной Церкви Зарубежом протоиерей Роман Лукьянов. Он привел в лоно Православной Церкви Евгения Роуза, будущего отца Серафима, вместе с которым основал Свято-Германовскую пустынь в американской Северной Калифорнии, монашеское Братство преподобного Германа Аляскинского и миссионерское Валаамское Общество Америки, вместе с отцом Серафимом многих привел в Церковь. Святитель Иоанн называл их своими любимыми духовными чадами, благословил их на создание Братства и предсказал их пустынь в традиции великого русского Валаама. Об отце Серафиме подробнее можно прочитать здесь: http://proza.ru/2015/05/14/1529. А сейчас – немного об отце Германе.
Личность отца Германа столь неординарна, что и в большой книге всего не рассказать. К тому же, нужно еще время: как сказал поэт, «лицом к лицу лица не увидать» – всего год прошел в нашей разлуке с ним.
Глеб (его мирское имя) Подмошенский – сын новомученика Димитрия Подмошенского, который был арестован и умучен видимыми бесами в человеческом образе в концентрационном лагере в Воркуте за то, что тот был сыном богатого человека, содержавшего в Царское время России от своих доходов женский Спасо-Казанский монастырь в городе Острове под Псковом.
Дед отца Германа, Александр Михайлович Фокин, создатель Троицкого театра в Санкт-Петербурге, ставил спектакль перед святой Царской Семьей Государя Николая II, за что был удостоен августейшей благодарности и личного рукопожатия. То рукопожатие, придя домой, Александр Михайлович передал маленькому Глебу. И, таким образом, все бравшие благословение у отца Германа имеют соприкосновение со святым Царем через два рукопожатия.
Это – о земных корнях Батюшки, по плоти.
А по духу отец Герман был учеником и духовным последователем нескольких современных подвижников чистой и святой жизни.
Своей духовной аммой собратья и сотаинники отцы Герман и Серафим (Роуз) называли Елену Юрьевну Концевич, племянницу духовного писателя Сергея Александровича Нилуса, супругу профессора Ивана Михайловича Концевича, по наработкам которого они составили книгу «Стяжание Духа Святаго в путях Древней Руси» и которую выпустили под его именем. Елена Юрьевна была в свою очередь духовной дочерью духовника святой Царской Семьи архиепископа Полтавского Феофана (Быстрова), Нового Затворника, а также старца Нектария Оптинского.
Другой духовный наставник отца Германа – отец Адриан (позже владыка Андрей) Рымаренко, тоже был учеником старца Нектария. Под его епитрахилью старец Нектарий перешел в лучший мир.
В Свято-Троицкой семинарии в Джорданвилле будущий отец Герман учился под окормлением выдающегося архиерея – владыки Аверкия (Таушева), диплом защищал у талантливейшего профессора Ивана Михайловича Андреева. Там, в монастыре в Джорданвилле (Иордановой веси – по-русски), молодой семинарист пользовался духовными советами отца Владимира (Сухобока), по благословению которого стал посредством переписки духовным сыном афонского старца Никодима Карульского – опытного делателя Иисусовой молитвы, ученика карульского старца Феодосия, академика, который в свою очередь состоял в духовном общении со святителем Игнатием (Брянчаниновым). Позднее отец Герман побывал на Афоне, пожил там у старца Никодима, и результатом той поездки стало издание поучений старца об Иисусовой молитве.
На создание Братства преподобного Германа Аляскинского отец Герман получил благословение аляскинского подвижника архимандрита Герасима (Шмальца), подвижничество которого на Еловом острове на Аляске было предсказано за сто лет до того самим преподобным Германом: "Хотя и много времени пройдет после моей смерти, но меня не забудут, и место жительства моего не будет пусто: подобный мне монах, убегающий славы человеческой, придет и будет жить на Еловом — и Еловый не будет без людей". И можно теперь утверждать, что именно трудами Братства, трудами отцов Германа и Серафима было заложено основание для прославления отца Германа Аляскинского в лике преподобных Русской Зарубежной Церковью и владыки Иоанна (Максимовича) в  лике святителей обеими ветвями Русской Церкви – сначала Зарубежной, и затем и во Отечестве сущей.
В молодые свои годы отец Герман был секретарем в Джорданвилле епископа Лавра (Шкурла) – объединителя, вместе со Святейшим Патриархом Алексием II, двух ветвей Русской Церкви.
В последние годы земной жизни отца Серафима братия окормлялись у дивного, неотмирного духа епископа, бывшего викарием у владыки Иоанна (Максимовича), того же духа, что и блаженный святитель – владыки Нектария (Концевича), родного брата профессора И.М. Концевича. Отец Герман называл епископа Нектария, Ивана Михайловича и Елену Юрьевну «мои три Концевича» – носители старых оптинских традиций.
Окормлялись отцы Герман и Серафим и у еще одного замечательного человека, духовного сына архиепископа Иоанна – архимандрита Спиридона (Ефимова), которого считали самым близким по духу Владыке.
Еще одним духовным наставником отцов был близкий друг архиепископа Иоанна архимандрит Митрофан (Мануйлов), который в молодости в России, до своей эмиграции, знал юродивую Феоктисту Михайловну и позже свидетельствовал, что тот же дух почивал на блаженном архиерее Иоанне.
Конечно, праведник без искушений не бывает. Гонимый миром, блаженный святитель Иоанн предсказывал отцам платинским, что после его смерти гонения дойдут и до них. Незадолго до своей смерти, последовавшей в 1983 году, и епископ Нектарий предсказал платинской братии сугубые искушения, тайно оставил им запасной антиминс. Казалось, не очень понятно было это тогда: все шло хорошо, Братство выпускало довольно много душеполезных изданий, которые расходились по всему миру, отцы Герман и Серафим становились известными и уважаемыми. И отец Герман просил молитвенно Бога дать знак, все ли у них правильно на пути ко спасению – уж очень все хорошо, без искушений. ... И пришло – и сколько же раз отец Герман будет жалеть о той своей молитве... Вскоре тяжкая болезнь повергла отца Серафима. В мученических страданиях окончен был его земной путь. А отца Германа политики от веры лишили сана. Большой темной тучей надвинулось недоброе. Но это долгий рассказ – не теперь об этом. Скажем, что взор свой с того времени отец Герман сугубо обратил на Россию, благо пал вскоре железный занавес, и стало возможным приезжать и свидетельствовать о том опыте, который был накоплен в православном Русском Зарубежье.
Споры о сане отца Германа разрешил для нас в 1991 году Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Он пригласил сослужить ему Батюшку в сущем сане на праздник Успения Пресвятой Богородицы в Успенском соборе Московского Кремля. И сослужил ему отец Герман, и был награжден им крестом с украшениями. Напомним, что это было до воссоединения двух ветвей Русской Церкви.
А какое слово, какое свидетельство принес отец Герман в Россию?
В 1991 году в Москве отец Герман открыл Российское Отделение Валаамского Общества Америки – во владениях митрополита Питирима (Нечаева), покровительствовавшего Американской Православной Миссии. Из Калифорнии приехали Ричард (в крещении Фома) Бэттс, монахиня Нектария (Мак-Лиз), Джеймс Паффаузен (будущий митрополит Иона, предстоятель Американской Православной Церкви), к ним присоединились русские православные Дмитрий Родионов (ныне директор Издательского Дома «Русскiй Паломникъ»), Владимир Легойда (ныне председатель Синодального отдела Патриархии) и автор этих строк. Приезжали и приходили потрудиться о Боге и другие. И встречал нас отец Герман со словами: «Посмотрим, кого мне тут Бог послал!?» И обнимал сразу, как родных, с любовью, и принимал к себе – в свои молитвы, наставления, во всяческое попечение – и духовное, и мирское, бытовое.
Отец Герман приехал в Россию со словом о традиционном Православии, о Православии, которое передается не от профессора ученику, а от духовника – послушнику. Православие – это не только учение, не сухая теория, но жизнь, живой опыт, действующая сила Божия и благодать. Это вдохновение, радость – как радостны, ликующи наши праздничные Богослужения. И при этом не бывает подвижничества без искушений. Где искушения – там правильный, узкий путь ко спасению. Не «витринное», показное и внешнее, но настоящее – искреннее и часто сокрытое, через лишения и часто страдания.
Отец Герман много поездил по России, посетил многие святые места и обители, поклонился многим святыням, встречался со многими уважаемыми духовниками. Назову имена отцов Кирилла (Сахарова), Иоанна (Крестьянкина), Павла (Груздева), Илия (Ноздрина), Рафаила (Берестова) – отцов, принимавших его как равного.  Я видел, иногда присутствовал на некоторых их встречах и беседах. Благодаря желанию Батюшки мне довелось побывать вместе с ним у блаженной Любушки в Сусанино под Петербургом. А Санкт-Петербургский митрополит Иоанн (Снычев) призывал нас к соработничеству с собой, благословил нашу книгу об архиепископе Феофане (Быстрове), рукоположил двух платинских монахов, учеников отца Германа, в священнический сан – отцов Герасима (Элиела) и Дамаскина (Христенсена).
Множество было душевных и душеполезных встреч у отца Германа в России: от Московского государственного университета – до скромных обителей и приходов. Были целые циклы его бесед на радио «Радонеж». Он был завсегдатаем православных ярмарок.
 
Перед смертью своей отец Герман завещал нам возвысить голос во свидетельство о российских новомучениках. И как благодарил за книгу о новомучениках Даниловских... но надо это дело продолжать.

К сказанному надобно прибавить о Царской иконе. Мироточивый образ Царя-Мученика Николая был написан в Америке русским иконописцем П.Н. Тихомировым по инициативе и усердием Ии Дмитриевны Подмошенской – сестры отца Германа и по благословению самого отца Германа. Копии этой иконы были массово разосланы по России. Одна из этих копий – мироточивая и особенно чтимая икона Царя Николая пребывает в храме святителя Николая в Пыжах в Москве.
Незадолго до своей смерти отец Герман говорил мне, что он уже приспел, что пора умирать. Что он уже видел сон, как с Неба ему была спущена лествица для восхождения, а вверху лествицы виделся добрый призывающий Лик Христов. Я попросил тогда: раз так, то возьмите и меня с собой. Он сказал: хорошо. Но через секунду: нет, рано тебе.
Почему так? – Наверное, чтобы было еще время свидетельствовать пред миром о нем и о слове его – в его духе, о его страданиях и переживаниях о возрождении Святой Руси.
Внучка белого генерала, героя и мученика Андрея Григорьевича Шкуро Ольга Шкуро, одна из духовных чад батюшки Германа, бывшая на освящении креста на его могиле, написала: «На освящение собралось человек сорок, в основном община Успенской церкви и близкие родственники. Служба была очень трогательная, пели частично по-русски. Был такой неяркий серый тихий полдень, зелень казалась особенно яркой. Над нами все кружил ястреб и громко вразлад щебетали птицы. Речей никто не говорил и поэтому запомнилась только  тихая светлая печаль православной панихиды, в монашеской простоте, с одинаковой благодарностью принимающей и жизнь, и смерть. Отступили на второй план суета и страхи, осталась благодарность за радость встречи в Боге».
И молимся мы, осиротевшие чада его, по образцу молитвы оптинских старцев: «Со святыми упокой, Христе, душу раба Твоего отца нашего духовного Германа и его святыми молитвами помилуй нас, грешных!»