Пока ты помнишь

Есть истории, которые сидят внутри и мечтают быть рассказанными, лишают сна, но ты все откладываешь их, непонятно почему. То ли жаль с ними расставаться – невоплощенные на бумаге они чрезвычайно хрупки и мешает боязнь что-то испортить при переводе их в формат букв, то ли все гораздо банальнее - не знаешь с чего начать. Неизвестно чего сейчас в моем случае больше: первого или второго, но одно понятно - эта история одна из таких.
Как человек, во всем ищущий рациональное зерно, я пытался лучше понять всю цепь событий. Не хотелось бы сильно умничать прямо в самом начале: только от словосочетания «математическая физика» меня самого клонит в сон и я лишь недавно узнал, что "Теория струн" - это не самоучитель по игре на гитаре, но все же прибегну здесь к ее помощи.
Одна из составляющих теории говорит о том, что будущее - это не отрезок из "сегодня" в "завтра", а множество таких отрезков, представляющих собой все вместе что-то вроде веника и содержащие разные варианты возможных событий. Сгибая отрезки, можно перескакивать в то или иное событие. Здесь, пока никто не заснул, экскурс в науку остановим.
Из вышесказанного можно сделать интересный вывод: получается, что нити реальностей переплетаются, плетельщиками же являемся мы сами, просто степень искусности у каждого разная. Процесс хоть и управляемый, но результаты зачастую удивляют. Вот и здесь, в этой истории, получился своеобразный узор.
Больше года назад меня перебросили в другой филиал нашей организации. Я никогда не отличался особой общительностью, перевод мой был временный и поэтому ни с кем из новых коллег я не сдружился. Наверное, это обстоятельство подтолкнуло одного из них сделать меня соучастником своего не криминального, но зато не совсем обычного дела.
Помню, рабочий день тогда выдался напряженным, я, кляня себя за вредную привычку к курению и обещая в сотый раз окончательно бросить, вышел на улицу. На скамейке недалеко от здания сидел дядя Федор и что-то чиркал на стопке бумаги одной рукой, другой придерживал листы и истлевший бычок. Никакой он мне, конечно, был не дядя, а один из наших электронщиков, просто за глаза все его так звали. Мультиков в детстве пересмотрели, не иначе.
- Ты стихи писать умеешь? - без всяких приветствий и предисловий спросил меня он.
- Ну, не то чтобы очень хорошо ...так... увлекался в ранней юности, - с неохотой признался я.
- Везет! А я вот только в рифме типа "кеды-полукеды" поднаторел... - сказал Федоров и шумно, картинно вздохнул, потом удивленно взглянул на все, что осталось от его сигареты, и кивнув на исписанный лист, сказал - Не взглянешь? Мне бы совет того кто в теме не помешал.
- Давай...-оторопело ответил я.
-Чудненько! Тогда держи, а завтра пересечемся! - вручил мне рукопись, вскочил со скамейки и зашагал на работу.
Я, совершенно сбитый с толку, возразить не успел и из любопытства пробежал глазами творение "мастера рифмы". Там бодро и весело описывалось его скорое и небывалое везение, отправление в сторону пляжей из рекламы Баунти с последующим разгулом. Вместо "кед" с "полукедами" здесь "пина-колада" кособоко рифмовалась с "отпадом".
На следующий день мы не увиделись. Федоров появился на работе спустя месяц. Все такой же заводной и, к тому же, сильно загоревший для нашего лета.
- Ты стихи забирать не будешь? – спросил я его, когда он невероятно целенаправленно шагал куда-то мимо по коридору.
- Какие стихи? - явно не понимая о чем я, ответил он вопросом на вопрос. "Какие-какие... У тебя их как у Горация?" – чуть не выпалил я.
- Ах, стихи... Ты про них знаешь...- произнес он задумчиво.
- Конечно! Ты же сам мне их вручил - "вот и мне бы так отдохнуть - забыть все нафиг",- с тоской подумалось вдруг.
- Оставь их себе, - хохотнул он.
- Потом включишь в сборник "Из раннего, неопубликованного?" - спросил я и тут мы рассмеялись вместе.
Еще несколько раз после этого разговора мы встречались на работе, непринужденно болтали на разные темы. Он рассказывал про свои случаи: забавные и не очень, я - про свои. В одну из таких встреч обменялись телефонами и решили как-нибудь пересечься за кружкой пива. Но Федоров, как всегда неожиданно и на долгое время пропал из виду.
В начале зимы раздался его звонок. Он спросил меня про какие-нибудь новости, все равно какие, и после небольшой паузы добавил, что сожалеет о том, что пиво надолго откладывается, так как звонит сейчас из больницы. На душе у меня стало тревожно и горько. Какой же я дурак, что сам не позвонил раньше: шаги навстречу – конечно, не мой конек, но неужели для них обязательно должна быть основательная причина, вроде болезни, как сейчас? Я приехал в больницу настолько быстро, насколько смог.
Вид у дяди Федора был, мягко говоря, неважный: и без того худощавый, он как будто таял - этот факт не мог скрыть даже мешковатый длинный халат. Лицо было острое, как у мальчишки, и сейчас он действительно чем-то напоминал персонажа из мультика. Федоров улыбался мне заговорщически и устало.
- Слушай... Тут такое дело... Вся надежда на тебя. Не уверен, что оно выгорит, но попробовать стоит… - сказал он и протянул мне листок бумаги, свернутый вчетверо, решив, как всегда верный своей привычке, не церемониться с приветствиями.
- Стихи? – попытался пошутить я.
- Нет, просто надо, чтобы ты знал. А форма несущественна,- грустная улыбка снова мелькнула и сошла с его лица окончательно, и я увидел, что она ему стоила больших усилий.
Я развернул листок. Там были даты из его летнего отпуска и название, а может - имя.
- Объяснишь что-нибудь? – неуверенно поинтересовался я.
Он вздохнул и, помолчав немного, стал рассказывать, что давно заметил у себя одну способность – иногда ему удается переключаться на желаемые реальности, только общего плана он не видит (забывается предыдущий шаг, скорее всего потому, что шаг был сделан в другом месте и, строго говоря, не им). Удивительно, но если посвятить любым способом кого-то еще - этот кто-то помнит все шаги и "зрение" таким образом можно обрести.
Федорова похоронили в конце зимы. Я с тех пор лишь однажды был у него на могиле. Сидел и размышлял о том, как это странно: человек только что тебе улыбался и вот - его нет нигде. Это "нигде" звучит приговором, проклятьем. Как - "нигде"? Да это шутка такая, сейчас вернется и скажет: "а здорово я тебя приколол? Ну и рожа у тебя сейчас – ты бы видел!" Невыносимое чувство безысходности давит со всех сторон и трудно дышать.
Срок моего перевода по работе заканчивался, и я пришел к нему в последний раз. Положил свежие цветы, убрал завядшие и тут внимание привлекла надпись в самом низу каменной плиты, незамеченная мной раньше:
"Я ушел и неважно куда, но буду жить, пока ты помнишь".