Будет ли у нас всё как прежде, Сара?

В октябре мы с тобою были ещё совсем детьми...

Я увидел тебя на улице. Ты глазела на витрину. Просто стояла и смотрела.
А я смотрел на тебя. Вначале, стесняясь, украдкой, а потом жадно, откровенно смотрел на твои гладкие чёрные волосы, на розовый, слегка вздёрнутый, нос - ты без конца им шмыгала... позже я узнал, что осенью у тебя всегда насморк; на сутулые плечи и на то, как ты  пыталась натянуть рукава свитера на замёрзшие пальцы. Ты тянула и тянула эти длинные полосатые рукава, а я не мог отвести от тебя глаз - так ты мне нравилась.
Потом ты увидела меня и улыбнулась. У тебя были скобки на зубах. А я и не знал, что скобки могут быть так привлекательны. Мне хотелось сказать - улыбнись ещё, но вместо этого сказал - меня зовут Джон.

- А меня Сара, - сказала ты.

- Замёрзла? - спросил я.

- Да, - сказала ты.

Мне захотелось взять твои руки в свои и подышать на них. Согреть твои пальцы своим дыханием.
Но я не решился. Для этого мы были слишком мало знакомы. Хотя я уже и знал твоё имя. Сара.
Было холодно и пасмурно. Я тоже замёрз и покрепче замотал шарф.
Октябрь - не лучшее время для романтики.
К тому же начался дождь.

Ты пошла вверх по улице. Ты шла, улыбаясь, ловя своё отражение в стёклах витрин, а я, засунув руки в карманы, молча шагал рядом. Я старался выглядеть независимо, но трусил, отчаянно боялся, что сейчас ты меня прогонишь.
Меня никогда не прогоняли,  и я не знал - как поступить, если это произойдёт. Послушаться и уйти?
Или заупрямиться и остаться? Сказать...
Что говорят в таких случаях, я не знал...
Шёл рядом, засунув замёрзшие руки в карманы - в правом была дырка, рвал эту дырку пальцем, думал - ну почему у меня всегда рвутся карманы...?
И ждал, что ты меня сейчас прогонишь.
А ты сказала:
 
- Джон, вот кафе. Зайдём? У меня есть деньги.
 
Мне стало стыдно, что это сказал не я. Ведь я уже считал тебя своей женщиной.

Мы зашли.
В кафе было тепло и пусто. Тихо играла музыка. Вышедшая из глубины зала девушка улыбнулась, будто была рада нам.
В тепле у тебя ещё сильнее потекло из носа, и ты сказала - погоди, я сейчас приду - и ушла. А я сел за столик и стал тебя ждать.
Я заказал кофе для двоих, хотя боялся, что ты не придёшь, оставишь меня одного.
Но ты вернулась и улыбнулась мне, а я встал, обнял тебя и прошептал - мы будем счастливы, Сара.

А потом была зима. И Рождество. И нарядная ёлка. И подарки под нею.
Мы, обнявшись, сидели на полу, смотрели на ёлку и молчали.
Ты гладила свою любимицу Китти, свернувшуюся на твоих коленях, и улыбалась.
А потом ты сказала - Джон, я люблю тебя. Больше всех на свете. Мы будем счастливы.

А я не знал, как мне быть. Неделю назад я встретил Эшли.
Миниатюрная китаянка - мне всегда нравились азиатки - одним взглядом заставила забыть о тебе, Сара.
И я сказал - милая, прости...

................

А потом была долгая, необычайно снежная, зима.
В эту зиму я повзрослел.
Эшли оказалась не так уж хороша - навязчива и плаксива.
Её сменила Лиза.
А Лизу - Дайана.
А после Дайаны была ещё какая-то девушка.

И ещё какая-то.

И ещё.

Я не запоминал их имён и лиц, не пытался узнать их привычки.
Бросал легко, без сожаления.

Я шёл по жизни наощупь. Брёл наугад. Я плыл против течения и наносил удары направо и налево. Я не знал своих врагов. Врагами были все - весь Мир.

Я был груб, испуган и жалок.


А когда наступил апрель, я случайно увидел тебя,Сара.
Ты шла мимо магазинных витрин, но не смотрела на своё отражение. Просто шла и всё.

Я не пошёл за тобою.

Я вдруг понял, что во всех тех девушках я пытался найти тебя.
Тебя - однажды отвергнутую и навсегда потерянную.
Тебя - с чёрными гладкими волосами, шмыгающим носом и скобками на зубах.
Тебя, первая моя любовь.

Мне очень хотелось обнять тебя, как тогда, в первую нашу встречу.
Обнять и сказать...

Да, я хотел подойти, но не подошёл.
Я подумал - а если я подойду,  и ты меня простишь....

Будет ли у нас всё как прежде, Сара?

http://www.youtube.com/watch?v=QOBy7AVc82M&feature=related