Вечер

Теплый и мягкий вечер накрыл город, как старенькая бабушка накрывает пледом неработающий телевизор: сначала он ложиться неровно, с розовыми складками солнца, которое еще старается пробиться сквозь темную пелену, потом бабушка поправляет плед и потихоньку складки исчезают, и вечер ровным бархатным пледом аккуратно накрывает маленький южный город. В это же время в центральном парке зажигаются фонари, плавным бледно-желтым светом, освещающие аллеи и главную достопримечательность города - огромный фонтан. Он как бы застыл в переплетении чудесных каменных деревьев и цветов, необычных животных и маленьких фей, чьих-то домов и необыкновенных садов и много чего еще, что сплетаясь, образовывало двухэтажную гору, на вершине которой сидел большой ангел и, опустив как бы тяжелую голову, неподвижным каменным взглядом тяжело смотрел вниз.  В сумрачном свете фонарей, этот фонтан становится важным и величественным, и, будто, понимая, что в этом парке он главный, небрежно бросает неровные отблески света от капель падающей воды на рядом стоящие деревья.
Дует мягкий летний вечерний ветер, бережно трепещущий листву на деревьях и кустах, покачивая яркие цветущие головы цветов, чью красоту, скрытую наступившим вечером, во всей ее величественности не могут рассмотреть глаза проходящих мимо людей.
Во всем парке стоит приятный запах елочных иголок, смешанный с запахом роз, герани, каких-то других цветов и чего-то еще неуловимо приятного, отчего весь этот аромат наполняется особой нежностью и теплом, и делается каким-то особенно летним и радостным.
По вечерним аллеям прогуливаются люди, каждый по своему: вот идет молодая пара, молодой человек держит за руку красивую девушку и счастливо улыбаясь, ведет ее к фонтану, чтобы там, возможно, раскрыть своё сердце и рассказать ей о своих чувствах; за ними медленно идет молодая женщина, толкая перед собой коляску и полными тоски, усталыми глазами смотрит вдаль, иногда что-то поправляя в коляске; на лавочке сидят мужчина и женщина, обнимаясь, они устало наблюдают, как рядом играют дети – мальчик и девочка лет 6; а вот и еще один участник этого вечера в парке – одинокий седой мужчина сидит на другой лавочке, вдовец, и с грустью рассматривает людей, фонари, фонтан и только усталый глубокий вздох вырывается с его губ.
И весь этот вечер, эти цветы и деревья, фонтан и люди, всё это вечернее представление повторяется изо дня в день, не смотря на то, что меняются люди и судьбы, декорации остаются неизменными всё лето и начало осени.
Но сегодня это особый вечер и он не кончится с началом ночи и не раствориться в веренице подобных вечеров, не станет очередным заурядным спектаклем. Сегодня у самого фонтана слышна нежная, завораживающая, влекущая песня саксофона, окутывающая весь фонтан и все цветы парка. И уже вода фонтана легко и мягко танцует, вырываясь из его труб, увлеченная этой трепетной музыкой и закруженная в ее ритме. И уже цветы, подгоняемые ветром, в такт этой медленной волнующей музыке, танцуют, качая цветочными головами, и машут своими маленькими листочками. И уже деревья, вошли в эту игру, вовлекаясь в эту чуть-чуть грустную и чуть-чуть радостную плавную музыку, стали танцевать, медленно и важно махая своими руками-ветками.
И в этой бескрайней легко уловимой музыке саксофона, сплелись все переживания влюбленного подростка, нежная радость новоиспеченной матери, спокойное счастье родителей, наблюдающих за играми своих детей, одиночество старика, потерявшего свою старуху, и много еще человеческих чувств и судеб смешались в этой музыке, захватившей этим вечером весь парк.
И все это вечернее представление постепенно, в нарастании чувств, трагедий и счастий людей, вскоре достигло своего апогея, когда к фонтану подошли молодая девушка в длинном красном обжигающем платье и молодой парень в костюме без галстука. Они подошли медленно и в тот момент, когда рука девушки коснулась танцующей воды фонтана,– парень резко взял ее за другую руку и притянул к себе. И начался танец… они танцевали то быстро, жестко с вызовом, словно стараясь что-то доказать или навязать друг другу, то мягко и легко кружась вокруг фонтана, словно утоляясь друг другом, наслаждаясь друг другом, то неожиданно трагично отталкивались друг от друга, то отчаянно с надрывом бросаясь друг к другу…
И весь этот танец был наполнен самыми яркими чувствами, самыми искренними переживаниями и самыми страстными эмоциями. Легкость и незаурядная простота движений пары были одновременно гармоничны и хаотичны, точны и 
бестактны, волнующе трепетны. И в этом танце, так же как и в музыке – сплелось радость и грусть, счастье и отчаяние, любовь и ненависть и много чего еще, что в совокупности выливалась в этом танце, как вырывается свет из фонаря.
 Все зачарованно смотрели на танцующую пару, и в этот миг стали случаться чудеса: тот самый парень, который шел за руку с девушкой, стоял на колене и что-то говорил ей, а она стояла осененная счастьем и одинокая слезинка этого счастья катилась по ее щеке; молодая мать теперь сидела на лавочке, придерживая коляску, и счастливо улыбалась, ее обнимал мужчина, так же счастливо улыбаясь, он что-то говорил ей на ухо; те самые родители сидели, обнимая своих детей, и весело смеялись, тормоша им волосы; дед, улыбаясь, обнимал кроткую маленькую девочку – внучку, а его в свою очередь, обнимала женщина со светлым лицом - дочка, счастливые глаза деда сияли.
Казалось даже, что тот самый каменный ангел с тяжелым взглядом, вдруг на какой-то миг улыбнулся, и взгляд его стал мягким и ясным.
И все эти чудеса происходили под легкую и волшебную музыку нежного саксофона, которая летела над этим парком и была уже неотъемлемой его частью, и пока длился тот страстный и волнующий танец.
Но вскоре музыка кончилась. Она не оборвалась и не прервалась, она подошла к своему финалу и мягко, на какой-то бережно-счастливой ноте слилась с тишиной. И  в этой тишине было слышен только один звук настойчивый и благодарный – аплодисменты.
А слепой стареющий мужчина, положил саксофон в футляр, поднял с земли палку, взял за поводок своего пса-овчарку и тихо сказал ей:
-пора домой, дружок… пора домой…