Николай

Зов природы никто не отменял. Вот и я не стал с ним спорить и как только мне позвонил старый приятель, я тут же кинул все необходимое в рюкзак и вышел из дому. Спустя 10 минут, скрипя тормозами, видавший виды УАЗ, поднимая клубы дорожной пыли остановился напротив меня. Я с сомнением оглядел «старого боевого коня» и сделав пару шагов, открыл скрипнувшую дверь.
- Здорова романтик, запрыгивай, рюкзак кидай назад и будь как дома – радостно улыбаясь изрек мой приятель Лёха.
С Лёхой мы были дружны еще со времен мамонтов, если так можно сказать, старые, добрые школьные друзья. Судьба раскидала нас в разные стороны, но вопреки ей, мы иногда находили время бросить всё и порыбачить, пообщаться под треск костра и запах ухи. Крепко пожав его руку, я запрыгнул на жалобно скрипнувшее сиденье, обтянутое наверно гобеленами его бабушки.
Корешь удовлетворенно что то булькнул, УАЗ тронулся скрипя и содрогаясь на ухабистой сельской дороге, разгоняя соседских кур и поднимая клубы пыли.
- Добро пожаловать на борт! Пристегните ремни, если они у вас есть, следующая остановка озеро Надежда! – беззаботно улыбаясь изрек Лёха и поддал газу.
- Надежда? – я с непониманием взглянул на кента.
- Да, Надежда , ты че, там не разу не был? Это за городом, километрах в 45 от железки.
Леха с сомнением глянул в мою сторону. Я смутно что то припоминал, но точно ничего не мог сказать. Вроде и слышал, но не уверен. Но товарищу сказал почти с уверенностью :
- Ааа..Надежда, ну пусть будет Надежда.
И мы покатили на выезд из поселка. Июньское солнце жарко припекало не смотря на раннее утро, но прохладный ветерок приятно обдувал лицо. Благо тента на «старом боевом коне» не было. Дорогу скоротала беззаботная болтовня о смысле бытия и за каким жизненным углом нас сторожит тётка фортуна. К озеру мы добрались через пару часов. Расположились на берегу, распаковали свои припасы и начался «дикий клёв», по крайней мере, так его называл не унывающий Лёха. Само озеро, представляло из себя углубление среди пологих, зеленых холмов и полоской редколесья. Круглое, словно серебряный поднос, поросший по краям камышом. Радиусом так метров 400. С противоположного холма, сверкая рябью, в озеро впадал небольшой ручей. Простая, не броская природа. Но почему то, приятно радовавшая глаз. Рыбаков практически не было, если не считать лодку по центру озера с торчащей из неё парой удочек. И одиноко сидящего старика под низкой ивой. Я заметил, что тот просто сидел и смотрел куда то в даль, толи на озеро, толи на холмы. Задумчиво подперев подбородок руками, он спокойно созерцал этот не броский пейзаж. Удочек у него я тоже не увидел. Хм…конкурентом меньше, подумалось мельком.
В общем, день прошел очень даже ничего. С пару десятков карасей, ждали свой приговор.
Разбив палатку, мы распределили обязанности, я ушел за дровами для костра. Лёха достав свой знаменитый тесак, принялся потрошить рыбу, что то напевая себе под нос. Певец из него конечно не очень. Но он об этом вряд ли знал, а я не стал его в этом убеждать.
Солнце уже клонилось к горизонту, бросая последние оранжевые лучи на темнеющие холмы. И отражалось в озере ярко алой дорожкой. Потрескивавшие дрова в костре, иногда выстреливали яркими быстро гаснувшими искрами, которые уносились к прорисовывавшимся звездам. Запах поспевшей ухи, приятно щекотал ноздри. Наконец я услышал радостное – Готово!
Я достал из рюкзака тарелки, стаканы и конечно заветную радость рыбака – бутылку водки. Поздравив друг друга с удачной рыбалкой, стукнув стаканами, приятно обожгли себе глотки добрым русским напитком. Любитель поговорить Лёха, не переставал что то мне рассказывать о каких то своих делах. А я слушая его в пол уха, наслаждался видом догорающего заката, запахом костра и трав, озерной свежестью.
И тут, на фоне почти угасшего заката я заметил одинокую фигуру, сидящую на берегу. Я вспомнил, что днем видел там старика, одиноко созерцавшего озеро. Лодки на озере уже не было, и кроме нас с Лёхой никого не было. Если не считать ту сидящую фигуру, едва различимую в вечерних сумерках.
- Слушай, что за дед там? Днем не ловил, просто сидел и отдыхал. Может позовем к костру, угостим старика? – я вопросительно взглянул на товарища.
Лёха как то странно взглянул на меня и сказал:
- Он не придет, не зови, не надо.
- Это еще почему? Ты знаешь его? Кто это? – я был несколько озадачен его ответом.
Лёха хмыкнул, плеснул в стаканы водки и сказал:
- Это длинная история…
- Да мы никуда и не торопимся.
Глотнув живительной влаги, я вопросительно уставился на кента.
- Давай, рассказывай, что за старик?
Тот глотнул, не спеша закурил, немного помолчал и словно нехотя заговорил.
- Зовут его Николай, живет не далеко, тут в паре километров есть хутор Сокольничий.
Лет ему где то за 70, местный. Здесь прожил всю жизнь. А история эта началась очень давно, лет так 50 назад. Мне моя бабка рассказывала, она тут в колхозе работала. – Леха бросил окурок в костер и продолжил – Так вот этот Николай, работал там же в колхозе, механизатором. И была у него любовь с местной девчонкой, Надежда звали. Вместе ходили, не разлей вода. Красавица говорят была, глаз не отвести. Да и он был парень видный, работяга, весельчак. И все у них было хорошо, но вот её батька за что то не взлюбил парня. Не женишься мол на дочке и все тут. И Надежде запретил с ним встречаться, доходило до того что дома на замок закрывал. А Николаю сказал чтобы уезжал от греха из хутора. Но ты ведь понимаешь любовь она такая штука, упорная. Молодость, кровь кипит, гормоны бродят и все такое. Ну, в общем, договорились они с Николаем сбежать и в городе расписаться. Вроде как потом куда то на севера уехать жить.
Договорились с вечера встретиться на берегу и проселком в город уйти, по тихому.
В тот вечер, Николай задержался на работе, напарника с поля в мед пункт отвозил, тот как то руку что ли поранил. Не важно. А Надежда собрала пожитки и на берег. Батька её как словно унюхал или люди добрые нашлись, донесли. Схватил ружье и к Николаю. Не нашел. Тогда он на берег, а там Надежда с узелком. Тот давай орать, мол домой иди, че удумала, прокляну. Надежда и плакала и умоляла отпустить их с миром. Да какой там, отец словно с ума сошел. И тут Надежда говорит, мол никуда не пойду отсюда, хоть стреляй. Тот возьми с горяча и выстрели…. А когда понял что натворил, начал волосы на себе рвать, по земле кататься. Потом пошел к мосткам, там приставил ружье к голове и стрельнул. Да ток видать Бог его на земле каяться оставил. Осечка вышла. Когда Николай то пришел к озеру, то и увидел, Надежда мертвая лежит в луже крови. Да батька её около тела причитает. Упал Николаю в ноги, прости мол, старого дурака. Я как лучше хотел, не пара вы были, не пара...
Леха замолчал. Я смотрел на костер и словно в его пламени мне в живую превиделась эта жуткая сцена на берегу. То ли водка была крепкая, толи воздух пьянил.
Но Лёхин рассказ вызвал в душе не выносимую боль и сожаление. Словно нарушился какой то душевный баланс.
Мы молча выпили и Леха не спеша продолжил:
- В общем, взял её Николай на руки и так понес на хутор. Ну, там понятно потом, милиция, следствие. Отца Надежды посадили, как отсидел, назад в родные края не вернулся. Говорят где то на северах сгинул. А Николай замкнулся в себе. Стал молчаливый, угрюмый. Вроде как умом слегка тронулся. Вроде и есть человек а вроде и нет его. Работал в этом колхозе до пенсии. Так и не женился, всю жизнь прожил бобылем. И почти каждый день сюда на берег ходил. Придет, сядет, и молча смотрит на озеро, словно ждет кого. А как на пенсию вышел, то почти все время тут. На том же месте. Просто сидит и смотрит на озеро. Ни с кем не общается. Я как сюда приезжаю, всегда вижу его тут. А озеро так и стали называть – Надежда. Такие брат дела. Давай ка спать уже. Завтра рано надо уезжать.
Я лежал в палатке и смотрел на яркие звезды южного неба. И никак не мог уснуть, то ли шелест травы и пение ночных птиц не давало провалиться в сон. Толи рассказанная Лёхой история. Утром рано собрали вещи, выпили чая из термоса и уселись в машину. УАЗ скрипнув не спеша тронулся и тут я увидел одиноко сидящую фигуру. Старик сидел на том же месте и смотрел на озеро.
Я дернул Лёху за рукав и попросил остановиться.
- Зачем? – тот удивленно посмотрел на меня.
- Хочу попрощаться….
Я вылез из машины и не спеша пошел к одиноко сидевшему старику. Подойдя к сутулой фигуре я кашлянул чтоб привлечь внимание. Но старик и глазом не моргнул, все так же сидел и смотрел перед собой. Исхудавший, одетый в поношенную телогрейку военного образца, в галошах на босу ногу. Сухие словно тростник пальцы рук, подпирали густую белую бороду, придерживая подбородок, длинные седые волосы колыхались от легкого прохладного утреннего ветерка. Тонкий профиль лица с кожей пергаментного цвета, посеченной множеством морщин. Я хотел что то сказать, толи спросить. Но словно ком застрял у меня в пересохшем горле. Немного постояв рядом, я только смог из себя выдавить:
- Прощай старик….
И тут он повернул голову и взглянул на меня. Ясные, умные, глаза цвета морской волны смотрели на меня, словно заглядывали мне в душу. И на мгновенье, мне показалось что не старик смотрит на меня а Николай, которому 20 лет, молодой крепкий сельский парень. И не было тех 50 лет. А что он как тогда, в молодости сидит и ждет, просто ждет когда к нему придет его Надежда. Такая же молодая, красивая и веселая. И они, так же как и раньше, взявшись за руки пойдут вдоль берега. Встречать очередной рассвет.