Монография. Основы альтернативной философии

«И гений, парадоксов друг»
             А.С. Пушкин
Содержание

Введение
Основная часть
1. Название и принципы альтернативной философии.
2. Путь к  моноплюрализму или амбивалентной философии.
3. Амбивалентное мышление в философии
4. Паранойяльное мышление  в философии    
5. Диалектическое мышление в философии
6. Континуитивная философия. Диалектический моноплюрализм
7. Цветовая модель континуума
8. Социально-силовое поле общественного континуума
9. Природа изобретательства
10. Изобретение парадигм
11. Изобретение парадигмы природы в натурфилософии 
12. Парадигмальные ошибки
13.Социальная парадигма К.Маркса
14.Социальная парадигма фашизма
15. Социальная парадигма либерализма
16. Социальная парадигма анархизма
17. Новая социальная парадигма
Заключение

Введение.
         
         Альтернативная философия медленно вырастала из всех моих опубликованных и неопубликованных работ по мере их написания, начиная с 1983 года, когда мне стукнуло 33 года, и я самостоятельно начал изучать философию, затем социологию. Ну а с 1985 года, как известно, мир начал стремительно меняться. Объяснений, куда мы движемся, никто не давал. Тем не менее, вопрос не исчезал, и привёл, в конце концов, в 2015 году к поиску новых скреп российского общества
       В современной России ведётся поиск духовных скреп. И это говорит о том, что есть нужда в том, чтобы скрепить нынешнее российское общество. Есть нужда в скрепах. О новой идеологии, речь, как бы, не идёт, следовательно, как бы и нет нужды в новой политической философии и в новом направлении развития философской мысли.
         Тем не менее, к нашему времени философские направления, монизм, дуализм, монодуализм и плюрализм уже исчерпали себя благодаря реализации таких политических философий или теорий, как либерализм, марксизм, национал-социализм и анархизм. Анархизм не реализовался в истории. Классовая пролетарская и нацистская, фашистская скрепы канули в лета. Религиозная скрепа состарилась и перестала отвечать инновационному обществу.
         Не смотря на это, из-за отсутствия новой политической философии, идеологии на Ближнем востоке возводится исламское государство, в бывших союзных республиках СССР строятся мононациональные государства. Ну, а в Украине никак  не укоренится федерализм. И в России федерализм расшатывают националисты.
         Если в первой половине ХХ века нацизм, фашизм объединял западно-европейские государства, то в конце ХХ – начале ХХI веке на территории восточной Европы национализм идёт рука об руку с сепаратизмом. Ещё в СССР вместе с национализмом появился сепаратизм. Они растащили Союз на куски и продолжают теперь растаскивать куски на кусочки. Получилось, что национализм – это сепаратизм, с другой стороны.
         Либералы-глобалисты, в свою очередь, никак не могут экономическими скрепами остановить расползание мира. Управляемый Хаос перешёл в неуправляемую стадию и с ближнего Востока перекинулся в центральную Европу, сея смерть и разрушения. Всюду идут разговоры о начале третьей мировой войны.
         В мире не стало единства, и он прекратил представлять собой одно целое, равновесную систему. Перестал актуализироваться постулат Платона: одно есть единое многое. Исчезло равновесие между многим и единым, между универсумом  и универсальным эквивалентом. Нарушилась «simmеtria krazis».
         Дело в том, что человечество создало новый, свой вещный мир, основанный на производстве и обмене или превращении вещей, заимствуя идею превращения веществ у природы. Обмен качественно разных вещей потребовал изобретения универсального эквивалента, уравновешивающего товарный универсум. Возникла система динамического равновесия. Система стала неравновесной, когда была изобретена прибавочная стоимость. В универсальный эквивалент внесли ошибку, которая нарушила эквивалентность. Универсальный эквивалент перестал быть эквивалентом. Процессом товарообмена стала управлять не традиционная, а кривая логика.
         Пока в мире существовал социалистический лагерь, экономика которого была основана на хозрасчёте и справедливом распределении вещей, и пока он уравновешивал капиталистический лагерь, основанный на погоне за прибылью и коммерческом расчёте, на несправедливости мир был стабилен. После распада социалистической системы мировая система тоже начала распадаться. Появился неуправляемый хаос как продукт возникшего неравновесия.
         В.Путину досталась ельцинская Россия, с одной стороны, как бы интернациональная РСФСР, с другой стороны не советская социалистическая, а олигархическая капиталистическая республика. Дело в том, что при строительстве новой России сказалась половинчатость бывшего большевистского партийного функционера, марксиста Б.Ельцина. Если М.Горбачёв клал в основу своих реформ такую политическую философию, как плюрализм, то Б.Ельцин избегал объявлять, чем он руководствуется в социальном строительстве, каков его генеральный план. Он создавал новую Россию, как говорится, «без царя в голове», то есть без идеологии, не опираясь на философию. И вот теперь, думается, пришло время навёрстывать упущенное.
         В интернете прошла информация, что Институт социологии РАН выиграл тендер за 1.5 миллиона рублей. За эти деньги подрядчик должен предложить власти «образ желаемого будущего, обеспечивающего гражданскую консолидацию», то есть как бы новую модель общества. Новую, значит, не похожую на модель коммунистов, а также на модель национал-социалистов и на модель либералов. Эта модель или проект должен хоть чем-то отличаться от тех, что уже были реализованы в истории.
         Как можно видеть, социальное моделирование, проектирование не высоко ценится российскими политиками. Возможно, по этой же причине сами они не взялись разрабатывать «образ будущего», желая «прорыва в будущее».
         И вообще футурология - неблагодарное дело. Так К.Маркс, проектировщик государственного коммунизма, например, умер в нищете. Ну и понятно, он ведь не имел государственного заказа на создание этого проекта. Наверное, двигала им «идея фикс». Тем не менее, проект получился не плохой.
         В общем, настало время для появления нового направления философии. Нужды в нём, да и в развитии философии никто не отменял. Тем более борьба федерализма и унитаризма на территории бывшего СССР подталкивает к поиску такой политической философии или идеологии, которая бы позволила скрепить многонациональное общество. Стремление Греции выйти из Евросоюза (ЕС) и стремление европейских элит сохранить ЕС указывает на существование той же проблемы. 
         В данной работе я кратко излагаю и предлагаю альтернативную философию. Надеюсь, что она поспособствует развитию нашего представления о мире и людях, сохранению единства.

Основная часть.

1. Название и принципы альтернативной философии.

                «Альтернативная философию» можно назвать нетрадиционной, континуитивной философией, а также парадоксальной, амбивалентной и паранойяльной  философией. В то же время она диалектически моноплюралистична.
         Альтернативная философия основана, прежде всего, не на спекуляции, а на наблюдении. Это главный принцип. Из него вытекают все остальные, так как наблюдение раскрывает их. Эта философия не пренебрегает засвидетельствованными фактами бытия, а использует их для его изучения. Бытие в данной философии становится не только объектом, но и предметом философского познания. Из умозрительной спекуляции, метафизической абстракции бытие превращается в фактическую объективную реальность. Однако данность бытия в ощущении и мышлении, разнообразие философских течений, мировоззрений обязывает изучать и методологию познания бытия, его фактов – зарегистрированных ощущениями событий, явлений.
         После бытия познание – второй предмет данной философии. Основанный на наблюдении и логическом анализе  познавательный подход лишает философию спекулятивности. Изучая то, как познаётся мир, философ невольно обращается не к богу, Духу, а к человеку, к различным философским учениям, в которых обрисовано, обозначено бытие. И он невольно обнаруживает эволюцию философской мысли, познания и его метода, движение от метафизики к науке. Кроме всего прочего онтология в данной философии переформатируется в онтогенез благодаря динамическому подходу к изучению бытия, которое упорядоченно и беспорядочно «течёт и изменяется», а не стоит на месте: циклически превращается в себя иного, в чём-то нового, неповторимого.
         В онтологии бытие метафизично. Представление о нём основано на традиционной логике, законе тождества А есть А. Даже при внесении в это представление идеи превращения, всегда А превращается в А, новое А тождественно старому А. Здесь нет противоречия, диалектики, развития, нет места противоположности, Б. Здесь нет места кривой логике, паранойяльному и амбивалентному мышлению, допускающему парадокс, то, что А есть и не есть Б.
         В онтологии нет того, что есть в онтогенезе, допущения превращения А в Б при недопущении этого, нет идеи изменчивости бытия, закона превращения, согласно которому, например, энергия при превращении из А в Б не меняет своего количества. При превращениях закон сохранения количества вещества дополняется законом изменения качества вещества. То есть превращение вещества с точки зрения мышления амбивалентно, парадоксально: с количественной стороны действует закон тождества А есть А, а с качественной стороны этот закон нарушается, утверждается, что А не есть А, А есть Б.
         Парадоксальное мышление раскрывает две стороны бытия, которые тождественны друг другу и нет. На одной его стороне ряд перечисления качеств по одному, на другой стороне ряд простого перечисления одного и того же количества как некой единицы. Количественный ряд позволяет отождествлять разные качества, превращаться им друг в друга. Данная модель бытия была использована человечеством при изобретении им товарообмена. При этом ряд золотого товара, золотых денег значился эквивалентным ряду перечисления других, разных по качеству товаров и назывался универсальным эквивалентом. Благодаря такому открытию или изобретению обмен, превращение вещей имитировало превращение веществ.
         Со временем эквивалентная модель товарообращения уступила место модели товарообмена с коммерческим расчётом. В стоимость продуктов труда стала закладываться прибыль или ошибка с точки зрения традиционной логики, называемая в психиатрии паранойей. В результате при обмене, превращении одного товара в другой товар и одного качества в другое качество нарушался принцип количественной эквивалентности, не соблюдался закон сохранения количества вещества. Это вело к спекуляции, обману, состоящему в том, что реально при товарообмене циркулировало одно количество товарного вещества, а числилось другое, завышаемое раз от раза, дутое его число. Обман вскрывался, когда финансовый пузырь лопался во время кризиса.
         Кризис состоял в остановке товарно-денежного обращения для восстановления первоначального равновесия универсального ряда качеств товаров и количественного  ряда. Он указывал на существование саморегуляции явления превращения вещей, некой базовой гармонии (simmetria krasis), которую искали философы с древних времён, начиная с Алкмеона и Эмпедокла.  Нарушение гармонии, симметрии, пропорции они относили к болезни. Эту же гармонию как динамическое рыночное равновесие искали экономисты для предотвращения экономических кризисов – симптомов социальной патологии. И только К.Марксу удалось в погоне за прибылью увидеть причину нарушения социальной гармонии - социопатии, выход из которой виделся в хозяйственном расчёте.
         Отношение двух предметов философии, бытия и познания, рассматривается в единстве, которое не исключает их особенностей. В результате возникает так называемый основной философский вопрос, решающий проблему отношения бытия (природы) и духа (сознания, мышления - познания). От решения данной проблемы в эпоху буржуазных революций в Европе философы ушли, открыв научный метод, а с ним и науку, противопоставив науку философии, её методу. Но современный кризис науки принуждает возвращаться к нему, этому основному вопросу философии, и решать его в логике понятий, мышления, пересматривая принципы этой науки, то, что традиционная логика заводит мышление в тупик, если не используется одновременно нетрадиционная, кривая логика.
         Кривая логика не признаётся традиционной философией и традиционной наукой, но завуалировано используется ими. Это признал ещё Г.Гегель, придумавший диалектику с её законами, но не сказавший, что, в сущности, диалектическая логика представляет собой синтез традиционной и кривой логик. Поскольку К.Маркс «поставил диалектику Гегеля с головы на ноги», диалектичным стало бытие, а не мышление. Природа с подачи Маркса стала подчиняться принципам традиционной и кривой логик. Диалектическое противоречие логических принципов оказалось основной причиной развития бытия, онтогенеза.
         Благодаря Г.Гегелю и К.Марксу стало понятно, что в природе творится то же, что и в мышлении. Обнажилось тождество бытия и мышления, познания. Стараниями Маркса Дух спроецировался на природу и принял значение объективного. Природа одухотворилась.
         Однако, думается, реальное одухотворение природы состоит не в этом, а в том, что человек создаёт вторую природу – социальный мир. В социальной практике он опредмечивает то, что задумал, что есть в его мышлении. Практика, творчество раскрывает единство бытия и мышления, а также раскрывает заблуждения, то насколько паранойяльны были его социальные проекты. Ведь практика – общепризнанный критерий истиности. На практике осуществляется отбор лучших изобретений, социальных проектов человечества.
         Истории ведомо множество реализованных социальных проектов. Все они классифицированы по той или иной методике. Различают формационные и цивилизационные социальные проекты. В рамках капиталистической формации выделяют либеральный, марксистский и национал-социалистический проекты. В настоящее время в мире доминирует либеральный капиталистический проект.
         Согласно моей классификации, капитализм является подклассом такого класса общественного воспроизводства, как товарное производство. Оно, товарное производство, существует с момента зарождения Шумер, то есть ему около пяти тысяч лет. И данный факт указывает на огромную живучесть данного социального проекта под названием товарное общество. Гибель марксистского коммунистического проекта, относимого к бестоварному обществу в ХХ веке в России – лишнее тому доказательство.
         Товарное производство основано на коммерческом расчёте, на кривой логике. Прибыль, закладываемая в цену товара – это та умышленная «ошибка», которая позволяет назвать коммерческое мышление паранойяльным. Поскольку экономика – социальный базис, то получается, что политическая надстройка призвана защищать общество, общественную жизнь, бытие, основанное на кривой логике, паранойе, околоумии. И это очень живучая система социального бытия.
         Философы же во все века, живя в социальной системе, основанной на кривой логике, искали философию, исключающую её, эту кривую логику, хотя приходили к пониманию цикличности, следовательно, противоречивости бытия. Всё в бытие возникало, жило и исчезало. Поэтому бытие непрерывно становилось не тем, чем было, иным, оставаясь по происхождению, в генезисе тем же самым бытием. Бытие, воспроизводясь, изменялось во времени. Движение бытия во времени сопровождалось его изменениями в пространстве, так сказать, мутацией. Изменения,  качественные микроскачки бытия накапливались постепенно, определяя эволюционный путь развития. Но он не исключал случаев катастроф, резко меняющих направление эволюции, катастрофического пути развития.
         В целом, данное направление онтогенеза предполагает изменения только качества бытия при неизменном его количестве. Но есть и другое направление, предполагающее количественные изменения бытия, движение его расширения из состояния, называемого сверхсжатой материальной точкой. Оно отображено в  теории Большого Взрыва, разрабатываемого физиками. По их мнению, Вселенная до сих пор расширяется. Думается,  в данной концепции качественные изменения бытия связаны с его количественными изменениями. И если это так, то это значит, что на сторонников данной концепции имело влияние диалектическое учение Г.Гегеля, закон перехода количества в качество.
         Надо сказать, расширение Вселенной, следовательно, рассеивание энергии противоречит закону сохранения энергии и закону сохранения количества вещества. Данное противоречие, антиномия, парадокс указывает на использование амбивалентного мышления в физике, естественных науках. К примерам амбивалентного мышления относятся использование первого и второго законов термодинамики, отождествление корпускулы и волны.
         Думается, сопряжённая изменчивость количества и качества лишает мышление точки опоры, нечто вечно неизменного. В сфере коммерческого товарно-денежного обращения, например, данная точка зрения приводит к реальному кризису, финансовой и производственной катастрофе как остановке и товарообращения и производства – материального воспроизводства и обмена вещей. А ведь даже жизнь организма основана на обмене веществ и их использовании для синтеза, замены отмирающих клеток организма новыми молодыми клетками, для воспроизводства организма как роста. То, что синтез клеток и их отмирание сбалансированы в зрелом возрасте не меняет сути дела.
         Рост организма наблюдается, когда в нём синтез доминирует над распадом. Обратный рост, наблюдаемый при старении, состоит в доминировании распада над синтезом, диссимиляции над ассимиляцией, что ведёт не к уменьшению размеров организма, а к умиранию.  В зрелом возрасте в организме синтез и распад уравновешены. Вместе три фазы жизни – рост, зрелость и старение организма составляют его жизненный цикл, названный онтогенезом.
         По мнению Л.Гумилёва существование этносов циклично. Этносы, как и организмы, возникают и через какое-то время исчезают. Это явление Гумилёв назвал этногенезом, а не онтогенезом. А Тойнби выделял в цикле развития цивилизации (общества) три фазы или стадии: генезис, надлом и распад. Данный процесс общественного бытия не был назван онтогенезом. Тем не менее, цикличность бытия организмов, этносов и обществ позволяет широко трактовать понятие онтогенеза. 
         Жизнь отдельного биологического организма, этноса, цивилизации конечна. Тем не менее,  благодаря воспроизведению себе подобных, и общественному воспроизводству люди, этносы и общества, когда-то возникнув, до сих пор не исчезли. Мало того, есть возможность утверждать, что при благоприятных условиях жизнь может продолжаться бесконечно долго.
         Считая жизнь формой или разновидностью бытия вообще, можно прийти к классификации, где бытие есть родовое понятие, имеющее классы. Жизнь – один из классов бытия. Она имеет отличительную черту или способность к воспроизводству. Жизнь как класс бытия имеет подклассы. Это биологическая жизнь и социальная жизнь. Если в биологической жизни наблюдается воспроизведение себе подобных, то в социальной жизни - общественное воспроизводство.
         Существование неодухотворённых и безжизненных физических предметов, вещей не связано с теми формами воспроизводства, что есть у биологической и социальной жизни. Однако известно, что всегда возникновение химических молекул, допустим, молекулы  соляной кислоты связано с соединением химических элементов, в данном примере, водорода и хлора. Исчезновение химической молекулы связано с её распадом. То есть конкретная молекула может возникать, какое-то время существовать и распадаться. Она не воспроизводит себе подобных, но, тем не менее, претендует на вечное существование тем, что всегда при появлении необходимых условий возникает такой, какой была ранее. Быть иной она не может и инобытие её не касается.
         В отличие от простых молекул такая сложная молекула как ДНК приобретает способность к инобытию. Она имеет физическое и иное ему, биологическое бытие. ДНК может редуплицировать, воспроизводить подобные себе молекулы. А воспроизведение себе подобных является характерным признаком жизни.
         В общем, можно сказать, что бытие, существование это не только понятие, но и сложное явление, имеющее уровневое строение. Эволюционный подход к бытию позволяет растянуть его уровневую структуру во времени и благодаря этому увидеть онтогенез. При этом началом его будет не материальная точка, а точка на линии времени, которой отвечает наиболее простое строение бытия. Упрощение, редукция необходима для анализа. На самом деле всегда в любой области Вселенной при определённых условиях возникают соответствующие, как бы потенциально существующие формы, простые и сложные, в том числе, относящиеся к самовоспроизводящимся системам.
         Получается, что потенциальность зиждется на закономерности. Это как бы заложенная идея того, что актуализируется, реализуется в процессе существования – течения и изменения во времени. Чтобы это существование было лучше понято, оно представлено во времени как движение от простого к сложному, как постоянное возникновение нового, ранее не наблюдаемого, как онтогенез. Цикличность его заключается в том, что реально нет непрерывного прогрессивного движение. Оно может прерываться возвращением к простым формам бытия, связываться с исчезновением сложных форм и так по кругу то вверх, то вниз.
         Понятие «круг, цикл» облегчает понимание, способствует систематизации.  В сущности, круг раскрывает обратно поступательное движение, которое может быть как  по горизонтали, так и по вертикали. Совмещение горизонтали и вертикали в круге превращает его в спираль. Так рождается схематическое изображение онтогенеза, как прогрессивного развития бытия, непрерывного становления нового и отмирания старого, изображение движения, состоящего из двух противоположных, из возникновения и исчезновения. В результате данного видения понятие движения во времени оказывается амбивалентным. Получается, что возникновение есть и не есть исчезновение, А есть и не есть Б. Вселенная как нечто одно не может одновременно исчезать и возникать, но как одно множество может. То есть при переходе от монизма к моноплюрализму расширяется философский горизонт. Моноплюрализм моя философия. Все мои произведения пропитаны духом этой философии.
         В общем, в онтогенезе бытиё циклично. Цикличность определяется диалектичностью, противоречивостью, тем, что бытие имеет такой атрибут, как время. Во времени бытие тождественно себе и нет, оно непрерывно становится: исчезает и возникает  - воспроизводится. Оно воспроизводится подобным себе и нет, старым и новым, согласно закона отрицания отрицания. Бытие изменяется, мутирует. Время принуждает бытие, во-первых, возвращаться к себе, быть цикличным,  во-вторых, возвращаться к себе иным. Иное - то, чего ещё не было или не встречалось, это новизна. Благодаря новизне цикл существования не замкнут, а разорван, превращён в виток спирали. Развитие по спирали указывает на то, что это возвратно поступательное движение и нет. Это А и не-А, это А и Б одновременно, что парадоксально. 
         
2. Путь к  моноплюрализму или амбивалентной философии.

         Путь к амбивалентной философии ведёт к перекрёстку, где философия пересекается с психиатрией, а также с наукой о мышлении, логикой. На этом перекрёстке стоит вопрос, какому типу мышления отвечает та или иная философская концепция, какие типы мышления и философские концепции патологичны, а какие нет?
         Для получения ответа сначала приходится обратиться к психиатрии, а затем к философии, чтобы привести здесь некоторые примеры формального расстройства мышления. Так резонерство – это мышление со склонностью к софизмам, для которого характерны рассуждения, не основанные на фактах, не вытекающие из доказанных данных [1] - и происходящая от него софистика, философское течение в Древней Греции, созданное софистами. [2] Амбивалентное мышление – когда в одно и то же время сосуществуют противоположные, взаимоисключающие мысли [1] и обусловленный им скептицизм – философское направление, зародившееся в Древней Греции и выражающее сомнение в возможности достоверного знания, поскольку по поводу каждого предмета допустимы два исключающих друг друга мнения. [3]
         Также этот путь связан с исследованием основного вопроса философии, существованием разных трактовок отношения сознания, мышления к бытию, природе.
         Случается, что философами отрицается то сознание, то бытие. Это ведёт к появлению монизма, материализма и идеализма. Бывает, когда бытие объявляется первичным, сознание вторичным и наоборот, и кажется, что здесь имеет место дуализм. На деле же его тут нет. Просто на определённом этапе развития философской мысли философы отошли от «вульгарного материализма» и такого же идеализма. Они перестали утверждать, что всё есть дух, или, что всё есть материя. Рассуждения стали тоньше. Появился намёк на использование амбивалентного мышления в философии. Философы как бы стремились преодолеть амбивалентное умозаключение, что бытие есть и не есть дух. Для этого они использовали понятие «первичность», как бы имея в виду «происхождение».
         Так материалисты стали утверждать не то, что всё есть материя, а то, что на определённом этапе развития природы появляются её одухотворённые формы, проще говоря, появляется человек и человеческое общество. В свою очередь, идеалисты перестали утверждать, что всё есть дух, а пришли к мысли, что мир, природа находится в мышлении, «весь мир во мне», в моём «я», или в «Я», то есть в Духе. Дух первичен.
         Сам собой возникал вопрос, почему философы стали избегать, так сказать, и чистого монизма, и чистого дуализма? К нему присовокуплялся другой вопрос, почему философы презрительно называют плюрализм эклектикой?
         Стремление ответить на вопрос, почему философы стали избегать дуализма и плюрализма или эклектики приведёт любого исследователя к изучению психиатрии, случаев нарушения мышления, традиционной  логики, её фундаментального закона тождества, утверждающего, что А есть А или А не есть Б.
        Вместе с тем наблюдение за явлениями природы убеждает нас в том, что радуга А тождественна белому свету (цвету) Б, что белый свет превращаем в радугу, что одно есть многое, континуум. Факт превращения является доказательством этого положения.
         Заявление «одно есть многое» парадоксально. Здесь имеет место противоречие, нарушающее традиционную логику, на которой основана традиционная философия. Поэтому оно ею не приемлемо. Но факт остаётся фактом. Хотели мы того, или нет, но плоский разноцветный, раскрашенный в цвета радуги, диск представляется при вращении белым, одноцветным или бесцветным. Это закономерно, так как повторяется из раза в раз, до бесконечности.
         Наблюдение за явлениями общества убеждает нас в том, что во время товарообмена ряд товаров разного качества превращаем в ряд золотого товара, разнообразное множество превращаемо в однообразное множество, единый континуум. Получается, что разнообразие тождественно однообразию, парадокс. Здесь также имеет место нарушение традиционной логики. И если деньги не возникли сами собой, а изобретены людьми, то это значит, ими овладело искушение нарушить закон тождества, создать универсальный эквивалент, унитарный эквивалент универсума. Всё они свели к одному, можно сказать, изобрели или открыли моноплюрализм.
         В то же время в случае моногибридного скрещивания растений садового гороха с гладкими и сморщенными семенами Г. Менделем был открыт «закон единообразия гибридов первого поколения». Все семена в потомстве  растений оказались круглыми. Они не были наполовину круглыми и наполовину сморщенными – амбивалентными: круглыми и сморщенными одновременно. Раскрывалось, что фенотипическому монизму скрытно противолежал генотипический дуализм. Явно, явленно на переднем плане было, казалось одно, а скрытно, так сказать, трансцендентально, на втором плане было другое. За монизмом скрывался дуализм. И это могло бы подвести к идее естественного монодуализма, если бы результат скрещивания или синтеза был несколько иным. Если бы тезис – сморщенные семена и антитеза – гладкие семена в синтезе образовывали гладкосморщенные семена. Увы, третьей формы для семян растений гороха при их скрещивании не возникло. Не возникало и формулы триединства, наподобие такого, какое есть в христианстве: мир-дух-бог.
         Этот момент уводит нас от монодуализма к дуализму, основателем которого считается Платон. Получается, что парадигма мира из идей в чём-то напоминает некий код, скрытый, так сказать, в фенотипе кажимого, непрерывно воспроизводящегося мира. Но этот код мира скрыт не где-нибудь за его вещами, а в нём самом, в его вещах. Это тайна, которую стремится постичь человек своим умом, наблюдая за миром, в котором «всё течёт и изменяется». А изменения эти указывают на то, что в нём, мире, идут превращения одних вещей в другие, что он таким образом стремится стать иным себе и не может стать. Мир изменяется, эволюционирует и в то же время он извечно тот же самый мир, что и был изначально.
         Мир амбивалентен. Если это не так, то амбивалентно только мышление, приводящее к такому выводу, или стремящееся от него избавиться, чем и занималась вся старая – классическая, неклассическая и постнеклассическая философия. А в философии мышление – это дух. Получается, что дух амбивалентен и стремится избавиться от своей амбивалентности, парадоксальности, противоречивости, хотя противоречие считается основой развития.
         Наблюдения, чувства, ощущения говорят нам, что мир пёстр, он представлен множеством разного, но мышление наше стремится не видеть в мировом разнообразии разорванности, эклектичности мира, и ищет в нём его субстрат, субстанцию, начало, единое происхождение и т.д. для сохранения целостности не столько самого мира, сколько самого себя. Так бытие становится основополагающим принципом в философии, тем началом, которое в последствие обвинят в спекулятивности. Ведь мы не можем ощущать абстракции, следовательно, их наблюдать. Абстракция не может быть объективным фактом, положенным вне нашего ощущения и мышления.
         В общем, речь как бы сводится к вопросу о возможности философии, построенной на анализе множества фактов. И если к фактам причислять жизнедеятельность, высказывания, мышление философов, то, как раз, исследуя философское мышление, историю философской мысли, можно понять проблему этого мышления, представленного основными его течениями, идеализмом и материализмом, их конфликтом, выраженным в основном вопросе философии. Вопрос этот состоит не столько в том, что первично, дух, или материя, а в том, тождественны они, или нет: дух А есть материя Б, или дух А не есть материя Б?
         На этот вопрос может быть три ответа. Дух есть материя. Дух не есть материя. Дух есть и не есть материя. С точки зрения формальной логики и психиатрии правильным является ответ: Дух не есть материя, А не есть Б. Ответ, дух есть материя, А есть Б, ошибочен, основан на кривой логике, наблюдаемой при паранойе. Ответ, дух есть и не есть материя, характерен для амбивалентного мышления.
         Итак, мы подошли к тому, что в психиатрии различают здоровое, нормальное и патологическое мышление. К патологическому, ненормальному мышлению относятся паранойяльное и амбивалентное мышление.   

Источники

1. Гуревич М.О., Серейский М.Я. Учебник психиатрии. – М.: Медгиз, 1946, с. 43
2. Философский энциклопедический словарь. – М.: Сов. Энциклопедия, 1983, с. 628
3. Краткий философский словарь. – М.: Политиздат, 1954, с. 536

3. Амбивалентное мышление в философии

         Проблема информационного воздействия на человека в современных условиях становится актуальной в связи с тем, что информация может быть патогенной, способной оказывать патогенное влияние на сознание людей, их поведение. В истории немало случаев, когда сектанты сжигали себя заживо. Целые религии могут иметь суицидальную направленность. Гностицизм тому пример. В психиатрии имеются сведения о случаях индуцированного бреда. Вместе с тем малоизученной остается тема влияния на сознание людей учений, основанных на патологическом, например, амбивалентном и аутистическом, мышлении.
         Как известно, аутистическое и амбивалентное мышление встречается при шизофрении. Если первая характеризуется оторванностью от внешнего мира (замкнутостью на внутреннем мире), то второе – одновременным существованием у человека противоположных и взаимоисключаемых мыслей, суждений, умозаключений.
В амбивалентном мышлении можно заподозрить древнегреческого философа Гераклита, сказавшего “все есть и не есть”, а также софиста Протагора, по свидетельству Диогена Лаэрция, заметившего, что “о всякой вещи есть два мнения, противоположных друг другу”. Не исключено и то, что Протагор просто констатировал факт антиномичности древнегреческой философии.
         Николай Кузанский вывел методологический принцип совпадения противоположностей, что дало ему возможность высказать идею о тождестве движения и покоя. Как известно, с именем Н. Кузанского связано рождение науки. Идеи равнозначности покоя и движения не чурался и Рене Декарт.
         При шизофрении имеется расстройство не только мышления, но и сознания: в нем неотчетливо дифференцированы “я” и “не-я”. К сожалению, опыт психиатрии мало применяется к исследованию оригинальных концепций, хотя и в философии и в психологии понятие сознания трактуется неоднозначно. Так, например, если в диалектическом материализме мир, природа существует независимо от сознания, то в субъективном идеализме за выражением “весь мир во мне” скрывается производность и зависимость мира, природы от сознания. В психологии сознание может быть синонимом личности, человеческого "я“ или самосознания [1, с. 386-387], в одном случае и состоять из предметного сознания и самосознания – в другом [2, с. 62].
         Современное представление о сознании имеет долгую предысторию. Понятие сознания – ключевое в философии, а вопрос о его природе – один из самых древних. Как только первые философы сформулировали проблему человеческого бытия, они столкнулись и с проблемой сознания. Тем не менее, в греческой философии нет собственно понятия “сознание”, но существуют  как минимум четыре термина, которые можно соотнести с современным представлением о  сознании: “нус” – творческий ум, “психея” – душа, “логос” – разум, “эйдос” – идея [3, с. 102].
         Думается, не было изобретено понятие сознания и средневековой философией. В отношении души к себе, развиваемом Фомой Аквинским вслед за  Плотиным и Августином, в осознании души самой себя проглядывает самосознание.   
         Предметом исследования, следовательно, понятием сознание становится лишь с появлением психологии как науки, у В. Вундта и Ф.  Брентано, в XIX веке [1, с. 142]. Однако, чтобы это произошло, научная мысль еще долго должна была развиваться в лоне философии, дуализма и монизма, противостояние которых особенно остро выразилось в учениях Платона и Аристотеля, Декарта и Спинозы.
         И хотя контраст учений Гегеля и Маркса имеет как бы другой характер – они оба монистичны – антагонистический дуализм незримо обнимает их. Материалистический подход решения основного вопроса философии открывает модель удвоения мира, идеалистический – модель раздвоения сознания. В первом случае модель объективна, во втором – субъективна.
         Признание человека творцом истории – это лишь реверанс марксизма идеализму, но не  уступка. В отражении, образе объективной реальности узнается не просто её копия, но кажимость, видимость дуализма, поскольку самостоятельной сущностью и независимым существованием в данной концептуальной модели обладает лишь природа.
         Все наоборот в идеализме. Здесь природа – не–я, феномен, субъективный опыт, копия образца и т.п. Вместе же эти две противоположные философские модели могут образовывать антагонистичную дуалистическую метамодель, где обладающие самостоятельными сущностями и независимым существованием противоположные начала не находят конценсусного единства, конъюнкции. Они оторваны друг от друга и альтернативны.
         Говоря языком нейро-лингвистического программирования  (НПЛ), в этой метамодели не просто “территория – не карта” [4, с 34]: здесь территория не имеет своей карты, а карта – своей территории: карта и территория настолько противоположны, что никак не связаны. На деле же человек, как биосоциальное существо, и копирует природу и изменяет ее по своему усмотрению, владеет тем и тем моделированием.
         В борьбе за существование он научился активно приспосабливаться, отвечать на “вызовы” [5,с.113] природы – трудиться. Антагонизм же вышеобозначенных моделей можно объяснить неприятием любым монизмом разорванного мышления, противоречий в доказательстве истины, чего не скажешь о дуализме, по-своему решающем проблему антиномии начал.
         Антиномию можно обнаружить, например, в споре между элеатами, утверждавшими: истинно (и познаваемо) только то, что тождественно себе и софистами, говорившими: познаваемо и соответственно истинно только  то, что не тождественно себе [6,с.116].
         Решать парадокс, истинно то, что тождественно и нетождественно себе, было довольно сложно. Следовало выбирать между амбивалентным мышлением, допускающим взаимоисключающие  мысли, мнения по одному и тому же вопросу и аутистическим мышлением, характеризующимся оторванностью от внешнего мира [2,с.43], между патологическими формами мышления и их идеаторными конструкциями.   
         Возможно, борьба религиозно-философских течений в прошлом и была этим выбором, точнее, социальным отбором, в ходе которого человеческое мышление становилось на все более здоровую основу, совершенствовалось, отбрасывая все патологическое в нем. И хотя некоторые авторы видят в борьбе, например, христианства с язычеством и ересями только установление монотеизма и монархии [7, c. 11], тем не менее, в  логической части борьбы “разномыслий” можно обнаружить неосознаваемый до конца медицинский аспект. Изживание христианством ереси, например, богослужителя  Ария есть и богословский спор и духовно-культурный момент [7,с.11]. А активное участие государства и населения в этом споре, со своей стороны, доказывает, что это не только социально-психологическое, но и социальное явление.
         Анализ сущности арианского учения или ереси, заключающейся в отрицании божественного происхождения И. Христа раскрывал тенденцию превращения христианства в “стерильный монотеизм” [7,с.12], с которой, как монистической, и повело тринитарное христианство борьбу за выживание, за построение “здравой и ортодоксальной доктрины троичности” [7,с.13]. Но сущность этой борьбы до конца понять невозможно, если не уяснить, в каких социальных условиях она складывалась и чем вызывалась.
         Дело в том, что длившаяся веками агония Римской империи это не только умирание старого, связанного со способом производства, общественного сознания, но и  становление нового, следовательно, появление его во множестве вариантов и отбор лучшего. Это переработка старого, сохранение самого ценного, что было в нем. Поэтому основатель школы неоплатонизма древнегреческий философ Плотин является не просто последователем философии Платона, эпигоном, но творцом новых идей, вошедших в христианское учение.
         Новым у Плотина явилась идея о первоначале всего сущего, о едином, о сращении надрыва связи между противоположностями Платона. При этом ум – душа – космос, т.е. сфера бытия оказывалась только проявлением первоначала, его ипостасями [8,с.502].
         Если в работе Плотина по переработке платоновского учения усматривается монистический крен, то произведения гностиков – пример развития платоновского дуализма в сторону углубления противоположности начал до их полного разрыва и антагонистического противостояния. У гностиков весь видимый материальный мир – зло, от которого надо избавиться, чтобы спастись [9,с.5-6]. Спасение достигается через практику строжайшего аскетизма. Ведущее настроение гностицизма – чувство экзистенциальной разорванности человека, его «затерянности» в злом и чуждом материальном мире [9,с.7].
         При соотнесении учений гностиков и неоплатоников к детерминировавшим их социальным условиям, соответствовавшим углублению социального кризиса, они начинают представляться в качестве психологической защиты населения, бегством его в аутистическое и аскетическое мышление и поведение, где оно находит спасение.   
         Так понятие самосознания, можно сказать, интроспекции, зародившееся у Плотина и развитое Августином, а затем Фомой Аквинским ведет верующего к замкнутому сознанию, из которого нет выхода к внешнему (злому) миру [1, с. 88].
         В этике учения гностика Мани, для спасения, следует умерщвлять плоть: ограничивать себя в питании, есть только овощи, воздерживаться от брака, удовольствий любви и рождения детей, но не  следует кончать жизнь самоубийством [9,с.228[, хотя идея данного учения подводит верующего к суицидальной мысли.
Для лучшего понимания связи гностицизма и  неоплатонизма с учением Платона, можно исследовать их платоновские корни и обнаружить там для одного то, что высшая задача человека в освобождении его души от всего телесного, в ее сосредоточении на себе (в созерцании себя), для другого - что лишь только смерть позволяет душе восстать из своего падения и возвратиться в прежнее состояние (к себе) [10, с.381].
         Оценивая творчество Платона в общем, можно согласиться с мнением А.Ф. Лосева, что Платон основоположник объективного идеализма [11,с.9]. Его идеи объективны, вечны и неизменны [10,с.368], материя же как другое начало – само небытие, как бы соединение “беспредельного” (апейрона) пифагорейцев с небытием элейцев, то, в чем отражаются идеи [10, с. 368-369], чего самого по себе, без идей, нет. В то же время, считает Лосев, в этом учении допущен “разрыв идеи вещи и самой вещи”, можно сказать, разрыв мышления, из которого “получается какой-то дуализм” [11,с.12].
         По нашему мнению, дуализм платоновской конструкции заключается в том, что из двух начал, из застывшего вечного и текучего бесконечного, творится все конечное. При этом одно начало частично нигилировано, выхолощено для достижения видимости монизма. Внешнее противоречие начал оказывается внутренним одного из них, того, бытие которого становится отражением бытия другого.
         Изобретение бытия в ином бытие – инобытия – создание приема, при помощи которого преодолевается разорванность начал и мышления: мышление становится возможным не только в состоянии существования, но и в противоположном, трансцендентальном, ином состоянии.
         В сущности, вся логическая часть философии Платона отображает стремление мыслителя разрешить проблему одновременного существования  в мышлении двух противоположных умозаключений: нечто есть и не есть ничто, сформулированную еще его предшественниками. Также он решает проблему одного и многого, тождественного себе и иного себе.
         Благодаря понятию "копия" (тень, проекция, отражение), философ пытается добиться того, чтобы два неодинаковых начала (вещи) стали одним (одной вещью), чтобы появилась возможность допускать, что  одно существует и что могут существовать две одинаковых вещи. А ведь до него утверждалось, что нет двух одинаковых вещей, это одна вещь, а одно не существует, т.е. что монизм не имеет права на существование. Вместе с тем Платон для создания своего учения использует и достижения прежней философии. Материя его, например, напоминает текучесть всего от panta rei Гераклита, некий “ползучий эмпиризм”, по словам А.Ф. Лосева  [11, с. 12].
         Считается, что Платон внес огромный вклад в  развитие философии. Вместе с тем, думается, особое значение для дальнейшего ее развития получили две идеи. Это, во-первых, идея удвоения мира, во-вторых, идея раздвоения сознания. Так у Декарта первая идея принимает вид рефлекса, а вторая – вид рефлексии. Конечно, у Платона, в его философии нельзя встретить ни понятия отражения в современном смысле, ни сознания, а только представление о копировании идей и раздвоении мировой души, благодаря которому она может возвращаться к себе [10, с. 374]. Тем не менее, он создал философские предпосылки для их появления.
         Говоря о предпосылках, в том числе, научных какого-либо открытия, часто, если не всегда, возникновение их связывается с развитием социальной среды. В предыстории ищутся корни открытий и социальных преобразований. Так на Платона, по мнению С.Н. Трубецкого, не могли не влиять “пороки разлагающейся демократии”, “недостатки олигархического правления”. “Наконец, когда олигархия была свергнута народной партией, Анит, один из главных вождей ее, выступил с обвинением Сократа и добился его осуждения” [10, с. 326]. Казнь Сократа произвела глубокий переворот в жизни Платона, ведь он был его учеником.
         Как известно, Сократ являлся родоначальником этической философии, “учителем добра” [10, с. 265]. Появление же понятия “добро”, “благо”, в античной философии, предложение Сократа ограничиться познанием “дел человеческих” [10, с. 19] указывают на то, что предметом познания людей становится не только природа, но и общество, в котором к тому времени открылось зло, появился социальный вызов человечеству. И хотя Сократа больше интересовало не общество, а сам человек, в конфликте самого философа и традиционного для того времени общества можно увидеть, что это не совсем так. Учение о зле и добре, шедшее из уст Сократа усиливало тревожное настроение консервативной части населения Афин. Ведь шло новое время, молодое рабовладельческое общество изживало пережитки старого, общинного, кстати, столь милого сердцу Плотина, жившего значительно позже реформатора Солона и мыслителя Сократа, что он изрек: "Назад, в милую общину"[12, с. 81].
         С развитием частной собственности развивался индивидуализм. Человек начинал испытывать одиночество, то, чего он страшился с первобытных времен. В результате он стал искать опору в себе и призывать отрешиться от всего мирского. Таким образом, если у софистов, у Протагора социальная среда способствовала развитию амбивалентного мышления, то у гностиков – нигилистического, а у Августина и его последователей – аутистического. И это обстоятельство не могло не сказаться на их философии. В общем же, наверное, можно предположить, что усиление индивидуализма в основанных на частной собственности обществах, особенно во время социальных кризисов в истории вызывало у  людей появление защитной реакции в виде тенденции сбиваться в общности, секты, бежать назад, в общину и т.п., и в виде склонности к амбивалентному, аутистическому и нигилистическому мышлению, миросозерцанию.
         Размышляя об объединении людей в группы и пытаясь как-то объяснить это явление, можно использовать для этой цели понятие потребности. Поскольку человек - биосоциальное животное, он может испытывать биологические потребности, в том числе, потребность в самосохранении, которая может удовлетворяться методом коллективной защиты. Известно, например, что животные при появлении неблагоприятных условий собираются иногда в огромные стаи. Часто травоядные коллективными усилиями отбиваются от нападения хищников.
         Социальное детерминирование потребности в самосохранении у людей, превращение этой биологической потребности в социальную связано с развитием их сознания, с дифференциацией его не только на “я” и “не-я”, но и с дифференциацией “не- я” на “мы” и на “не-мы”, а также с  преодолением отчуждения и страха людей перед всем необычным, неизвестным, новым – иным.
         Так, по словам Д. Фрэзера, некогда деревенские жители в Сиккиме испытывали неподдельный ужас и скрывались, когда на них направляли объектив фотоаппарата [13, с. 188]. Им казалось, что вместе со снимком фотограф унесет их души. Это происходило от того, что они были темными и верили, что душа человека пребывает в его отражении, в  воде, зеркале и т.п. [13, с. 186]. Кроме этого существовали поверья, что душа – тень человека и что она копия тела, но только более тонкой, воздушной природы [13, с. 186, 175].
         Естественно, дикарь при встрече с неизвестностью опасался  за свою жизнь и принимал меры предосторожности, прежде, чем решался сблизиться с ней. Например, еще не так давно на населенном полинезийцами острове Онгтонг-Джава, когда на него высаживались иностранцы, их опрыскивали водой, смазывали маслом и опоясывали сушеными листьями пандуса [13, c 190]. На афганской границе миссию часто встречали огнем и курениями. Однажды при въезде Эмин-паши в одно селение в центральной Африке были принесены в жертву две козы, их кровью была окроплена дорога, и наступив на кровь, вождь приветствовал Эмина [13, c. 191].
         Из приведенных примеров можно понять, что дикарь испытывал отчуждение при встрече с неизведанным и пытался защищаться от нее при помощи магических действий. Действовал ли он также, когда не знал магии и не имел магического мышления, сознания, ответить трудно, т.к. мы привыкли объяснять себе наши действия, исходя из мышления, из того, что мысль – руководство к действию. Тем не мене, ответ есть. Думается, он лежит в области психопатологии, в неврозе навязчивых страхов и действий.
         Известно, что некоторые люди проверяют по несколько раз, закрыли ли они за собой, уходя из дома, дверь, выключили ли свет и т.п. Разумеется, проверить не только то, завершено ли действие, но и другое, получен ли желаемый результат – естественное стремление каждого человека. Вопрос только в том, сколько раз это нужно сделать, чтобы окончательно удостовериться, что цель достигнута: не то, что дверь заперта, а что опасения по поводу возможного хищения имущества, или пожара прошли.
         Опасения принявшие форму тревоги, как описывает Ив Льюис, заставляли невротика по несколько раз совершать нет, не ритуальные, а контрольные действия. При этом невротик испытывал потребность в них как защите от отчуждения его жилья и имущества. Когда же отчуждение и страх невротика проецировались не на имущество, а на его жизнь, то защитные действия его переставали носить рациональную форму при мнимом характере угрозы. Они становились ритуальными. Без них невротик не мог, например, сесть за стол или взять в руку книгу. Они присутствовали почти в любой его повседневной деятельности. Что до молитв, то их надо было произносить снова и снова в определенном месте и в определенной позе [14,c. 263 ].
         Что осознавал невротик, когда приступал к ритуальным защитным действиям, так это потребность в них как в манипуляциях с предметным миром и собой. Известно, что даже дети постоянно манипулируют средой [15. c. 152]. Примером манипулирования одновременно средой и собой в древности служило установление крючков у естественных отверстий человека перед его засыпанием, чтобы душа не могла расстаться с телом спящего. Навязчивый страх отчуждения души от тела, страх смерти, следовательно, невроз навязчивых действий был настолько распространен среди языческого населения в древности, что для избавления от него потребовалось создание и распространение учений о бессмертии души и о ее переселениях, реинкарнации: христианства и буддизма.
         Полагая, что ребенок, манипулируя предметами,  учится труду, а не только познает мир и развивается, а также видя в этом главное отличие человека от животных, развивающихся с рождения по линии совершенствования навыков, отнюдь не трудовых, можно предположить, что труд мог возникнуть не как ответ на вызов природы, а как вторая линия эволюции.
         Научившись манипулировать предметами, человек стал учиться манипулировать людьми, их сознанием – влиять на способность ориентироваться в окружающем мире и себе, что привело к открытию внушения, гипноза, медитации, транса и к объяснению мошенничества, индуцирования бредом.
         Как известно, во время гипноза человек позволяет себе принять волю гипнотизера. Он не боится его, доверяет, верит ему и принимает иное тождественным себе. В результате в гипнотизируемого как бы вселяется мысль гипнотизера. В его сознании словно на сцене разворачиваются задуманные магом представления. При этом слова становятся средством трансляции, передачи представления от одного другому. Мысль гипнотизера посредством слов и особого состояния впавшего в гипноз человека становится своей для последнего. Поскольку вводимый в транс, гипноз пребывает не в бессознательном состоянии, а в каком ни есть сознании, этот процесс можно отнести к коммуникации, а слова и другую информацию – к средствам коммуникации. Кроме слов имеет значение все, что способствует появлению доверия клиента.
         В общем же можно сказать, что проблемы тождественного себе и иного себе, одного и много, единого – это не только философские, но психологические и социальные проблемы, от решения которых зависит благополучие (здоровье) не только индивидов, но и общества в целом. Естественно, вначале эти проблемы решались в русле философии, затем перешли к науке. При этом поменялись подход и методы их решения. Мысль стала двигаться в направлении не от одного (вечного) начала и не от двух (вечного и бесконечного) начал к множеству конечно, а наоборот, от фактов к обобщению.
         Тем не менее, в отношении оценки фактов, событий, конечного опыта сохранились две старые тенденции рассматривать их объективно и субъективно, с двух разных точек зрения. В результате, в одном случае, опыт приобрел структуру, представленную феноменами и нуменами, ощущениями и мыслями, в другом – стал состоять из сущности и явления. Проблема дуализма и амбивалентности мышления сместилась, перешла к конечному, к понятию «опыт». Опыт стал двузначным.
         Не видя в амбивалентном мышлении проблемы, легко в опыте, связывающем вещь и понятие, мысль прийти к выводу, что они – одно и то же, тождественны. Различая (выделяя) вещь и понятие и, делая амбивалентное мышление проблемой, следует их либо полностью разделять и отрывать друг от друга, добиваясь разорванности мышления, либо разделять не полностью, релятивно, меняя значимость то вещи, то понятия.   
         Последний прием можно назвать опустошением, выхолащиванием одной из двух сторон опыта путем переноса ее содержания на противоположную сторону. Поскольку обе стороны опыта связаны функционально, перенос содержания и изменение значимости одной стороны ведет к изменению значимости другой. Так перенос вещи вызывает  превращение ее в феномен, понятия - в нумен, субъективную сущность, ставшего субъективным явления. В свою очередь, перемещение понятия на сторону вещи, превращает их в отражение и объект, в объективные сущность и явление.
         Для более полного понимания проблемы тождественного и иного себе, можно перейти от онтологического и гносеологического ее аспектов к аксиологическому, где содержанием двухстороннего опыта будут “я” и “не-я”. Эта модель удобна тем, что здесь видно, как перенос содержания “я” на сторону “не-я” ведет к его деперсонализации и выхолащиванию “я” и, наоборот, перенос содержания “не-я” на сторону “я” обуславливает его персонификацию и выхолащивание “не-я”.
         Если первый вариант переноса можно отнести к материалистическому способу решения проблемы тождественного  и иного себе, то второй – к идеалистическому. В целом же из вышеприведенного рассуждения следует, что объективность и субъективность определяют зависимость и независимость сторон опыта от сознания.
         Таким образом, можно сказать, что человеческое сознание – процесс искусственного выделения человеком вещного мира и себя, связанный с производством, как материальным, так и духовным. Выделившись из природы естественным путем, неосознанно, как животное, человек научился выделяться из нее искусственным образом, осознанно, создавая материальную и духовную культуру, свою историю, материалистическое понимание которой ведет к признанию первичности материального производства, а идеалистической понимание – к первичности духовного производства.
         Различное понимание истории раскрывает существование в общественном сознании диаметрально противоположных представлений об обществе и природе. Преодолевая это противоречие, научная мысль не может отдавать предпочтение какому-то одному направлению развития общественной мысли. Синтез же их затруднен из-за возможности дуализма нового, более общего представления о мире.
         Следует заметить, вышеобозначенная мировоззренческая проблема  касается только человека. В сущности, она заключается в решении вопроса, предшествует ли творческая мысль акту творения; считать ли труд создавший человека явлением, которое может наблюдаться только экстраспективно, относить ли интроспекцию к методу научного наблюдения. 
         Отвечая на вопрос отрицательно, необходимо труд относить к объективному явлению, тогда как для одного отдельного индивида он в качестве умственного труда может быть субъективным явлением. В свою очередь, соглашаясь с тем, что труд бывает физическим и умственным, может изучаться при экстраспекции и интроспекции, не следует противопоставлять продукты этих видов труда, вещи и идеи, мысли. Не стоит также противопоставлять продукты умственного труда, появившиеся в результате экстраспекции и интроспекции, самонаблюдения.
         Называя экстраспекцию процессом сбора и  обработки информации при экстраверсии, обращении сознания вовне, к предметному миру, а интроспекцию – процессом сбора и обработки информации при интроверсии, обращения сознания к внутреннему миру человека, следует считать деление сознания на предметное сознание (не-я) и самосознание (я) условным. 
         Объясняя материализм и идеализм психологически, относя их к продуктам обработки информации, можно объяснить не только их противоположность, но и единство. Считая, что материализм основан на методе объективного наблюдения, экстраспекции, а идеализм – на методе субъективного наблюдения, интроспекции легко прийти к предположению, что друг без друга они дают  картины дереализации и деперсонализации – нарушения ориентации человека в окружающем и себе, своей личности, своем я, поскольку в ортодоксальном (вульгарном) материализме отрицается сознание, следовательно, самосознание, я, а в ортодоксальном (субъективном) идеализме – природа, предметный мир, не – я. Человек же не может быть без того, чтобы его сознание не было деленным в себе на предметное сознание и самосознание, персонализированным, с одной стороны, и деперсонализированным, с другой.
         Поскольку тотальная персонализация сознания есть результат отчуждения не – я, предметного сознания и предметного мира (дереализация), а тотальная деперсонализация – результат отчуждения я,  самосознания и сознания, то в сбалансированности отчуждений видится компенсаторный механизм ориентации человека. И это говорит о том , что ни экстраверт – материалист, ни интроверт – идеалист не могут обходиться одним только началом в построении своей картины мира. И хотя в их мировоззрении взаимодействие начал не сбалансировано, они, тем не менее, в нем присутствуют, требуя взаимоисключающих понятий, суждений и умозаключений – противоречия в мышлении, ведущего к его амбивалентности и дуализму. Борьба дуализма с монизмом – это история философии, развития философской мысли.
Стремление мышления к созданию единой, целостной теории (монизму), - писал Э.В. Ильенков, - естественно и неискоренимо. Оно не может и не хочет удовлетвориться простым агрегатом, нагромождением частных обобщений (плюрализмом), а всегда старается свести их воедино [16,с.74]. Кант называет такое мышление не рассудком, а разумом. Разум, считает он, это тот же рассудок, только взявшийся за решение специальной задачи – за выяснение абсолютного единства в многообразии. Но, решая указанную задачу, мышление, в точности соблюдающее все без исключения правила и нормы логики (как общей, так и трансцендентальной), все же с трагической неизбежностью приходит к противоречию, к саморазрушению [16, с.74-75].
         Саморазрушение мышления – то, чего оно стремится избежать в процессе своего развития, которое диалектически невозможно без противоречия. По мнению Э.В. Ильенкова, саморазрушение мысли – трагедия рассудка, состоящая в том, что он сам, взятый в целом, имманентно противоречив [16, с.78], можно сказать, амбивалентен.
         О данной способности мышления размышлял и Г.Гегель. Он считал, что «диалектика составляет природу самого мышления, что в качестве рассудка оно должно впадать в отрицание самого себя, в противоречие» - допускать развитие понятия (А) в свою противоположность (Б), тождество А и Б, я бы сказал, допускать кривую логику, а также и формальную логику, запрещающую тождество А и Б, утверждающую А не есть Б, А есть А.
         Иными словами, диалектика должна допускать амбивалентность мышления, то, что А есть и не есть Б. Диалектика должна состоять из двух логик, традиционной и кривой. Диалектическое мышление должно представлять собой синтез нойи и паранойи, допускать незначительные ошибки.
 
Библиография
1. Петровский А.В., Ярошевский М.Г. История и теория психологии в 2-х т., т. 1. Ростов-на-Дону, 1996, С. 416.
2. Гуревич М.О., Серейский М.Я. Учебник психиатрии. М., 1946, С. 427.
3. Стрельник О.Н. Философия: краткий курс. М., 2002, С. 240.
4. Холл М. Магия коммуникации. Использование структуры и значения языка. СПб., 2004, С. 352.
5. Тойнби А. Дж. Постижение истории. М., 1991, С. 736.
6. Гайденко П.П. Обоснование научного знания в философии Платона // Платон и его эпоха. М., 1979, С. 98-143
7. Карташев А.В. Вселенские соборы. М., 1994, С. 542.
8. Философский энциклопедический словарь. М., 1983, С. 836.
9. Йонас Г. Гностицизм. СПб., 1998, С. 384.
10. Трубецкой С.Н. Курс истории древней философии. М., 1997, С. 576.
11. Лосев А.Ф. Платоновский объективный идеализм и его трагическая судьба // Платон и его эпоха. М., 1979, С. 3-57.
12. Философия: Учебник для вузов / Под ред. В.Н. Лавриненко. М., 2004, С. 584.
13. Фрэзер Д.Д. Золотая ветвь: Исследование магии и религии. М., 1983, С. 703.
14. Льюис Ив. Инициация подростка с неврозом навязчивости //  Большие проблемы маленьких детей. М., С. 384.
15. Крэйн У. Теории развития. Секреты формирования личности. СПб., 2002, С. 512.
16. Ильенков Э.В. Диалектическая логика. Очерки истории и теории. – М.: Политиздат, 1974.

4. Паранойяльное мышление  в философии   

         С древнейших времён человек искал истину. Вначале истинным для него являлось то, что было очевидным. Так возникло понятие аксиомы. Затем, с появлением теорем открылась логика. Истина стала логичной. Когда возникло выражение «практика критерий истинности», стало ясно, что для установления истины одной логики недостаточно. Именно поэтому гипотезы стали проверять в эксперименте, в научном опыте, на практике.
         И вот если бы заключённую в теории мысль назвать нойей, то мысль, что есть в гипотезе, можно было бы назвать паранойей. Однако так уж сложилось, что понятие нус, нойя, ум связано с понятием истины, а понятие паранойя, околоумие связано с понятием «заблуждение», «ошибка», «нарушение логики». В результате получилось, что практику, критерий истины можно наблюдать как поведение, моторику, а мышление непосредственно наблюдать невозможно. Мышление скрыто, если не опредмечено, например, в словах.
         В общем, нужно сказать, что, связывая логику только с мышлением, мы отрываем её от практики, моторной деятельности, опредмечивания, овеществления. Именно поэтому логика была названа мышлением о мышлении, а не мышлением о вещах.
         Не признавая, что в вещах скрыта мысль, мы отрываем мышление от природы, лишаем природу мышления. В результате мы не можем говорить, насколько логичны явления природы, склонна ли она ошибаться. Поэтому в естественных науках и натурфилософии не используются понятия «логика» и «ошибка». В них в ходу другие понятия, такие как «закономерность», «необходимость» и случайность», «номотетика» и «идеография», «универсальность» и «уникальность». Тем не менее, в изучении природы мы опираемся не только на наблюдение, сбор фактов, но и на индукцию, в которой содержится логика обобщения полученных данных. Мы ищем не логику в фактах событий, объективных явлений. Так некогда Чарльзом Дарвиным были обобщены собранные им данные о биологических видах и предложена эволюционная теория.
         В то же время отсутствие экспериментальных, очевидных, не вызывающих сомнений доказательств происхождения живого вещества из вещества неорганического  позволяет усомниться в эволюции. Оно позволяет также рассматривать самовоспроизводящиеся, биологические формы в качестве своеобразного космического десанта, высадившегося или, точнее, засеявшего Землю как подходящее место во вселенской ойкумени. Наличие явлений анабиоза или парабиоза – околожизни - и  «космического ветра» наводят  на гипотезы панспермии и неземного происхождения жизни.
      Проще  говоря, эпистемологический надрыв перехода неживого вещества в  живое, отсутствие достоверной, точной информации о возникновении живого вещества, основанной на экспериментальном подтверждении гипотезы позволяет скатываться к мистике, пантеизму, идее отчуждения Духа в Природу и т.п. – к паранойе.
         Кроме того, человек не может думать каким-то другим, не данным ему, нечеловеческим, абсолютно объективным способом. Поэтому он невольно наделяет креативностью, сознанием, мышлением то природу, то естественный отбор, то эволюцию.  Физическая  же природа, будучи только настоящей действительностью, неспособна забегать вперёд и быть впереди себя реально. Только в сознании человека она может быть как переживание, кажимость, фантазия и даже как галлюцинация.
         То есть, противопоставляя человека природе, следует глубоко задуматься над тем, что есть человеческого в человеке, а животного в животном. Считая  жизнь сущностью животного, следует отнести мысль к сущности человека.
         Мысль, т.к. она может опережать реальные события, забегать вперёд их, способна быть не только умной, но  околоумной и безумной.  Если парабиоз - это выход некоторых низкоорганизованных живых тел из манифестного живого состояния в латентное при неблагоприятной, угрожающей жизни ситуации, то  паранойя - выход мысли  из ума (нойи, нуса) в околоумие при попадании человека в психически неблагоприятные условия.
         Мысль, подобно жизни, имеет манифестную (нойяльную) и латентную (паранойяльную) формы. В первой форме дается явленная сущность жизни и мысли, во второй -  скрытая, неявленная их сущность.    
         При паранойе (бреде) нелепо искажается (изменяется) смысл, значение оцениваемых явлений, событий - знаков действительности, несущей угрозу благополучию человека. Так в древности поклоняющиеся богу плодородия люди приносили ему в жертву жизнь человека для предотвращения неурожая в следующем году. 
         Поскольку в данном случае паранойя рассматривается в качестве экзогенной  реакции, реактивного состояния человека, это искажение отражения на высшем его уровне  можно рассматривать с позиции самосохранения, как защитную реакцию. Ведь искажение смысла событий может снять с них ауру угрозы, в результате не возникает примитивных защитных реакций: острого панического  расстройства, психической регрессии и т.д.
         Надо сказать, паранойяльное осмысление действительности проявляется не только в высказываниях, но и в деятельности в целом, благодаря чему можно выделить паранойяльную, нелепую форму поведения, заключённую, например, в некоторых религиозных ритуалах.
      Считается  что паранойя относится к нарушению мышления того уровня психической формы отражения, на котором образуются понятия, суждения, умозаключения, то есть она задевает вторую сигнальную систему, встречаемую только у человека и образуемую при  его социализации, при социальном, в том числе, культурном производстве человека.
         У животных нет понятийного, следовательно, высшего мышления, но это вовсе не означает, что высшие животные не могут обладать сенсорным анализом и синтезом и вместе с ними  чувственно-образным (сенсорным) мышлением, а также задатками предметного мышления и даже уметь считать. Например, установлено, что ворона способна считать до семи.   
         Животные не могут не осмысливать ситуаций. Осмысление, установление адекватных условно-рефлекторных, причинно-следственных отношений к явлениям природы и её предметам заменяет им логическое мышление. Поэтому случаи массового неадекватного, нелепого, на первый взгляд, поведения животных при экологических кризисах, вызываемых избыточной численностью популяции, например, можно попытаться рассматривать как парасемантическое, парасмысловое  поведение.  Ведь смысл есть не только у знаков второй сигнальной системы, искусственной по своему происхождению. Существует язык тела.
         Известны всем приметы весны, надвигающейся грозы, зрелого яблока и т.д. Общедоступен смысл действий птиц, когда они вьют гнёзда, высиживают птенцов. Смысловая деятельность отличается от бессмысленной. Называя первую семантической, вторую можно именовать асемантической. Вместе с этим  хотелось бы так же соотносить их с нойяльной и анойяльной (безумной) деятельностью, отличающейся от паранойяльной и парасемантической.
        Физиологическое понимание паранойи раскрыто И.П. Павловым в статье «Проба физиологического понимания навязчивого невроза и паранойи». По мнению учёного, паранойяльной реакцией является та, что не имеет никакого смысла, т.е грубо, резко  противоречит реальным отношениям [1, с.284].   
         С этой точки зрения, ненормально, что в засушливое лето аисты выбрасывают своих птенцов из гнёзд, а во время голода женщины-матери занимаются каннибализмом, употребляют в пищу мясо собственных детей.   
          Удивление поведением аистов, истребляющих свой род, может длиться до тех пор, пока мы  не предположим, будто на следующее лето засухи не будет, и всё встанет на свои места. Аисты вырастят новое поколение. Однако если этого не произойдёт – «патология» поведения повториться.
          Думают ли так аисты, вот в чём вопрос. Если нет, то кто думает за них и что вынуждает, побуждает, толкает их, птиц, на родовой суицид.  Осмысленно ли, логично ли поступают животные, и смена значимости каких знаков повлияла на изменение стереотипа поведения. Какие знаки стали угрожать жизни взрослых аистов?
      Отвечая  на поставленные вопросы, следует задуматься над тем, не детёныши ли, оказавшись крайними во время массового голодания  птиц, поменяли свою значимость для родителей. И если они не изменились, то, следовательно, что-то изменилось в их родителях в ответ  на голод. Голод изменил их видение. Положительное стало отрицательным. Любимое превратилось в ненавистное, а любовь – в ненависть, крайнюю степень отчуждения.
         Не в подобной ли ситуации оказывается шизофреничка, охватываемая внезапным желанием и порывом утопить своё любимое чадо во время его купания. Хотя данный импульс не имеет экзогенного объяснения, вероятно, психический механизм, что срабатывает при его появлении в случае эндогенной (самопроизвольной) шизофрении тот же самый, что при экзогенной (реактивной) шизофрении.
         Отличие здесь состоит только в том, что изменение отношения к внешнему  миру со стороны индивида не вызвано изменениями самого внешнего мира, в одном случае, и вызвано, обусловлено ими, внешними изменениями -  в другом. В одном случае внутренний мир, психика изменилась непроизвольно  по внутренним причинам (самопроизвольно), в другом – непроизвольно по внешним причинам, т.е. вынуждено и объективно в обоих случаях. Ведь топящая в ванне своего ребёнка шизофреничка поступает так не по своей воле, не в результате сознательного изменения своей психики. В данном случае она не является субъектом  своей  истории, биографии; делает её невольно.
      Действия матери, убивающей своего ребёнка во время голода, имеют смысл, действия матери – убийцы во время приступа шизофрении - нет. Если  во втором случае они носят безумный (анойяльный)  характер, то в первом вызваны изменением состояния сознания, помутнением рассудка: наведением транса, паранойи.
         Паранойя была наведена объективно, исподволь. При этом все «пункты» коры головного мозга были заторможены, «спали», кроме тех, что отвечали за индивидуальное самосохранение  и смысловую ориентировку. Самое главное – в обоих случаях женщины были некритичны, если не сопротивлялись искушению совершить убийство. Непротивление злу, насилию означало безволие, то, что извращённое влечение к жизни захватило существо обезумевших женщин и подчинило себе. Извращённость влечения была связана с тем, что в ориентировочном рефлексе ориентиры жизни поменяли своё значение на противоположное, или стали амбивалентными. Смысл жизни связался не с продолжением, а прекращением рода.
         Поскольку весь процесс оценочно-смыслового извращения сигнализации, индикации - ориентации в окружающем и себе - происходил на уровне подсознания или влечений, т.е. потребностей  низшего порядка, его можно отнести к эволюционно выработанному, т.е. позитивно нацеленному на какую-то отдалённую надиндивидуальную перспективу, о которой индивиду ничего не известно. Возможно, этот видовой стереотип поведения архетипичен и врождён, хотя павловское учение о инстинктах (рефлексах) не предполагает его в качестве безусловно-рефлекторного поведения.
         «Наша жизнь,- писал И.Павлов,- состоит из массы прирождённых рефлексов. Нет никакого сомнения, что это лишь школьная схематическая фраза, когда говорят, что рефлексов три: самоохранительный, пищевой и половой. Простых рефлексов, прирождённых много, а затем идёт бесконечное число условных рефлексов. Если вы удалите большие полушария у животных, простые рефлексы останутся, а новые замыкательные рефлексы исчезнут» [1,с.88].
         В другом месте учёный указывает на то, что «рефлекс жизни состоит из массы отдельных рефлексов». Называя его, рефлекс жизни, «общим инстинктом жизни», он отождествляет последний с неустанной работой по охране жизни, и говорит: «Вся жизнь есть осуществление одной цели, именно, охранения самой жизни [2, с.70].
         И.П. Павлов не занимался коллективными рефлексами. Да и сама рефлексология из-за её механистичности не долго была модным научным течением, тем более что имела узкое применение, не объясняла психических феноменов. Дело в том, что никто не видел в инстинкте жизни, следовательно, в инстинктах самосохранения и родосохранения, в том числе, половом инстинкте логики.
         Тем не менее, И.С. Кон, изучая половое поведение, считал, что уже у стадных животных существует некая видовая «социосексуальная матрица», регулирующая их поведение. В человеческом обществе она превращается в «сексуальную культуру». Ядро этой культуры составляют запреты; посредством их общество унифицирует поведение своих членов. Кроме запретов, в ней содержатся положительные предписания, указывающие, как должно себя вести. Санкции за нарушения табу варьируют от смерти до лёгкого осуждения или осмеяния  [3, с. 107-108].
      В этнографической литературе культуры по типу их половой морали делят на антисексуальные и просексуальные. Пример антисексуальной культуры - микронейзицы, населяющие остров Ян (в западной части Каролинских островов). Эти люди считали секс грехом. Женщинам предписывалось избегать половых сношений не только во время беременности, но и в течение нескольких лет после рождения ребёнка. Половое воздержание поставило население острова Ян на грань вымирания [3,с.109]. И результат этой половой практике указывает на её паранойяльность. Противоположный полюс представляют народы Полинезии. Сексуальность и эротизм здесь открыто поощряются и в мужчинах, и в женщинах[3,с.109-110].  О том, что данный половой стереотип поведения способен привести к перенаселению, не говорится. Но если он приведёт к перенаселению, этот факт также укажет на паранойю. В свою очередь, естественная саморегуляция численности аборигенов в популяции путём роста смертности от голода укажет на то, как реально преодолевается просексуальный вариант паранойи в половой культуре.   
      Примеры раскрывают регуляторное влияние логики культуры на половое поведение и рождаемость. Считая половое поведение дифференцированным, делённым на сексуальное и репродуктивное, можно, во-первых, выделить репродуктивную культуру, во-вторых, подразделить её на антирепродуктивную и прорепродуктивную, в-третьих, отыскать соответствующие социальные регуляторы: религиозные, этические и др. нормы, которые могут носить как нойяльный, так и паранойяльный смысл. Так бушмены, например, практикуют инфантицизм, убивая новорожденного, если предыдущий ребёнок не начал ходить[3, с. 119].      
         Запрет на половые сношения в течение нескольких лет после родов, увенчавшихся рождением живого ребёнка, заменяет инфантицид. Он охраняет мать как основную репродуктивную силу племени, рода. Аборт также  может иметь охранительный смысл при чрезмерной плодовитости женщины, когда её семья (община)   бедствует и не способна обеспечить потомство средствами существования.
         Относя дикость и варварство к первобытно-общинному строю и примитивному обществу, следует не обделять культурой ни дикарей, ни варваров.  Ведь ископаемые орудия труда, изготовленные из камня - это улики существования исчезнувших примитивных культур. А верования и обычаи нынешних примитивных реликтов, какими бы бредовыми они нам не казались, разве это не доказательства культурности биологических особей, именуемых людьми.
         Культура - то, что отделяет биологических животных от социальных животных. Но культура это плод не только физического, но и умственного труда. В связи с этим культуру можно рассматривать как плод искусственной - ноотворной и рукотворной - изменчивости первой природы. Творческие, креативные люди, в том числе, первобытные люди создают в своём уме различные конструкты и конструкции, а затем осуществляют, реализуют их, благодаря чему паранойяльные продукты начинают отсеиваться от нойяльных путём приживания или отбора последних. Приживается же быстрее всего то, что облегчает жизнь, способствует выживанию, самосохранению – инстинкту жизни.
         Так христианские идеи вытеснили из жизни идеи языческие, вероятно, благодаря милосердию, что способствовало выживанию. При христианстве не стало распространённого религиозного обряда ежегодного принесения в жертву богине (богу) плодородия одного из соплеменников, который  приводил к сезонным массовым убийствам и повышению смертности населения. Были запрещены аборты, что не могло не сказаться положительным образом на показателе рождаемости и,  в общем – на численности населения на европейской части земного шара. О перенаселении Земли в то далёкое время не думали.
         Отстаивая свои принципы, христианство боролось не только с язычеством. Другой его враг - гностицизм. Аскетизм, вытекающий из самой сути этого учения, некогда был распространенным  явлением. Согласно гностической этики следовало  есть только овощи, а также воздерживаться от брака, удовольствия любви и рождения детей, так чтобы божественная сила не могла на ряд поколений дольше оставаться в Нуlе.
         Дело в том, что в гностической мысли  мир является царством смерти [4,c.83,228]. В ней значения жизни и смерти поменяны местами. Земное существование это «сон», «оцепенение», «забвение» - характеристики, описывающие состояние смерти в преисподней [4,c.83]. Надмирное существование называется Жизнью, Светом, а души  мёртвых - частицами Света [4,c.230]. Умереть для гностиков означало ожить, проснуться, вспомнить Жизнь. Поэтому нравственный аргумент гностиков базируется на теме презрения и вражды к миру [4,c.274]. Аскетизм, стало быть, и выражает эту вражду. «Люби не злато, и не серебро, и не владения этого мира. Не люби ароматных венков и не получай удовольствия от прекрасной женщины… ты – не отсюда, и корни твои не в том мире»,- учили гностики [4,c.275].
           Бред, параноид - симптом многих психических заболеваний, в том числе, паранои. Параною следует относить к реактивным психозам. Под параноей мы в настоящее время понимаем такое заболевание, когда при наличии соответствующего предрасположения путём болезненной переработки жизненных событий исподволь развивается непоколебимая бредовая система при полной сохранности упорядоченности мыслей, воли и действий. Здесь бред вырастает из личности больного, логически прорабатывается и становится его миросозерцанием [5, с.385].
         Говоря о логической проработке бредовой идеи в чистом виде как ошибке  суждения, следует,  во-первых, заметить, что появление такой идеи относится к расстройству мышления не по форме, а по содержанию, т.е. характеризуется нарушением не логичности построения, а продуктивности мышления [5, с.41]. Во-вторых, бедовая идея как ошибка суждения  касается понятийного, а не наглядного, образного мышления, хотя там и там материалом для мышления являются представления, т.е. образы воспоминаний предыдущих восприятий. В- третьих, логическая проработка бредовой идеи указывает на использование логики в бредовом мышлении для формирования ошибки суждения или умозаключения, не поддающейся в то же время исправлению путём доказательства. Нелепость ошибки суждения указывает на то, что реальное  (факты) здесь уживается с фантастическим, надуманным [5,с.43]. Бред преследования, например, начинается с подозрений и предположения, так сказать, с построения гипотезы, которую следовало бы доказать как прийти к очевидным фактам. Увы, до этого дело не доходит. Больному бредом ревности достаточным основанием для доказательства неверности жены могут служить подозрительные пятна на её платье [5, с.385].
       Поскольку бред касается отношений между людьми, он может служить поводом для судебных разбирательств, в ходе которых, как известно, пытаются использовать прямые, а не косвенные улики, чтобы в деле не осталось ничего надуманного. Подобно этому теория подкрепляется практикой, иначе она оказывается оторванной от реальности и может быть расценена как спекуляция, продукт чистого мышления. Как ни странно, традиционно теософские и философские - спекулятивные концепты, паттерны - не относят к бредовым, паранойяльным, хотя они большей частью полностью надуманы, вымышлены. Вероятно, отсутствие нелепости вымысла не позволяет относить  их к бреду, паранойе.
        Известно, нелепость свидетельствует о низком интеллекте. Те, у кого нет интеллекта,  не бредят вовсе.  Из этого следует, что слабо развитый интеллект- условие формирования ошибочных суждений, заблуждений. Ну и  поскольку ещё сравнительно недавно (1633г.) приверженца гелиоцентрической системы Галилео Галилея религиозная общественность вынудила отречься от своей концепции и признать её заблуждением [6], можно предположить о невысоком интеллекте инквизиторов того времени. Если бы Г.Галилей не отказался от своих убеждений и пошёл бы на костёр инквизиции, подобно Д.Бруно, можно ли тогда было назвать его  фанатиком, параноиком.
        В общем надо признать, что не низкий интеллект в чистом виде лежит в основе бреда, а устойчивая, непоколебимая убеждённость, вера в нелепое суждение, нелепицу.
       Бред может индуцироваться, наводиться на других людей.    Считается, что часто поддаются влиянию параноидных больных лица со слабым интеллектом [5,с.376].  Думая так, можно интеллект индуцированных бредом лиц принимать за более низкий, нежели у продуцирующего бред лица. Однако это обстоятельство не объясняет факта их бредового заражения.
         Слепая, непоколебимая вера в нелепую идею – главный симптом, на который опираются психиатры в постановке диагноза бреда. При этом они имеют в виду вполне конкретных лиц, а не бред как таковой, вообще. Ведь диагноз систематизированного бреда ставится человеку, а не его учению, в котором обнаружены заблуждения или ошибки. Учение не может  за автора отстаивать его убеждения и раскрывать отсутствие у него сомнений в истинности того, что ему видится или чудится.
         То есть, когда в учении как предполагаемом систематизированном бреде заблуждение не носит нелепого характера, можно ли тогда его относить к околоумию, паранойе? И если нет, то почем? Пытаясь ответить на поставленный вопрос, следует привести пример.
         Некогда, во втором столетии до нашей эры некий Клавдий Птолемей создал геоцентрическую систему мира. Разработал математическую теорию движения планет вокруг неподвижной Земли, позволяющую предвычислять их положение на небе [6,с 1076]. Авторитет Птолемея оставался незыблемым в течение чуть ли не полутора тысяч лет, вплоть до гениального открытия Николая Коперника[7,с.125].
         Своё гелиоцентрическое учение Коперник изложил в сочинении «Об обращениях небесных сфер» в 1543 г. С 1616 по 1828г.г. оно было запрещено католической церковью. Вдумайтесь в эти даты. Более тысячи лет людей устраивала бредоподобная концепция Птолемея. Они были индуцированы его идеями или суждениями о движении небесных тел, и никто не считал их нелепыми. Наоборот, нелепыми всем казались идеи Коперника, поэтому его сторонники подвергались гонениям. Почему более двух веков люди упорствовали: предпочитали верить в заблуждение, а не точно знать истину. Ответить на этот вопрос можно, если отнести учение Птолемея к мифам.
         Мифы всех народов о вселенной нелепы. Что бы в оправдание не писалось, это- факт. Между тем нелепость мифов не ведёт к умозаключению, что в основе их лежит околоумие, паранойя и что их можно отнести к систематизированному бреду. Дело в том, что мифы многофункциональны и удовлетворяли потребности населения того времени в знании. Они заключали в себе описательную и прогностическую модели мироздания. Служили орудием социального управления.
         Миф - слово, повествование, предание - архаический способ функционирования мировоззренческих конструктов [8,с.571]. Относя мифологию к одной из форм общественного сознания, следует отметить следующее. Во-первых, миф ретроспективен, несёт в себе данные предшествующего социального опыта и их временную связь. Во-вторых, он связывает эти систематизированные данные с данными настоящего момента, чем позволяет лучше осознать их.
         В сущности миф, откладываясь в памяти, играет функцию систематизированного повествованием представления, некой референтной системы, соотнося к которой данные восприятия, можно узнать, как классифицировать смысл того или иного социального явления. Поэтому миф семантичен. Семантичность мифа позволяет ему верить. Вместе с тем  миф  делает сознание индивида социальным. Ну и,  конечно же, нелепость мифа не может не передаваться сознанию. Но чем шире и глубже знания человечества, тем менее нелепо общественное сознание.
     Всё вышеизложенное позволяет предположить, что в донаучное  время человечество постоянно бредило и пыталось освободиться от  своего бреда. Иначе о чём тогда концепция «вещи в себе» И.Канта, как не об  оторванности  сознания, отражения от объективной реальности, о его бредоподобности. И ленинская мысль: практик - критерий истинности - о том же самом и о преодолении этого разрыва или отрыва, отлёта образа в качестве фантазии от объекта. Всё дело, стало быть, в степени нелепости мировоззрения. Чем больше нелепость, тем больше отрыв вещи от понятия, факта - от его смысла.
      В отечественной психиатрии классическое описание психопатий принадлежит П.Б.Ганнушкину (1933). Описывая «группу» параноиков, он указал, что самым характерным свойством параноиков является их склонность к образованию так называемых сверхценных идей [10,с.266]. В ситуации декомпенсации эти идеи могут переходить в бред, становятся паранойяльными [9,с.437].
         Самой важной сверхценной идеей параноика обычно является мысль об особом значении его собственной личности [10,с.266]. Параноики, таким образом, - люди «сверхценных идей», как, впрочем, фанатики и мегаломаны. Фанатиков отличает от параноиков то, что они обыкновенно не выдвигают на передний план свою личность. Центр тяжести их интересов лежит не в самих идеях, а в претворении их в жизнь [10,с.268].
         Известное выражение, что революцию делают фанатики, дополняет описание психологического портрета последних. Психиатрам приходится встречаться с ними главным образом как с вождями религиозных течений и сект [10,с.268]. Но это совсем не означает, что паранойяльные способности религиозных вождей - причина возникновения сект. Дело, скорее всего, в так называемых эпидемических демономаниях, раскрывающих способность людей заражаться сверхценными  идеями. Способствует заражению обычай уважать, как особо ценить что-либо.
         Уважение к сумасшедшим,- писал Ч. Ломброзо,- составляет характерную особенность в обычаях индейских племён Севера, а также Орегона, где живут наиболее дикие из туземцев Америки [11,с.151]. При таком условии любой одержимый религиозным или «горделивым» помешательством, выдавая, себя за избранника богов или повелителя народов имеет шансы расположить население в свою пользу.
         Мания может наводиться не только  от одержимых ею параноиков. Так в 1374г. в г. Аквисграна от эпилептиков и хореиков распространилась на всё население мания плясать на улице с криками: «Here S. ohan so so vrisch und vovd». Она сопровождалась религиозными галлюцинаями: пляшущие видели отверстым небом и в глубине его - блестящий сонм святых. Мания распространилась до Кёльна, где ею заразилось 500 человек, затем перешла в Мец, Страсбург и всюду держалось очень упорно. В следующие годы она стала появляться периодически, так что в день св. Вита, избранного больными своим патроном, массы собирались у его гробницы. Ещё в 1623 году к ней продолжали приходить на поклонение [11, с.154-155].
         В общем, в истории человечества полно было случаев, когда люди поклонялись идеям, которые в последствие относились к сумасшедшим идеям. Практика жизни отсеивала их.
         В этом свете паранойяльно выглядит коммерческий расчёт, ведущий к погоне за прибылью. Однако уже несколько тысяч лет общество не желает расставаться с этим заблуждением. И этот факт требует своего объяснения, следовательно, отдельной главы.

 Библиография
 
1. Павлов И.П. Проба физиологического понимания навязчивого невроза и паранойи\\ Рефлекс свободы.- Спб.: Питер, 2001
2. Павлов И.П. Рефлекс цели\\ Рефлекс свободы.- Спб.: Питер, 2001
3. Кон И.С. Введение в сексологию.- М.: Медицина, 1988
4. Йонас Г. Гностицизм.- СПб.: Лань, 1998
5. Гуревич М.О. Серейский М.Я. Учебник психиатрии. М.: Медгиз, 1946
6. Советский энциклопедический словарь.- М.: Сов. Энциклопедия, 1983
7. Евсюков В.В. Мифы о вселенной.- Новосибирск: Наука, 1988
8. Коршунов Г.П. Миф.\\ Социология. Энциклопедия.- Мн.: Книжный Дом, 2003
9. Жариков Н.М. Тюльпин Ю.Г. Психиатрия: Учебник.- М.: Медицина, 2002
10. Ганнушкин П.Б. Особенности эмоционально-волевой сферы при психопатиях\\ Психология эмоций. Тексты\ под редакцией В.К. Вилюнаса, Ю.Б. Гипперейтера.- М.: Изд-во Московского университета, 1984
11. Ломброзо Ч. Гениальность и помешательство: Сочинения.- М.: ЭКСМО- Пресс, « Фолио», 1998

5. Диалектическое мышление в философии

         Проблема амбивалентности и разорванности мышления, решаемая в философии, стара как мир. В античное время разорванность мышления преодолевалась на пути допущения возникновения нечто из ничто - противоречия. Допущение превращения ничто в нечто позволяло не замечать пропасти разрыва, положенной формальной логикой между абсолютными противоположностями, нечто и ничто (А и В). А ведь за этим разрывом скрывалась, относимая к патологии, разорванность мышления.
         Вместе с тем противоречие требовало своего решения, введения дополнительных условий, благодаря которым нечто логично могло произойти из ничто. Этим условием могла стать бесконечность превращения ничто в нечто. Она сводила разрыв к ничтожности, которой можно было пренебречь, однако не уничтожала его формально. Возникала ситуация, когда из двух суждений – нечто есть ничто и нечто не есть ничто – нужно было выбрать истинное, правильное, здравое.
         Естественно, формальная логика должна была стоять за тезис: нечто не есть ничто. Тезис: нечто есть ничто отстаивать было некому. Понятия «кривая логика» тогда не существовало, оно появилось гораздо позже в психиатрии. Поэтому начинало торжествовать выражение: «нет двух одинаковых вещей, это одна вещь». Не смотря на это, существования одной вещи древнегреческими мыслителями не допускалось. Говорилось: «одно не существует».
         Ситуация толкала к поиску другого решения противоречия. Им могло стать допущение истинности двух противоположных суждений: нечто есть ничто и нечто не есть ничто, то есть амбивалентности мышления, которое также не было желательным из-за отнесения амбивалентного мышления  к патологическому мышлению.
         Возникший тупик (кризис) философского  мышления длился до появления диалектики Гегеля. В ней допускалось развитие мысли в свою противоположность, ну а в конечном итоге, - в не-мысль. По сути дела за данным предложением скрывалось допущение кривой (неформальной, паранойяльной) логики к решению проблемы, не решаемой силами формальной, можно сказать, прямой (нойяльной) логики. И таким образом  диалектическая логика представлялась сплавом двух логик: формальной и неформальной.
         В виде законов диалектика допускала: единство и борьбу противоположностей, переход количества в качество, отрицание отрицания.
         В первом законе за единством и борьбой противоположностей по сути дела стоит утверждение, что противоположности едины и не едины одновременно, А есть и не есть Б одновременно, то есть, что мышление амбивалентно.
         Во втором законе утверждается, что переход количества в качество происходит в виде скачка, происходящего, надо думать, в сфере мышления. Скачкообразно формальное мышление (традиционная логика) способно смениться паранойяльным мышлением (кривой логикой). Так, например, десятичную дробь 0,999…, при условии её бесконечности,  можно принять за единицу 1,0, если пренебречь бесконечно малым их различием, то есть законом тождества. Введение бесконечности здесь понадобилось для сведения разрыва мышления почти до нуля и чтобы скачок, переход с прямой логики на кривую, был незаметен. (Чтобы нарушение формальной логики при отчуждении Духа в природу не было заметно.)
        В третьем законе отрицание отрицания касается развития мысли, того, что она развивается (отчуждается) в свою противоположность. Сущность такого развития – отрицание. Тем не менее, она остаётся мыслью. Стать не-мыслью мысль формально не может. (Стать природой Дух формально не может) Переход, превращение мысли в свою противоположность – кажимость перехода. (Отчуждение Духа в природу – кажимость отчуждения). Это положение ведёт мышление к отрицанию отрицания, то есть от кривой, неформальной логики  к логике формальной – от допущения А есть Б (Дух есть природа) к недопущению этого,  к тому, что А не есть Б (Дух не есть природа), А есть А (Дух есть Дух).
         Сокращённо: вначале диалектика допускала переход мышления от формальной логики к кривой логике (отчуждение духа в природу), затем допускала возвращение мышления от  кривой логики к формальной логике (возвращение Духа к себе). Проблема амбивалентности мысли, что Дух есть и не есть природа одновременно, решалась путём разведения суждений во времени. Вначале допускалось суждение, что Дух есть природа, затем допускалось  противоположное суждение.  Появлялась формула: А-Б-А, Дух-природа-Дух похожая на формулу Д-Т-Д (деньги-товар-деньги). После обращения денег в товар, деньги возвращались к себе иными, самовозросшими. После отчуждения Духа в природу, Дух возвращался к себе иным. 
         Не смотря на появление диалектики "прежняя метафизика", то есть формальная логика, поскольку Аристотель "превратил логику в метафизику" "упрямо старалась организовать сферу разума на основе закона тождества и запретить противоречия в определениях". [1] И это обстоятельство указывает на то, что объединение формальной логики с неформальной в одну (диалектическую) систему не дало окончательного решения основной проблемы мышления, поставленной в основном вопросе философии. Именно поэтому в объективном идеализме Дух, отчуждаясь в природу и возвращаясь к себе иным, оставался подлинным (аутентичным) Духом, Абсолютом. Дух не превращался в Природу, не становился Ею, так как по сути дела исполнял функцию парадигмы, метафизического образца изменчивого, кажимого Мира (Природы).
         Кажимость – сложный процесс, состоящий из двух противоположных:  возникновения и исчезновения, которые не чередуются во времени, а сосуществуют одновременно. Мир одновременно исчезает и возникает (становится). Уравновешенность процессов указывает на самосохранение Мира. Законы сохранения энергии и количества вещества подтверждают это.
         В основе самосохранения Мира лежит способность воспроизводиться. В результате Мир обновляется, но это обновление бывает двух типов. Первый тип обновления не несёт изменений ни качеству, ни количеству: воспроизводится то же, что было по закону тождества: А есть А. Это обновление – хождение по кругу.  «Как было, так и будет»,- говаривал Экклезиаст.
         Второй тип обновления несёт прогрессивные и (или) регрессивные изменения. Его ещё называют эволюцией. При этом нарушается закон тождества. Выявляется кривая логика, утверждающая принцип А есть Б. Поскольку согласно законам сохранения вещества и энергии их количество в Мире постоянно, касается второй тип обновления Мира только качественной его характеристики. Из этого следует, что закон сохранения количества основан на формальной логике, на законе  тождества, А есть А. Закон превращения, в том числе, энергии касается  кривой логики, допущения преобразования (превращения) А в Б.
         В общем, следует сказать, что окружающий человека Мир текуч и изменчив. Это создаёт проблему ориентации (дезориентации, дереализации) в нём. Решается данная проблема путём формирования референтной системы, служащей парадигмой, образцом, картой текущей действительности.
         Как бы Мир не менялся, он всегда узнаётся путём сличения его образа с образцом, эталоном, который неизменяем, постоянен. Убирая из внимания тот момент, что образ и образец – плоды психической деятельности человека и существуют лишь в его сознании, можно говорить, что Мир воспроизводится (самовозводится, самосотворяется) по своему собственному образцу и подобию. Вопрос в таком случае заключается лишь в том, где находиться данный образец (проект), на той же стороне, что и Мир (в его организации), или он потусторонен (трансцендентен) и вещественен ли он. 
         По правилу (закону) формальной логики он, образец, должен  быть тождественен воспроизводимому Миру.  Если нас устроит перспектива параллельности, можно допустить посюсторонность и материальность кажимого и парадигмального Миров. Если – нет, то следует парадигмальный Мир расположить по ту сторону, которая не такая как эта, что не может не сказаться на парадигмальном Мире. Он станет не таким, как кажимый Мир: транцендентальным и нематериальным – противоположным. Ну а это ведёт к противоречию, которое следует преодолеть каким-то путём.
         Если же вовремя вспомнить, что кажимый и парадигмальный (референтный) Миры существуют в нашем сознании (в восприятии и представлении) и что их можно отнести к системе ориентации человека в окружающем, следует просто озаботиться развитием данной системы путём формирования концепций ориентации и отбора лучших.
         Итак, обращаясь к проблеме ориентации в окружающем и строя для этого концепцию, можно сказать следующее.
         Принимая тождественное за единое, представленное  множеством, рядом перечисления по одному единичностей - элементов единого и противопоставляя единое универсальному, представленному множеством, рядом перечисления по одному уникальностей, особенностей –  уникалий, логично заметить, что единое и универсальное (субстанция и пестрота) есть крайние стороны всеобщего, а единичное и особенное – стороны каждого элемента всеобщего, частного.
         Единое как ряд простого перечисления одной и той же единичности, количество одного качества, представляет всеобщее с количественной стороны, а универсальное  как ряд уникалий, перечислений разных качеств по одному – с качественной стороны. Благодаря этому делению в себе «всеобщее» поднимается на новый абстрактный уровень понятий, отчуждается от качества и количества, становится не только "бескачественным", но и бесколичественным – Одним, вне которого ничего нет. А ведь ещё в Древней Греции среди философов, как уже говорилось, бытовало два мнения, что «одно не существует» и что «нет двух одинаковых вещей – это одна вещь».
         В данном же случае «всеобщее» из относительного становится безотносительным к чему-либо иному (Абсолютом). Однако для выхода из создавшегося тупика можно принять это внешнее отношение «Абсолюта»  за отношение к Себе иному, как недифференцированного «Всеобщего» к Себе дифференцированному, то есть связанному с собой внутренним отношением.
         Это отношение выступает по линии отношения всеобщего к единому, и по линии отношения всеобщего к универсальному - множеству (континууму) особенного, разного, неодинакового. Со стороны единого всеобщее есть количество одного качества (субстанция), множество (континуум) тождественного по качеству, так как оно у всех единичностей одно. Со стороны универсального всеобщее есть количество разного качества, множество (континуум) тождественного по количеству, есть перечисление качеств по одному. И таким образом, всеобщее может представляться как бесконечное перечисление его частностей, состоящее из перечислений их величины и качества, дающее бесконечный ряд уравнений, например, товаров:
1 аршин холста = 2 фунтам кофе
1 аршин холста = 3 фунтам чая
1 аршин холста = 8 фунтам хлеба
1 аршин холста = и т.д. [2]
         Данный ряд уравнений, это два ряда множеств. Один ряд – универсальный континуум, второй ряд - единый континуум. Эквивалентность отождествляет ряды, превращает в два континуума в один: в нечто одно – в одно единое многое, моноплюралистическую систему.
         Чтобы мысленно, а затем и на практике превратить кофе в чай, приходится вначале кофе как нечто особенное, уникальное перевести в единичное, неособенное, а затем в новое, другое особенное, в чай. Так на практике осуществляется единство, тождество противоположностей: переход качества в количество и затем количества в иное качество. Это механизм обращения товаров, вещей, а также превращения энергии из одной формы в другую. На постоянстве (эквивалентности) количества вещества основаны химические превращения веществ, отображённые в химических уравнениях.
Это механизм диалектического моноплюрализма.

Источники

1 Ильенков Э.В. Диалектическая логика. – М.: Политиздат, 1974,  с. 70
2. Маркс К. К критике политической экономии. – М.: Политиздат, 1990, с. 30

6. Континуитивная философия. Диалектический моноплюрализм

        История философии свидетельствует о том, что её категориальный аппарат не стоял на месте, а развивался. В частности, менялись не только интерпретация, но значения основных понятий, таких как единое, многое, универсум, континуум и др. Мало того, с выделением науки из философии и заимствованием ею ряда философских категорий, произошла их операционализация.
         Так, например, в математике (геометрии, математическом анализе, топологии) континуумом (от лат. continuus - непрерывный)   называют непрерывное множество точек (чисел). В физике под контунуумом понимается идеализированная модель единого физического пространств и времени. В рамках диалектико-материалистических исследований понятие континуум используется для анализа соотношения части и целого, прерывного и непрерывного, конечного и бесконечного и др. [1]
         По некоторым данным, существует пять различных точек зрения  на построение и разложение непрерывности. [2] Демокрит, Лукреций, Левкипп строили континуум из неделимых атомов, имеющих определённые размеры. Пифагор и Платон полагали, что континуум слагается из неделимых точек. Аристотель считал, что «непрерывное есть то, что делимо на части, всякий раз делимые снова». Континуум непрерывен, и не может состоять из каких-либо частей делимых или неделимых – так считали Ксенофан, Парменид и Зенон. По Плотину существует некое движение, которое он назвал временным, которое не может прекратиться даже в том случае, если все движения в наблюдаемом мире остановятся. Это движение есть длительность. Понятие длительности в физику ввели Р. Декарт, П. Гассенди и И. Ньютон. Наука из четырёх построений континуума приняла постулат, что непрерывную линию, имеющую определённую длину, можно построить при помощи точек, не имеющих длины. [2] Этой наукой была геометрия. Следует заметить, данное заимствование привело к проблеме превращения дискретного (прерывного) множества в непрерывное множество.
          В философии так же существовала проблема множественности миров, решение которой привело к появлению понятия «универсум», обозначающего не совокупность миров, а их единство. При этом первоначально единство их происхождения не рассматривалось.
         Так появились два выражения: единое множество (универсум) и непрерывное множество (континуум), требующие разведения понятий «единое» и «непрерывное», «универсум» и «континуум».
         Единое – одно из фундаментальных понятий философии и математики. В математике единое, или единица, служит началом и мерой числа, которое, по определению Евклида, есть «множество, составленное из единиц» и соответственно измеряется единицей. [3]
         Считается, что в античной философии начало обсуждению понятия единого положили пифагорейцы и элеаты. У пифагорейцев понятие единого – монады – служит началом числа. У элеатов понятия единого и сущего употребляются как синонимы. [3]  Аристотель предлагает четыре основных значения единого: 1) непрерывное, 2) целое, 3) общее и 4) единичное. [3] Как можно видеть, у Аристотеля значения терминов «единое» и «непрерывное» совпадают. Благодаря этому совпадают по смыслу выражения «единое многое» и  «непрерывное многое» - понятия «универсум» и «континуум».
         Платон рассматривал в своём «Пармениде» единое в отношении, в частности, к одному и многому, целому и части, беспредельному и ограниченному. Среди выводов, сделанных им, есть и такой: «существующее единое есть одновременно и единое, и многое, и целое, и части, и ограниченное, и бесконечное.» [4] То есть философ данным изречением, надо полагать, раскрыл единство противоположностей. Кроме того, в связке одно – многое единое мыслится не только как многое, но и как одно.
         В общем, Платон не исключает единое в значении бесконечного, следовательно, непрерывного. Благодаря этому выражения «единое многое» и  «непрерывное многое» совпадают по смыслу, как и у Аристотеля. Говорить же о полном совпадении смыслов понятий «континуум» и «универсум» у Платона не приходится из-за амбивалентности его высказывания, что «существующее единое есть одновременно и единое, и многое, и ограниченное, и бесконечное», которое позволяет рассматривать единое одновременно с двух противоположных сторон.
         Если, с одной стороны, единое – это нечто одно ограниченное, то, с другой стороны, это - бесконечное множество. Переиначивая, можно данное видение Платона представить уравнением: 1,0 = 0,999… . В этом уравнении одно это 1,0, а многое это 0,999… , которое можно представить как множество дробей: 9/10, 9\100, 9/1000 и т.д. В уравнении прослеживается «кривая логика». Называя равенство 1,0 = 0,999… формулой моноплюрализма, можно говорить, что моноплюрализм основан на кривой логике.
         Формально-логически, 1,0 = 0,999… + 0,000…1. Это уравнение раскрывает ту мысль, что единица отличается от бесконечной дроби 0,999… на бесконечно малую величину 0,000…1. Если этой величиной пренебречь, то справедливо первое уравнение. Но тогда логика сведётся к кривой логике.   
         Допуская справедливость и первого и второго уравнения, мы допускаем в логике мышления, ставшего амбивалентным от этого, и формальную и кривую логику. Вместе же они составляют диалектическую логику. Получается, что диалектический моноплюрализм может быть представлен двумя уравнениями: 1,0 = 0,999…  и  1,0 = 0,999… + 0,000…1.    
         Получается, что две противоположности в уравнении то едины – совпадают по величине, то не едины, не совпадают по величине. Они находятся в единстве и борьбе. Борьба, стало быть, в данном случае означает неединство; отсутствие полного совпадения (слияния) противоположностей, следовательно, отсутствие непрерывности: наличие скрытого разрыва в логике амбивалентного мышления, использующего диалектическую - формальную и кривую - логику, то есть наличие разорванного мышления.
         В амбивалентном мышлении скрывалось разорванное мышление.  Формальная логика позволила выявить скрытую разорванность мышления, использующего диалектическую логику.
         Согласно формальной логики, часть не может быть целым, одно – многим и т.п., а в общем, А не есть Б или А есть А - «нет двух одинаковых вещей, это одна вещь». То есть, множество должно быть разнообразным, следовательно, дискретным, квантифицированным.
         Согласно кривой логике, А есть Б, если их различие (отличие) бесконечно мало и им можно пренебречь. Поэтому множество может быть однообразным, следовательно, не дискретным – не прерывистым: не корпускулярным и не квантифицированным.
         Соглашаясь с выше изложенным, мы допускаем , что формальная логика с её законом А не есть Б  допускает  разорванное множество, но не даёт способа, как эту концептуальную разорванность, пропасть между А и Б, преодолеть. Относительно множества понятий, если мыслить А и Б словами, она не предполагает их соединения, то есть предполагает «словесную окрошку». Словесная окрошка – начало распада самих понятий, симптом разрушения мышления, что не желательно.
         По мнению Э.В. Ильенкова, саморазрушение мысли – трагедия рассудка, состоящая в том, что он сам, взятый в целом, имманентно противоречив. Разум, считает И.Кант, это тот же рассудок, только взявшийся за решение специальной задачи – за выяснение абсолютного единства в многообразии. Но, решая указанную задачу, мышление, в точности соблюдающее все без исключения правила и нормы логики (как общей, так и трансцендентальной), все же с трагической неизбежностью приходит к противоречию, к саморазрушению.
         Поэтому, стараясь избежать данного саморазрушения, распада, приходится прибегать к «спасительной» кривой логике, которая, как уже доказано, позволяет приравнять дробное множество 0,999…к целому числу 1,0 - допускает, что А есть Б - и таким образом, то есть путём пренебрежения разрыва, как бы сохраняет целостность мышления.
         Как известно, кривая логика характерна параноикам. Паранойя по другому называется  околоумием. Поэтому мышление, использующее кривую логику, можно назвать паранойяльным – околоумным. Используя кривую (паранойяльную, околоумную) логику, мы устраняем разрывы в мышлении, использующем формальную (нойяльную, умную) логику.
         Итак, считая, что Платон использовал при создании диалога «Парменид» амбивалентное мышление, можно сказать, что тем самым он сформировал предпосылки для появления диалектического метода с его законами.
         Известно, что диалектический метод, предлагающий динамическую модель мира был противопоставлен метафизическому методу, конструирующему стационарную его модель. Если чистая метафизика для недопущения разорванности мышления могла использовать стереоскопический метод соединения понятий, то диалектика могла соединять понятия, используя идею превращения нечто абстрактно-всеобщего (одного, начала) в конкретно-особенное (во многое), или, наоборот.
         Модель превращения множества в нечто одно разработана К. Марксом и названа обращением товаров. В этой модели масса (множество) товаров превращается в массу (множество) денег, образуя товарооборот – кругооборот вещей второй природы. Процесс обращения непрерывен. Непрерывность предоставляет процессу целостность. В то же время он состоит из множества отдельных актов купли-продажи (обмена), имеющих начало и конец. Это множество актов путём обобщения сведено к одному бесконечно возобновляемому во времени единичному акту. В результате один единичный акт (1,0), повторяясь (перечисляясь) во времени даёт бесконечный ряд простого перечисления по одному: 1,1,1… . Одна единичность растягивается во времени, образуя одно единое.
         Называя единое множеством единичного, следует задаться вопросом, а не является ли универсум множеством уникального. Ведь если есть ряд перечисления единичностей одного качества по одному, то почему не быть
ряду перечисления единичностей разного качества – уникалий - по одному.
И если ряд золотых монет одного достоинства предоставит нам пример первого ряда, то ряд перечисления по одному товаров разного качества – кофе, чай, сахар, мука и тд. – даст пример второго ряда. Оба ряда позволят в упорядоченном, координированном и систематизированном виде представить - описать и измерить - динамическую товарную реальность. 
         В общем можно сказать, что универсум – это множество уникального,  а единое – это множество единичного. В таком случае континуумом можно назвать диалектическую систему из единства противоположных множеств. Единство достигается путём превращения.

Источники

1. Континуум. Философская энциклопедия.- http://dic.academic.ru - Запрос 02.05.2012
2.  Континуум. Открытая библиотека научных сборников по гуманитарным дисциплинам.- http://ms- solutions.ru -  Запрос 02.05.2012
3.  Новая философская энциклопедия.- http://iph.ras.ru/elib/1074.html -  Запрос 03.05.2012
4. Диалоги Платона. Парменид. В переводе Н.Н. Томасова.- http://psylib.org.ua/books/plato01/24parme.htm - Запрос 05.05.2012

7. Цветовая модель континуума

         Континуум – это диалектическая система множеств. Множества в ней упорядочены таким образом, что представляют два ряда, универсальный и единый. В первом перечисляются единичности разного качества (уникалии), во втором – единичности одного (общего) качества. Примером может служить  точечная модель континуума белого света (цвета), представленного радугой: цветовыми рядами. Основными цветами радуги являются красный, жёлтый и синий цвета. Оранжевый, зелёный, фиолетовый – переходные цвета, получаемые при смешении основных. Так зелёный цвет можно получить при смешении частиц (точек) желтого и синего цветов.
       В каждом монохромном цветовом ряду перечисляются по одному элементы (точки) одного цвета или одного оптического качества. Взяв из этих рядов по одному элементу, можно составить ряд перечисления элементов разного качества - универсальный ряд. Обобщая, при условии равновеликости точек, можно единообразные (монохромные) цветовые ряды свети к одному, где перечисляются не особенные (уникальные) свойства или качества, а одно и то же наиобщее, свойство, качество элементов (точек) множества, взятое много раз.
       Упрощая идею континуума, можно цветовой континуум (С) составить из двух множеств, из множества  точек  белого (А) цвета и множества точек чёрного (Б) цвета. Их смешение сделает континуум серым, а не чёрным и не белым. Если белый цвет может символизировать нечто, то чёрный цвет  – ничто. Мы не можем сказать, что множество белого цвета А есть множество чёрного цвета Б, пока не свяжем их переходом, переходным цветовым множеством С. При этом всё множество переходных цветовых состояний можно свести к трём.
       В первом, крайнем, состоянии среди множества точек чёрного цвета есть одна точка белого цвета. Оно ассоциируется с почти чёрным цветом. И если пренебречь одной белой точкой, то можно множество считать не серым, а чёрным.
       Во втором, среднем, состоянии множество точек чёрного цвета уравновешено множеством точек белого цвета. Оно ассоциируется с идеально серым цветом и выразимо формулами А=Б, А/Б = 1,0.
       В третьем, крайнем, состоянии среди множества точек белого цвета есть одна точка чёрного цвета. Если её наличием пренебречь, то можно считать, что множество имеет белый цвет.
       Называя первое состояние генезисом точечной системы серого цвета, второе  - пиком её расцвета, а третье – распадом, можно процесс развития системы считать циклическим. 
       Теперь, говоря нечто (А) произошло из ничто (Б), можно упрощённо представить, как это механистически могло быть. Отождествляя нечто и бытие, ничто и небытие, на точечной модели легко составить один цикл развития бытия (Вселенной), начиная не из одной, а от одной точки. Ведь в данной континуитивной модели АБ все точки А (бытия или нечто) не сведены в одну концентрированную или сверхсжатую точку, пренебрегая ничтожностью величины которой, можно было бы сказать, что её нет, а есть только небытиё, ничто, нефизический вакуум во множестве его точек Б как пустых мест, сведение которых в одну точку также позволит считать, что её, пустоты, нет.
         В предлагаемом континууме АБ противоположности связаны обратно пропорциональной зависимостью и находятся в динамическом равновесии А/Б=1,0. Поэтому можно за начало изменения брать не то состояние, когда среди множества точек Б есть одна точка А, а среднее состояние А/Б=1. Тогда развитие системы примет не циклическую, а маятникообразную форму движения, от центрального состояния к двум крайним.
       Считая, что численность точек во множестве серого цвета постоянна, нельзя не задаться вопросом: откуда берутся точки белого цвета в системе, представленной в начале множеством точек чёрного цвета и одной белой точкой. Ответом может быть предпосылка, что каждая точка – бион. Одна половина каждой точки белая, другая – чёрная. Точки последовательно во времени и равномерно в пространстве, одна за одной, поворачиваются белой стороной, и множество теряет чёрный цвет, сереет, постепенно переходя к белому цвету.
       Рассуждая так, мы как бы редуцируем диалектику и приходим к  механицизму. Но без этого нам сложно было бы ориентироваться в реальности. Доказательством служит таблица Менделеева. В этой таблице бесконечное множество химических элементов сведено к ряду простого перечисления их по одному. Ряд, в свою очередь, превращён в таблицу - сетку рядов, расположенных по горизонтали и по вертикали. В горизонтальном ряду свойства (качества) элементов не повторяются, так как они уникальны (особенны), в вертикальных рядах элементы сгруппированы по принципу наличия у них общего свойства. Если горизонтальный ряд отображает универсальную сторону множества, то каждый вертикальный ряд - общие свойства элементов этого ряда.
       Каждый химический элемент таблицы имеет порядковый номер. Начинается множество с элемента «водород», имеющего массу и электрические заряды, положительный и отрицательный. Один положительный заряд связан с одним протоном. Изменение порядкового номера элементов раньше объяснялось последовательным увеличением массы элементов. Теперь объясняется последовательным увеличением положительного заряда на одну единицу, или последовательным прибавлением одного протона. Процесс перечисления элементов таблицы не бесконечен. Заканчивает его самопроизвольный распад тяжёлых элементов  множества.
       Как можно видеть, хотя каждый элемент таблицы имеет и положительный и отрицательный заряды, ни один из них не может быть назван бионом. Координация (классификация) бесконечного числа разнообразных элементов вещества Вселенной, представленная в таблице Менделеева сложней, чем бинарная, так сказать, чёрно-белая. Это важно, как и то, что для систематицации и координации (упорядочивания) бесконечного множества придумана система координат, позволяющая свести бесконечное к конечному и таким образом понять, чтобы адекватно сориентироваться в нём.
       Главное, что для систематизации химических элементов использованы следующие приёмы. Каждый элемент взят один раз и пронумерован, как советовал Декарт. Кроме того каждому дано имя. Расположены элементы в ряд в порядке нумерации, увеличения массы или положительного заряда на одну единицу. В результате ряд перечисления химических элементов по одному сводится к ряду простого перечисления одной единицы положительного заряда до определённого предела. Принимая один положительный заряд за одну единичность, можно представить данный ряд не только как простое перечисление единичности, формирование единого, но и как   арифметический ряд, в котором началом служит единица, последовательно увеличивающаяся на единицу. Единица эта – химический элемент водорода. Водород же (начало) триедин: представляет собой единство нейтрона, протона и электрона.  Заряд нетрона равен нулю, поэтому им можно пренебречь. В результате мы сводим систему координат Менделеева к двоичной системе.  Она даёт представление, что родоначальный элемент ряда химических элементов – бион. 
       Последнее обстоятельство наводит на мысль, что мы не можем мыслить сложное, не разделив его на простое. Точнее, нам удобнее идти от простого к сложному, поэтому мы вначале сложное расчленяем, затем вновь складываем. Строя какую-либо философскую систему, стремимся идти не от двух и не от многих начал, а от одного всеобщего и всеобъемлющего. Философскую систему из нескольких начал презрительно обзываем эклектикой. Дуализм отбрасываем в далёкое прошлое, ссылаясь на наивность древнего мышления. Но и философский монизм признан спекуляцией. Философские знания признаны ненаучными.
       Тем не менее, обрабатывая получаемую объективную информацию, мы стремимся найти одно начало – единицу анализа. Теперь оно, начало, не имеет всеобъемлющего и всеобщего значения, но из него путём взаимодействия можно сформировать среду – скоординированное множество. Хорошо, если многое однородно, гомонимно. Тогда легче координировать его. Если же многое разнородно, гетеронимно, координация его затруднена,  тем более, что беря за начало несколько несвязанных между собой понятий, мы начинаем со словесной окрошки, то есть с того, с чего начинать не следует.
       Итак, начиная, например, социальный анализ и беря за единицу анализа индивида в качестве центра (точки) взаимодействия его с другими индивидами как центрами (точками), которых множество, мы получаем сеть взаимодействий и на этой основе строим сетевую концепцию общества. Мы можем группировать индивидов по их вероисповеданию, или национальному, возрастному, половому и т.п. признакам (взаимодействиям), создавая соответствующие картины. Ну а в сущности мы измеряем общество в той, или иной бинарной (качественно-количественной) системе координат.    
         Например, располагая  на оси ординат  коренные национальности России, а на оси абсцисс – их количественные характеристики, мы создаём графическое изображение национального состава России. Из массы подобных графических изображений разных статистических сторон общества формируется социальная статика или социальная геометрия.   
         Социальная динамика, в отличие от социальной статики, касается анализа социального взаимодействия, ведущего к социальным изменениям, фиксируемых в срезах потока существования социальной системы статистически. То есть социальная статика как система анализа срезов даёт материал для изучения социального потока. Так при переходе феодального общества в капиталистическое общество в социальном потоке исчезли старые классы (феодалы и крепостные крестьяне) и появились новые (капиталисты и пролетарии). Изменились производственные отношения (взаимодействие) классов.
       В общем, из выше изложенного, мне кажется, прояснился континуитивный подход в изучении мира.

 8. Социально-силовое поле общественного континуума

         Силовое поле – векторное поле сил в физике. Как известно, предложение заимствовать то, или иное понятие у той или иной науки, скажем, для социологии не очень-то приветствуется социологами, стремящимися очертить границы социологии. Тем не менее, терминологическое срастание наук неизбежно особенно потому, что неологизмы  - предмет исследования психиатрии. Так когда то вслед за понятием «физика» появилось понятие «социальная физика».
         Социальная физика - термин, обозначающий обществоведение в 17 веке. [1]  В 19 веке социальная физика - направление в социальной философии, рассматривающее общество  как часть природы. [2] Известно, что социальной физикой О.Конт мыслил назвать науку о социальных организмах. Социальная физика составляла вторую половину его курса позитивной философии. В последующем он переименовал социальную физику в социологию. В этом ему «помог» основоположник статистики А. Кетле, издавший в 1835г. произведение «Человек и развитие его способностей, или опыт социальной физики».
         По замыслу О.Конта социология должна была строиться по модели естествознания, точных наук. Возможно, поэтому социология заимствовала у физики категорию «взаимодействие» для формирования базовой своей категории «социальное взаимодействие». Из геометрии она извлекла  понятие «пространство», операционализировав его в «социальное пространство».
         П.Сорокин рассматривал общество как n-мерное пространство.[3] Ну, и поскольку в геометрии под пространством понимается множество (континуум) точек, возникает вопрос: что считать точкой - элементом - социального пространства? Если за элемент социального пространства брать одного отдельного индивида, имеющего множество социальных статусов, из которых слагается его социальное положение или позиция, то логично это положение изображать множеством (континуумом) точек, имеющих, допустим, цветовые отличия.
         Изображая социальное пространство в половом аспекте, можно представить его в виде карты, или диаграммы из двух множеств точек разного цвета.
         Общество, социальную систему также можно представить как континуум – одно единое множество индивидов, находящихся в социально-силовом поле. Дело в том, что поведение людей в обществе подчиняется определённым правилам, имеющим силу - законам. Получается, что поле ориентирует индивидов, и они ведут себя, взаимодействуют соответствующим образом. При этом одни становятся богатыми, другие – бедными.
         Располагая множество индивидов по возрастанию величины богатства в ряд, можно видеть, что все они стремятся от бедности к богатству. Данное стремление раскрывает, что поле, в котором находятся индивиды, имеет два полюса: бедность (-) и богатство (+). Но дело не в том, что одни индивиды притягиваются к одному полюсу, а вторые – к противоположному полюсу. Дело в движении, распределении создаваемого общественным - общим – трудом богатств между индивидами.
         Богатство, валовой внутренний продукт (ВВП), закономерно распределяясь между индивидами, расставляет их в ряд на социальной лестнице в соответствии с дифференциацией доходов. Закономерность распределения общественного богатства объясняется действием социальных законов. В соответствии с законами одни лица владеют частной собственностью на средства производства и производимый продукт, другие – нет. Поэтому одни борются за прибыль и конкурируют, другие – делают своим трудом эту прибыль не для себя. Но все при этом жаждут большого, либо маленького богатства.
         Проблема распределения общественного богатства стара как мир. Решение данной проблемы раскрывает исторические способы обогащения: производство товаров, торговлю, захват земель и обложение данью, рейдерский захват и др. В современном мире не приветствуются криминальные способы обогащения. Обогащаться можно только в соответствии с принятыми законами. При этом неравномерность распределения богатства между гражданами стало нормой.
         Дело в том, что  если индивиды окажутся одинаково бедными, как при социализме с его централизованным распределением, то это укажет на то, что социально-силовое поле потеряло биполярность, валентность. В результате люди не смогут стремиться к богатству, создаваемому прибавочным трудом – не станут гоняться за выгодой, будут пассивными, апатичными. 
         Сравнивая бедность с холодом, а богатство - с теплом, можно понять, что работа по увеличению богатства в таком социально-силовом поле не совершается. Люди не тянуться к богатству, не стремятся создавать его и не борются за него. В обществе возникает «кризис товарного голода». Появляются «дефицит» и очереди. Они указывают на то, что экономическое равенство, образуемое при равномерном распределении материальных благ, приводит общество к экономической смерти. Именно данное обстоятельство вынудило советское правительство отказаться от социалистической модели общества и произвести «перестройку».
         Считая богатство (А) и бедность (Б) диалектически связанными противоположностями, можно данную связь рассматривать как обратно пропорциональную зависимость, выражаемую формулой А/Б=1. При этом становится понятно, что когда А=1, а Б=0 (все богаты и нет бедных), силовое поле перестаёт быть двухвалентным. Работа по созданию богатства прекращается. Нечто подобное происходит, когда А=0, а Б=1 (все бедны и нет богатых).
             Из этого следует что система, представленная индивидами работоспособна только в биполярном силовом поле. Но это не значит, что все индивиды заряжены по-разному, богатые только положительно, а бедные – только отрицательно. Двухвалентность поля передаётся каждому индивиду, от чего каждый представляет собой диаду а/б или бион. Правда соотношение а и б у всех будет разное, что позволит индивидам распределиться на социальной лестнице послойно. Все индивиды в биполярном социальном поле составят диадическое множество – единый и внутренне слоистый, экономически пёстрый социальный континуум, в котором, в общем, есть два слоя – слой богатых и слой бедных. Особенностью данного варианта системы является то, что здесь нет равновесия, А не равно Б (А;Б). Система неустойчива.
         Рассматривая другой вариант, где А равно Б (А=Б) и имеет место равновесие, следует сказать, что в этом случае нет ни богатых, ни бедных. Нет никого ни над чертой бедности, ни под чертой бедности: все на черте бедности. Все субъекты экономически равны, тождественны друг другу, что определяет их единство. В данном случае система устойчива. Имеет место всеобщее равенство и справедливость, если между ними ставить знак равенства.   
              Обозначая богатство А(а) белым цветом, а бедность Б(б) – чёрным цветом, легко понять, что при смешении белого и чёрного цветов появляется единый серый цвет – С(с), множество оттенков которого укажут на разное соотношение в нём его составляющих (базисных) цветов, следовательно, противоположностей: богатства и бедности.
         Серый цвет – это и не чёрный и не белый цвет. Это не чёрно-белая диада, а монотонная монада. Изменения серого цвета позволяют превращать статическую цветовую модель С(с) в динамическую. В ней противоположности хотя и равномерно смешаны, тем не менее, постоянно находятся в различных состояниях подвижного равновесия множества их составляющих элементов А(а) и Б(б). Каждый индивид то богатеет, то беднеет: он как монада «с» меняет оттенки серого цвета, сводимые к трём – двум крайним и среднему: бледно-серому, тёмно-серому и идеально серому. При этом бледно-серый цвет не может стать белым, а тёмно-серый цвет – чёрным. Это было бы его разложением цветовой модели социальной системы «С».
         Разложение выше обозначенной биполярной социальной модели «С» может произойти, если дифференциация доходов населения перейдёт допустимый предел. Примером может служить ситуация, когда на острове Сицилия рабовладельцы перестали тратить средства на содержание рабов, чем спровоцировали их восстание  в 132-135гг. до нашей эры. Тогда каждый раб – «с» стал абсолютно беден, превратился в «б». Система «С» внутренне оказалась чёрно-белой. Она разложилась. Так называемых «свободных» или среднего класса в современном понимании в рабовладельческом обществе почти не оказалось. Хотя считается, что рабы составляли в Древнем Риме 1/3 взрослого населения.
         Другой пример – начало революции 1905-1907 гг. в России, «кровавое воскресенье». «Кровавое воскресенье» - расстрел императорскими войсками и полицией мирной демонстрации в Санкт-Петербурге 9 января 1905. Как известно, в этот день на улицы Петербурга вышли около 140 тысяч рабочих. Колонны во главе с попом Г. Гапоном направились к Зимнему дворцу. Рабочие пришли с семьями, детьми, празднично одетые, они несли портреты царя, иконы, кресты, пели молитвы. Они несли петицию, обращение к Николаю II [4]. Вот ее содержание.
 Государь!               
         Мы, рабочие и жители города С.-Петербурга  разных  сословий, наши жены,  и дети, и беспомощные старцы-родители, пришли к тебе, государь,  искать правды и защиты.  Мы  обнищали,  нас  угнетают, обременяют  непосильным  трудом,  над нами надругаются,  в нас не признают людей,  к нам относятся  как  к  рабам,  которые  должны терпеть  свою  горькую  участь  и молчать.  Мы и терпели,  но нас толкают все дальше в омут нищеты,  бесправия  и  невежества,  нас душат  деспотизм  и  произвол,  и мы задыхаемся.  Нет больше сил, государь.  Настал предел терпению. Для нас пришел  тот  страшный момент, когда лучше смерть, чем продолжение невыносимых мук.
         И вот  мы  бросили  работу и заявили нашим хозяевам,  что не начнем работать,  пока они не исполнят наших  требований.  [5]
         Внимание! Массы бросили работу. Вот тот момент, что определяет начало распада социально-экономической системы. Производство встало. Богатство перестало производиться. Исчезла погоня за прибылью. Исчез коммерческий расчёт, а с ним и кривая логика экономического развития. Исчезло то, без чего нет товарного общества.
         А перед этим был рост безработицы и снижение заработной платы на 20%. Вот грозные признаки (симптомы) надлома социально-экономической системы. Они указываю на то, что пройден порог устойчивости социальной системы. Дифференциация доходов достигла своего предела. Большинство скатилось под черту бедности. Труд потерял смысл.
         Возвращаясь к теме, следует задаться вопросом, что такое социально-силовое поле? На него можно ответить, сказав следующее. Это социальное пространство, в пределах которого действуют социальные, в том числе, политические силы, слагаемые из сил, используемых при взаимодействии индивидов.
         Индивиды – это социальные животные, люди, у которых физические силы, имеющие биологическую природу, социально детерминированы. Взаимодействие социальных сил индивидов более-менее упорядочено. При этом они могут слагаться и, наоборот, противодействовать друг другу, например, в качестве политических сил, главной из которых является сила государства.
         Государство направляет свою силу на упорядочение силового поля. Порядок этот выстраивается в соответствии с принятой социальной парадигмой, представляющей собой идеологию, систему идей, опредмечиваемых на практике. Обнаруживается парадигма в Конституции и своде принятых законов, в соответствии с которыми создаются социальные условия.
         В наши дни Конституция РФ либеральна. Она поддерживает либеральную систему ценностей, прописанную в программах либеральных партий.
         Как известно, в современной России не все партии относятся к либеральным. Выражая интересы разных слоёв населения, партии и политические движения обозначают собой структуру силового поля социального пространства. Борьба партий за власть, следовательно, за обладание государственной машиной указывает на то, что без обладания ею невозможно реализовывать партийную программу, в которой заключена та или иная социальная парадигма, в соответствии с которой структурируется социально-силовое поле.
         Борьба партий, следовательно, слоёв или групп населения, отличающихся по религиозным, национальным, классовым и другим признакам указывает на   отсутствии полного единства в обществе и интеграции всех его сил. Из этого следует, что чем меньше отличий у индивидов в обществе, тем проще борьба, представленная противодействием социальных сил.
         Есть мнение, что борьба  - источник развития. Конечно, за борьбой скрыта работа, но на что она направлена, вот в чём вопрос.  Если работа направлена на развитие общества, населения, то такую борьбу можно приветствовать.
                Думается, работа по развитию жизни требует концентрации социальных сил, а не такого их столкновения, которое разрушает общество. Для концентрации сил нужна объединяющая индивидов, общая цель. В советское время в России такой целью служило построение коммунизма. Парадигма коммунизма была прописана в Коммунистическом манифесте К.Маркса.
         В отличие от России, в Европе в 30-х и 40-х гг. ХХ столетия народы строили национал-социализм. Парадигму его можно обнаружить в программе «25 пунктов» НСДАП, написанной А.Гитлером, Г.Федером и А.Дрекслером (при участии Г.Эссера). Как показала историческая практика, выше упомянутые социальные парадигмы по каким-то причинам надолго не прижились.
         В настоящее время почти повсюду в мире господствует либеральная парадигма общества, нацеленная на экономическую свободу, понимаемую иногда как монетаризм. Отрицая государственное регулирование экономики, она тем самым выступает против ограничения действия закона стоимости, следовательно, погони за прибылью и конкуренции, что ведёт к стихийности социального развития, воспринимаемой как анархия.
         При ослаблении государства социально-силовое поле будет формироваться стихийно за счёт развития охранных предприятий, которые подменят некоторые государственные силовые структуры. Пример – Украина в 2014 году, когда каждый себя уважающий олигарх имел свою армию.
         В данном случае развитием общества безраздельно станет управлять капитал, персонифицированная форма которого предстанет в виде синклита наикрупнейших капиталистов. При таком раскладе государство станет подчиняться капиталу, окажется «ночным сторожем» интересов крупного капитала. Чем всё закончится – большой вопрос. Ведь «ничто не вечно под луной». И всё же следует признать, что неустойчивая социально-экономическая система, основанная на коммерческом расчёте и кривой логике, названная мной товарным обществом существует уже около пяти тысяч лет, начиная с Шумер.
         Тем не менее, это не исключает возможности появления научно обоснованной социальной парадигмы и по-новому структурированного силового поля. Однако без пассионарного толчка или взрыва вряд ли это произойдёт. Для социальной мутации необходима мутационная энергия. Она должна накопиться в обществе и перевести общество в переходное состояние между старым и новым.
         Из опыта изучения простых (физических) систем известно, что системы имеют связанные переходами  состояния. Считая воду физической системой, о ней можно сказать, что она имеет три основных состояния. В твердом состоянии в этой системе выявляется самая низкая энтропия и самая высокая упорядоченность движения молекул. Твёрдому состоянию отвечает одна внутренняя организация системы – кристаллическая решётка, жидкому и газообразному состояниям – другие организации, в которых молекулы ведут себя более свободно.
         Таким образом, можно сказать, что степени свободы элементов физической системы определяют её состояния. Переход из организованного состояния в «дезорганизованное» связан с внутренним разогреванием системы и высвобождением внутренней потенциальной энергии.
         Нечто подобное обнаруживается и в социальных и в биологических системах. Так человеческий организм может находиться в сонном, бодрствующем и возбужденном состоянии. Возбуждённое состояние, и ему соответствующее, например, паническое поведение одного отдельного человека и масс могут вызываться природными катастрофами.
         Бывают и социальные причины возбуждённого состояния масс. Например, в книге Клаудии Кунц "Совесть нацистов" (М., 2007) можно прочесть следующее: «Через три месяца после того, как Гитлер был назначен канцлером, (после 31 января 1933 года), Карл Ясперс (философ) встретился со своим другом Мартином Хайдеггером (философом), приехавшим к нему в Гейдельберг (Германия). В своих мемуарах Ясперс вспоминает: «Я вошел в комнату Хайдеггера и, поздоровавшись с ним, начал: «Это совсем как в 1914 году, снова это нездоровое массовое возбуждение». Но слова застряли у меня в горле, когда я увидел, как Хайдеггер, сияя от радости, поспешил согласиться с началом моей фразы... Наедине с Хайдеггером, сам охваченный этим возбуждением, я сдался. «Возбуждением был охвачен» не только Хайдеггер».
         Американский теолог Рейнхольд Нибур, бывший очевидцем социал-демократического перехода Германии 1930-х, принявшего националистический крен, писал: «Для постороннего наблюдателя, которому не довелось дышать немецким воздухом, трудно представить себе тот эмоциональный подъем, которым сопровождались недавние события. Демократия современного типа уступила место партии, всего лишь каких-то пять лет назад представлявшей собой сомнительное периферийное движение, привлекавшее менее шести процентов избирателей. В подобный успех трудно было поверить».
         Считалось, что Фюрер пробудил волю во всей нации и слил ее в единую волю. И это как бы ставилось в причину массового возбуждения немцев.  На деле всё обстояло не совсем так. В силу сложившихся условий германское общество разогревалось, чтобы расплавиться и отлиться в новую форму, понижающую социальную энтропию. Конечно же, энергию для этого общество черпало отнюдь не от солнечных вспышек. Энергия бралась людьми обычным способом, при потреблении жизненно необходимых средств существования.
         Поскольку устаревшие правила жизни (административные барьеры) сковывали поведение масс, которое направлено на удовлетворение их потребности в жизни, появлялась неудовлетворённость жизнью, выражаемая в недовольстве. Людям не хватало свободы воли, чтобы строить свою жизнь по-новому, так, как им хотелось. В конце 19 – начале 20 веков это выражалось в требовании демократизации общественной жизни, со второй половины 20 века – в либеральных тенденциях. Короче говоря, не только в Германии, но и во всей Европе с начала 20 века нарастал процесс демократизации. Массы требовали свободы. Кипели. Постепенно брожение охватило весь европейский континент.
         С точки зрения психологии, массовое кипение указывает на изменённое состояние сознания масс, которое русский историк Л. Гумилёв охарактеризовал как пассионарное. Он считал, что в пассионарном состоянии у людей подавлен инстинкт самосохранения, и они склонны жертвовать собой ради установления нового порядка жизни. По его мнению, нарастание пассионарного состояние приводит к пассионарному взрыву, ломке социальных устоев и устоявшихся социальных стереотипов поведения масс. Люди начинают жить по-новому, появляется новые стереотипы социального поведения, следовательно, новые люди. Так в России после перестройки появились «новые русские».
         В целом социально-психологически обновленное население Гумилёв называл новым этносом. Например, «советский человек» 70 лет в истории России представлял основной элемент советского этноса. В обществе в это время царила пролетарская демократия. Недовольство демократией этого типа, начавшееся в 60-х годах ХХ столетия с движения «шестидесятников», либеральные тенденции социального развития, привели к брожению в массах, пассионарному и социальному взрыву и переходу в типологически «новое»  обществе, которое на деле оказалось «старым», либеральным.  После взрыва пассионарность и энтропия общества понизились до уровня, отвечающего стабилизации течения общественной жизни и её производства.
         В общем, бывает, что новое оказывается хорошо забытым старым. Так случилось во время горбачёвско-ельцинской перестройке России.
         В конце 1980-х – начале 1990-х гг. в СССР накопилась энергия, приведшая к социальным изменениям и к смене социальной парадигмы. Дело состояло в том, что марксистская парадигма общества, реализованная в России, требовала дальнейшего развития, изменений. А лидер страны М.Горбачёв не нашёл ничего лучшего, как заменить марксистский монизм, философией плюрализма, относимого к эклектике. Федерацию стали превращать в конфедерацию. Появилось многообразие форм собственности. Самое главное, вместе с приватизацией появилась частная собственность и собственники «естественных монополий». Общество стало полярным, делённым на богатых и бедных. Развитие стало неустойчивым. Об этом свидетельствуют, в частности, кризис 2008 и кризис 2015 годов.
         Так как не только в России, но и во всём мире в конце ХХ – начале ХI вв. вместе с социализмом был забыт хозяйственный расчёт, и страны социализма встали на коммерческую экономическую основу, это огромное событие требует своего объяснения.  Тайна непотопляемости основанного на крупном товарном производстве общества остается не раскрытой. Почему формальная логика парадигмы справедливого общества уступает кривой логике парадигмы несправедливого общества, вот в чём вопрос. Почему паранойя прибыли так живуча? И вообще, нужна ли паранойя, если она объявлена болезнью?
         Ответ на эти вопросы лежит в природе человеческого изобретательства.

Источники.

1. Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983.
2. Физика социальная. http://mirslovarei.com/content_soc/fizika-socialnaja.
3. Сорокин П. Система социологии. Т.2.М.: Наука,1993,с.34
4.  http: // www. opeterburge. ru/ history_147_245.html
5. http: // www. hrono.ru/dokum/peticia 1905. html

9. Природа изобретательства

         У слова «изобретать» древнерусские истоки. Изобретать от обретать - от древнерусского "обряту" - найду, отыщу, обнаружу. Дискуссионным остается вопрос о соотношении изобретения и инновации. Можно предположить, что любая инновация – это изобретение, но не всякое изобретение – инновация. То есть, можно изобрести то, что уже изобрели, допустим, колесо. Следовательно, вопрос инновационности изобретения касается времени. Изобретением считается создание, сотворение человеком того, чего ещё никогда не было – креация. Но если это будет неологизм, изобретение совершенно нового слова, то психиатры проверят, нет ли у изобретателя шизофрении.
         В Ветхом Завете творцом является Бог. Человек же стал подобен богу после того как Адам и Ева отведали плода с дерева знания. То есть, надо полагать, человек научился творить, изобретать, подобно богу.
         Согласно марксистским представлениям «труд создал человека». С  развитием труда, как известно, связана  археологическая хроносхема развития  человечества, выделение каменного, медно-каменного, бронзового и железного веков. В каменном  веке, как известно, произошел переход от  первобытного человеческого стада (прайда) к ранней первобытной общине и  от внутриродового (группового) промискуитета к дуальной системе  браков.
         Это время питекантропов и неандертальцев. Данное время классифицируется ещё как эпоха дикости, матриархата. В свою очередь, с медно-каменным веком связан переход от дикости к варварству, от матриархата  - к патриархату, от кровнородственной первобытной общины - к территориальной, сельской соседской общине, от патриархальной большой семьи (семейной общины) - к малой семье и от полигамии - к моногамии. Это время кроманьонцев и хомо сапиенс реценс.
  Homo sapiens recens (Человек разумный современный) существует с начала эпохи голоцена (последние 10-12 тысяч лет). Он имеет самый широкий ареал обитания среди биологических подвидов: расселился на всех континентах. Человечество подразделяется на два ствола - восточный и западный, шесть больших рас (капоиды, негроиды, европеоиды, австралоиды, америнды и монголоиды), около 25 малых рас и порядка сотни антропологических типов.
         Отечественные историки последних десятилетий от Н. Конрада до Б.Поршнева и от Л. Гумилева до Л. Васильева показали, что общая концепция исторического процесса может быть отстроена лишь на материале истории всего человечества, которое и является подлинным субъектом истории. Понятно, что всемирная история складывается из истории отдельных народов, этносов, государств, каждое из которых имеет собственное лицо. И все же нельзя не согласится и с тем, что человечество это краевая категория, предельное понятие всякого антропологического, исторического и социологического анализа.
         Итак, 10 - 12 тыс. лет назад вместе с появлением современного человека заканчивалась эра палеолита. Палеолит делится на древний (нижний, ранний, 1 млн. 800 тыс. — 35 тыс. лет назад) и поздний (верхний, 35—10 тыс. лет назад).  Вся пригодная для жизни земля (от Арктики до Южной Африки, Австралии и Огненной земли) тогда, 10 тыс. лет назад, была уже заселена современным человеком. Неандертальцев и кроманьонцев не стало. Особенно высокая плотность населения наблюдалась в тропиках и субтропиках. По данным современных исследователей, к концу палеолита численность населения составляла 20 млн. человек. Начинался бронзовый век (с конца IV до начала 1 тыс. до н.э.).
         Переход от каменного века (палеолита) к бронзовому назывался медно-каменным веком, энеолитом. В этот сравнительно короткий период времени появились отдельные изделия из чистой меди, но на формах хозяйства новый материал еще не сказался. 
        Бронзовый век подразделяется на ранний (3500-2000 д.н.э.), средний (2000—1600 д.н.э.)  и поздний (1600—1200 д.н.э.).  Считается, что бронзовый век на Ближнем востоке начался с Анатолии (современная Турция). Горы Анатолийского нагорья обладали богатыми залежами меди и олова. Однако первая в мире, шумерская цивилизация появилась в Месопотамии (середина III тыс. д.н.э.).  Этот момент указывает на то, человечество стало терять варварские черты. И если современное человечество считать цивилизованным, начало его рождения следует отнести к середине III тыс. д.н.э. При таком подходе оно оказывается моложе, чем в археологической хроносхеме.
         Соглашаясь с изложенной выше хроносхемой развития человечества, невольно задаёшься вопросами: как так случилось, что около двух миллионов лет темпы его развития были несравнимо ниже, чем последние десять тысяч лет,  куда пропали неандертальцы и кроманьонцы, откуда взялись современные люди, способность изобретать у которых оказалась существенно выше. 
         Обычно связывают творческую способность с особенностью мозга, количественная сторона которой как масса мозга и его объём непосредственно очевидна, а качественная – нет.
         К сведению, объем мозга человекообразной обезьяны - австралопитека (австралопитек от лат. australis — «южный» и др.-греч. ;;;;;;; — «обезьяна», жил около 4 млн. лет назад, его останки обнаружены антропологами в  1924 году в Южной, Восточной и Центральной Африке) составлял до 800 куб. см. Объем мозга обезьянообразного человека - питекантропа (питекантроп от греч ;;;;;;; — «обезьяна» и ;;;;;;;; — «человек», — ископаемый подвид людей, некогда рассматриваемый как промежуточное звено эволюции между австралопитеками и неандертальцами) составлял уже от 900 до 1200 куб. см.  Он жил около 800 тыс. лет назад и открыт антропологами в 1890 году на острове Ява. У неандертальца или палеоантропа, обитавшего 140 —24 тысяч лет назад  объём мозга 1400-1600 куб. см. (больше, чем у среднего современного европейца).
         Считается, что увеличение объёма головного мозга связано с мутацией гена типа HAKP 1 P. Этот ген влияет на рост мозга человека на 5 – 9 неделе развития эмбриона. Это наводит на мысль, что около 140 тысяч лет назад ископаемые предки человека испытали мутацию. Однако появление кроманьонца, жившего 40—12 тысяч лет назад с таким же объёмом головного мозга 1400 —1900 см; (больше, чем у среднего современного европейца) и имевшего больше культурных достижений, чем неандерталец вызывает некоторые сомнения в мутационной или биологической концепции происхождения человека.
         Усиливает сомнения тот факт, что современный человек (Homo sapiens recens) появившийся в эпоху голоцена (последний десяток тысяч лет) имел мозг меньшего объёма, нежели неандерталец и кроманьонец, в среднем 1400 куб. см. Объяснять мутацией то, что современный человек пошёл по пути интенсивного, а не экстенсивного развития мозга трудно. Ведь качество мозговой деятельности связывается не столько с массой и объёмом мозга, сколько с достижениями культуры.
         И всё-таки трудно отрицать, что скачкообразное увеличение объёма мозга у ископаемых предков человека могло послужить тем толчком, благодаря которому зоологическое поведение человекообразных животных трансформировалось в социокультурное поведение, которое можно наблюдать. Качественная сторона мозга человека связана с качеством практической его деятельности и культуры, памятники которой он оставляет после себя истории. Она заключается в способности творчески мыслить, изобретать.
         В то же время обращает на себя внимание информация, встречаемая в интернете о том, что, якобы, неандертальцы и кроманьонцы не страдали психическими расстройствами, шизофренией. Следовательно, можно предполагать, что они не обладали амбивалентным мышлением и паранойей с её кривой логикой. А известно, что не бредят те, у кого нет интеллекта. Нет интеллекта, нет бредового толкования окружающего, встречаемого в первобытных религиях, называемых Г.Гегелем колдовством. Ну а вот ритуал поклонения богу плодородия в наиболее ранних формах явно свидетельствует о религиозном толковании природы на уровне бреда. То есть появление первобытной религии является фактом качественного изменения мышления первобытного человека. 
        Заслуживает внимания и такая информация. После второй мировой войны еврейские расологи, начав выводить «идеальный образец еврейской расы», поместили на «низшее место» выходцев из Марокко, Эфиопии и средней Азии на том основании, что у тех практически отсутствовали психические заболевания. Этот признак, по мнению «евреев-расологов», говорил о «вырожденчестве» и не соответствии «установленным расовым стандартам гениальности». Иерусалимский психиатр Аврахам Рабинович, в историях болезни именовал евреев из Бухары, Грузии и Персии «примитивными расами». По его словам, «их сознание со скудным содержимым не предъявляет особых запросов к жизни и рабски подчиняется внешней обстановке». (Йотам Фельдман, «Евгеника в Израиле: неужели евреи тоже пытались улучшить человеческую природу?» Ha’aretz.) [1]
        Усиливает данную позицию израильских психиатров высказывания итальянского психиатра, основоположник антропологического направления в криминологии Ч.Ломброзо (1835 – 1909). Не подлежит никакому сомнению,- писал Ч.Ломброзо, - что между помешанным во время припадка и гениальным человеком, обдумывающим и создающим своё произведение, существует полнейшее сходство.  [2,с.17].
         Не пытаясь увязывать творческую способность с интеллектом, а также с каким-то психическим свойством, нарушение которого именуется бредом, можно в изучении интеллекта пойти по простому пути, только наблюдая за поведением людей, называемым трудом.         
         Труд как практическая деятельность, производство есть социальная форма самосохранительного поведения в широком смысле, в плане сохранения  как отдельного  человека, так и человеческого рода: популяции социальных животных. К труду как универсальному способу выживания эволюция шла много миллионов лет. Шаг за шагом она продвигала жизнь по пути избавления от ошибок, заблуждений изобретая то генетический код, то память, то безусловный и условный рефлексы. В конце концов, появились высшая, психическая форма отражения и труд как единый универсальный процесс выживания за счёт идиаторного и моторного реконструирования действительности под удовлетворение нужд живых существ, что, в сущности, и является социальной жизнью.
         С появлением психической формы отражения встал вопрос о  её безошибочности во всех её функциональных областях и уровнях. Дело в том, что открылись нарушения восприятия, мышления, памяти, воли, аффекта и т.д. Они расширили представление о психическом  отражении, поставили ряд проблем. В частности, встали вопросы, как относиться к пророчествам сумасшедших, и могут ли пророчествовать психически здоровые люди.
         Дело в том, что Александр Горбовский в работе «Колдуны, целители, пророки» указывает на существование иррациональной связи между знаком, открывшимся прорицателю и смыслом, заключённым в нём. Связаны они между собой,- пишет он,- не логически, не понятийно. [3,с.110]. Пытаясь расшифровать сущность иррациональной связи пророческих знака и смысла, он в работе ссылается на высказывания одного из современных исследователей Шумера, фамилию которого не приводит, что «только в исключительных случаях можно обнаружить какую-то логическую связь между предзнаменованием и предсказанием, хотя часто наблюдаются параноидальные ассоциации. Во многих случаях заметны результаты каких-то подсознательных ассоциаций» [3,с.110].
         Кроме того мысль о параноидальности пророчеств Горбовский находит у английского этнографа В.Тэнера, изучавшего африканский гадательный опыт и считавшего, что структура гадания имеет параноидальные черты, а значительное большинство гадальщиков - параноидальные наклонности [3,с.110]. Сам Горбовский склоняется к мысли, что будущее может быть описано только как антиномия [3,с.127].  Относя антиномию к двойной ориентировке, когда для больного (большей частью при шизофрении) одни и те же события и действия имеют в одно и то же время двойной смысл, следует её назвать бредовым истолкованием окружающего [4,с.65].
        Однако предвидеть могут и звери. Так ещё в древности было замечено, что иногда крысы, живущие в корабельных трюмах, вдруг спешно покидают корабль, стоявший в порту и готовый к отплытию. Если при этом не оказывалось сходен, крысы бросались в воду и добирались до берега вплавь. Между этим поведением крыс и последующей участью корабля обнаруживалась определённая связь. Корабль этот обычно садился на рифы или попадал в шторм и погибал в том же рейсе [3,с.57].
         Поскольку звери, животные не обладают второй сигнальной системой, речью, узнать, связано ли их предвидение с «параноидальными ассоциациями» не представляется возможным.
         Уходя от всех сложностей, вызываемых размышлением на тему, что такое изобретательская способность, можно припасть к несомненному факту того, что изобретения лежат в основе появления «второй природы» - культуры и на этом как бы успокоится. Но мысль об искусственном изменении природы, мутации приводит к пониманию того, что изобретения и их отбор относятся к новому механизму эволюции природы. Появление культуры раскрывает основной вопрос философии, отношение мышления к природе. Это эволюционное, развивающее отношение, раскрывающее стремление природы изменяться во времени, в том числе, прогрессивно, оставаясь собой.
         Нет эволюции – нет диалектики. Есть только метафизика. Воспроизведение мира тогда похоже на клонирование. Новое во времени тогда всегда идентично, тождественно старому. Есть только хождение по кругу, именуемое застоем. В логике воспроизводства работает только один закон – закон тождества, А есть А. Новое есть старое. Нарушение закона невозможно, или запрещено.
         Жизнь же множеством фактов опровергает выше приведённое исключительно метафизическое, одностороннее представление о мире.

Источники

1.Мямлин К. Сохранение расовой чистоты в Израиле /новости Русского Мира http://webnovosti.info 22 июня 2015.
2. Ломброзо Ч. Гениальность и помешательство: Сочинения.- М.: ЭКСМО- Пресс, « Фолио», 1998
3. Горбовский А. Колдуны, целители, пророки.- М.: Мысль, 1993
4. Гуревич М.О. Серейский М.Я. Учебник психиатрии. М.: Медгиз, 1946

10. Изобретение парадигм

         Что такое парадигма? Считается, что термин «парадигма» введен в научный оборот американским учёным Т. Куном (1922–1996) . До него этим термином пользовался философ-позитивист Г. Бергман. Ну, а в древнее время «парадигма» встречалась в произведениях древнегреческих философов, Платона, например. 
         Термин «парадигма» многозначен. Уподобляясь древнегреческим философам, парадигму можно понимать и как некий образец, подобием, копией  которого является кажимый мир и как систему опредмеченных в мире идей. Становясь гегельянцем, парадигму можно мыслить как отчуждённую в природу абсолютную идею. С теософских позиций в парадигме видится  замысел божий. Перейдя от теософского дуализма к теософскому монизму, абсолютизму, утверждению «всё есть бог», можно полагать, что и мир небесный, как образец и мир земной, как копия – единый Бог. Он и творец и основа: субстанция, субстрат, пластическое начало. И если это так, если всё есть Бог, то кажимый мир есть Его воплощение. Мир есть кажимый, явленный, воплощённый Бог – Бог (Дух) во плоти. В древнеегипетских  мифах Бог обнаруживается в  мировом океане, или является как мировое яйцо (Всё), из которого происходит всё.
         Кажимость раскрывается изречениями Гераклита тёмного: «всё течёт» и «в одну воду не войти дважды». Бог (Всё) кажется как всё (многое, множество), которое течёт. Это течение всего (множества, континуума) во времени состоит в непрерывном его саморазрушении, исчезновении и самосотворении, возникновении (воспроизводстве), в результате чего всё всегда есть в настоящем, хотя уже было. Кажется, что всё стоит, покоится, хотя всё течёт. Всё двоится. То, что вечно покоится, открывается в том, что бесконечно течёт (во времени). Вечное открывается в бесконечном, бесконечное – в конечном, настоящем. Одно открывается в текущем множестве – континууме. В этом суть мирового порядка – закономерность существования, бытия, моноплюрализма. Закон двойственности, амбивалентности бытия состоит в том, что бытие двойственно, а двойственность эта антиномийна. Бытие скрыто и кажимо (явно), покоится и движется, неизменно и изменчиво, повторимо и неповторимо. Парадигма – это скрытая часть бытия, то, что неизменно, покоится и повторяется в кажимом, изменчивом, текущем мире. Парадигма устойчиво повторяется в воспроизводимом мире как скрытый второй план. Такая связь мирового плана и мира устойчива и  закономерна с точки зрения определения того, что есть закон.
         Начав говорить об устойчивости связи, мы переходим к научному пониманию закономерности, которая касается как мышления - составления учений, теорий по классическому образцу, так и самой реальности, отображаемой в учениях и способной даваться в ощущениях – феноменах, а также опосредованно в мыслях – нуменах. Данная двойственная позиция учёных сказывается на понимании того, что есть парадигма. Одни считают, что парадигма – это образец мышления, запечатлённый в классическом учении, теории и только. Вторые под парадигмой понимают образец физических, биологических и социальных систем – объективной реальности в целом.
         Не разделяя учёных на идеалистов и материалистов, а опираясь на положение о единстве теории и практики, что практика – критерий истинности теории, следует при совпадении парадигм, теоретической и практической, то есть реализованной на практике, принимать их за одну единую парадигму или образец. Научная же деятельность показывает, что возможна смена теоретических парадигм. Переход от одной научной парадигме к другой был назван Т.Куном научной революцией. Нужда в новой парадигме возникает, когда возникают научные проблемы, которые не могут решаться и объясняться в рамках существующей научной парадигмы – образца научного мышления. Смена научных парадигм предполагает изменение приёмов мышления, методов и целей исследования объекта.
         В то же время не исключается и смена парадигм самой природы. Так объективный, естественнонаучный взгляд на образцы живой природы позволяет думать, что проблемы существования растений и животных, возникающие от эпохи к эпохе вели к эволюции их внутренней организации путём стихийно складывающегося необходимого преобразования. В классификации животных и растений прослеживается прогрессивное направление изменений образцов (представителей) растительного и животного миров, открывающее эволюцию, как фенотипической парадигмы живых систем, так и генотипической их парадигмы,  по коду или программе которой они воспроизводились и воспроизводятся.
         Научный эволюционистский взгляд на развитие общества требует связывать социальную эволюцию со сменой социальных парадигм - с парадигмальными переходами. Он раскрыт благодаря формационному подходу. В формационном подходе общественно-экономические формации связаны переходами от низшего класса способа производства к высшему классу. Способ производства подразделяется на следующие классы: первобытно-общинный, рабовладельческий, феодальный и капиталистический. В основе классификации обществ лежит распространение типов собственности (частной и общественной) на факторы производства: предмет труда, орудия труда и рабочая сила. Если за основу систематизации, классификации обществ взять такой их признак, как власть, то по тому, демократический, монархический, олигархический или аристократический это тип общества, можно обнаружить то, что власть может принадлежать, либо всем при демократии, либо одному при монархии, либо немногим при олигархии, в том числе, немногим  лучшим при аристократии. При этом типы государственной власти обществ не будут связаны эволюционно. Переход от одного типа государства к другому типу не приносит видимого прогресса.
         Дело в том, что на типологию власти, государства влияет, во-первых, типология общества. Тип формации предопределяет то, рабовладельческим, феодальным, или капиталистическим будет государство. Во-вторых, на тип государства влияет типология доминирующего мировоззрения. Так при рабовладельческой демократии в Древней Греции распространённым религиозным мировоззрением был политеизм. Ему отвечала республиканская форма правления. Власть была своеобразным олимпом. При монотеизме возникла монархия, так как существовал принцип: один бог на небе один царь на земле. При атеизме вернулись к демократии, поэтому к республике, когда к президентской, когда к  парламентской, точнее, к президентско-парламентской республике, представляющей смесь правления одного, немногих и многих. Выборы одного главы государства, а также и парламента, избранных символизировали демократию. 
         Цивилизационный подход к исследованию обществ не предполагает рассмотрение их социальных, культурных особенностей в эволюционном разрезе. Цивилизации с их парадигмами разобщены благодаря моноцикличности развития по типу онтогенеза. Такой тип развития не предполагает парадигмальных переходов и связей цивилизаций. При сравнительном анализе культур для выявления их особенностей не используется принцип прогрессивности, от чего невозможно размещать общества на эволюционной лестнице – линейно. Классификация обществ в соответствии с цивилизационным походом не имеет бинарности. Отсутствие общего, родового признака у цивилизаций не позволяет располагать их множество многолинейно, как это есть при классификации представителей животного царства. Отсутствие линейности в группировке континуума цивилизаций, моногенийности приводит цивилизационный проект к эклектическому плюрализму, в основе которого можно обнаружить несвязанное или разорванное мышление, неспособность выделять главное, основное, родственное – единое во многом: множестве особенного, индивидуального, уникального.
         Цивилизационная классификация обществ однорядна: представлена рядом перечисления цивилизаций как единиц по их одному особенному, уникальному признаку. Это ряд перечисления уникалий, множество (континуум) качеств. Данный ряд не связан превращением с рядом перечисления единиц одного единого (родового) качества, так как тот не предполагается. В результате качества не связаны между собой ни общим происхождением, ни превращением. Они оторваны друг от друга – разорваны. При таком подходе социальный мир изображается разорванным.
         Итак, цивилизационный подход, плюрализм демонстрирует разорванное мышление. Здесь парадигмы цивилизаций не имеют ничего общего, не связаны между собой. Между ними нет единства, так как не используется закон тождества, А есть А, следовательно, формальная логика. А без формальной логики кривая логика не даёт ни диалектики, ни синтеза.
         В общем, если использование только формальной логики приводит к метафизике, то использование только кривой логики – к плюрализму. Появляются метафизическая и плюралистическая конструкции парадигм. Использование данных конструкций при формировании социальных парадигм приводит к унитарному  устройству государства, в одном случае, и к конфедеративному, в другом. Конфедерация же отличается неустойчивостью. Пример – конфедерация М.Горбачёва, союз суверенных республик ССР, превращённый затем в СНГ.         
         В целом нужно сказать, что принцип единости, единства многого то ли по происхождению – принцип моногенийности, то ли по превращаемости должен лежать в основе системного отображения мира. Если в биологии это принцип родства, единого происхождения, то в философии – принцип дедуктивного монизма. В биологии за начало животного мира берутся простейшие. В философии началом является бытие, как природа у материалистов и как идея, дух – у идеалистов. Не считая природу синонимом бытия, или духа, мышления, можно предположить существование отдельно и природы и духа, мышления.
         Признание науками отличительных особенностей у природы и мышления связано с признанием отличительных особенностей наук, исследующих природу и мышление. Наука о природе – естествознание. Наука о мышлении – это логика, возведённая стараниями Аристотеля в метафизику, с её метафизическим методом. Г.Гегелем изобретена диалектическая логика с диалектическим методом. В итоге в философии появились две методологические парадигмы, метафизическая и диалектическая два образца мышления, относимых к классике. Плюралистическая парадигма презрительно называется эклектической, а плюралистический образец мышления не признан за метод. Тем не менее, это метод, основанный на кривой логике, приводящей к разорванному мышлению в философии и культурологи с её цивилизационным подходом.
         Иначе говоря, философскую парадигму можно представить как систему требований, предъявляемых к мышлению или мыслителю, взявшемуся создать объяснительную картину мира, в том числе, социального мира. Классификация философских направлений, школ и учений позволяет видеть, в чём сходство и отличие их философского инструментария - подходов, методов и категориальных аппаратов - в том, или другом случае. Все прежние философские творения объединяет принцип спекулятивности. Начала, одно, два или несколько в них абстрактны. Данное обстоятельство приводит к дедуктивному течению мысли, или к обратной дедукции. Философы, избирающие в онтологии за начало категорию «материя» относятся к материалистам, а те, кто склонны начинать рассуждение от категории «идея», относятся к идеалистам. Идеалисты, приходящие к заключению «весь мир во мне», в моём я, называются субъективными. Гегельянцы относятся к объективным идеалистам. И как бы мы в дальнейшем не классифицировали философские учения по менее существенным признакам, все они укладываются в рамках: материалист – идеалист. В философии две основных парадигмы, материалистическая и идеалистическая.
         Поскольку наука благодаря Ф.Бэкону и О.Конту отделилась от философии, нашлись и особенности научного мышления. Предпосылкой перехода от философского мышления к научному мышлению стал отказ от спекулятивности мышления, приведший к смене дедукции, выведения - на индукцию, наведение. В логике появилось новое, индуктивное, направление мышления. Если дедуктивный монизм требовал движения мысли от одного ко многому, то индуктивный монизм, наоборот, от многого к одному. При этом за многое принимались не «конечные дефиниции, не идеи и не ощущения (феномены), а научные факты – объективные данные, полученные и обработанные научным путём. Научный путь исследования слагался из методов, методик и приёмов и назывался методологией. Надо сказать, методология получения данных и методология обработки данных отличались. Кроме того для проведения каждого исследования осуществлялась подборка методов, методик и приёмов, указывающая на определённую логику подборки, связанную с постановкой проблемы, цели, задач, объекта и предмета исследования. Так обнаружилось понятие логики научной методологии. Научная логика требовала обнаружения противоречия, вызывающего научную, или практическую проблему, а также путей их решения, исключающего ошибки и заблуждения, то есть паранойю или кривую логику. Относилась такая логика к формальной или традиционной логике.
         Научное исследование природы, или общества можно назвать научным делом, имеющим свою логику: логику научного дела.  Отвечая на вопрос, является ли практика научным делом, можно ответить: не всегда. Кроме того, практика отличается от научного исследования, хотя и может следовать научным рекомендациям. Проще говоря, дело исследователя заканчивается рекомендациями практику. И вообще, когда не было науки, ни эмпирической, ни теоретической её частей, развитие общества шло ненаучно. Принято говорить, стихийно. Тем не менее, практика, практическое дело не могло не иметь своей логики, как последовательности подобранных практических приёмов - технологии изготовления того или иного изделия. В общем, когда логика дела становится предметом исследования, обнаруживается дело логики. Делом логики является выявление или установление безошибочного пути исследования вещей, в одном случае, и установление безошибочного  пути сотворения вещей, в другом.  В первом случае парадигма естественной вещи выявляется, во втором случае она изобретается. В соответствии с парадигмой (образцом) изготавливаются вещи. При этом ошибки, отклонения от неё как нарушения технологии ведут к браку на производстве.
         В животном и растительном мирах при воспроизведении себе подобных также встречаются те или иные отклонения, часто относимые к хромосомным и генетическим заболеваниям. Данные отклонения связывают с изменениями генетического кода, изменчивостью, которая бывает наследственной, передаваемой от поколения к поколению. Отклонения в генетическом коде того или иного биологического вида указывают на существование кодового образца или парадигмы кода. Генетический код программирует процесс редупликации ДНК, воспроизведения себе подобных и подчиняет его своей логике. Если код содержит отклонения от парадигмы -ошибки, то содержит ошибки и логика (технология) воспроизведения себе подобных,.
         В психиатрии ошибки, нарушения логики мышления относят к патологии, именуемой «кривая логика» или «паранойя». Поскольку считается, что мышление присуще только человеку, нельзя переносить это понятие из психологии в другие научные дисциплины. Поэтому естественный процесс воспроизведения себя подобных нельзя называть ни логичным, ни кривологичным. Возможно, по этой же причине материя, природа несводима к духу, мышлению в философии. Материализм вместо категории «дух, мышление» использует категорию «отражение». В идеализме «природа» - это идея. Материалисты, заимствовав у идеалистов диалектику, диалектическую логику и введя в свой категориальный аппарат понятие «диалектика природы», тем самым поставили, всё же, проблему мышления природы. И в самом деле, в природе биологические существа не имея мышления при своем воспроизведении каким-то образом - чудом  (?) - придерживаются стихийно сформировавшегося генетического кода, из множества вариантов которого можно выбрать тот, который мог бы служить образцом, парадигмой воспроизведения себе подобных. И хотя путём естественного отбора обнаруживаются приемлемые генотипические варианты, это ещё не значит, что среди них есть идеальный – идеал, к которому должен стремиться процесс воспроизведения себе подобных.
         Из выше изложенного можно предположить, что в виде ошибок кривая логика обнаруживается в мутациях. Мутационная же изменчивость вместе с естественным отбором служат элементарной основой эволюции биосферы. И если признать, что естественные процессы, встречаемые в живой природе кривологичны, то тогда процесс мышления следует считать идеально логичным, или стремящимся к тому идеалу, который может быть взят за парадигму мышления. Думается,  наука о мышлении – логика ищет эту парадигму, а философия нашла её в метафизике, в формальной логике, превращённой стараниями Аристотеля в метафизику.
        Касательно общественного воспроизводства нужно сказать следующее. Известно, что в истории развития общества был донаучный период, и общество в этот период не только представлялось ненаучно, но и могло развиваться только стихийно. Эмпирика его была также ненаучной, стихийной. Стихийно изобретались и отбирались наиболее приспособленные для выживания людей формы обществ. Первым изобретением была родовая община. О  парадигмах общества лучше поговорить отдельно.

Литература:

1. Вазюлин В.А. Логика истории. Вопросы теории и методологии. 2-е изд. – М.: Изд-во СГУ, 2005.
2. Ветхий завет. Библия. – М.: Российское библейское общество, 1998.
3. Виндельбанд. История древней философии/Под редакцией А.И. Введенского. – СПб.: Типография И.Н. Скороходова, 1993.

11. Изобретение парадигмы природы в натурфилософии 
    
         Появившись на свет, человек обнаруживает вокруг себя множество всего разнообразного, требующего ориентации в нём. Если ориентированность в себе, своём я, своей личности называется самосознанием, то ориентированность в окружающем, месте и времени называется предметным сознанием.
         Для ориентации нужны какие-то ориентиры. Так для ориентации во времени человек должен знать время суток, время года, какой идёт год и в каком исчислении. Если времяисчисление лет идёт от рождества христова, то дата рождения Христа  принимается за начало или точку на линии времени как одномерной протяжённости всего существующего.
         Линии времени реально нет. Она придумана, и служит в качестве измерительной системы реального времени, так как в ней нуждается человек. Если эта линия прямая, она бесконечна, не имеет ни начала, ни конца. Если она замкнута на себя, то имеет начало и конец. Так, например календарь майя, оборвавшись или закончившись, требует цикличности, то есть возобновления, в результате чего его время становится временным периодом или одной из единиц измерения времени на прямой линии. Для ориентации в пространстве изобретёны земной глобус (трёхмерная модель земли) и небесный глобус. Пространство представляется трёхмерным.
         Изобретение измерительных систем подчеркивает нужду человека в чём-то неизменном, вечном – в некой точке опоры для уверенности в том, что он адекватно ориентирован в окружающем, в природе, следовательно, приспособлен к ней. Любая измерительная система антропогенна, искусственна, а не естественна, если считать человека, индивида существом чисто социальным, а социологию отрывать от биологии и других естественных наук. 
         Измерительные системы природы своим появлением наводят на мысль, что в природе, окружающем человека мире всё более-менее упорядоченно, закономерно. Нужно только открыть эти закономерности, чтобы тревога, вызываемая неизведанностью, не превращалась в «неуверенность в завтрашнем дне» и не перерастала в паническое настроение в ожидании апокалипсиса. Человек не просто хочет знать, что его ждёт, он жаждет определять своё будущее, делать себя.
         В общем, человек изучает природу, чтобы понять её устройство. В результате появилось множество разнообразных учений, решающих проблему одного и многого, всеобщей устойчивой связи, всеобщей закономерности. Для этого древнегреческими философами были придуманы такие, например, понятия как «единое», «субстанция», вечный и неделимый «атом». Под всё разнообразие было подведено одно единое вечное и неизменное основание или начало, атом, в одном случае, субстанция, в другом. Ну а принцип вечности и неизменности открывал метафизический подход в понимании мироустройства.
         Так рождалась метафизическая парадигма природы, обнаруживаемая в наивном материализме древнего времени. Универсум сводился к единообразию, у Фалеса – к воде, из множества капель которой состоял мировой океан. Поменяв капли на атомы Левкиппа и Демокрита, можно в атомарном  мировом континууме увидеть бесконечный ряд атомов, множество единичностей, составляющих единое.
         Универсум в древности не рассматривался как ряд перечисления уникалий – единичностей разного качества по одному. Поэтому не делалась попытка соединить взаимопревращением множество, ряд перечисления единичностей разных качеств, особенностей - уникалий с множеством, рядом перечисления единичностей одного качества: универсальную сторону мира с единообразной, единой стороной. Понятие «превращение» тогда ещё не рассматривалось в смысле всеобщей связи.
         Тем не менее, всё в целом было бы хорошо, если бы не Гераклит с его «всё течёт», «всё изменяется», «в одну воду не войти дважды». Гераклит  своими изречениями поставил проблему. Обнаружился кризис метафизического материализма, из которого следовало каким-то образом выйти. Выявилось, что в нём время берётся как вечность, застывшим, а не текущим.
         Течение во времени требовало возникновения и исчезновения, начала и конца всего.  Нужно было решать, принимать, или отвергать гераклитово учение как ошибочное, ложное, как паранойю – ведь в нём Гераклит по сути дела предлагал допускать, что А есть Б и тем самым ставил под сомнение то, что А есть А, то есть основной закон формальной логики – правильность традиционного мышления.
         Выход можно было найти. Он мог состоять в признании того, что, допустим, всевозможные по форме атомы Левкиппа-Демокрита, возникая и исчезая, всегда остаются в настоящем времени в точности такими, какими были. Они воспроизводятся в точности теми же самыми.  Поэтому в каждом срезе времени мир остаётся одним и тем же. Обновляясь, он не меняется, остаётся прежним. В результате течение (движение во времени) становится кажимым, иллюзорным. На деле есть только покой. Нет ни прогрессивного, ни регрессивного развития – диалектики. Увы, понятие «воспроизводство» появилось значительно позднее.
         В общем, проблема, выдвинутая Гераклитом, была решаема, но вела к дуализму. Получалось, что движение было покоем, конечное - вечным. Новый мир оставался старым. Дуализм стал новой проблемой, которую следовало преодолеть. Из двух взаимоисключающих суждений, движение есть покой (А есть Б) и движение не есть покой (А не есть Б), нужно было выбирать истинное. При этом амбивалентное мышление не приветствовалось. Традиционная логика отвергала суждение, что А есть и не есть Б одновременно. Она, во-первых, разбивала это суждение на два: А есть А и А есть Б, во-вторых, стремилось избавиться от суждения А есть Б как ошибочного, ложного, нарушающего логику. Надо заметить, психиатры нарушение логики обнаруживают при паранойе и считают, что паранойяльное мышление основано на кривой логике. Получалось, что, избавившись от кривой логики, можно избавиться и от амбивалентного мышления. В результате мышление, основанное на формальной логике и законе тождества А есть А станет безошибочным, можно сказать, идеальным. Оно позволит сформировать парадигму природы.
         Так думалось и желалось. Увы, дело зашло в тупик. Основной вопрос философии, антиномии не поддавались решению, пока Г.Гегель не предложил свою диалектику. Предлагалось не избавляться от противоречий, а считать их источниками развития. Принятием закона единства и борьбы противоположностей (закона единства и неединства противоположностей А и Б) утверждалась амбивалентность мышления. А это указывало на равноправноправие формальной и кривой логик в мышлении.
         Поскольку диалектику идеалиста Г.Гегеля перехватили материалисты, «поставив её с головы на ноги», то её можно стало использовать в натурфилософии и даже в науке. Так, если в законе превращения энергии, её форм, качеств используется кривая логика с её положением А есть Б, то в законах сохранения энергии и количества вещества – формальная логика с положением А есть А.
         Взаимодействие этих двух логик и соответствующих законов прослеживается в химической реакции Н + Cl = HCl, когда определённое количество вещества одного качества (H), соединяясь с определённым количеством вещества другого качества (Cl), образуют вещество нового качества. При этом количество вещества в левой и правой половинах уравнения постоянно (сохранено). Перехода (превращения) количества в качество не наблюдается. Процесс превращения касается только качеств. Вместе с тем такое превращение вряд ли можно назвать развитием, которое, допустим, встречается при онтогенезе или метаморфозе,  например, бабочек капустниц.
         При метаморфозе бабочки смена фаз её развития – яйца, личинки, взрослой особи – то есть качественные преобразования внешне связаны с ростом, и эта связь позволяет заподозрить «переход количества в качество». Однако современные представления об онтогенезе указывают на то, что развитие биологических организмов имеет более сложный механизм. Кроме роста организма путем клеточного деления нужна ещё, так сказать, специализация клеток. Также нельзя забывать, что за самопроизвольным ростом скрывается питание – поступление в организм к делящимся клеткам веществ и синтез.
         Куда проще рассматривать применение «закона перехода количества в качество» на таблице Менделеева. Там увеличение прядкового номера химического элемента ведёт к изменению его свойств и качества в целом. Но сам по себе порядковый номер химических элементов не меняется, нужно воздействие, ведущее к необходимому изменения атомной массы элемента за счет присоединения протона и других элементарных частиц.
         То есть если в левой части уравнения расположить какой-нибудь химический элемент и присоединяемые к нему элементарные частицы, а в правой части – полученный новый химический элемент, то можно опять увидеть, что количество вещества в левой и правой частях уравнения постоянно – действует закон сохранения вещества или закон тождества А есть А.
         Различие качеств химических элементов, расположенных по обе стороны уравнения указывают на кривую логику качественных превращений, нарушающую закон тождества – на отрицание формальной логики. Закон сохранения количества вещества, в свою очередь, отрицает отрицание формальной логики.  Последнее обстоятельство позволяет сказать, что равенство, тождество членов уравнения касается лишь количественной их стороны. Что равенство одновременно является неравенством, если их не развести во времени, или по разные стороны последовательностью их рассмотрения – в анализе.
         Итак, анализ позволяет преодолеть амбивалентность суждения, что в уравнении равенство вещей есть их неравенство. Вначале с качественной стороны устанавливается неравенство вещей и тем самым отрицание их равенства в целом, затем с количественной стороны устанавливается равенство вещей – отрицание отрицания. Вначале кривая логика отрицает формальную, затем формальная логика отрицает кривую логику. Отчуждаясь от формальной логики в кривую логику, мышление затем возвращается к формальной. Так совершается кругооборот мышления или его развитие, лежащее в основе выявления противоречия и снятия. В этом суть диалектики мышления.
         Как уже говорилось, с подачи К. Маркса материалисты стали считать, что «у Гегеля диалектика стоит на голове, надо поставить её на ноги». Так диалектика стала материалистической: из диалектики понятий превращена в диалектику природы, вещей. Её можно обнаружить в работе Ф.Энгельса «Диалектика природы».
         Существует множество определений диалектики, в которых её относят к учению, методу познания, теории и даже к науке о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления. По сути дела они сводятся, как и у Г.Гегеля, к трём законам:
• закону перехода количества в качество,
• закону единства и борьбы противоположностей,
• закону отрицания отрицания.
         Разобравшись, что такое диалектика, нужно понять, что такое природа. Считается, что «в широком смысле природа – всё сущее, мир в многообразии форм». Подразделяя мир на внешний и внутренний и полагая, что живая и опредмеченная мысль относится к сущему, существующему, в понятие природы, мира может входить и понятие «мышление», «дух». 
         Таким образом, в родовое понятие «мир» («природа») войдут классы»: духовный, «данный в ощущении» и мышлении мир и противоположный ему вне положенный вещный мир, способный ощущаться и мыслится – превращаться в ощущение и мысль.
         Если не допускать превращения внешнего мира во внутренний, придётся их отрывать друг от друга, деля их на «мир во мне» и «вещь в себе». При этом разорвётся и родовое понятие природы, мира. Чтобы не допускать разрыва и в то же время не допускать отождествления выше обозначенных классов данного родового понятия, говоря всё есть А,  или А есть А, нужно внешний и внутренний миры видеть двойственными, содержащими нечто общее, единое им и нечто особенное, уникальное, выделяющее их.
         Мы должны во внешнем и во внутреннем мире видеть одну природу и в то же время две разные: говорить, что одно есть два, 1=2. Выход из антиномии даёт понятие организации, мысль о том, что эти миры по-разному организовались или развились. Происходя из одного начала, они по-разному сформировались, образовались. 
         Нетождественность путей формирования, образования миров ложится в основу их различия. Поэтому законы мышления, внутреннего мира должны отличаться от законов внешнего мира. Однако если это отличие будет полным, мы не сможем познать законов развития внешнего мира. Следовательно, в них, законах, что-то должно быть общим, единым. Не исключено, что три диалектических закона, открытые Г.Гегелем и являются едиными законами.
         Возможно, в том, как открывается кривая логика в живой природе, в мутациях и в том, как происходит избавление от неё - от вредных мутаций – в процессе естественного отбора скрыто отрицание отрицания: механизм развития вещного естества. Избавление же от кривой логики в мышлении проявляется в сведении ошибок к минимуму не только в числе, но и в величине ошибок. На практике борьба с кривой логикой сводится к ликвидации продуктов паранойяльного мышления – опредмеченных ошибок: в отборе изобретений.
         Из выше изложенного следует, что общее на путях развития мира вещей и мира идей - это отклонения в воспроизведении (изобретения) и отбор. Они указывают на то, что без кривой логики, без паранойи, нет нового. Из всей массы нового отбирается только то, что жизнеспособно, в том числе, прогрессивно. Поэтому новая  биосфера не похожа на старую. А из множества отвергнутых временем социальных миров прорисовывается линия социального развития. В общем же развитие состоит из единства и борьбы – взаимоотрицания – двух противоложных логик, прямой (формальной) и кривой (неформальной): нойи и паранойи.
         Ну, а, в общем, следует сказать, что метафизический подход даёт движение на месте, где движение – это покой. Мир воспроизводится таким, каким был. Здесь он как копия в точности совпадает со своей парадигмой. При диалектическом подходе, во-первых, копия совпадает с парадигмой лишь в общем, во-вторых, отклонения копии от парадигмы, мутации, являются источниками развития парадигмы. И если признать существование изменчивости физического мира, то принцип развития посредством отклоняющегося воспроизведения можно перенести на неживую природу.

12. Парадигмальные ошибки

         Как известно, согласно религиозным представлениям Бог сотворил человека и животных тварей, а также весь мир из праха, можно сказать, из ничто. И Он не мог ошибаться в своём творчестве, грешить. Ведь грех атрибут человека, который не есть совершенство.
         Однако одно дело сами божественные деяния, другое дело их описание. И вот гностики, описывая то, что натворил Нус (Бог), сочинили следующую историю. Нус или Нойя, задумав выйти и выйдя из своего девственного состояния для достижения своей полноты, плеромы и для превращения в Эпинойю, образовал несколько (9) сфер, сефирот (цифирей). Последняя сфера под названием София вздумала подражать Отцу, произведя на свет материальный мир архонтов. Началась война миров.
         Как можно видеть, гностическая мысль, оттолкнувшись от своего начала, развилась в противоположность. А превратилась в Б. Ну, а превращение А в Б свидетельствует о кривой логике, следовательно, о допущении логической ошибки, паранойи.
         Поскольку Бог не мог превратиться в свою противоположность, в Дьявола, это недопустимо, то гностическую ошибку следовало исправить. Поэтому в последствии религиозные мыслители А отделили от Б. Их противопоставили друг другу. То есть кривую логику дополнили формальной логикой, не допускающей тождества А и Б. Так незаметно для себя основатели монотеизма использовали диалектическую логику.   
         Перейдём к модели мирового развития, предложенной Г.Гегелем. Здесь началом является абсолютная идея, Цикл своего развития абсолютная идея завершает возвращением к себе иной. Как  могло случиться то, что в принципе не могло случиться: абсолютная идея изменилась, стала не такой, какой была вначале?          
         Объяснить это может отчуждение абсолютной идеи А в природу Б. Отчуждение абсолютной идеи в свою противоположность, природу кривологично и содержит ошибку. Поэтому эта ошибка исправляется путём возвращения абсолютной идеи к себе. После исправления ошибки абсолютная идея по логике должна стать прежней.
         Увы, в учении Г.Гегеля абсолютная идея возвращается к себе иной, другой. Она как бы та же самая, что была и нет: амбивалентно раздвоилась. Получилось, что А есть и не есть А. Раздвоило А спиралевидное – цикличное и линейное - время. Поскольку А за цикл развития окончательно не превратилась в свою противоположность Б, мутации не было. Значит, в сущности, и развития не было. Была только кажимость рзвития.
         Ещё одна ситуация изложена в Библии при искушении Адама райским Змеем. Змей – дьявол, бес – символ, образ той ничтожно малой бесинки, которая нарушает мировой прядок, созданный Богом. Это – ошибка, допущенная  святыми отцами при составлении программы сотворения мира и кода воспроизведения созданных Им живых тварей. Ведь Бог сказал: плодитесь и размножайтесь.
         Заложенная в наследственном коде ошибка должна отклонять всякий раз фенотип нового А от фенотипа старого, первоначального А. Открывается мутация А. Получается, что причина мутации – дьявол. Но об этом в священном писании ничего не сказано. То есть библейская картина мира не доработана.
         Поскольку люди создают вторую природу путём изменения первой, в их мышлении заложен источник  мутации природы. Он проявляется в бесконечных изобретениях. Изобретаются людьми и социальные парадигмы. Вопрос только в том, нужно ли избегать ошибок, а также исправлять их при составлении социальных парадигм?

13.Социальная парадигма К.Маркса

         Маркс строит свою социальную парадигму или концепцию, названную историческим материализмом, используя диалектику идеалиста Г.Гегеля. Источником развития общества в ней является противоречие, а развитие идёт по спирали.
         Появление социального противоречия вызвано разделением труда, ведущим к возникновению товарного производства, товарообмена, классов и социального неравенства. Это противоречие труда и капитала.
         Общество, в котором производство становится товарным, Маркс не называет товарным. Тем не менее, он замечает, что в этом обществе появляется погоня за прибылью и явление отчуждения человека или социального животного.
         На то, что человек имеет два естества, не только социальное, но и биологическое, материалист Маркс не обращает внимания. Также и общество у него не имеет естественного происхождения и не является частью природы. По мысли Маркса труд создаёт человека, и тот имеет социальное, а не естественное происхождение.
         Труд у Маркса является синонимом производства. Поэтому общество он рассматривает как систему материального производств, деятельности, а человека - как совокупность общественных, производственных отношений.   
         Деятельность у Маркса не произрастает из действительности и не является её разновидностью. Природа в системе материального производства рассматривается в качестве предмета труда, своеобразного пластического начала, используемого для производства второй природы, материальной культуры.
         То есть материализм Маркса мало похож на традиционный материализм, где синонимом материи является природа. Материя здесь это само материальное производство: социальная материя в движении воспроизводства, в развитии. О социальной мутации и кривой логике, открывающейся в социальной эволюции,  Маркс ничего не пишет.
         За исходную точку, за начало общественного развития в марксизме берётся первобытно-общинная формация – бесклассовое общество, не имеющее товарно-денежных отношений. Бесклассовость и бестоварность – отличительные его признаки.
         Общим признаком бесклассового и классового, я бы сказал, бестоварного и товарного обществ является материальное «производство жизни: средств к жизни и человека». Фундаментальное отличие их заключается в особенностях способа производства, я бы сказал, в особенностях экономического кода общества, который является составным элементом социального кода.
         Маркс структурирует общество, выделяя в нём базис и надстройку. Базис – совокупность производственных отношений, надстройка – совокупность общественных отношений. При этом Маркс подчёркивает подчинённость надстроечных отношений базисным или производственным отношениям. Базис изучается политэкономией, надстройка – социологией и такой дисциплиной, как государство и право.
         Производственное отношение  раскрывает то, кому принадлежат такие факторы производства как предмет труда (природа), орудия труда и рабочая сила – деперсонализированный человек. Если они принадлежат частным лицам, форма собственности на них называется частной. Если они принадлежат обществу, имеет место общественная форма собственности.
         При рабстве все факторы производства или производительные силы принадлежат рабовладельцу-предпринимателю. При феодализме феодал - собственник земли, предмета труда сдаёт её в аренду собственнику орудий труда и рабочей силы – крестьянину. При капитализме собственник рабочей силы нанимается на работу к буржуа - собственнику средств производства: предмета труда и орудий труда.
         Выше обозначенные факторы производства составляют производительные силы. Производительные силы имеют свойство самопроизвольно развиваться. При этом Маркс не уточняет, за счёт какого фактора, элемента идёт развитие производительных сил. Он не выделяет в наёмном классе слоя изобретателей и поэтому не считает изобретательство движущей силой социальной эволюции.
         При социальном развитии, считают марксисты, появляется конфликт между устаревшими производственными отношениями и новыми производительными силами, обладающими опережающим развитием. Конфликт завершается установлением новых производственных отношений, обновлением базиса и затем надстройки. Появляется новая общественно-экономическая формация.
         Всего формаций несколько: первобытно-общинная, рабовладельческая, феодальная и капиталистическая. Столько же ступеней социального развития. Последняя, коммунистическая формация предсказана им как конечная, вытекающая из логики развития и связанная с уничтожением социального противоречия. На возможность её существования натолкнула Маркса Парижская коммуна. С появлением коммунизма связан конец не истории, а предистории. История тут только начинается.
         Коммунистическая формация, по замыслу Маркса, должна была быть бесклассовой и бестоварной и этим похожа на общину. В ней не должно было быть денежного обращения и отчуждённых, деперсонализированных людей. Неомарксист Э.Фромм назвал такое общество здоровым.
         Жил К.Маркс в ХIХ веке. Это время поиска парадигмы справедливого общества. Ищутся способы устранения социального неравенства и отчуждения человека. К этому времени наука уже выделилась из философии. Поэтому для создания теорий, в частности, коммунизма требуется научное обоснование. И К.Маркс справляется с этой задачей.
         Основы капитализма Маркс видит в частной собственности и в законе стоимости, определяющим погоню за прибылью. Прибыль он не рассматривает как ошибку, осознанно закладываемую в стоимость товара. Не замечает он в этом и кривой логики. Поэтому находит решение проблемы капитализма в ликвидации частной собственности и товарооборота вместе с деньгами.
         Для достижения справедливости, по мнению марксистов, нужны общественная форма собственности на средства производства и централизованное распределение благ.
         Коммунистический проект был реализован в ряде стран, в первую очередь, в СССР в ХХ веке. Воплощение замысла на практике раскрыло марксову социальную парадигму с её принципами: атеизмом, интернационализмом, социальным - экономическим и политическим – равенством.
         Предполагалось уничтожение в обществе религиозного, национального и классового многообразия. Общество виделось единообразным. В нём формировался новый, советский человек. Увы, как показала практика, до конца проект не реализовался. Социальное многообразие полностью не исчезло. Нации и религии сохранились. Буржуазная экономика стала «теневой» и её не переставали искоренять вместе с «мелкобуржуазным сознанием». Само же советское общество считалось бесклассовым.
         Реализация грандиозного коммунистического проекта в ходе социального эксперимента в ХХ веке показала, что деньги и связанное с наймом отчуждение человека уничтожить не удалось. В то же время с построением первой фазы коммунизма, социализма открылся хозяйственный расчёт с идеей самоокупаемости. В системе товарообращения стала господствовать формула Т=Д. Обмен стал эквивалентным. Коммерческий расчёт и погоня за прибылью исчезли. Не стало закона стоимости. Общественный доход стал распределяться централизованно в соответствии с теорией, в которой труд подразделялся на конкретно-особенный и абстрактно-всеобщий.
         В теории и на практике труд рассматривался как овеществление рабочего времени, поэтому измерялся им. Само рабочее время как измерительная шкала градуировалось, в нём единицей измерения служил восьми часовой рабочий день. В каждом месяце определялось количество 8 часовых рабочих дней, которым соответствовали заработная плата и потребительская корзина. Они были необходимы для экономического планирования.
         В конечном итоге обнаружилось, что хозяйственный расчёт ведёт к застою и кризису «товарного голода», дефициту товаров, так как плановое производство не было ориентировано на производство излишков.
         Мимесис, поклонение новых поколений умершим вождям, авторитет которых поддерживался партийно-политической  системой, привёл СССР к задержке развития, превращению общества в реликт. Требовалась инновационная мутация общества и реформирование марксистской парадигмы, ставшей идеологической догмой. Требовалось социальное единообразие дополнить социальным многообразием, а  традиционную логику – кривой логикой, монизм – плюрализмом.
         Реформы СССР в конце ХХ века возглавил лидер КПСС М.Горбачёв, провозгласивший новое мышление и плюрализм, который без уравновешивания его скрепами монизма вёл к распаду СССР. Вместо реформации произошёл слом социалистической системы и возврат в либеральное прошлое. Базис стал основываться не на хозяйственном, а на коммерческом расчёте. Появилось социальное неравенство. Дифференциация доходов стала нарастать. Государство в условиях либерализма деградировало, превращалось в «ночного сторожа» интересов крупной буржуазии.
         Тем не менее, опыт социализма и перестройки дал новое знание. Контрреволюция 1990-х в России своим появлением опровергла концепцию об отставании производственных отношений от производительных сил в процессе социального развития. В свою очередь, экспроприация и огосударствление частной собственности после октябрьской революции 1917г. не привели к уничтожению отчуждения, обезличивания людей.
         Но данная неудача не означает, что на этом экспериментальная социология закончилась. Ведь самым главным изобретателем и экспериментатором является народ. Народ изобрёл деньги вместе с товарообращением и не пожелал расставаться с этими изобретениями. Он также хотел изобилия, не думая о том, что в природе имеется регулирование соответствия численности потребителей величине кормовой базы.
         Проект Маркса был реализован в начале ХХ века большевиками и  похоронен ими же в конце ХХ века. Коммерческий расчёт вытеснил хозрасчёт, кривая логика вытеснила формальную логику из социальной парадигмы. Товарное общество, возникшее пять тысяч лет назад ещё в Шумерах, оказалось более живучим, чем бестоварное общество.
         Тем не менее, победа иррационализма над рационализмом не означает того, что в природе и обществе нет механизма равновесия. Нарушенное равновесие в природе восстанавливается при помощи катастроф, а в товарном обществе – при помощи кризисов. Кризисы возникают стихийно, так как свободный рынок это стихия, анархия. В товарном обществе действует закон анархии. Государственное регулирование рыночной экономики приводит к противоречию государства и капитала. Вторым противоречием капитализма является противоречие труда и капитала. Это – проблемы. Ещё одной проблемой товарного общества является социальное – экономическое и политическое – отчуждение человека. Именно его не смог преодолеть марксизм, хотя ликвидацию отчуждения человека ставил основной целью коммунизма.
        Понятие «отчуждение» разрабатывалось в объективном идеализме Г.Гегелем. Имелось в виду отчуждение абсолютной идеи, то есть Духа в природу. Поскольку материалист К.Маркс «поставил диалектику Гегеля с головы на ноги», то понятие «отчуждение духа» антропоморфизировалось, стало означать утрату человеком личности, своего «я» в капиталистическом обществе. Преодоление отчуждения, возвращение человека к себе, своему я у Маркса связано с построением коммунизма.
         Маркс не разрабатывал отчуждения человека в природу, так сказать, естественного отчуждения. В то же время социальное отчуждение человека он изучал, отнюдь, не всесторонне, не затрагивая социально-психологического и социально-психиатрического аспекта.
         Данный пробел я попытался ликвидировать в своих работах, в частности, в монографиях «Здравоохранение как аспект производства жизни», «Социальная шизофрения», «История болезни товарного общества», «Общественное производство человека», в автореферате докторской диссертации, выложенной на прозе ру.
         Я предложил понятие «отчуждение» сделать родовым и благодаря этому выделить в нём класс естественного отчуждения и класс социального отчуждения. Естественное отчуждение связано с выделением первобытного человека из природы, с появлением самосознания, «я» и с вызовами природы, которые он стал преодолевать при помощи труда и сотворения «второй природы», социокультурного инобытия.
         Когда труд преодолел фазу собирательства и стал производительным, появилось производство, вначале натуральное, бестоварное, затем товарное. В товарном производстве выявилось социальное отчуждение, связанное с погоней за прибылью, конкуренцией, приведшей к расслоению общества на богатых и бедных людей, лишённых личности, деперсонализированных.
         Поскольку подробно с моей теорией можно ознакомиться, изучив мои работы, я остановлюсь на той мысли, что не только марксисты, но и фашисты соприкасались с концепцией отчуждения духа, но в русле не объективного, а субъективного идеализма. В субъективном идеализме дух отчуждался не в природу, а от природы путём объявления природы «вещью в себе» и заявлением «весь мир во мне», в моём Я.
         Надо сказать, что так называемую Я-концепцию первыми начали развивать субъективные идеалисты Германии,  в частности, Фихте и Шеллинг. В этой концепции Я есть Дух. Выражение субъективных идеалистов «весь мир во мне» раскрывает то, как субъективные идеалисты преодолевали проблему раздвоенности мира на внешний и внутренний, приведшую к проблеме раздвоенности сознания, к выделению в нём предметного сознания и самосознания.    
         Современное представление о сознании имеет долгую предысторию. Понятие сознания – ключевое в философии, а вопрос о его природе – один из самых древних. Как только первые философы сформулировали проблему человеческого бытия, они столкнулись и с проблемой сознания. Тем не менее, в древнегреческой философии нет собственно понятия “сознание”, но существуют  как минимум четыре термина, которые можно соотнести с современным представлением о  сознании: “нус” – творческий ум, “психея” – душа, “логос” – разум, “эйдос” – идея. [1]
         Думается, не было изобретено понятие сознания и средневековой философией. Однако самосознание там уже проглядывает в отношении, обращении души к себе. Обращаясь к себе, душа раздваивается или удваивается.
         Предметом исследования, следовательно, понятием сознание становится лишь с появлением психологии как науки, у В. Вундта и Ф.  Брентано, в XIX веке. [2] Однако, чтобы это произошло, научная мысль еще долго должна была развиваться в лоне философии, дуализма и монизма. Противостояние этих направлений особенно остро выразилось в учениях Платона и Аристотеля, Декарта и Спинозы. И хотя контраст учений Гегеля и Маркса имеет другой характер – они оба как бы монистичны – антагонистический дуализм незримо обнимает их.
         Материалистический подход решения основного вопроса философии (отношения мышления и природы) открывает модель удвоения мира: отражение вызывает удвоение мира.
         При выделении науки из философии проблема отчуждения человека перекочевала в науку. Когда капитализм начали сотрясать кризисы, и отчуждение людей из латентной стадии стало переходить в манифестную стадию, вместе с объяснительными концепциями кризисов стали появляться предложения по реформированию капиталистического строя, радикальные и нет. Так после марксистской социальной парадигмы появилась социальная парадигма фашистов, противостоящая социальным парадигмам и марксистов, и либералов.

Источники

1. Стрельник О.Н. Философия: краткий курс. М., 2002, С. 240.
2. Петровский А.В., Ярошевский М.Г. История и теория психологии в 2-х т., т. 1. Ростов-на-Дону, 1996, С. 416.

14. Социальная парадигма фашизма   

         Фашизм зародился в Италии  в 20-х годах ХХ века. Одним из его основоположников является вождь фашистской партии и глава Итальянского правительства Бенито Муссолини.
         После I мировой войны обнаружилось, что старого либерально-буржуазного мира больше нет. Нужно формировать мир новый. И без философских основ не понять, каким он должен быть. Поэтому итальянское движение за новый мир, названное фашизмом в лице его лидера Б. Муссолини обратилось к философам Италии.
         Условием формирования  философской концепции фашизма было соблюдение следующих требований. Американский прагматизм и российский коммунизм следовало отнести к противникам того философского направления, которое ляжет в основу итальянского фашизма. Противником фашизма должен стать и либерализм.  Либерализм  отрицал  государство  в интересах отдельного индивида (буржуа); фашизм утверждает государство,  как  истинную реальность индивида.       
          Нужно также было соблюсти некоторые традиции итальянской философии, европейской по сути.         
         По этому поводу сам Б.Муссолини писал следующее: «Когда в далекий теперь месяц март 1919 года, через  газету  "Il  Popolo d'Italian, я созвал в Милане оставшихся  участников  войны,  следовавших  за мной с момента  учреждения  дружин  (fascio)  революционного  действия,  что произошло в январе 1915 года, - я в  мыслях  не  имел  никакого  конкретного доктринального плана». [1]
         В  1932  году  Муссолини  посчитал  своевременным  дать  фашистскому  учению законченное обоснование, что он и сделал в своей работе "Доктрина фашизма", помещенной в 14-й том итальянской энциклопедии. Для  отдельного  издания  этой работы он дополнил ее примечаниями.
         В примечаниях к первой главе «Доктрины фашизма» он пишет: «Я хотел,  чтобы была   создана   философия Итальянского фашизма. Дело  идет  не  только   об   изготовлении программных положений, на которые могла  бы  опираться  организация  партии, представляющая собой неизбежное завершение фашистского движения;  речь  идет также об  опровержении  глупой  басни,  будто  в  фашизме  участвуют  только насильники, а не люди беспокойного и созерцательного духа, как  это  есть  в действительности. Теперь если бы наши противники присутствовали на  нашем  собрании,  они убедились бы, что фашизм не только действие, но и мысль. [3]
         Итальянский фашизм был не  только  политическим  бунтом против слабых и неспособных правителей, допустивших падение государственного авторитета и угрожавших задержать Италию на путях ее  высшего  развития;  он был духовным бунтом против старых идеологий,  разлагающих  священные  начала религии,  отечества  и  семьи.   И,   как   духовный   бунт,   фашизм   есть непосредственное проявление народа. [4]
         Этот политический процесс сопровождается философским процессом; если верно, что в течение века на  алтари  возносилась  материя,  то  теперь  дух занимает  ее  место. [5]
         В общем, итальянские фашисты, одержав победу над либералами и социалистами, вдруг осознали, что это не полная победа. Либерализм и социализм имеют философское обоснование, а фашизм – нет. По этому поводу Д.Муссолини пишет следующее: «Фашизм  не  был  во  власти  заранее  за   столом выработанной доктрины; он родился из потребности действия и  был  действием; он не был партией, но в первые два года он был антипартией - движением. Имя, данное мной организации, определяло ее характер».
         О научном обосновании фашизма речь не велась, так как, по мнению Муссолини, «наука исходит из опыта, но  неизбежно приходит к философии, и только философия может просветить науку и перевести ее в плоскость универсальной идеи". [6]
         "Я утверждаю,- писал Муссолини,- что фашизм  в  своей  идее,  доктрине, реализации универсален. Поэтому можно  предвидеть  фашистскую  Европу;  Европу,  следующую  в  своих учреждениях доктрине и практике фашизма". [7]
         Существует мнение, что именно итальянский, классический фашизм является эталоном, раскрывающим идею фашизма в чистом виде. Идею фашизма разрабатывал неогегельянец, основатель и главный представитель философии «чистого актуализма» Джованни Джентиле (1875-1944). Ей он посвятил свою работу «Философские основы фашизма», опубликованную в 1928 году. Истоки философии фашизма Д. Джентиле лежат в его актуалистическом идеализме.
         Как известно, в 1925 году Д. Джентиле принимал участие в составлении Манифеста фашистской интеллигенции (в дальнейшем Манифест), в котором в концентрированном виде выражена суть и философия итальянского фашизма.
         В Манифесте пишется, что фашизм с самого начала, был движением политическим и нравственным. Его политика – это, своего рода, школа самоотречения, где индивидуальное приносится в жертву Идее. Идее, которая есть Отечество, идеал, осуществляемый в Истории.
         Отечество Фашиста – есть Отечество, обитающее и действующее во всякой гражданской личности.
                В «Философских основах фашизма» Д. Джентиле дальше развивает Идею фашизма. Он пишет, что «активным фактором всегда являлась персонифицированная идея – определённая единоличная или групповая воля». [8] Под волей понимается «духовная энергия, которая движет мир и есть  сознание  бесконечности  духа, имманентного Я».
         Д. Джентиле утверждает, что «нет ничего мыслимого вне нашей мысли». Он толкует мысль как  ту « субстанцию,  которая работает актуально и  которая вся в  самом акте мышления».
         «Актуализм заставляет  совпадать дух с  мыслью. В этом акте состоит наша человечность.  Благодаря ему  каждый из  нас  может назвать себя  человеком и почувствовать  ответственность за  ту  свою  природу, которая,  ставя его в центр мира,  где  он является изначальным принципом всего,  вменяет ему  долг делать себя все  больше человеком,  все больше потенцируя этот  принцип,  который  есть  мысль  -  и  поэтому доктрина и  воля». [9]
        Актуалистический идеализм Джованни Джентиле можно отнести к субъективному идеализму, наиболее сильно представленному в немецкой классической философии. В данном случае Я понимается как дух нации, групповая воля, нация в форме государства.
         «Для фашизма государство – всецело духовное образование. Оно представляется абсолютом». Это национальное государство, поскольку, с фашистской точки зрения, «сама нация является плодом разум».
         Самое главное в концепции фашизма это то, что она пыталась скрыть классовые противоречия капиталистического общества. В сущности, фашистская философия в лице фашизма стремилась решить в обществе проблему единого и многого политическими методами. Представив нацию как всеобщую связь, единое, фашистские философы при помощи данной связи соединяли множество социальных групп - социальный континуум - в нечто одно (fascio-пучок) именуемое ими национальным государством. Поэтому государство в концепции фашистских философов отличалось от государства в концепции общественного договора таких английских философов как Т. Гоббс и Д. Локк, мысливших государство как результат соглашения между людьми. Не походила фашистская концепция государства и на марксистскую, большевистскую концепцию государства.
         Философия фашизма монистична. Это идеализм, решающий две социальные проблемы. Проблему капитала и государства фашизм решал в пользу государства, утверждая, что государство не должно быть «ночным сторожем». Проблему труда и капитала фашизм решал отрицанием существования классов. Не признавал фашизм и религии. В фашистской философии «персонализированная идея» - Я не является божественным Духом.
         В целом фашистская философия отвергала плюрализм, выстраивая социальную парадигму на принципах национального единообразия. Вместе с плюрализмом отвергалась и кривая логика развития. Утверждая, что нет ничего вне нашей мысли, фашистская философия по сути дела признавала только формальную логику и создавала рациональную социальную парадигму, как, впрочем, и марксисты. Именно поэтому национал-социализм и интернационал-социализм называют тоталитаризмом.       

Источники.

1. Муссолини Б. Доктрина фашизма. Перевод с итальянского В. Н. НОВИКОВА Издательство "ВОЗРОЖДЕНИЕ" - "LА RENAISSANCE" 73,avenue des Champs-Elysees, Paris-8-eme, 1938 OCR Кудрявцев Г.Г.
2. Манифест фашистской интеллигенции. [Электронный ресурс].-URL: http://ru.wordpress.com/tag/ (Дата обращения 04.11.2012)
3. Муссолини Б. Речь в Национальном Совете Фашистской партии 8 августа 1924 г., "Статьи и Речи", изд. Гоепли, т IV
4. Муссолини Б. Послание английскому народу,  5  января 1924 г.
5. Муссолини Б. На чьей стороне мир? "Статьи  и Речи", изд. Гоепли, т. II, стр. 264
6.   Муссолини Б. Речь на конгрессе  в  Болонье. "Статьи и Речи", изд. Гоепли, т. V, стр. 464
7. Муссолини Б. Доктрина фашизма. Перевод с итальянского В. Н. НОВИКОВА Издательство "ВОЗРОЖДЕНИЕ" - "LА RENAISSANCE" 73,avenue des Champs-Elysees, Paris-8-eme, 1938 OCR Кудрявцев Г.Г.
8. Джентиле Д. Философские основы фашизма.
http://nazisozi.wordpress.com/2012/06/01. Запрос 04.11.2012
9. Джентиле Д. Введение в философию. - СПб.: Алетейя, 2000 г.

15. Социальная парадигма либерализма

         Либерализм как философское течение начал зарождаться вместе с буржуазным капитализмом и буржуазией в недрах европейского феодализма. Толчком зарождения буржуазного капитализма послужила научно-техническая революция. Вчерашние предприимчивые цеховики, использовавшие технические достижения в корыстных целях превратились в буржуазный класс, страдающий от политического отчуждения. Власть и все права тогда принадлежали королям и феодалам. Началась политическая борьба дворянства и буржуазии. Зарождалась буржуазная государственно-правовая система, потребовавшая как научного, так и философского обоснования.
         Считается, что основой философии либерализма послужило изречение Декарта «я мыслю, значит существую». Получалось, что существование, бытие есть мышление. То есть основной вопрос философии решался в пользу идеализма. Это, во-первых. Во-вторых, мышление относилось к я, которое расценивалось как самосознание отдельного индивида, а не общины, или нации.
         Проще говоря, в данном случае отвергалась концепция отчуждения Духа в природу и одухотворения человека, взятого из праха. Либеральная концепция в чём-то напоминала эгоцентризм герметизма. Правда в этом случае  индивид не ставился в центр между небесным и земным мирами. Он ставился в центр бытия, которым был его дух, мышление. Так зародилась философия индивидуализма.
         Когда после цепи буржуазных революций западная Европа освободилась от пут феодализма, были окончательно сформированы принципы социальной парадигмы буржуазного общества:
• обеспечение данных от природы естественных прав (включая право на жизнь, на личную свободу, на собственность).
• обеспечение гражданских прав;
• установление равенства всех граждан перед законом;
• установление свободной рыночной экономики;
• обеспечение ответственности правительства и прозрачности государственной власти.
         За установлением равенства всех граждан перед законом скрывалось установление социального – экономического и политического - неравенства. Буржуазное общество не могло существовать без социального – экономического и политического – отчуждения наёмного класса. Закон должен был обеспечить непрерывность производства, значит зависимость жизни наёмных работников от работы и работодателя. Нужно было, чтобы работник постоянно нуждался в работе на предпринимателя, испытывал нужду в средствах существования, получаемых в обмен на заработанную плату. Закон охранял социальные условия, установленные буржуазной элитой, а государство охраняло закон, было «сторожем». То есть либерализм минимизировал функции государства.
         Минимизация функций государства указывала на конфликт и проблему государства и капитала. Вместе с этим в либеральном буржуазном обществе существовала проблема труда и капитала, приводившая к открытому столкновению наёмного класса и работодателей во время экономических кризисов. Эти проблемы породили создание других социальных парадигм, коммунистической и национал-социалистической, фашистской.
         Коммунистических парадигм было две, марксистская и анархическая. Они отличались тем, что марксизм отстаивал государственный коммунизм, а анархизм стремился обосновать построение коммунизма без государства.
 
17. Социальная парадигма анархизма

         Петр Алексеевич Кропоткин (1842-1921) – самый крупный теоретик анархизма и анархокоммунизма. Считается, что теория анархокоммунизма возникла как альтернатива теории государственного коммунизма, основоположниками которого являлись К.Маркс и Ф.Энгельс. Если это так, то теория анархоиндивидуализма, одним из основоположников которого является М. Штирнер, возник как альтернатива государственному либерализму.
         В своём учении Кропоткин дал следующие определения анархии.
Анархия есть миросозерцание, основанное на механическом понимании явлений, охватывающее всю природу, включая сюда и жизнь человеческих обществ. Её метод исследования метод естественных наук; этим методом должно быть проверено каждое научное положение.[1,с.153].
         Анархизм  - «течение мысли и действия, стремившиеся не к замене одной власти другой, а к полному уничтожению власти, завладевшей общественными учреждениями». [1,с.119]
         При всём при том Кропоткин уточняет, что анархизм родился из того же протеста, критического и революционного, из которого родился вообще весь социализм. И если полагать, что социализм возник как движение преодоления политического и экономического – социального – отчуждения человека труда, то становится ясно, что марксисты боролись против экономического отчуждения, а анархокоммунисты против политического и экономического отчуждения.
         В то же время, противопоставляя анархоиндивидуализм анархоколлективизму, следует заметить, что первый основан на  личной собственности, второй – на коллективной (кооперативной, долевой) собственности. Анархокоммунизм, в отличие от них зиждется на общественной собственности.         
         В общем, анархизм как учение претендовал на научность и стремился обзавестись теорией. Для этого ему нужно было иметь научное определение общества. В связи с этим Кропоткин писал: «Мы представляем общество в виде организма, в котором отношения между отдельными его членами определяются не законами, наследием исторического гнёта и прошлого варварства, не какими бы то ни было властителями, избранными или же получившими власть по наследию, а взаимными соглашениями, свободно состоявшимися, равно как и привычками и обычаями, также свободно признанными». [1,с.161] Человек есть часть природы, а его личная и общественная жизнь есть также явления природы. [1,с.156]
         Не смотря на единое определение общества теоретический анархизм был разветвлён на анархический индивидуализм и анархический коллективизм. Анархический индивидуализм – направление, ставящее во главу своих желаний полную независимость личности без всякой заботы о том, как сложится общество. Это направление подразделяется на две ветви. [1,с.206] Есть чистые индивидуалисты толка М. Штирнера.  [1,с.207]  Учение Штирнера представляет собою возмущение против государства и новой тирании, которая установилась бы, если бы государственному коммунизму удалось восторжествовать. Рассуждая как истый метафизик-гегельянец, Штирнер проповедовал возрождение человеческого «Я» и «Главенство» отдельной личности. [1,с.207] 
         Другая ветвь «анархистов-индивидуалистов» состоит из «мютюэлистов» - то есть последователей взаимности Прудона. Эти анархисты ищут разрешения социальной задачи в свободном, добровольном союзе тысяч мелких союзов, который ввёл бы обмен продуктами при помощи «марок труда». Марки труда обозначали бы число рабочих часов. [1,с.207] 
         Противопоставив себя анархистам-индивидуалистам, «наиболее деятельные члены федералистского интернационала – Варлен, Гильом, Де-пап, Бакунин и их друзья объявили, что они подразумевают под словом «коллективизм» коммунизм негосударственный, федералистский, или анархический». [1,с.187] 
         Бакунин был полнейшим коммунистом, анархическим коллективистом. Однако его коллективизм не был коллективизмом Видаля, Пеккера, ни их последователей, которые просто стремятся к государственному капитализму. [1,с.194]  Ну и поскольку Интернационал, по мысли основавших его рабочих, должен был быть обширным союзом (федерацией) рабочих групп, то при этих условиях идеал анархизма не мог более быть личным, как у М.Штирнера. [1,с.195] 
         По мысли Кропоткина, идеал, – понятие о лучшем – рисуется в уме каждого, кто критикует существующие учреждения. [1,с.159] Каждая партия имеет  своё представление о будущем, свой идеал, который помогает ей судить обо всех фактах политической и экономической жизни, а также находить способы действия, которые подходят к её идеалу и позволят ей лучше идти к своей цели. [1,с.160] Ну и конечно же анархисты работали над развитием своего идеала: своего понимания будущего строя жизни. [1,с.159]  Кропоткин писал, что анархисты основывают свои предвидения будущего на данных, добытых путём наблюдения. [1,с.199]
         Идеал анархизма был изложен Кропоткиным в виде общих принципов.
Никаких властей, которые навязывают другим свою волю, никакого владычества человека над человеком. Другими словами  – никакого навязывания отдельному лицу каких бы то ни было действий под угрозой общественного наказания или сверхестественного мистического возмездия: общество ничего не требует от отдельного лица, чего это лицо само не согласно добровольно в данное время исполнить. Каждому отдельному лицу предоставляется свобода действий, чтобы он мог развить все свои естественные способности, свою индивидуальность. [1,с.161]
         Общие принципы раскрывали парадигму анархизма, имеющую разновидности.
         Кроме того в анархоиндивидуализме обнаруживается философия субъективного идеализма. «Метафизик-гегельянец, Штирнер проповедовал возрождение человеческого «Я». Можно сказать, он призывал человеческий дух к «возвращению к себе» после его социального отчуждения. Преодолевалось социальное отчуждение в теории анархоиндивидуализма путём создания мелкобуржуазного общества, в котором нет найма, эксплуатации человека человеком, следовательно, нет частной собственности, а есть только личная собственность. Нет в нём и государства. Особенность данной концепции состоит в том, что она, отвергая найм, оставляет погоню за прибылью, следовательно, законы стоимости, конкуренции, анархии и расширения производства, неизбежно приводящие к расслоению общества.
           Другая ветвь «анархистов-индивидуалистов» состоит из «мютюэлистов» - то есть последователей взаимности Прудона. Эти анархисты ищут разрешения социальной задачи в свободном, добровольном союзе тысяч мелких союзов (кооперативов), который ввёл бы обмен продуктами при помощи «марок труда». Марки труда обозначали бы число рабочих часов. [1,с.207] 
         В этом случае «возрождение человеческого «Я» связано с появлением групп, кооперативов и т.п. Здесь имеет место формирование коллективной собственности, а также  превращение «Я» в «Мы», в коллективное «Я». Нет места найма и эксплуатации человека человеком, хотя коммерческий расчёт, погоня за прибылью не отрицается. На такой парадигме были основаны занимавшиеся стяжательством монастыри, религиозные общины, в сущности.
         Анархокоммунизм, надо полагать, также имеет свою философию. Она также, как и марксизм корнями уходит к философии Г.Гегеля, к идее отчуждения. Правда, здесь возвращение духа к себе, персонификацию духа после его отчуждения, деперсонализации связывают не с отдельным человеком и его личностью, а с общиной. Ну, а родовая община, в которой институт управления, власти вождей заменен на государство есть  цивилизованное общество. И если это так, то общество без  централизованного управления быть не может, также как человек без головного мозга, а червь без головного нервного узла, ганглия. Государство – организационная форма социального управления. Государство как система управления возникло стихийно в процессе социальной эволюции, но в условиях частной собственности и рыночных отношений стало заниматься управлением, а торговлей властью. Власть стала товаром, породив коррупцию. Коррупция и есть торговля властью. Возник теневой рынок властных услуг.
         По этому поводу Кропоткин пишет следующее. «Первый теоретик анархизма Уильям Годвин. Годвин, современник Великой революции 1789-1793 гг. видел собственными глазами, как правительственная власть, созданная во время революции и силами революции, сделалась в свою очередь препятствием к к развитию революционного движения. Он знал также то, что происходило в Англии под прикрытием парламента: грабёж общинных земель, продажа выгодных правительственных должностей, охота на детей бедняков, которые отнимались специальными агентами, разъезжавшими для этого по Англии, и посылались на фабрики Ланкшир, где они гибли массами; и так далее. Он понял и высказал основную анархическую мысль, что для торжества революции люди должны, прежде всего, отделаться от своих верований в закон, власть, порядок, собственность и другие суеверия, унаследованные ими от рабского прошлого». [1,с.157].
         «Второй теоретик анархии, пришедший после Годвина, - Прудон, пережил неудавшуюся революцию 1848г. Он также видел своими глазами преступления, совершённые республиканским правительством, и в то же время он мог убедиться в бессилии государственного социализма Луи Блана. Под свежим ещё впечатлением того, что он пережил во время движения 1848 г., он написал свою «Общую идею революции», где смело провозгласил уничтожение государства и анархию». [1,с.158]
         «Таким образом, анархическое движение зарождалось из уроков самой жизни. Но раз начавшись, оно стремилось немедленно найти своё теоретическое, научное выражение и обоснование не в смысле обращения к отвлечённой метафизике, а в том смысле, что оно находило обоснование в естественных науках и само становилось одной из отраслей естественных наук». [1,с.159]
         Тем не менее, ещё «греческий стоик Зенон проповедовал свободную общину без правительства и противопоставлял её утопии государственного направления – республике Платона». [1,с.166]
         Хотя анархизм, по мнению Кропоткина, подобно  всем другим революционным направлениям развития мысли, зародился в народе, а не в кабинете учёного, тем не менее, важно знать, какое место он занимает среди наук. [1,с.121] Для этого нужно сказать, что в 1793 году Уильям Годвин, опубликовав свой труд «Исследование политической справедливости и её влияния на общественную нравственность», явился первым теоретиком социализма без правительства, то есть анархизма. Ну а Гракх Бабеф выступил в 1795 г. во Франции в качестве первого теоретика централизованного социализма, т.е. государственного коммунизма, который почему-то в Германии и России приписывается теперь К.Марксу. [1,с.128] Поскольку к этому времени «не было ни одной области, изучение которой не было бы начато на почве фактов, при помощи метода индукции, проверенного наблюдением фактов и опытом»,[1,с.128] то и движение анархической мысли «становилось одной из отраслей естественных наук». [1,с.159] Так думал и писал П.А.Кропоткин.
         Как известно, анархокоммунистический проект пытался реализовать в Украине в 1919 году анархист Нестор Махно. Он выдвинул программу действий, сводящуюся к созданию самостоятельной крестьянской республики с центром в Екатеринославе. Программа Махно предусматривала развитие самоуправления на основе беспартийных «вольных Советов», организацию «третьей социальной революции» для свержения большевиков и установления народной власти, ликвидацию эксплуатации крестьянства, защиту деревни от голода и политики военного коммунизма, установление собственности крестьянских масс на землю.

Источник   

1. Кропоткин П.А. Анархия. Сборник.- М.: Изд-во Айрис-пресс, 2002

17. Новая социальная парадигма.

         Общество – не только сложная воспроизводящаяся система. Это изменяющаяся, развивающаяся система. То есть она живая. Как показывает история, общество в своём развитии усложнялось. Развитие было прогрессивным, и в нём была необходимость или нужда.
         Вообще-то нужда в социальном прогрессе как бы явно и не проглядывала в человеческой деятельности. Была нужда в средствах существования, добыча которых облегчалась и увеличивалась с изобретением орудий труда. То есть нужда не только в средствах, нужда в самом существовании, жизни толкали человека к техническим изобретениям, а те вели к развитию труда, его делению, приведшему к возникновению классовой дифференциации общества – к социальному неравенству, дисгармонии, по версии марксистов.
         Социальная система на определённом этапе развития стала неравновесной. Возникла нужда в равновесии, равенстве, социальной гармонии. Она толкала к борьбе за социальную справедливость, изобретению и смене общественно-экономических формаций, приведшей к буржуазному капитализму или либерализму, обнажающему в очередной раз противоречие труда и капитала, государства и капитала, экономические и политические противоречия, основанные на политическом и экономическом отчуждении человека.
         В общем, вопрос сводится к тому, что либеральная социальная парадигма породила противоположную, коммунистическую, в том числе, анархическую парадигму. Обе, либеральная и коммунистическая парадигмы вызвали появление альтернативной для них парадигмы национал-социализма. Реализация парадигм породила реальное столкновение соответствующих социальных систем, вторую мировую и холодную войну.
         Победа либералов в этих войнах привела к повторному нарушению глобального равновесия и вновь к нужде в новой социальной парадигме в ХХI веке. Ну и конечно, думается, она должна быть альтернативной для всех трёх парадигм, либо синтетической. Хотя события в Украине в 2014-2015 гг. указывают на возможность возрождения национал-социалистической социальной системы
         Для появления следующей парадигмы, подсказывает логика, история, необходимо созревание новой общественно-экономической формации в недрах капиталистической с её новыми классами, новой формой труда, сменяющей найм. А этого нет и в помине. Нет никаких предпосылок.
         Поэтому возможна лишь синтетическая парадигма, производное синтеза старых парадигм или их скрещивания. Нужно скрещивание парадигмальных идей по двум противоположным линиям. В философском плане это скрещивание материализма и идеализма. В социальном плане это скрещивание, синтез социализма и капитализма.

1.Синтез философских парадигм.

         Скрещивание или перекрещивание идеализма и материализма проявилось с момента постановки основного вопроса философии. Тогда в материализме был снят тезис «всё есть материя», а в идеализме – «всё есть сознание, мышление, дух». Кроме того заимствование материалистами гегелевской диалектики привело к умозаключению, что в природе и мышлении процессы идут в соответствии с одними и теми же законами. Кроме того приземление субъективного идеализма привело к умалению Я, утрате его божественности. Я стало человечным, а идеи субъективного идеализма трансформировались, перешли к интраспективной психологии, рефлексии, к мышлению о мышлении, логике.
         Логика развивалась от метафизической, традиционной формы к диалектической форме, в которой была обнаружена кривая логика. Кривая логика позволяла нарушать закон тождества и таким образом утверждать, что одно есть многое. Так между многообразием и однообразием, плюрализмом и монизмом не стало непроходимой пропасти. Можно стало рассматривать однообразие и многообразие сторонами нечто одного целого. Одно стало являться в многообразии и однообразии, единстве. Можно стало утверждать, что одно целое – это единое многое, унитарно-универсальный континуум. Так появилась диалектическая континуитивная философия, диалектический моноплюрализм – синтез монизма и плюрализма.
         Эта философия позволяла допускать в социальной парадигме равенство вместе с неравенством, гармонию с дисгармонией, равновесие с неравновесием. Она позволяла соединять воедино парадигму коммунизма, социализма и парадигму капитализма.

2.Синтез социальных парадигм.

         Социальный парадигмальный синтез заключается в синтезе основных идей, принципов противоположных (альтернативных) парадигм, заложенных в основы противоположных систем, капитализма и социализма.  Эти принципы противоположны, и из них можно составлять антиномические диады типа равенство-неравенство, зависимость-независимость, богатство-бедность и т.д.
         Разберёмся в антиномической диаде равенство-неравенство. В условиях буржуазной капиталистической системы люди неравны. Богатые являются капиталистами, а бедные – наёмными рабочими. Экономика основана на коммерческом расчёте, закладывании прибыли в цену товара, продукта труда. Это нарушает принцип равенства, эквивалентности товаров при товарообмене, ведёт к тому, что экономическая система, а затем и политическая система – вся социальная система становится неравновесной. Систематически в ней возникают ведущие к войнам кризисы.
         В условиях коммунизма (социализма) все равны. Это достигается за счёт ликвидации частной собственности, замене коммерческого расчёта на хозрасчёт. Кроме того все работают по восемь часов в день и получают карточки за труд при карточной системе, как и замышлялось изначально. Денег в системе нет. Экономическое равновесие приводит к социальной устойчивости и застою.
         Как сделать так, чтобы в капиталистической системе социального неравенства одновременно все люди стали равны, и система стала неравновесно-равновесной, неустойчиво-устойчивой, амбивалентной?
          Думается, для этого собственность не должна быть ни частной, ни общественной, или, наоборот, должна быть и частной и общественной одновременно. И если мы общую (общественную) собственность на предмет труда – землю с её природными богатствами объявим народной и при этом каждому представителю народа вручим ваучер, документ на его долю, дающий право на получение дивидендов от эксплуатации, потребления этого предмета труда, то каждый гражданин станет капиталистом. Дивиденды, прибыль укажут на то, что здесь имеет место коммерческий расчёт в экономике, значит, капитализм, который можно назвать ваучерным капитализмом. Равенство долей, ваучеров, в свою очередь, укажет на всеобщее равенство ваучерных капиталистов – на ваучерный социализм. При всеобщей ваучеризации произойдёт синтез или скрещивание капитализма и социализма. Это не помешает тому, что сохраниться частная собственность на орудия, средства труда – неравновесная капиталистическая система.
         Теперь разберём антиномическую диаду зависимость – независимость. Зависимость народа это отчуждение его от своей воли, от власти. Отчуждение от власти называется политическим отчуждением. Полное политическое отчуждение указывает на то, что вся власть принадлежит государству – институту принуждения к отчуждению, а не народу. В цивилизованном обществе власть распределена между между одним, немногими, и многими таким образом, что возникает политическое неравенство людей в целом.
         Лишив государство власти, народ становится полностью политически независимым. Но при этом он лишается государства (полиса) как аппарата управления. А без управления нарушается упорядоченность общественной жизни, появляется хаос. Равномерно распределяя власть между многими, немногими и одним, народ может стать в чём-то политически зависимым и в чём-то политически независимым, независимым (свободным) и зависимым одновременно.
         Равенство в сфере власти решит проблему анархизма. Народу не нужно будет для достижения политической свободы уничтожать ни капиталистическое, ни социалистическое (коммунистическое) государство. Принцип первичности прямой демократии, референдума в решении базовых политических и экономических вопросов решит проблему политического неравенства и при капитализме и при социализме. Ведь согласно этому принципу народ учреждает государство и наделяет его властными полномочиями, назначает путём всеобщих выборов главу государства и лишает его полномочий при возникновении недоверия к нему.
         Теперь нужно будет сказать, что во второй половине 1980-х генеральный секретарь ЦК КПСС М.Горбачёв возглавил перестройку СССР, но не смог завершить процесс парадигмального синтеза появлением капиталистического социализма, или, наоборот, социалистического (ваучерного) капитализма. И этот факт указывает на то, что одно дело иметь план в голове, другое его осуществить. Возможно, Горбачёву не хватило ленинских способностей, чтобы реализовать задуманный громадный проект. Но ведь и революции, как известно,  не идут по заранее намеченному плану.
         Тем не менее, на мой взгляд, реформированию не хватало чёткой последовательности в пошаговой стратегии. Думается, к решению союзного вопроса, за которым скрывался национальный вопрос, можно было подходить только после завершения ваучеризации.
         Увы, людей, едва успевших получить ваучеры и не вполне осознавших для чего они, начали привлекать к акционированию. И если бы оно было всеобщим и шло по схеме один работник - одна акция, то можно было бы думать о построении  акционерного или всенародного капитализма, дополняющего ваучерный капитализм. Построенный в СССР капитализм был бы дважды социалистическим.Ваучеризация указывала бы на то, что предмет труда принадлежит народу, акционирование указывало бы на то, что средства труда принадлежат трудящимся. Вот вам и новый способ производства, экономический код.
         И вот только после этого можно было бы приступать к изменению названия Союза и менять содержание союзного договора. При этом вопрос независимости союзных, то есть национальных республик нужно было тщательно теоретически проработать, так как это связано с отчуждением политической власти от союзного государства.
         Думается, ваучеризация, превращение общественной собственности в общенародную собственность затруднило бы отделение национальных республик. Распад союзного государства ещё более усложнился бы, если бы не национальные республики, а многонациональный советский народ юридически являлся учредителем союзного (федеративного) государства. В этом случае «беловежский сговор» был бы невозможен. Горбачёвский референдум имел бы постановляющую силу.
         В общем, созданное большевиками союзное государство СССР юридически не было демократическим, народным. И это не промах гениального Ленина. Так было задумано. Большевики не думали делиться властью.
         Так в ст.6 Конституции СССР 1977 года КПСС объявляется «руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций». Она «руководит деятельность советского народа». Как известно, 14 марта 1990 года из Конституции СССР исключена статья 6.
         Это обстоятельство, а также то, что в соответствие со ст.72 Конституции СССР 1977 за каждой союзной республикой сохранялось право свободного выхода из СССР, развязало руки главам союзных государств, разрушивших Союз. При этом как-то забылось, что в соответствие со ст.2 Конституции вся власть принадлежит народу. Забылось и то, что Договор об образовании СССР принят на первом съезде Советов в Москве 30 декабря 1922 года, поэтому съезд Советов должен решать вопрос о расторжении Союзного договора, а не главы союзных государств. Но вот если бы многонациональный народ юридически был учредителем СССР, то никто, кроме него не мог бы покушаться на целостность советского государства.
         Как бы то ни было, СССР распался, и это факт. И в этом как бы замешано право не самоопределение один из принципов международного права. Он закреплён в международных пактах и декларациях организации объединённых наций (ООН). В них сказано, что все народы имеют право на самоопределение. В силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и свободно обеспечивают своё экономическое, социальное и культурное развитие.
         Теперь акцентируем внимание на том, что организация объединённых наций, а не организация объединённых народов определяет право народов, а не наций на самоопределение, то есть на политическую, экономическую и культурную независимость (свободу): на снятие политического, экономического и культурного отчуждения народов во всём мире, то есть народа вообще.
         В сущности, народу (большинству) какая-то организация (меньшинство), а не сам народ разрешает решить проблему социального – политического, экономического и культурного – отчуждения народа, то есть проблему неравенства. О пути решения проблемы социального отчуждения, неравенства не говорится ни слова. А ведь ликвидация социального отчуждения народа – сложнейший вопрос, который не смог решить сам великий и гениальный Маркс, ощущавший себя равным Богу. То, что СССР рухнул – доказательство этого.
         Кроме того Организация объединённых наций не разобралась в том, отличается нация от народа, или нет: народ это нация, или нация – один из признаков народа, его социально-истрический признак. Раса, например, это система биологических, фенотипических признаков человека. Как родовое понятие раса подразделяется на классы типа белая раса, чёрная раса и т.д.
         В общем, всеобщего равенства по рецепту К.Маркса пытались достичь в СССР без разрешения на то ООН. При этом как-то не учли, что установление социального равенства, тождества людей в чём-то напоминает социальное клонирование. Возникающее социальное однообразие раскрывает односторонность теории, используемой для создания коммунистической парадигмы общества. Вскрылось, что марксизм, исторический материализм как философия относится к монизму, который презрительно называл плюрализм эклектикой. На самом деле плюрализм был второй половиной одной философской системы.
         И вот теперь перед обществом, понявшим после крушения СССР односторонность марксизма, стоит задача преодоления философского кризиса, заведшего социальное развитие в тупик.

Подведение итогов.
 
         Пришло время «нового учения». Это синтетическое учение, синтетическая философия, в первую очередь. Традиционная философия должна перестать брезговать эклектикой, плюрализмом. Война между идеализмом и материализмом должна закончиться. Нужно перестать относить метафизику к архаике, используя единство методов, метафизического, диалектического и научного. Синтетическая философия позволит сформировать синтетическую социальную парадигму и новое общество, нового человека.
«Под знаком Нового учения Новый человек явится в России». 

Заключение.

         Когда человек выделился из природы, он приобрёл самосознание, свое Я. Выделение человека из природы было связано с отчуждением, противопоставлением себя природе, с появлением понятия инобытия.
         Самосознание ведёт к монизму индивидуализма, изоляционизму, зафиксированному в понятиях «вещь в себе» и «весь мир во мне». Тезис «весь мир во мне», весь мир это «Я», есть только «Я» - тезис эгоизма, персонифицизма, персонализма. Ему противолежит антитеза деперсонализма «вещь в себе» это «Не-Я». То есть одни философы, идеалисты персонифицируют мир, другие философы, материалисты его деперсонализируют.
         В синтез «Я» и «Не-Я», духа и природы, персонализированного мира и деперсонализированного мира заключён основной вопрос философии, решение которого путём силлогизма ведёт к монодуализму. В теософии монодуализм заключён в трединстве, в делении Бога на мир и Дух.
         Мир сотворён Богом из праха и ассоциируется с множеством тварей. Дух не может быть множеством. Тем не менее, Дух раздваивается, когда возвращается к себе иным после отчуждения в природу, мир. Отчуждается дух в природу для одухотворения множества людей, превращения разрозненного множества в одну религиозную общину.
         Данная община демонстрирует реальный моноплюрализм. Это ряд индивидов, имеющих биологические и социальные особенности, с одной стороны. С другой стороны, это ряд индивидов, верящих в одного единого Бога. Бог, Дух в каждом «я» один и тот же. Поэтому он – Дух общины, общинное Я.
         В общем, важно, что будет заложено в «я» индивида, какая информация о нём самом и о других. Дело в том, что самосознание, я ребёнка начинает формироваться с 1,5 – 2-х лет. Это «табула раза», чистая доска, на которой отпечатывается то, кто он есть в мире, его корни, ведущие от отца и матери к предкам, к истории о них, о «мы» и «не-мы». Так в самосознание попадает представление о родне или родовой общине, о вере или религиозной общине, о народе или нации, к которой индивид принадлежит, о государстве и стране, в которой живёт. Так человек кодируется, становится носителем информации о себе и других.
         Поскольку информатика это наука, то и информационный подход к изучению отдельного человека и людей, а также общества является научным. Дело в том, что история демонстрирует социальные образцы, именуемые цивилизациями. Они указывают на возможность появления идеального общества, такой его парадигмы, которая как некая референтная система могла бы указывать на степень отклонения реального общества от образца для того, чтобы привести его параметры, индикаторы в соответствие с образцовыми, парадигмальными показателями. 
         Рациональна, или иррациональна будет данная парадигма – вопрос отдельный. Всё зависит от людей, а люди от того, захотят ли они гоняться за прибылью и торговать властью. Случай с МММ С.Мавроди в России и подобные этому случаи говорят о том, что в глубине сознания многих индивидов коренится жажда наживы, халявы. Не искоренилась эта жажда и за 70 лет советской власти в СССР.
         Думается, жажда, потребность наживы как социально-психическое явление требует научного изучения. Дело в том, что есть и были люди типа Нила Сорского, выступающие против стяжательства. Есть аскеты и противоположные им люди. Самосознание, я одних захвачено сверхценной идеей, паранойей погони за сверхприбылью, в самосознании других укоренилась аскетическая сверхценная идея.
        То, что около 5 000 лет существует товарное общество, основанное на погоне за прибылью, на законе стоимости, рождает вопрос, неужели гоняющихся за прибылью людей большинство? Неужели в их сознании доминирует кривая логика? Положительный ответ разрушает науку логику с её основным законом тождества. Ну а без формальной логики наука лишается одного из своих фундаментов системы доказательств.
         Проще говоря, все основанные на формальной логике социальные парадигмы были заведомо обречены на провал при их реализации. В отличие от них рабовладельческая, феодальная и буржуазные парадигмы оказались живучими, так как были разновидностями парадигмы товарного общества, основанной на коммерческом расчёте, то есть на кривой логике, на паранойе.
         Это говорит о том, что современный человек, которому 10 000 лет паранойялен, а современное общество, которому 5 000 лет  паранойяльно устроено. Если бы у человека не оказалось паранойяльной основы мышления, он не смог бы изобретать и предсказывать. Тогда бы и не появились цивилизации, начиная с Шумер.
         В этой связи думается, что формальная логика служит для того, чтобы околоумие не превратилось в полный бред, безумие, а практика доводит это дело до конца путём отбора изобретений.
         В общем, вопрос свёлся к тому, какой будет новая парадигма общества? Насколько она окажется кривологичной? От этого зависит устойчивость социального развития, то, избавится общество от экономических кризисов, или нет.