Бодрый фен

В зале ожидания станции Разлупка сидели два лоха. По виду было понятно, что они – не местные.

Охранницы Стулова и Плаксина сразу вычислили чужаков и решили их проверить.

– Предъявляем документы, – просипела Плаксина.

Лохи покорно протянули охранницам свои краснокожие книжицы.

– Тааак, – сказала Стулова, изучив паспорта лохов. – Значит, Васильев и Бобров.

– Да, это мы, – подтвердил Васильев, а Бобров предпочёл не вступать в беседу.

– Айяйяйцы, мужыки, айяйяйцы! –предостерегающим тоном сказала им Стулова.

–При чём здесь это? – удивился Васильев, а Бобров промолчал.

–А при том, что у нас тут грузовик со стройматериалами только что с обрыва улетел, – пояснила Стулова, при этом не спеша возвращать документы владельцам. – Может, вы чего слыхали? 

– Да не, не слыхали, – растерянно ответил Васильев, а Бобров тяжело вздохнул.

– Ну как не слыхали? Даже мы слыхали, как грузовик с обрыва летел, кувыркался, – сказала Плаксина. –Брым-бурум, бржум-бужум!

– Не, не так, – возразила ей Стулова. – Когда только улетел под откос и там долбанулся, он вот так сделал «Бздым-дын!» А потом, когда кувырком покатился и разваливаться начал, то уже вот так делал: «Бздын-брын-брым-быдым!» А уже когда скорость набрал приличную, то вот так скакал по откосу: «Бдым-дым-дын-бзун!» И в конце – «Бууух!»

Мужики офонарели от такого рассказа.

– Вам придётся пройти с нами, – сказала им Стулова.

Васильев и Бобров встали, подхватили свои манатки и прошли с тётеньками за станцию – туда, где находится пожарный стенд.   

– Значится так, мужуки, у нас на станции Разлупка приключилася беда, – доверительно поведала заблудшим пассажирчикам Стулова, едва они обнаружили себя на фоне багров и огнетушителей.

– Какая беда? – спросил Васильев, покуда Бобров нервно смотрел себе под ноги.

– Эпидемия, – сказала Плаксина.

– Что за эпидемия? – осторожно поинтересовался Васильев.

– Грибок копыт! – таинственно сообщила ему Стулова.

– А мы здесь при чём? – не понял Васильев.

Тут лохи увидели, что, помимо них и охранниц, у пожарного стенда находится какой-то амбал.  Здоровенный дяденька сидел на раскладном стульчике между водяной бочкой и песочным ящиком и до поры до времени удачно притворялся, что его здесь нет. Устав от сидения, он вытянул ногу, о которую едва не запнулись Васильев и Бобров.

– Знакомьтесь, это Пашка Балалаев, – представила коллегу Стулова. – Сейчас он задаст вам лекарство от грибка копыт!

– Да мы… Да нам… – залепетал Васильев, а Бобров спрятался за его спиной.

В руках у Балалаева был фен для сушки волос, а у его ног лежал удлинитель, провод которого тянулся непонятно куда. Балалаев поднялся со стульчика и заговорил:

– Значит, средство называется бодрый фен. Сокращённо бодрофен.

– Бодрофен, козлище! – весомо присовокупила Стулова.

– А! А! Аааа! – завсхлипывал Васильев, а Бобров тихо приссался.

– Значит, щас ты, – Пашка ткнул пальцем в Васильева, – полезаешь в бочку с водой. Я включаю фен в ризетку и ложу его в бочку.

– Не-не-не хочу, – забормотал Васильев, но Пашка, не обращая внимания на его сопли, деловито соединил штепсель фена с удлинителем.

– Когда вылечится этот, полезешь ты, – обратился он к Боброву. – Заодно штаны простираешь…

…Из-за станции Разлупка доносились непонятные звуки. Было слышно, как в бочку плюхнулся человек. Раздалось невнятное бормотание. Жахнул бодрый фен – и человек с диким ором взлетел выше станционного здания. Вместе с нем подлетела вся его поклажа. Через минуту процедура повторилась с другим человеком, который, наконец, нашёл в себе силы издать хоть какой-то звук…

…Через час вылеченные Васильев и Бобров залезли в поезд, затащили свои баулы, и поехали долой со станции. Стулова и Плаксина помахали им вслед.