Эльфийские сказки. Хранители Рассвета. глава 4

глава 4


То ли гостей, то ли хозяев привели в небольшие покои, обставленные скромно — широкая низкая кровать, пара резных лавок, столик на ножках в виде нераскрывшегося цветка. Ольве вытянул ладонь из руки человека и скользнул в угол комнаты, сейчас ему было мучительно стыдно за то, что не назвал своё имя там, в пещере. Вышло так, что он, не желая оскорбить спасителя тенью предательства, унизил своего супруга недоверием и неблагодарностью.

— Прости…

Элиас оглянулся, ему почудилось, будто кто-то произнёс короткое слово. Эльф, нежданно оказавшийся мужем, сидел у стены и настороженно блестел глазами, словно чего-то опасался. Неожиданно это вызвало приступ ярости, и Элиас шагнул к эльфу.

— Хватит сидеть на полу. Здесь наверняка есть купальня, иди, вымойся.

— Да…

Ольве стал снимать с себя грязную одежду, и замер, когда супруг шагнул к нему.

— Что такое? — Элиас сделал шаг назад, недоверие снова полоснуло, словно нож по незажившей ране.

— Прости… я не хотел обидеть, — Ольве робко коснулся его руки, — я… я только… я плохо знаю обычаи людей.

— А я – эльфов. И что? Так и будем шарахаться друг от друга, будто мы прокажённые?

— Нет… можно, я пойду?

— Куда? — опешил Элиас.

— Помыться, — прошептал эльф.

Принц только рукой махнул, забавляясь тем, как его муж оправдывает все представления людей об эльфах — утончённых, томных, нежных. Тело, однако, у него было вполне материальным. И сейчас, вспоминая тонкую талию, красивый изгиб бедра, ещё мальчишеский разворот плеч, изящные лодыжки, Элиас почувствовал, что не против начать супружеские отношения немедленно. Останавливали только травмы, полученные эльфом в горах, ну да ничего, подождёт немного, не мальчик. За ширмой послышался плеск воды и короткой вскрик, Элиас подосадовал на себя, что отпустил мужа одного, едва поднявшегося на ноги, и поспешил за ширму.

И как оказалось вовремя — слабость не позволила эльфу справиться самому, а скользкий пол усугубил проблему. Элиас только вздохнул, поднимая на ноги скривившего от боли в потревоженных ранах, супруга.

— И кому ты что доказал? Что сам, без посторонней помощи способен упасть?

— Прости…

— Теперь-то за что? — Элиас опустил мужа в тёплую воду и подал мягкую губку и мыло. — Мойся, потом я помогу тебе со спиной.

Неловкие движения, когда Ольве старался отмыть грязь нескольких дней и в то же время не слишком открыть свою наготу, странным образом умиляли, удивляя Элиаса. Вот уж чего он за собой не замечал, так это восхищение цветочками, щенками и котятами. Скорее такое можно ждать от самих эльфов, а тут такое отношение к незнакомому пока супругу.

— А у тебя родители есть? — неожиданно поинтересовался Элиас, подумавший как отнеслись те к такому повороту в жизни сына.

— Мама, — ответил, ничуть не удивившись, Ольве. — Отец погиб несколько лет назад. Теперь семью возглавляет мой дядя.

— Вот как. Он хороший человек, наверное. То есть эльф.

— Да, — согласился Ольве. — Он позволил нам с мамой жить в главном поместье, не отправил в дальнюю деревню. И учителей мне нанял.

Элиас кивнул, его тоже не слишком баловали, скорее даже воспитывали в строгости, и не потому, что не такой уж желанный сын: король ко всем детям относился с прохладцей. Чего в этом было больше, проявление характера или воспитания, кто знает, но любимчиков у отца не было, и не могло быть.

Эльф тряхнул головой, мокрые пряди прилипли к спине, и он поднял их рукой, второй пытаясь вытереть спину. Элиса шагнул к нему, накинул полотенце, придержал, пока тот выбирался из ванны. Мог бы и оставить, если бы не видел, в каком состоянии Ольве был всего пару дней назад. Быстро, однако, выздоравливают эльфы! Вон уже и синяков почти не видно, и ходит не так осторожно.

— Уже меньше болит? — Элиас провел рукой по груди мужа, чуть касаясь пальцами.

— Мы быстро выздоравливаем. И ты тоже будешь, после ритуала.

— А что ещё я буду уметь делать? — прищурился Элиас, глядя, как просвечивает тонкая рубашка, выставляя напоказ тонкую фигуру.

— После алтаря наши жизни придут в соответствие, будут связаны.

— То есть ты проживёшь столько же, сколько и я?

— Да. И ты вместе со мной. Если наши души сольются, ты будешь жить долго, как я. А если нет, то я умру вместе с тобой.

— А почему? Разве… — Элиас замялся, не зная, как сформулировать вопрос, но супруг его понял и пояснил, что если ритуал удастся, в случае смерти старшего мужа, младший последует за ним.

— И кто из нас младший? - уточнил ещё раз принц.

— Я, — коротко ответил эльф.

— Но почему? Я же человек, существо без капли магической силы.

— Я тоже не имею дара. Это одно из условий Хранителей, нас одарит алтарь Рассвета. Поэтому на него восходят двое, эльф, без капли магии и человек. Вы, люди более… практичные, умеете видеть детали и делать выводы. Там, где эльф заметит только красоту леса, вы заметите притаившуюся опасность.

— Вот как… — протянул Элиас, теперь ему кое-что становилось ясным.

Выходило, что Хранителями становились строго определенные личности, те кто мог принять дар Рассвета.

— А людям-то, какой прок от этого ритуала? — вдруг спросил он.

— Как это – какой? — удивился эльф. — Мы оберегаем от троллей свою и вашу землю, а человеческие земли получают достаток и высокие урожаи, ваши животные дают обильное потомство, а дети рождаются здоровыми и живут дольше, чем в других королевствах. Разве ты сам не заметил?

Элиас вспомнил стариков, бодрых и крепких, весёлых детей, тучные стада, богатые сады и поля, и согласился с эльфом. Похоже, что союз приносит пользу всем. И чем дальше от Эльфийских гор, тем хуже живут люди. В соседнем королевстве, например, уже совсем другая картина, и не потому, что на родине жизнь слаще — истинную причину благополучия Элиас узнал только сейчас. И это перевернуло его представление о предстоящем браке. То, что раньше казалось ему жертвой, сменилось на важную должность, которая принесёт ему и не только ему много хорошего. Принц как-то сразу понял, что быть Хранителем не просто, впереди у него много работы и продлится она не один век — в этом он даже не сомневался. Как и в том, что выполнять её нужно вместе вот с этим хрупким эльфом, что смотрит сейчас своими глазищами и старается не морщиться от боли в подживающих ранах.

— Интересно, нас накормят ужином? — пробормотал он, стараясь не смотреть на тонкие косточки ключиц в вырезе длинной рубашки.

— Конечно, сразу, как только мы вызовем слугу, — кивнул эльф.

Ольве стянул пальцами ворот, чувствуя, как отчаянно краснеет от жаркого взгляда мужа. Кажется с правильным исполнением ритуала, проблем не будет. Эльф присматривался к супругу, отмечая уверенные чёткие движения, ненавязчивую заботу — это было заметно ещё в пещере, когда человек ухаживал за ним, без просьб подавая чашку воды, или помогая сходить за уголок по нужде. И всё это спокойно и без угодливости, присущей некоторым людям при встрече с эльфами. Если слияние душ пройдёт хорошо, проблемы в том, что им предстоит провести вместе века, эльф не видел.

— Тогда вызови, а я пока вымоюсь, давно хотел.

Эльф пропустил мужа, отмечая яркий, насыщенный мужской запах, втянул его, словно покатал, попробовал. Отторжения он не вызвал, а то, что Элиас чистоплотен добавило плюсов к нему, как к супругу. Ольве тряхнул головой, словно сбрасывая тёмную паутину, окутавшую его с самого начала путешествия и, подойдя к двери, велел принести ужин.

Когда Элиас вышел из ванной, его уже ждал накрытый стол, разобранная постель и смущённый муж.

— Ну, что тут у нас? Мясо? А разве эльфы едят мясо?

— А почему бы и нет? Мы такие же, как и вы. Или почти такие, — пожал плечами Ольве, — возьми вот эту ножку, это горная куропатка, они не вырастают большими, а мясо у них очень нежное и пахнет травами. Попробуй.

— Действительно, очень вкусно. А ты почему не ешь?

— А разве можно? Ты старший муж и не позволял мне.

Элиас отложил ножку на тарелку, а потом красочно и со вкусом объяснил, куда эльф может засунуть свои понятия о том, что можно, а что нельзя, и если он еще хоть раз услышит такое от Ольве, то будет ругаться долго, а может, и не только.

— Бить будешь? — тихо спросил побелевший эльф.

И Элиас замолчал, так страшно это прозвучало.

— Глупый, залюблю тебя, понял?

— Залюбишь? — на принца глянули нереально огромные глазищи.

«Девушке бы такие, отбоя бы от женихов не было» — мелькнула у него мысль, и ушла, оставив лёгкое сожаление и странную нежность. Сейчас, когда Элиас точно знал, что вот это чудо принадлежит ему, все похотливые мысли, посещавшие его изредка в пещере, куда-то делись. Осталось только желание оберегать нежного супруга от всех бед, и в первую очередь от его соплеменников. Элиас вспомнил, что те собирались замуровать юношу заживо и чуть не зарычал от возмущения. У него этот странный обычай вызывал только возмущение. Как же хорошо, что он вовремя вспомнил имя супруга и смог остановить казнь. Принц любовался Ольве, смотрел, как тот берёт тонкими пальцами кусочек лепёшки, обмакивает в мёд, слизывает языком сладкую каплю с уголка губ. И всё это изящно и без тени нарочитости, бросая изредка короткие взгляды на супруга.

— Ты поел? — спросил Элиас, заметив, что эльф отпил из кубка и сел, сложив руки на коленях.

— Да.

— Тогда пошли спать. Пещера, конечно, хорошо, но мягкая постель не в пример лучше.


***

Бум… бум… бум…

Гудят барабаны.

Кружится вокруг жертвенного столба шаман, взлетают вверх его одежды, звенят амулеты и обереги, гремит бубен, призывает духов предков на помощь потомкам.

Бум… бум… бум...

Слышится крик умирающей жертвы.

Кап… кап… кап…

Падают в чашу алые капли.

Запах крови и боли, ужаса и жадности. Горящие глаза троллей следят за действом у столба. Широкие ноздри трепещут, впитывая вкусные запахи горелой плоти, топлёного жира, костного мозга, дыма и дурманящих трав.

На широком камне, поставленном на валуны, уже лежат подгоревшие, полусырые куски мяса. В них угадывается то человеческая рука, то ступня, то ухо. Лежат выпотрошенные, выскобленные черепа, лезут туда тролли лапами, цепляют когтями нежный мозг, дерутся за самые лакомые куски.

Воют и грызутся одичалые псы, делят обглоданные кости.

Кружится шаман, призывает предков.

Пируют потомки, в ожидании отклика духов, плачут от страха пленники, смотрят на дикое пиршество, разворачивающееся у них на глазах.

Бум… бум…

— Слушайте, тролли! Откликнулись духи, говорят, что нам делать. Будем мы великим народом. Будут все трепетать перед нами. Да будет так!

Бум…