Чёрная роза - эмблема склероза

Воспоминания и пушечное мясо (отрывок)


Лиса тяпнула ещё один бокальчик генуэзского винца , и в лисьей голове калейдоскопом понеслись яркие картины былого, – костёр под лозами дикого винограда, пение осатаневших цикад, вперемешку с жутким воем сирены, огромные тыквы, свисающие подобно осиным гнёздам, голодный гордый лисёнок с перебитой лапой, всадники в ледяной воде горной речки, бурундучья нора, ломающая ногу наступившего в неё коня. Вспоминала Лиса и дикую сливу на скалистом берегу моря, и снежную болезнь в Тянь - Шаньских горах.
Морозную, залитую солнцем жестокую бесприютную Москву и, вечно мрачный в своей чопорности, капризный Петербург, навечно обречённый обижаться на собственную неуместность, осколки древних ликифов, выброшенных морем, неожиданный запах соснового бора в приморском жарком городе. Всё смешалось в этом терпком, остром, многоцветном коктейле – былое и возможное, невозможное и его вполне бессмысленные оценки, шрамы на испачканной соком греческих орехов коже, поцелуи и затрещины, страсть и ненависть, слёзы и песни, тьма кромешная и огненный свет. Былое явилось в неизменном репертуаре, спровоцировав, понимаете ли, думы.
Лиса скорчила двусмысленную гримаску и нахально вставила в бокал воспоминаний космически огромный цветок мальвы цвета само. Бокал опрокинулся, что естественно, воспоминания растеклись по белой скатерти, что безобразно. «Вот свинота !», подумала хозяйка, подмигнув половому, мигом заспешившему переменить скатёрку. Будучи экзистенциалистом, он ненавидел любые экзистенциальные опыты, ведущие к нечистоплотности, почти также сильно, как и скороговорки. - Впрочем, хрена ли за скатерть переживать - взбодрилась Эдельвейсенгер, когда народ воспоминаниям предаётся.
А Застебатский, отвлёкшийся, наконец, от лужи воспоминаний, был уже далёк от линейного восприятия окружающей действительности, и старался объективную-то реальность воспринимать "тщательней и ширше" и, любуясь, как девчонки бодро выкидывали в кан-кане стройные ножки, думал в том числе и о том, что обучить таких удару "мае-гери" совсем нетрудно. Лиса же была категорически против подобных княжеских фантазий, справедливо полагая, что всякие там «мае-гери» - не женское дело, а женщина каратистка ужасна и обезьяне подобна, но фантазировать никому запретить не могла, не хотела и только записывала в блокнотик, хихикая.
Вообще-то, будучи старым солдатом, не знавшим слов любви, князь часто прикидывал собеседника на предмет полезности в военном деле, в зависимости от его природных склонностей и способностей. Ведь даже в пушечным мясом не всякого сделаешь - там не нужны трусы и размышленцы. А нужны храбрые любители выпить, вроде Лохматого шнапс-капитана, предел мечтаний которых - улечься под фанерной звездой и надписью "Пал смертью храбрых" . А вот реакция мадам Эдельвесигер, например, выдаёт в ней потенциального, хотя и излишне азартного, но отличного стрелка. Такой женщине в руки пулемет - ни одна сволочь не приблизится! Словом, "даже в шёлке платья видел парашют"...