Глава 5. Спад завесы

- Мирабелль, можно я войду? 
У него был такой потрепанный и растерянный вид подстать самой погоде, которая уже несколько недель не налаживалась. Прическа парня всегда была прибранной, а теперь на нее словно вылили таз грязной воды. Джинсовая куртка с широкими рукавами порвалась у воротника. Синие ботинки выглядели также кошмарно.
Дин стоял шатаясь. Я поняла, что он несильно пьян, так как его глаза были ясными, а речь более понятной. Сначала у меня возникла мысль, что он просто подрался и теперь еле стоит на ногах. Но запах спирта убил эту мысль. 
Я немного нахмурилась и сложила руки на груди, не спеша его впустить. 
- Что с тобой? 
Друг отреагировал мгновенно, он будто бы протрезвел. Дин посмотрел на меня такими грустными и одновременно влюбленными глазами, что я смутилась. 
- Прости... - он повернул голову влево и бегло осмотрел двор. - Я...
- Как ты сюда добрался? - высунувшись из-за двери, я не нашла машины за калиткой.
От этого облегченно вздохнула.
- На автобусе...
Поддавшись своей жалости, впустила его, грозно пригрозив:
- Ботинки оставь на крыльце! А куртку повесь в прихожей!
-  Да, да... - зашептал он и принялся исполнять приказ.
Я ушла в свою комнату и поспешила переодеться, ведь на мне была домашняя одежда, состоявшая из майки и брюк. Надев джемпер и шерстяную юбку, поспешила к Дину. Он уже выполнил все и просто сидел на полу, облокотившись о стену. Голова была опрокинута к потолку.
- Что же ты расселся? - я опустилась перед ним и потянула за руку.
Друг повиновался и с помощью меня встал, при этом томно пыхтев. Я пыталась не обращать внимания на запах спиртного. Дин был таким худым и высоким, поэтому его угловатость мешала мне нормально его довести до стула.
Я не предложила ему никакой еды, зная, что его может просто вытошнить. Поэтому подала стакан холодной воды. Он жадно его осушил. Между этим он все следил за мной, ни на миг даже не отвел взгляда. 
«Я не могла его прогнать, ведь неспроста же он пришел ко мне... Что он хочет?»
- Уже поздно. Ты переночуешь у нас, а завтра сразу же уедешь. - Строго проговорила я, не смотря на него.
Почему я была строгой? Меня просто вывело его поведение, его слабость. Почему он напился? Это ладно... Но почему мне не все равно? Наверное, Дин был уже мне другом, и я волновалась за него. Но вместе с тем очень жалела его.
Я уже собиралась уйти к себе в комнату и разложить кресло, так чтобы получилась кровать, но он остановил меня.
- Белль, погоди...
- Я не буду слушать тебя. Пьяный никогда толкового не скажет. Вымой голову в ванной и иди спи.
Так и ушла, холодно поговорив с ним.
Я сидела в комнате и смотрела на рисунок Мета, пальцем проводя по очертаниям его лица. Тусклый свет от луны проникал в комнату, делая на моем полу совсем невидимую дорожку. Я передернулась и включила свет на столе. 
Потом пришел Дин с сырой головой. Я даже удивилась длине его русых волос. Они почти доставали плеч, а в прическе всегда находились зачесанными вверх, поэтому и не понятно.
Я вполоборота посмотрела на него отсутствующим взглядом. Меня утомил этот день полный тяжелых забот и волнений. Друг сразу понял и поближе подошел ко мне.
- Извини меня, пожалуйста. Мне не следовало так врываться к тебе.
- Да уж. - Пробубнила я и смягчилась. - Присаживайся.
Он качающее подошел  к кровати и неуклюже сел на нее.
- Ох, голова... - хриплым голосом пожаловался он.
- Еще бы! Ты то, что думал, когда напивался так? - я не кричала, а спокойно ругала его.
В ответ он помычал и попытался посмотреть, что у меня в руках. 
- Господи. Ты его нарисовала... Классно.
- Это он, про кого ты говоришь уже целый год? 
Дин издал смешок и посмотрел в окно, ответил мне вполне нормальным и горьким голосом:
- Ты его так любишь, а говоришь, будто про чужого...
Меня этот ответ заставляет вскочить с кровати. Я возмущенно и растерянно посмотрела на друга.
Дин с укором в глазах смотрит в ответ на меня.
- Что ты такое говоришь? Я его не знаю, я не могу его любить.
- Бедный идиот... Если бы он слышал это, его бы сердце разорвалось. Как хорошо, что он это предвидел. 
- Дин!
 Он не обращает на меня внимания, а продолжает бубнить себе под нос:
- А я согласился помочь... - усмехается. - Ну, конечно же, ведь он мой друг, хотя и бывший... 
Я подхожу к нему спереди и рывком трясу за плечи, смотря прямо в глаза: 
- Черт возьми, что ты несешь?
Его опьяненные глаза закрываются, и он падает спиной на кровать, чуть не повалив меня следом.
Тут я не выдерживаю и через рыдания говорю:
- Почему вы все так со мной? Чуть что я спрошу, вы все молчите или убегаете! - потом притихаю и просто шепчу: - Ведь мне так больно от своего беспамятства, что разорваться готова. Ты думаешь, что я на все плюю и нисколько не стараюсь даже помочь самой себе? Ошибаешься. Но я не такая сильная личность... - опускаю голову и смотрю на не двигающееся тело Дина. - Я очень слабая.
Он молчит и заставляет меня гневно смотреть на его худое тело, на чуть подрагивающий острый подбородок. 
- Не слабая. Я все тебе расскажу, но послушай... - Дин приподнимается и снова садится, смотря на меня взглядом полным тоски. - Сейчас это покажется абсолютным бредом, но не спеши кричать и отрицать, что это не так. Это все твоя жизнь, это все было и это чистой воды правда! Поняла?
Я снова возвращаюсь и сажусь на пол перед ним. Могла бы сесть рядом, но мне нужно смотреть ему прямо в глаза.
«Сейчас. Я все-все вспомню...»
Из груди Дина вырывается тяжелый вздох, и он мучительно смотрит на меня.
- Тебя заставляют это говорить? - спрашиваю я.
- Только по моему желанию...
Я киваю.
- Мирабелль, три года назад, уже тогда я хотел тебе помочь и остановить весь этот ужас, что устроил он...
Мне пришлось нахмуриться и попытаться вспомнить тот день. Дин оборачивается и берет рисунок в руки. Долго и печально смотрит на портрет Мэттью. 
- Ты любила его, любишь и сейчас, но забыла. 
Я начинаю тяжело дышать, так как вспоминаю тот день, когда почувствовала себя влюбленной вновь. Это чувство открыла во мне Элизабет.
- Тебя изменить любовь. Научись любить и ты никогда не потеряешь себя, - сказала она мне и мило улыбнулась.
- Мирабелль, ты любишь его всю  жизнь с самой вашей первой встречи. Но тогда в тебе была сначала ненависть, такая пламенная и обжигающая. Ты горела в ней, поэтому и была так замкнута. Но Мэттью, тот, кто был всегда веселым и жизнерадостным, показался для тебя самым настоящим врагом. Ты ненавидела его, а ведь он просто умел смотреть на жизнь с позитивом...
Моя поза не меняется, глаза не отводятся от лица Дина, хотя я уже довольно смутила его. На это совсем не обращала внимания. Я лишь яростно неслась поскорее узнать все, что забыла.
- И тогда, ты вместо того, чтобы подружиться с ним и перенять таких же качеств, начала еще сильнее его ударять. А ведь он уже был влюблен в тебя.  - Дин выпрямляет спину и смотрит в потолок, на люстру. - Боже, как он тогда пришел ко мне и был не похож сам на себя. Все говорил о тебе и о тебе, а еще о том, как ты к нему холодна.
-  Я была таким монстром? 
- Нет, что ты! Просто ребенок не знал, как управлять своими чувствами. Каждый был в такой ситуации, Белль. Но смотри, что было дальше. Ты ведь полюбила его в ответ, нашла тот ключ, который помог тебе в дальнейшем поменяется.
- Как ты много знаешь про нашу историю любви... - выпалила я.
Друг вскинул на меня яростные глаза и покраснел.
- Я знаю, что не должен этого знать. Меня вообще это не касается. Но Мэттью положился на меня.
- Не понимаю, почему ты помогаешь ему, если вы уже не дружите...
Он не ответил.
- Ты что не помнишь? - вдруг Дин вскрикивает на меня.
Я расширяю глаза.
- Белль, Мэттью умер тогда на озере. Вы пошли гулять по льду, и он не выдержал. Мэттью, он утонул в ледяной воде.
Закрыв лицо руками, начинаю нервно дрожать. А Дин продолжает, не умолкая говорить:
- Но он не мертв. Его душа здесь, а тело совсем в другом месте. Я не знаю, что за черт такой произошел, но он как-то уцелел. И теперь, его душа здесь на земле. Мы видим его. 
«Призрак...»
Картинки в моей памяти всплывают в такт голосу Дина. Я вижу, как Мэт падает воду, вспоминаю нашу встречу у дерева, когда еще не помнила его. Тогда у меня снова пропала память, но от шока. А тут что произошло? 
Я начинаю мычать, все также закрывшись руками от внешнего мира. Все вспоминаю, все...
Немного раскрыв пальцы, замечаю совсем другую обстановку в комнате. Резко поворачиваю голову к кровати, но не застаю Дина. У окна стою я и Мэттью. Он целует меня в щеку, спрашивая, не холодно ли мне. Сидя также на полу, ошарашено смотрю на все это, но потом картинка несется как ураган и выплывает вновь новое видение. Я лечу в объятиях Мэттью, вокруг облака, а под ногами деревья, потом мы греемся в хижине, где друг другу рассказываем о прошлом. Эту картинку заливает ливень, смывая остатки предыдущих событий и вымывая новые. Теперь я на крыше и кричу на Мэттью из-за его предстоящего отъезда. А потом погружаюсь в серые и грязные тона, на которых отражаются мои унылые и ужасные дни без него, когда мир казался не миром. Вижу себя лежащую на кровати и рисующую картины черным мелком. Там какие-то ужасные здания и силуэты, но их припорашивает снег и выплывает видение, где я кубарем качусь с горы и падаю, ломая ногу. Было холодно и страшно, но меня спасают дорогие и надежные руки. Последующие картины сменяются как по щелчку. Деревянный дом с его хозяином Хардом. Тайна, раскрывшаяся случайно о его истинном существе. Деревня Инког - убежище всех необычных, и наконец, встреча с другом Мэттью Антонио. Мы бежим по следам Илеса, внука древней шаманки, сторожившей урну с прахов вождя. Тогда еще Мэту грозила опасность быть убитым духами Илеса, но я спасла его. Нам раскрывают тайну об Инког, и мы на всех парах несемся туда. Не остается без внимания и мой страх о том, что я не могла бы попасть в деревню вместе с друзьями. Но тут помогает мне мой Мэттью. А дальше все предстает в светлых тонах, как будто это было самое лучшее время в моей жизни. Я вижу несчитанное количество людей, которые обладают необычными способностями. Вижу командные битвы и то, как проиграв, Мэттью со злостью проклинает своего наставника Хао. Вижу мою новую подругу Шерилл, которая смелее, чем думает. Вспоминаю их взаимную симпатию с Тони, и на сердце становится так тепло. 
А потом он, кто разрушил все. Анатанай - наш враг, но не мой. Он симпатизирует мне, потому что я чувствую в нем какую-то беду, рвущуюся из его ясных синих глаз. Ворвавшись к нам и раскусив загадку, спешит погрузить всех в страх. Он не то, чем кажется. Но, так или иначе, именно Антанай разлучает нас и именно он крадет мои воспоминания. 
Я не зла на него, ведь я все равно думаю о его печальных глазах в последний момент, когда он рвет веревку на моем кулоне. 
Комната возвращается в настоящее время. Я потеряно смотрю в голубые, не менее потерянные, глаза Дина и молчу. Тяжело дышу, ищу своей рукой его руку. Найдя, прижимаю к разгоряченным щекам и шепчу, смотря на ворсистый ковер под ногами:
- Спасибо, Дин... Искренне тебе благодарна... Я все вспомнила.
- Ох... - он тяжело выдыхает, вырывает руку и хлопает меня по голове.
Приходится встать и проверить свое состояние. Покачивающее отхожу к окну, оставляя Дина одного. Смотрю на темное очертания дуба за окном, но потом замечаю, что вообще не обращаю внимания на пейзаж. Во мне нет никаких эмоций, словно мой мозг еще загружает всю потерянную информацию. И это так. Я погружаюсь все в новые и новые воспоминания, не моргая, смотря в одну точку. В тот момент я не думала о Мэттью, меня не захлестнула волна отчаяния и горя. Просто не могла подпустить эти чувства, пока не вспомню все до единого кусочка. 
Через некоторое время, тщательно переварив все, чувствую легкое головокружение от навалившейся информации разом. Человек явно столько не держит в своей голове!
Начинается стадия «незнания что делать дальше». Я вспомнила про Инког и с ужасом вздрагивала при мысли гибели людей и пожаре, упоминавшемся в письме. Да, я вспомнила про письмо и мигом перечитала одно из тысячи похожих. Теперь я с точностью могла сказать, кто его мне прислал. И я жаждала поскорее туда отправиться.
А потом вспомнила Мэттью. Тут мне пришлось присесть и положить голову на руки. 
- Мирабелль?
- Да, Дин?
Парень встал и подошел ко мне, так чтобы я его видела.
- У меня есть еще новость.
Я мотаю головой и жестом показываю ему не делать этого. На его лице появляется опять тень боли и печали, так что я просто отворачиваюсь от него.
Мы раскладываемся по постелям, больше не сказав друг другу ни слова. Но сон не идет в меня, и я просто лежу всю ночь с открытыми полу дремавшими глазами. Даже не обращаю внимания на уход Дина через три часа. Начинает светать, и он спешит меня оставить одну.
«Почему, Мэттью?.. Почему ты сказал Дину помочь мне? Эгоист, как ты мог впутать во все это его, человека которого не касается наша жизнь. Ты же сам говорил, что у нас общий мир, мир который не доступен никому. Пусть бы я сама мучилась до последнего, ведь однажды я вспомнила тебя. Так почему же теперь ты не доверился мне?..»
Мне казалось, будто в моей душе рылись. Мне была ненавистна мысль, что Дин знал всю нашу историю почти с самого ее начала. Кто он такой? 
С отвращением на душе я заснула на пару часов.

***

Наступает май, месяц, предвещавший скорую свободу. Школьники наверно в коридорах взволнованно переговариваются о предстоящих каникулах, тайно желая поскорее сдать весь груз под названием экзамены и окунуться с головой в соблазнительную и утопительную такую вещь, как лето. 
Я у своего окна, смотря на зеленые холмы, тайно желаю уехать в края, где у меня есть незаконченные дела. Весь предыдущий месяц я как зверь учила экзаменационные предметы, мешая все это с мыслями о Мэттью. Меня очень волновал мой аттестат, о мысли о нем всегда вставала моя мама со строгими глазами. Я помнила ее выговор насчет школы. Но не весь месяц трудилась как загнанная лошадь. Нет. Я с первого раза удачно сдала на права и была одарена не такими уж частыми похвалами мамы. Пришла Элизабет и подарила мне в машину, которой у меня еще пока нет, изумительные накидки бардового цвета. Было неописуемое чувство осознавать, что с меня свалилась еще одна ноша. 
Честно, я была горда за себя.

Был вечер субботы. В моем музыкальном центре играла красивая мелодия, а в открытое окно проникал пряный воздух ночи, такой сладкий и усыпительный. 
Я подчищала весь шкаф начисто от вещей и бросала их в открытый чемодан на полу. В комнату врывается аромат запечённого картофеля: мама вновь радует своими яствами. Все было решено еще в тот день, когда Дин все рассказал мне. Я тогда решила собирать заранее чемодан и после сдачи экзаменов планировала унестись в Эшвилд, в дом Харда, а далее может и в Инког. Вот это было безумие...
- Белль, через два дня экзамен по грамматике! Ты готовишься? - снизу прогремел крик мамы.
Заглушив музыку и покраснев, кричу в ответ:
- Да, сейчас был перерыв, и я приступаю.
Тихо прорычав, ногой пинаю чемодан под шкаф и грузно сажусь за стол. Потираю глаза и нахожу нужный учебник, открываю тестовые задания и пропадаю на час. После ужинаю с мамой, оживленно болтая обо всем с ней.
Два дня спустя я взволнованно готовлюсь, стоя перед зеркалом. Десять раз поправляю зеленый платок на шее, печально смотрю на себя в зеркале. Передо мной другая Белль. Не та девчушка без головы, которая понеслась на помощь Мэттью, а та девушка, которая не допустит больше не единой ошибки. Тогда мне было всего шестнадцать, волнительных и сладкий шестнадцать, такой период, когда девушка чувствует наступающий этап взрослой жизни, взрослой женщины. А теперь мне чуть больше восемнадцати. Моя фигура обрисовалась еще четче, тело укрепилось, а волосы отросли ниже лопаток. Но глаза... все те же невинные и влюбленные в светло-карий оттенок, знакомый до боли в сердце.
Глубоко выдохнув, иду уверенной походкой прямиком в пункт назначения экзамена. Удачно проезжаю на двух автобусах, мысленно подбадривая себя. 
«Я увижу одноклассников!»
День был самым ярким и самым теплым, поэтому я надела на себя голубую блузку и черную юбку с многочисленными складками. Ветер летит в распущенных волосах, и я чувствую уверенную победу.
Меня встречают искренне и радостно. Арианна, являвшаяся мне близкой подругой, кидается в объятия и шепчет слова ободрения, я отвечаю ей в ответ. Наша танцовщица София широко улыбается мне и вспоминает ту удивительную мелодию, что принесла я на наше грандиозное выступление. Томас и Макс, наши главные шутники класса, выдают новую шутку о том, как я могла выдержать почти два года в заточения дома на попечении репетиторов. Короче говоря, все поворачивалось как можно лучше.
Я видела Дина, его улыбчивые, но вместе с тем печальные глаза. Мы не виделись с ним с того раза, и даже сейчас не горели желанием общаться.

Я держала ручку в руках и внимательно слушала учителя, объяснявшего правила. Как только наступил час славы, а точнее четыре часа, я с энтузиазмом принялась за экзаменационный билет.   
Через два часа я все сдала и со свободной душой ушла на остановку. Меня окликнули на полпути. Это была Аринна.
- Хорошо, что я тебя догнала, очень хотела поговорить. - Отдышалась подруга.
Я поравнялась с ней.
- Как вы жили это время? Что было в школе?
- Честно, Мирабелль, школьную жизнь трудно описать, ведь изо дня в день происходит столько событий! - она взмахнула над головой руками.
Мы шли медленно, разговаривая обо всем.
- Ты убежала и даже никому ничего не сказала. Мы волновались.
- Знаю и очень сожалею, это был ужасный поступок. - Мне было стыдно.
Девушка на прощание снова искренне меня обняла, обдав легким ароматом духов. Я воспаряла духом и пошла домой, насвистывая себе под нос.

Через четыре дня я снова отправилась на экзамен и опять с уверенным успехом рассчитывала на победу.
Тогда, после окончания, я вышла на бетонное крыльцо, довольно цокая каблучками. Вдыхала тот самый запах свободы и предвкушала долгожданную поездку. Повернувшись вправо, уловила занятное дело детей. Они прыгали через скакалки, догоняли друг друга и кидали колечки на кегли, при этом пронзительно вереща. Мне так захотелось поиграть с ними, хотя я в детстве очень мало играла в такие игры из-за отсутствия друзей. У меня было очень скучное детство, состоявшее в основном в уходе от отца и снова в возвращении к нему. Мама металась в своей любви, таская меня как свою куколку, которой она уделяла больше внимания, как ей казалось. Как ей казалось... Меня же все это расшатывало, разбрасывало, разрывало. Кидая так же каждый раз в новый угол, мама не понимала, что для меня это не самый лучший вариант детства. Пока я успевала привыкнуть, распаковать свои игрушки, мы опять неслись к моему отцу. Я любила его и сейчас люблю, но ненавижу за слабый характер подходящий только женщине. Мой отец был зависим от чужого мнения, поэтому я никогда не видела его настоящим. Там мне было больно, там не было детства. Но с Мэттью... О, Господи, спасибо за Мэттью. С ним я узнала и наверстала все. Увидела, каким должен быть противоположный пол и вообще сам мир. Ощутила на себе сказку любви, не потеряв при этом себя как мама, и не бегала из одного места в другое. Все потому, что Мэттью - мое спасение, а спасение нужно заслужить. Я считаю, что заслужила его, так как многое перенесла в своем пусть немного грустном, но поучительном детстве.
Потянувшись, посмотрела еще раз на детей и пошла знакомой дорогой. Через некоторое время ходьбы увидела на своей дороге Дина, уже сдавшего давно все, который винтил ключом что-то в своем велосипеде. Я думала подойти к нему или нет. Но он первый заметил и помахал, как бы приглашая подойти. 
- Привет! Ну, последний? - с улыбкой спросил он меня.
Друг отложил инструмент и вытер руки тряпкой.
- Ага! - я с неподдельной радостью ответила.
Дин как-то опять озадачился, словно хотел что-нибудь сказать.
- Слушай, Дин, если тебе есть что сказать, то говори. Я в порядке.
Он приподнял бровь и повеселел.
- Тогда давай прогуляемся? 
Сняв велосипед с подножки, Дин повез его рядом с собой. Мы пошли в парк, расположенный неподалеку. Парень был одет по-летнему, так что мне тоже захотелось облачиться в какой-нибудь сарафан.
- Я вижу по твоему взгляду, Мирабелль, что ты немного зла на меня. Каждый раз я вижу этот взгляд.
Я киваю.
- Почему ты знаешь о нас с Мэттью там много? Расскажи мне. - Я пошла на прямую.
И вновь он опять издал глубокий вздох, так что меня передернуло. Мы сели.
«Что его так тревожит?»
- Мэттью уезжая из города, ну тогда, когда он унесся неизвестно куда...
Я вспомнила отъезд Мэта и мои худшие дни.
- Он рассказал мне все, и тогда попросил о помощи. Мы не были друзьями уже, и я не хотел ему помогать. Но ты дело другое, я согласился под предлогом, что моя помощь предназначена тебе.
- В чем помощь?
- Помочь тебе вновь вернуть воспоминания, если бы ты вдруг их забыла...
- Мэттью сам так сказал?
- Да.
Я снова почувствовала себя уязвленной.
- Ничего не понимаю! Он вместо того, чтобы прощаться со мной идет к тебе и велит в будущем помогать мне? Бред.
- Прекрати так говорить, будто это касается вас двоих! Я устал уже! - Дин срывается. - Мне надоела эта история. Я не могу уже больше в себе это держать.
- Дин?
- Зря я во все это ввязался. Ведь я хотел тебе помочь, а ты даже не видишь меня. Ты даже не поблагодарила меня.
И тут мое хорошее настроение сдувает. Все опять заволакивают проблемы.
- Прости, я... - пытаюсь утешить друга.
- Не надо, - машет на меня рукой. - Я обещал это не говорить, иначе он просто с ума сойдет. Плевать теперь, я ему не подчиняюсь.
- Что ты говоришь, Дин?
- Ты сидишь тут и видишь своего Мэттью в светлых тонах, думаешь, что все вспомнила и теперь будет вновь прекрасная жизнь! Но это не так!  - его голос повышается. - Мне так обидно за себя теперь, как же я раньше не замечал этого. Все думал о тебе и пытался быть рядом с тобой! Таскал по вашим излюбленным местам, когда сам внутри горел от гнева за свои дела. 
Я шокировано смотрю на его разгоряченное лицо, на бегающие глаза. 
- Твой Мэттью еще тот тип! Он бросил меня тогда, а теперь попросил о помощи. Ненавижу тот день, когда согласился ему помочь.   
Дин проводит по лицу ладонью, а затем по волосам.
- Все, пора кончать с этой историей! Я предам его, как он предал меня тогда.
Я так и не обрела дар речи, а глупо и растеряно смотрю уже на противоположную скамейку. Раскачиваюсь медленно из стороны в сторону, слушаю высокий голос Дина над ухом. Так бы и продолжилось дальше, я надеялась пережить его накатившую волну гнева на Мэттью. Я не знала, что у них там случилось в прошлом, но  и вникать никак не хотела. Но вдруг произнесенная фраза, простая и быстрая, сорвавшаяся с губ Дина, застает меня врасплох:
- Мёттью уже три года в коме. 
Дыхание перехватывает, я лихо разворачиваюсь и неверующе смотрю на Дина. Морщусь, а потом вскидываю брови и краснею до самых корней волос. Я будто узнала то, что было и так очевидно, только я так была глупа.
- Что... что?..
Парень с небольшой улыбкой смотрит на меня, тем самым порождая гнев в моем существе.
Ноги сами вскакивают, а руки хватают за шиворот ворота рубашки Дина.
- Повтори! Повтори! - кричу во всю силу.
- Вот он твой настоящий Мэттью! Прикованный к железной кровати! 
- Замолчи! Ты видел его! Скажи, что видел!
- Ну конечно, его душа бродит еще здесь! Мэттью еще жив, но врачи давно махнули на него рукой. 
- Где он? Отвечай! - услышав это, чувствую, как начинают трястись руки.
Эмоцию готовы вот-вот хлынуть, но я держусь.
- В госпитале Алхелия! - гневно отвечает мне Дин.
«Господи! Это же место просто ужасно, оно даже не пригодно для жилья, не то, что для лечения!»
Я рывком отталкиваю Дина, провожая его взглядом. Потом разворачиваюсь, полностью меняя планы.
- Ты идешь к нему?
- С этого момента тебя это не касается. Считай, что выполнил свой уговор.
- Как я мог полюбить такую, как ты! Ты бесчеловечна!  - грозно кричит он мне.
Я даже не удивляюсь, так как знаю истинные намерения Дина ко мне.
- Думай, что хочешь. Я не питаю к тебе такие же чувства, что и ты ко мне. Жаль, что ты предал Мэттью. Ты не имеешь собственного мнения, а действуешь также глупо, отвечая той же монетой. Уверенна, Мэттью неспроста предал тебя, я даже не назову это предательством. Скорее всего, тебя что-то не устроило в нем и ты, также как и я, слепо ненавидел его замечательный характер. Спасибо тебе все-таки за помощь, я этого  не забуду. 
Немного улыбнувшись, ухожу надеясь произвести на него впечатление того человека, который не изменяет своим принципам и взглядам. Но в душе уже жалею о своих словах, так как искренне понимаю чувства Дина.