Общага. Часть 3 из 3

Наступило четырнадцатое число. Многие жители общаги и окрестных домов ждали этот день как манну небесную. Коля Некрасов получал пенсию, и его можно было нещадно ограбить.
Пенсию в общежитии выдали на кухни третьего этажа. Женщина-почтальон, вместе с двумя охранниками, приходила всегда  ровно в половину десятого утра. К тому времени, пенсионеры из числа жителей общежития уже стояли в коридоре правого крыла и чуть ли не молились на почтальона.
Стоял в очереди и Некрасов. С ним в качестве охранника была Ленка.
- Некрас, смотри у меня. Шихолев с Ганжой появятся, отправляй их нахуй, - инструктировала своего брата Ленка.
Некрас молчал. Он прекрасно знал, что Ленка после получения хоть какой-нибудь части его пенсии запьет и про все забудет. Еще Лехе надо две сотки отдать; еще Стасу Мусатову за носки. У Коли испуганно бегали глаза.
Баба Надя тоже стояла в очереди за пенсией. Хоть она и сменила место жительства, но пенсионный фонд она не уведомила, так что пенсию она получала по прежнему адресу. Ленка (несмотря на все свои инструкции, она понимала, что Некрас хреновый спонсор), уже мысленно прикидывала, как и на что потратит старушечью пенсию. Конечно, сперва, баба Надя будет сильно возмущаться, но алкоголь все равно возьмет свое.
Около общежития на улице стояли Макс Шихолев и Ганжа. Макс был особенным кадром. Имевший всего три класса образования, негде не работающий больше двух месяцев, он время от времени употреблял наркотики. Жил он за счет сестры, работающей продавщицей в табачном киоске, и все свободное время проводил в пьянках и играх на компьютере, который он очень ценил и не закладывал в отличие от телефона и телевизора. Они вовсю «отпасывали» Некраса, когда он пойдет в магазин, чтобы припомнить ему «старые долги».
Коля получил заветные двенадцать тысяч шестьсот  шестьдесят девять рублей, которые приятно грели карман его старого китайского трико.
- Некрас, пошли уже пожрать купим, сейчас Маринка приедет, - Ленка схватила Некраса за рукав мастерки и потащила своего брата в магазин.
Маринка – это двадцатилетняя дочь Ленки от Славы. Она уже давно жила отдельно от всего семейства вместе со своим сожителем-азером. У нее уже были двое сыновей трех лет и одного года, и она изредка заезжала попроведать родственников.
Спускаясь на первый этаж, они увидели команду кабельщиков, которая тянула сетевой кабель. Рабочими руководил менеджер в синем пиджаке и джинсах, и с пакетом в руках. Ленке дико хотелось курить и она никак не могла дотерпеть до магазина.
- Парень, дай закурить, - обратилась она к менеджеру, - Уши пухнут.
Менеджер посмотрел на нее равнодушным взглядом и ответил:
- Не курю.
- За здоровый образ жизни, что ли?
Менеджер молчал.
- Ну, дай сигарету, - Ленка дернула его за рукав пиджака.
Менеджер дернулся, и пакет выпал из его рук. Из него выпали бутерброды с колбасой и какие-то птицы, сделанные из цветастой бумаги.
- Извини, друг, - Ленка опустилась на корточки и принялась собирать еду и вещи.
- Не надо, пускай валяются, - менеджер был совершенно не в обиде на Лобачевскую. Видимо, содержимое пакета его не интересовало.
- Мы в магазин собрались, - попыталась загладить свою вину Ленка, - Давай, возьмем тебе что-нибудь?
- Ничего не надо.
- Ну, ладно, - Она положила ладонь ему на плечо и улыбнулась всеми своими гнилыми зубами, - Бывай.
Некрасов все это время стоял в стороне. Он был весь сжат, как пружина и ему дико хотелось выпить. После урегулирования инцидента Ленка и Некрас вышли на улицу, где их встретили незваные гости.
Шихолев, несмотря на явное безденежье, был с двухлитровым  баллоном пива. Как только он увидел Некраса и Лену он тут же направился к ним. Ганжа остался стоять в стороне, то и дело поглядывая в сторону своего друга и его собеседников.
- Здорово, - развязно начал Шихолев, - В магазин собрались?
- Тебе чё, Макс, надо? Отъебись. – Лена не была намеренна продолжать диалог.
- Ты не подохуела, Лена? – Макс уже перестал скрывать свои намерения, - Мне кто бабки за нарды и поляну отдавать будет?
- Ты нахуй пошел! Свои нарды ****ые ты сам расхуярил по пьяни. Какого *** ты чего-то требуешь?!
- Лена, а сколько я Некрасу своих шмоток отдал? Коля, ты сам-то, что, сука, молчишь?
Коля все время молчал и переминался с ноги на ногу.
- Макс, - робко начал он, - Ты мне эти шмотки как подгон сделал. Какие деньги?
- Ты нихуя охуевший, а, Некрас? А кто мне обещал с пенсии все отдать?
- Слышь, Макс, - Ленка уже в наглую принялась налегать на Шихолева, - Ты хули ноздри сюда пилишь? Я сейчас блатным позвоню, ты охуешь. Знаешь Гарика с Депутатской?
Шихолев с силой ударил баллон об землю. Пена дешевого алкогольного напитка накрыла Лену.
- Ты чё, мразь ****ая, делаешь?! – Ленка принялась смахивать с себя вонючую  жидкость. – По ебалу давно не получал?
В этот момент подбежал Ганжа. Он попытался сделать грозную рожу и заорал:
- Вы чё, нахуй, делаете?!
- Ты, блять, что тут делаешь? *** вы, что тут получите! – Ленка приняла боевую стойку. От природы она была небольшого роста, а от образа жизни – сутулой. И теперь, представьте невысокую женщину, сутулую, с налитыми кровью глазами и растопыренными пальцам, которой хочется напиться. Такая любого напугает.
«Грабителям»  нечего не оставалось, как свалить. Шихолев напоследок пнул баллон пива и ушел. Ганжа – след за ним.
Брат с сестрой затарились в магазине по полной. Купили несколько бутылок водки, пару баллонов пива, четыре пачки сигарет и гору полуфабрикатов, вроде пельменей, котлет и хинкали. Купили даже бутылку шампанского для Марины. Дочь Лены призирала водку и спирт и пила в основном шампанское или пиво.  Еще пришлось отдать Свете-продавщице тысячу рублей долга за продукты.
- Что, гулять сегодня будете? – спрашивала Света, хитро улыбаясь.
- Да так, - Лена сконфуженно улыбалась в ответ, - Посидим просто.
Свете было уже под полтинник и она сама непрочь была гульнуть. Что касательно самого магазина, то он располагался на первом этаже общежития и был настоящим спасителем для жильцов. Большинство из них брали там продукты под счет зарплаты. Продавцы (как впрочем, и директор-армянин) были не против такого расчета, но до определенной меры. Больше, чем на тысячу в долг не давать – такое было главное правило ведения дел в магазине. 
На обратном пути домой Ленку терзали нехорошие мысли. Это сейчас она отбила Шихолева, но стоит ей пьяной заснуть, как он все равно поймает Некраса вместе с остальными. И тогда Коля получит звиздюлей, а его пенсия перекочует в другой карман. Так Ленка и «грузилась» по этому вопросу, пока все не сели за стол.
Гуляли все дружно. Приехала Марина вместе со своим старшим сыном Артемом трех лет от роду. Он спокойно играл в углу комнаты в свои машинки, пока остальные члены клана Лобачевских-Некрасовых нещадно квасили. Пришел даже Леха-сосед, который вместе с Мариной налегал на шампанское.
Серега сидел на диване и был мрачен. Он пил водку, запивая ее пивом, иногда проваливался в забытьи, но снова вставал и пил, пока не падал.
Когда шампанское было выпито, Леха не стал выкидывать бутылку в мусорку. Он поступил проще: бутылка полетела в окно. Послышался глухой удар, а следом за ним – звук автомобильной сигнализации. Вся комната замокла и жильцы утухли на своих местах. Один Леха рискнул выглянуть в окно. Как оказалось, бутылка из под шампанского упала прямо на крышу старенькой Тойоты Вити Давыдовского. Он всегда оставлял стоять ее под окном, и в этот раз привычка сыграла с Виктором злую шутку.
Леха улыбнулся. Он терпеть не мог Витю и его мелкобуржуазные взгляды на жизнь. Дом, работа, машина и жена, которая регулярно изменяла Вите (о чем свидетельствовали таксисты, которые привозили ее домой после ночных марафонов). Витя был слабак, и Леха ненавидел его за это.
- Ты там чё натворил? – испуганно спросила Лена у Лехи?
-Да, кажись, Давыдовскому крышу пробил у тачки, - Леха улыбался, как ребенок, получивший новую игрушку.
- Сейчас, сука, на разборки прибежит, - констатировала Ленка.
- Да и похуй. Как прибежит, так и убежит.
Через минут десять раздался стук в дверь. Лена открыла и вышла в коридор, где раздавался робкий мужской голос.
- Ты хули ****ишь? – Лена явно не робела, в отличи от собеседника.
 Леха вышел в коридор за Леной. Около двери его комнаты стоял длинный рыжий парень, который крутил в руках засаленную кепку из кожзама. Несмотря на свой высокий рост, он был весь сгорбленный, что свидетельствовало о тяжелом труде. Редкие волосы на голове и небритость не добавляли ему мужественности или уверенности, что вкупе с водянистыми глазами служило показателям тяжкой участи их обладателя.
- Тебе чего надо? – серьезно спросил Леха.
- Вы нахуя бутылку мне на машину скинули? – маты никак не вязались с робким голосом Витька.
- Блять, но не на голову же?
- Ты со мной хорошие отношения портишь.
Леха вспомнил те времена, когда они вместе с Витей учились в одной школе. Витю все чмырили и забирали мелочь, а когда он пошел в ПТУ на слесаря, то мать купила ему черную кожаную папку, которую у него тут же отобрали вместе со стипендией местные наркоманы.
- Что, что? – Леха изобразил глумливую гримасу, - У меня когда-то с тобой были хорошие отношения? Когда мы с тобой в школе учились, и я там получал от кого-нибудь, ты даже не впрягался, хотя тебе терять было нечего, так и так ****ы получал. Всегда только, сука, в своем ебучем мазуте ковырялся, слесарь ***в.
- Я тебе руки больше не протяну. - гордо заявил Давыдовский.
- Лучше жопу своею рукой подотри.
Витя промолчал и ушел. Его ждал мир винтиков и измен жены.

***

- Некрас, пидор ****ый! Я так и знала, сука, что тебя нихуя одного отпускать нельзя. – Ленку было не угомонить.
Пока все спали после бурной пьянки, Коля взял деньги и пошел в магазин, «догоняться» пивом. Там его и встретила толпа местных во главе с Шихолевым, которая побила Колю и забрала у него все деньги, поставив еще на «счетчик» до следующей пенсии.
Некрас сидел на диване и оттирал полотенцем кровь с лица под крики своей сестры.
- Какого *** ты это полотенце взял?! – Лена продолжала словесную экзекуцию. – ****уй в душ!
Коля поплелся вон из комнаты, а Ленка тем временем прикидывала дальнейшие перспективы на жизнь. Единственным вариантом не протянуть ноги до следующей пенсии была баба Надя и ее деньги. Да, баба Надя будет возмущаться, но и другого выбора ей не остается.
Тем временем, Некрас возвращался из умывальника, ему дико захотелось курить. Он решил постучаться к Лехе.
Леха открыл дверь. Он был как обычно заспанным, но сигарету дал, и даже решил покурить вместе с Колей. Некрас рассказал Лехе о произошедшем инциденте с «ограблением» и Леха нисколько не удивился произошедшему. Так повторялось каждый месяц: Лена всеми силами пыталась защитить Некраса и его пенсию, но в результате Коля получал по морде, а Лобачевская посылала страшные кары в адрес обидчиков своего брата и его пенсии.
Некрас и Леха практически докурили и собирались расходиться по домам, когда из-за перегородки раздался громкий голос.
- Коля! Коля!
Голос принадлежал Стасу Мусатову, которому Коля был должен за носки, щедро «одолженные» добрым соседом.
Когда Коля услышал зовущий его голос, то его бросило в холодный пот.
- Да. – громко отозвался Коля.
- Слышь, Колян, ты когда мне деньги за носки отдавать будешь?
- Стас, ты же знаешь, что я отдам. Через два дня все будет.
- Коля, блять. У тебя пенсия вчера была. Вместе со всеми долгами, ты мне полторашку должен.
Коля слегка охренел.
- Какая нахуй полторашка! – Коля специально громко возмущался, чтобы привлечь внимание своей сестры. – Я же только сотку за носки должен.
Леха тем временем принялся смеяться.
- Нихуя себе, Коля, - Леха откровенно издевался над несчастьем своего соседа, - У тебя чё, носки от Версаче, что ли?
- Короче так, Коля, - Стас перешел на сугубо деловой тон, - Через два дня отдаешь мне полторашку, а если нет – со следующей пенсии отдашь трешку, понял?
- Я отдам. Отдам.
За перегородкой послышались удаляющиеся  шаги. Коля тяжело дышал.
- Ну, готовься, Коля, - Леха затушил сигарету и зашел домой.
Коля бы так и грузился целый день из-за долга за носки, если бы Ленка не раскрутила бабу Надю на деньги.
Вечером все снова гуляли. Не было только Марины, которая уехала вместе с сыном домой и Лехи. Пили долго, пока не прервались на зрелище: на улице, прямо под окном комнаты № 411 дрались Ганжа и Жанна, лесбиянка с третьего этажа. Здоровенная баба в наколках, в майке и шортах делала нелепые движения руками и ногами, как в дешевых, трехразрядных боевиках. Ганжа то отскакивал от Жанны, то снова подбегал к ней, раздавая пощёчины грозной женщине. За побоищем наблюдали друзья Ганжи, которые подбадривали его боевыми выкриками. Через несколько минут выбежала Алла, сожительница Жанны. В руках она держала здоровенный дрын, которым разогнала местную гопоту. Вся картина драки вызывала больше смеха, чем переживаний.
Жильцы четыреста одиннадцатой комнаты снова вернулись к застолью.
- Лена, иди нахуй. Я больше ничего не дам, - баба Надя не была больше намеренна делиться своей пенсией.
- Да как так то?! Все бухаем, а жрать надо. Дайте хотя бы две сотки.
И что можно купить на две сотки в наше время? Конечно, Лена хотела потратить их на пропой.
Серега начал подыматься из-за угла, в котором спал. Вставал он шумно, роняя окружающие его предметы.
- Лена, заткнись, пожалуйста – неожиданно произнес Серега.
- Ты-то куда нахуй лезешь?! Иди нахуй, где валялся.
Серега с диким криком подскочил к окну и принялся вырывать оконные рамы. Он кричал не как человек, а как затравленный охотниками, раненный зверь. Так может кричать только человек, у которого ничего нет и терять ему нечего.
Когда Лена поняла, что лишается окон, она подскочила к Сереге.
- Ты, блять, хули делаешь?! ****утый! – Лена схватила Серегу за плечи и принялась оттаскивать от окна.
У Сереги были изрезаны в кровь обе руки. Он сумел выкрутиться от объятий Лены и ударить ее по лицу. Лобачевская грохнулась на пол, но тут же принялась неуклюже подниматься.
- Леху зовите! Леху! – верещала баба Надя. Некрас куда-то слился еще в самом начале эпопеи с окнами и разбитой Лениной мордой.
Леху долго звать не пришлось. Он еще в комнате услышал шум происходящего у соседей, так что, пока баба Надя звала его на помощь, он уже судорожно открывал замок двери.
Серега тем временем уже переключил свое помешательство на шкаф, принявшись скидывать с него старые, советские издания книг и личные вещи жильцов. Когда Леха влетел в комнату, то Серега уже выкидывал из окна утюг. Леха настиг Серегу одним прыжком и повалил его на землю.
- Где Некрас, сука?! Пускай в скорую звонит! – Леха скрутил Сереге руки за спиной.
Баба Надя выбежала в коридор и принялась выть.
- Коля! Коля! Звони в скорую!
Все это время Некрас сидел в умывальнике, боясь высунуться. Когда он услышал зов бабы Нади, то он догадался, что Леха пришел на помощь. Он выбежал обратно в коридор, где на крики уже стали выходить соседи, и принялся кричать:
- Все, уже набираю!
У Коли была старая Нокиа (такая старая, что ее даже никто не решался забрать у Некраса). Коля принялся набирать номер скорой.
Врачи приехали на удивление быстро, всего-то за двадцать минут. В комнату зашел пожилой врач вместе с двумя амбалами-санитарами. Серега лежал со связанными руками за диваном. Рядом стояла Лобачевская. У нее был разбит нос, и кровь, которая текла из него, запеклась на нижней части лица.
- Что у вас тут произошло? – спросил врач.
- Да, нихуя, - Ленка еще не отошла от произошедшего, - Этот дебил напал на нас, окна разломал, орал…
- Ясно. Забираем.
Санитары взяли Серегу под руки и вывели из комнаты.
- На сколько его? – спросила баба Надя у врача.
- Пока на двадцать дней. Дальше – посмотрим.
Врач заполнил какие-то бумажки и дал Ленке расписаться. После всех формальностей, врач положил планшет с бумагами в чемоданчик и ушел не попрощавшись.
Как только вся шумиха улеглась, то соседи потеряли всяческий интерес к комнате № 411. Они все зашли в свои обители, попутно матеря Ленку, как виновницу всего произошедшего.
- Леха, дай сигарету, - спросила Ленка у соседа, после ухода врача.
- Пойдем, покурим.
Лена и Леха сидели в коридоре и курили.
- ****ец, - произнесла Ленка, глубоко затягиваясь дешевым дымом, - Серегу в дурку, окон нет, денег – тоже. ****ец полнейший.
- Хули, допились. – Леха тоже затянулся.
Потом, они курили молча. Леху интересовало, куда пойти на работу, а Ленку – где выпить и что делать с разбитыми окнами. Некрас благополучно завалился спать, а баба Надя сидела за столом, держась за голову. Это просто был еще один пьяный день в пьяном мире.