Без коллизий. Часть 9

Это в конце мая
Фото автора

ЭТО ТЕБЕ НЕ ГОРШКИ ОБЖИГАТЬ

   Кто-то капроновой шваброй мыл его лицо. Что за наглость! Ах, нет! Это не швабра, это его будит отцовский Блэк. Так всегда было, когда он был маленьким. Родители прибегали к помощи Черного терьера. Ему Славка не сопротивлялся. Но у этого шерсть помягче и подлиннее, правда нос такой же холодный и мокрый.
- Отстань!
- Гав!  И не на языке Блэка, это какой-то другой диалект. Славка открыл глаза на огромной, прямо-таки шести-спальной кровати. Над ним стоял ньюфаундленд, смотрел в лицо и улыбался. Что, не верите, как хотите. Все собаки умеют улыбаться. 
   В голове что-то болталось, но вроде, все на месте. Он никогда не носил пижам и теплые тапочки. Это другая жизнь, другое измерение. Деревянные стены, картины, люстра из сплетенных оленьих рогов. В окно смотрит вершина Элберта. Запах, что за запах? Ах, вот так пахнут хорошие дрова в камине. Он опустил ноги в тапки. Перила лестницы, ведущей вниз, некрашенные, нелакированные, чистое струганое дерево. Все, как бы он сам сделал.  Внушительное жерло камина, в правой стороне горят дрова, а слева сложена поленница и странный механизм, словно железной рукой, через нужный период подкладывает очередную чурку. Термодатчик через центральный компьютер. Кресло-качалка, плед, на столе свежий хлеб и молоко. Вспомнил, Илана говорила, что они держат коз. На столе, ключи от «Сахары». Записка: «You сan used». И еще один запах. Откуда? И такой родной. Краски! Да-да! Так пахнут свежевыдавленные масляные краски, так пахнет в мастерской у Мары, так пахнет на даче у Бергмана!
    Дом был как бы на нескольких уровнях, и на каждый из них шла своя лестница. Это как несколько жизней, имеющих одни холл. Славка поднялся на запах. Ньюфаундленд встал на задние лапы и толкнул дверь. Его встретило буйство красок. Пятна красного, желтого, рыжего, ярко-зеленого, белые с розовым, и ясный ультрамарин, и мощный кобальт, и насыщенный кадмий. Никаких границ, никаких очертаний, и все это  горы, скалы, Твин Лейк и люди. И везде доброта и свет.
   Он съездил в городок, купил продуктов, в холодильнике были одни «фабриканты», он про себя улыбнулся своему коверканию. На почте спросил адрес и заказал по интернету мотор к паре, именно такой, как мечтал; компьютер в доме услужливо открыл нужную страницу. Он приготовил борщ, напек картошки, замариновал мясо и ждал двое суток. Он гулял по ручью вверх, спускался к озеру, спустил на воду каяк, порыбачил, взял пару басов и три форелины. Рыба тут была бешеная. Запек ее в фольге, нафаршировав луком.
   Она приехала под вечер. Кивнула головой и показала на холодильник. Он тоже ничего не сказал и пошел накрывать на стол. Они вкусно поели, разожгли камин, она умостилась в кресле и смотрела до полуночи телевизор, потом пошла в мастерскую и не выходила оттуда. Он ждал – не выходила. Он убрал посуду, вымыл тарелки, не в автомате, а по старинке вручную и пошел к себе наверх. Словно они  Илана с мужем и живут здесь уже двадцать семь лет. Ньюфаундленд остался у камина с его железным истопником.

  Проснулись они вместе.
- Меня зовут Инна, - сказала она на русском, но я не очень люблю разговаривать. - Она спустилась вниз, вышла наружу, легко взяла каяк, положила его на плечо и пошла к озеру. Славка догнал ее только на середине озера и отдал второй спиннинг. Вечером было много пива. Утром они снова проснулись вместе, он приготовил омлет. Она позавтракала и ушла в мастерскую. На следующее утро он даже не заметил, как она уехала, погрузив в кузов его байк.  «Сахара» очень тихая машина, но надо было тяжелым байком заехать в кузов, и она это сделала.
   К обеду привезли движок к глайдеру и он полетал над озером. Потом задремал в кресле.
Пес лежал у ног. Непонятно, кто здесь был хозяин. Ни секунды привыкания, это был как бы его дом. Не ее, не ее собаки, а его. Но так не бывает! И это нечестно. И он хотел в Аспен.
   Он вымыл посуду, пропылесосил все, что только можно, все расставил по местам, плотно упаковал свой ничего не весящий скарб, заправил до отказа мотор и в четыре ночи пошел к шлагбауму. Дорога закрыта для машин. Он не машина. Нельзя спешить, термики (восходящие потоки теплого воздуха, нагретые скалами) начнутся только часов с девяти и то по вершинам, только к полудню они заглянут в низины и прогреют скалы. Значит, он сначала перелетит заслон, сядет через пару километров, будет идти  сколько хватит сил и до нужной температуры.