А к нему сегодня счастье приходило

Алексей всегда увлекался историей. Это началось еще со школы, когда Петр Евгеньевич, его учитель, показал насколько может быть интересным прошлое.
Вначале он привил мальчишке любовь к своему краю, рассказав о том, что именно здесь проходили великие сражения прошлого. Здесь Кутузов вел свои войска на Париж, здесь во Второй Мировой Войне проходили жестокие бои, здесь, на этой земле покоится много воинов Руси.
После того, как Петр Евгеньевич увидел, что мальчика уже было не остановить, он оставил его со многими вопросами, на которые советовал самому найти ответы.
Когда Алексей вырос, он не потерял, а скорее приумножил любовь к истории. И хотя, работал он далеко от этой сферы, история, все же занимала в нем первое место среди увлечений. Он любил проводить время вдали от цивилизации, с металлоискателем в руках, педантично вытаскивая из земли вещи прошлых поколений.
В его коллекции уже насчитывалось более ста редких монет, нательные крестики, мушкеты, пистолеты, штык-ножи и прочее.
В этот раз он заехал совсем далеко.

Копать всегда лучше по осени или по весне, когда трава еще не успела вырасти, либо уже вся высохла перед заморозками.
Этой осенью он устроил себе марафон на две недели. Две недели счастья среди лесов, полей и болот.
Машина долго двигалась по бездорожью, выбрасывая комья грязи. Колеса прокручивались, увязая в жидкой массе земли. Несколько раз приходилось, буквально вытаскивать машину из болота, окапывая ее со всех сторон. Но вот показалась грунтовка - не асфальт конечно, но состояние более-менее приличное.
- Далеко забрался, - сказал он, смотря как телефон пытается безуспешно поймать связь.
На ходу он дотянулся до бардачка и достал карту.

Решив не рисковать, он все-таки остановился посреди дороги и развернул карту на пол салона. Он даже не потрудился съехать на обочину или включить аварийку, так как не предполагал, что сможет здесь кого-то встретить.
Определив примерное местоположение, он сверил современную карту с картой прошлого, которую предварительно распечатал, готовясь к своему «марафону». Впереди была деревня, название «Зорьки» а на новой карте ее и вовсе нет.
Полчаса езды по грунтовке и впереди показалось несколько скошенных домов.
Алексей остановился возле первого дома и вышел из машины.
Промозглая погода и холодный ветер заставили его накинуть куртку и застегнуться до подбородка.
Алексей постучал по калитке.

- Хозяин! – крикнул он. – Есть кто дома?
Он и сам не знал, зачем ему нужны были люди, но уж больно интересно узнать и увидеть местных жителей, которые могли поведать важную информацию.
- Есть, кто живой!? – продолжал он кричать.
- Он не откроет. Неа… - сказал Алексею дед, облокотившийся о трухлявый забор. – Он еще неделю показываться не будет. К нему, видите ли, сегодня счастье пришло.
Алексей посмотрел на деда, и ему показалось, что в доме кто-то одернул шторы.
- В смысле? – не понял Алексей.
- Говорю, не откроет он. Глухой что ли?
- Почему?
- Я же сказал, счастье ему сегодня пришло. Он теперь неделю открывать никому не будет. Тут Игнат живет, - дед указал на дом, куда пытался попасть Алексей, - он еще первую мировую застал, так что теперь счастью не нарадуется. Была и семья у него, но все как-то исчезло, куда-то делось и он один остался. Так что можешь не ломиться. Не откроет.

Дед забрал с забора палку и оперевшись на нее, медленно заковылял вдоль улицы.
- Подождите, - крикнул Алексей и бегом нагнал деда. – Какое счастье? А хотя ладно… Ваша деревня Зорьки называется?
- Ага, - не останавливаясь, сказал дед.
- А тут есть люди? – Алексей показал на соседний дом.
- А ты, поди, да узнай.
Не выпуская деда из виду, Алексей подошел к калитке и, снова обернувшись на деда, крикнул:
- Есть кто дома?!
- Хех… - ухмыльнулся дед беззубым ртом, смотря как тот стоит перед калиткой.
- Чего ухмыляетесь?
- А она теперь тоже не откроет. К ней, как и к Игнату, сегодня счастье пришло.
- Так тут все-таки живет кто-то?
- Живет. Ага… Алексеевна живет. Она еще в войну партизанила в этих лесах. И тоже как-то одна осталась. И вроде детей было аж шестеро, а внуков вообще не сосчитать, а теперь одна. Забытая, в забытой деревне осталась. Но теперь она счастлива. Будет сидеть и радоваться своему счастью.
Заморосил дождь. Тучи низко ползли над землей, цепляя высокие деревья. Едва видимая дорога совсем раскисла и каждый раз приходилось с силой вырывать ногу из грязи и болота.
- Что-то я ничего не пойму, - сказал в недоумении Алексей.
- А что тут непонятного? Они теперь счастливые, - снова он улыбнулся беззубым ртом и поправил латаную кепку.
- А вас как звать?
- Меня? – удивился дед, словно тут был кто-то еще.
-Ну да… как мне к вам обращаться?
- А зови меня просто дед.
- Ладно… слушай дед, а есть тут кто-то, с кем можно было бы поговорить, про эти места?
- А ты пойди да проверь, - таинственно сказал дед.
- Только давай без этих ваших, приколов. Мне бы поговорить с местными. Желательно со стариками. Если ты не хочешь, дай пусть другие скажут.
- Ну, так давай, иди. Если откроют, я лишь рад буду.
- А тут все такие нелюдимые?
- Все, - с досадой сказал дед. – Все нелюдимые.
- Ладно, я пойду, осмотрюсь, глядишь, с кем-нибудь получится парой слов обмолвиться.
- Давай, удачи.
Алексей пошел к следующим домам, таким же ветхим и дряхлым. Первый и второй дом, явно были брошены, потому как даже окна забиты досками крест-накрест. Во дворе трава, а забор и того повалился. Зато следующий дом, казался обжитым.
- Есть кто живой?! – снова крикнул Алексей, но ответа не последовало.
Дождь начинал усиливаться и на горизонте засверкали молнии. Деревья в ближайшей посадке наклонились от ветра и одно из них с треском упало.

Алексей еще несколько раз крикнул и, не дождавшись ответа, побрел обратно.
- Что, тоже не открыли? – с ехидной улыбочкой спросил дед.
- Ага.
- Там, куда ты кричал, Иван Петрович живет. Самый наш старый житель, - с какой-то гордостью проговорил дед. – Он царя лично видел. Он от Николая второго сам лично георгиевский крест получил. Царь к ним в госпиталь наведался и каждому на грудь приколол орден. Но он теперь тоже не откроет, - снова эта улыбка, - говорят к нему счастье пришло.
Ветер трепал открытую калитку, которая то и дело билась о забор, глядишь и развалится совсем.
Алексею надоели эти загадки и он решил спросить прямо.
- Дед, - он достал из нагрудного кармана бумажник, вытащил купюру и протянул деду,- держи! – протянул он тысячную банкноту. – Держи дед и свое счастье. А за это ты мне расскажешь и познакомишь с местными.
- Думаешь в этом счастье? – ухмыльнулся дед.
- Ты ведь это имел ввиду? Или нет, стой. Хочешь я тебе бутылку дам? У меня в машине завалялась где-то. Хочешь, пошли за своим счастьем?
- Наивный, - пробурчал дед и взгляд его стал острее. – Молодой еще. Думаешь в этом счастье, - указал он на трепыхавшуюся на ветру купюру. – Или думаешь в этом, - сделал он, характерный жест, приложив руку к горлу. – Нет. Счастье не в этом. Вот у них у всех, семьи были большие, а все же одни остались. И деньги водились, да и этого добра хватало, - снова он погладил горло, - Нет, я не говорю, что теперь и рожать деток совсем не надо, но надо помнить о родителях-то своих. Помнили бы…
- А ты-то, что ходишь тут? – вышел из себя Алексей. – Ко всем счастье пришло, а тебя видать обделили? Или это они твое счастье забрали? – указал на дома, в которые стучался, - Как привидение бродишь тут, с людьми поговорить не даешь.
- И не дам! – зло высказался дед. – Ладно, ступай уже, а то совсем зальет.
Алексей заметил, что слова его обидели деда, но извиняться он не хотел. Он положил купюру обратно в бумажник, затем поправил куртку, так как ветер совсем сошел сума и дул, со всех сторон, бросая в лицо мокрую слизь.
- Давай дед, удачи, - кинул он напоследок, - Жди своего счастья.
- Жду, - послышалось Алексею и он ушел не оглядываясь.
Когда он подходил к машине, дождь хлестал вовсю. Косые полосы дождя гуляли по просторам. Алексей прыгнул в машину, тут же завел ее и включил печку.
Он выехал на едва видную грунтовую дорогу и напоследок решил посмотреть на деревню, но потоки воды скрыли ее в серой пелене.
- И ладно, потом приеду, - пробурчал он, всматриваясь в дорогу.
Спустя месяц он вернулся на это место и обнаружил все те же скошенные дома. Он прошелся по знакомой улочке и увидел четыре могилки, на трех из которых были таблички с едва видневшимися надписями.
«Прокофьев Игнат Павлович 1898-1984»
«Скобеева Надежда Алексеевна 1915-1993»
«Гурт Иван Петрович 1895-1994»
Четвертая могилка была без таблички.
Алексей, нашел дощечку, нацарапал на ней одно слово: «Дед»
- Дождался-таки, - сказал Алексей и улыбнулся.