Пентаграммы. Глава 14

Перед тем, как мы отправимся с вами снова в «Лимб» в компании Даниэля, Рейна и Велора, стоит вернуться к событиям вчерашнего вечера и обратно к Еве. После того инцидента с Вуном и неудачной его пробой себя в роли Казановы, он уготовил для своей желанной ещё более страшную участь. Он запер её в ванной, перед этим злостно дав ей пощёчину. Моя Ева сидела в темноте, сжимая виски. В жилах её леденела жуть. Если кричать – то никто бы не услышал и не помог. Пенять на участие Габриэль было бы неоправданно. Она ненавидела Еву, как злая мачеха… Под утро Андерс пришёл к её двери, сел по ту сторону и начал с ней пьяным голосом говорить. Что он сказал ей? Он описал предстоящую её казнь в самых красочных и лучших подробностях. Он подошёл к её гибели эстетично и по-театральному. А именно: смерть её украсит один концерт в «Лимбе», став чудесным завершением его. Гибель будет постановкой, что зрителя введёт в фанатично-кровавый экстаз. Вун знал, что именно гости предстоящего мероприятия падки на такие вещи.

Еву выведут в маске, что закроет половину лица. Она будет одета как траурная нимфа. Она выступит в роли девственницы, которую на чёрной мессе принесут в жертву одним скольжением наточенного лезвия по её нежному горлу. Но всё более чем за правду: кровь будет настоящей, гибель её усладит алтарь непризнанного величия самого Андерса, а Ева, в самом деле, никогда не была с мужчиной.

Когда Андерс описал ей, издеваясь, недрогнувшим голосом всю предстоящую для неё жуть и спокойно ушёл, то она впала в кому рыдания и мучения.

Она не знала, сколько она пролежала на холодной плитке, сжавшись от страха, сколько молитв прошептали её губы. И тут она почувствовала локтём шероховатую фактуру материи. Это брюки Андерса, которые он забросил под ванную. Карман их не был пуст. Там находился один из его телефонов, сейчас забытый и разряженный. Ева, наощупь в темноте пыталась его включить. И экран загорелся… Не теряя и секунды она набрала по памяти номер Велора, который отличался от её последними двумя цифрами, и – пошли длинные гудки. После – их разговор. Она рассказала быстрым шёпотом всё: место, время, обстоятельства её грозящей смерти. Она успела сделать это до того, как батарея окончательно разрядилась…Появился проблеск слабой надежды, что Велор, зная всё, поможет ей. Но он, и при всём своём желании, что может сделать против Андерса, у которого всё рассчитано и схвачено? Она не знала, что позвонила Люму в невероятно удачный момент…

Рейну он рассказал всё то же самое, что она поведала ему. Авилон подключил к делу Даниэля. Да, горечь смерти Стиана они несли вдвоём. Впереди было несколько часов для того, чтоб подготовиться, а этого вполне достаточно...
 
Что ж! А вот теперь добро пожаловать в «Лимб»!

Сегодня он изобиловал мрачными гостями с выбеленными лицами, шипами, расцветкой хаки, всевозможной чернотой, перевёрнутыми крестами и пентаграммами. На сцене кто-то, разукрашенный гуашью под труп, злобно визжал про сатану, лес и смерть. Действо сопровождалось плотным бласт-битом, однообразным гитарным тремоло, месивом из тел потных фанатов в зрительном зале. Ну, в общем, скучновато.

Дани, Люм и Авилон выделялись из общей массы, не делая никаких приготовлений со своим внешним видом. Они пришли, как и были: в джинсах-майках-ветровках. Да и вообще, они не хотели присутствовать на таком концерте, но необходимо вызволять Еву. Они появились примерно за полчаса до окончания, когда все уже были пьяные, выдохшиеся и ещё более злые. Наша троица расположилась на отгороженной территории бара за круглым столиком. Зона та возвышалась на площадке, откуда можно было смотреть на зал и сцену: они не хотели пропустить начала главного для них события. Да и звук здесь не так резал уши, их слова различались отчётливо. Видя вокруг обилие бледности и тёмных одежд, Велор рассмеялся:

- Ой, так готичненько!
- Почему всё дерьмо причисляют к готам?.. – промолвил Рейн с отсутствующим видом.
- Ну да, меня по юности часто причисляли туда же. И «Semper Idem» порой туда относят каким-то волшебным образом, - сказал иронично Даниэль, который сегодня был особенно воодушевлённым. Ему очень нравилась их безумная затея спасти Еву. Он так и блистал энергичностью:

- Велор, это не готы. Это великие приверженцы оккультизма, тайных знаний и истинного искусства, что выражены в книгах и музыке, которые можно скачать из сети. Видишь, какие суровые и грозные? 

И он указал на брутального, здоровенного мужика, эдакого адового воина, что стоял неподалёку. Из-под шипастого ремня его чёрных, как его душа, штанов виднелись нарядной расцветки трусы с рисунком из кокетливых сердечек. Люм захохотал. Вслед за ним – Даниэль. Рейн понял, что это надолго. Мой герой и Велор в основном только смеялись над всяческой ерундой, будучи на своей волне. Даниэлю казалось, что если бы Скольд и Рейн хоть немного были способны воспроизвести на свет общее чадо, то им бы оказался Люм, унаследовавший яркие черты обоих.

Даниэль услышал в ответ от Люма:

- Если так, то люди эти забавны. А это всё - игра в значимость.

И тут Дани подхватил его мысль, что вылилось в следующее рассуждение, преподнесённое серьёзным тоном:

- Да! Игра в значимость... Ложь. Театр. Только актёры думают, что всё реально. Но увы и ах! Антихристианство, воспитание в человеке животного и прочее, и прочее - это же заслуга массовой культуры, массовых нравов. Эшелон ведут не эти люди, обвешанные пентаграммами, а другие... Зачем далеко ходить в поисках Денницы? Достаточно посмотреть чуть дальше собственного носа и досчитать до семи. Раз - мы привьём тебе идею о том, что ты идеален. Твоё мнение - верх истины. Ты - свой божок и император, совершенный, бессмертный, призванный хватать самый огромный кусок, ничего не отдавая. По этой абсурдной, но хорошо покупаемой схеме живёт подавляющее большинство людей. На этом в своё время сыграл Андерс Вун. Дальше - два. После гордыни у нас идёт зависть. Уверуй в то, что всё самое лучшее должно быть твоим и рви на себе волосы, если кто-то тебя переплюнул. Страдай из-за этого, поскольку теперь ты - обделённый, ущербный, закомплексованный, не самый блистающий и неповторимый. Три. Мы убедим тебя, что милосердие и добро - это чистой воды ретроградство. Люди созданы для того, чтоб ты шёл по их головам, если тебе нужно достичь цели. Воспитывай в себе зверя, что буквально прогрызёт путь к своим "благам". Сокруши обидчика своего, ответив злом на зло. Но мы утаим от тебя, что так ты унизишь в себе Человека... Четыре. Мы поместим тебя в реалии, где счастье ограничено понятием материальности. Ты неосознанно тоскуешь по великому? Забудь, что есть духовная пища. И унывай. Унывай и считай свою жизнь адом, жалуйся на всё, поскольку ты не знаешь, что такое война, что такое горе, что такое слёзы... Идём дальше! Пять.  Мы заставим тебя купить самую крутую тачку, которая через два месяца выйдет из моды и ты побежишь за следующей. И так - пока не удовлетворишь свою алчность, хотя порок невозможно удовлетворить, но мы не скажем тебе об этом. Лучше иди работай, дорогой потребитель, копи на вещь, что тебе ненужна. У тебя будет переизбыток всего, что ты хочешь, но что в том прока, поскольку тебе нужно больше, больше, больше!.. А сейчас - шесть. Чревоугодие. Живи, чтобы есть, но - не наоборот, а то кто же понесёт деньги за всю эту пищевую вакханалию? И снова мы заставляем тебя не уходить дальше материализма, поскольку зачем тебе душа, когда всё кругом провоцирует тебя усладить только чрево. Вот и последнее! Семь. Это похоть.

Даниэль приостановил речь. Слово "похоть" он произнёс так, как будто с губ его слетело имя отлично изученного, почти привычного, но ненавистного чудовища. Словно уверенная походка его была приостановлена тем, что под ноги его бросилось именно оно. Он продолжал, но было видно, что он не хочет об этом говорить:

- А тут всё просто. Милых дев уверили, что они должны сами запрыгивать на благородных юношей, выворачиваться буквально наизнанку в демонстрации того, что должно быть сдержано скрыто. Благородным юношам внушили, что иметь милых дев пачками, изменять - это очень даже здорово, поскольку ты полигамный по природе. А всё потому, что на продаже секса кто-то делает бешеные деньги. Понимаете? Деньги. Мы будем создавать из вас этими семью способами (и даже большим числом способов) обычное ничтожество для нашей выгоды. Ты - любимое создание, сотворённое по образу и подобию; ты - кому дарована жизнь и душа для достижения подлинного величия и красоты... Ты - лишь потребитель, раб мировых корпораций, заменяемый безликий механизм.

В этот момент вокалист, находящийся на сцене, поджёг крест и выкрикнул, демонстрируя его публике: "Ave Satani!"

Даниэль задержал взгляд на этой картине болезненно, точно ему было пренебрежительно жалко этого человека. И он промолвил Велору, что с заинтересованностью и вдумчивостью слушал весь его монолог:

- Продался и его "авэ сатани", поскольку их сатанизм - это бренд. Какие, в задницу, пентаграммы?.. Детский сад. Хотя, признаться честно, у меня есть знакомый, с которым мы несколько похожи чертами лица, - вот он вовремя понял, что надо бежать из нищенского андеграунда. И ещё он...

Рейн, до этого времени смотрящий вниз и что-то анализирующий и выискивающий, прервал Даниэля. Но Велор ещё долго с серьёзным видом что-то в своей голове прокручивал после этого разговора... Авилон сейчас говорил им:

- Там ограждения для фанатов. Их редко, когда ставят. Сегодня, кроме того, что мять рёбра, они будут выполнять и иную задачу: препятствовать излишне любопытному мальчику или девочке из толпы потрогать алую жидкость на полу. И убедиться, что это не краска, а настоящая кровь. Но, надеюсь, она сегодня не прольётся. А в противном случае, Андерс сто процентов пояснит пропажу Евы тем, что она, как те девушки, ушла в нашу любимую белую дверь. И, разумеется, не вернулась… Все участники представления сейчас за кулисами. На место «ведущего» поставлен Керт...

Но Дани был спокоен:

- Если сравнивать "войско" Андерса и всех "наших" то он неубедителен… А, вспомнил! Керт мне пригрозил недавно, что однажды меня накажет за поруганную честь его идола. Он воздаст мне пулей в лоб. Он даже тренируется стрелять метко, как говорит. 

- У него очки с далеко не тонкими стёклами – подарок возраста. Из него получится скверный снайпер…

- Проверим как-нибудь, - мой герой улыбнулся с таким дерзновением, как может только он. Вдруг, откуда ни возьмись, к ним на стол улеглась девица в виниловом коротком платье и стала изображать кошку в течке. Рейн брезгливо отодвинулся. Взгляд Велора загорелся. Даниэль, скучающе глядя на нарисованный на её лбу перевёрнутый крест, подобострастно изрёк: 

- Сатанистка?

- Твоя сатанистка… - промолвила она с придыханием и потянулась к нему.

С равнодушным лицом Даниэль сказал:

- Пока ты не заведёшь дома большого чёрного козла, не называй себя так.
 
Это, видимо, оскорбило её. Почти сразу, как та леди скрылась, Рейна осенило:

- И ещё! Дани! Мы украдём Еву, но... У меня в квартире такой беспорядок, что бедная девочка испугается пуще. Мы ещё не обсуждали, что с ней будет дальше.

- Какие ещё предложения? - Даниэль так же встревожился из-за этого упущения.

- Я думаю, что можно в моём летнем домике её приютить. Он старый, но ничего.

- И у меня сестра ещё живёт недалеко от Мидиана... Хм... Она риелтор. Подыщет что-нибудь лучше твоего летнего домика. Плюс ещё в том, что в другом городе Еве будет, наверное, безопасней...

- Вот это лучший вариант! - утвердил Рейн.

Даниэль задумался. Он ничего не говорил. Авилон его подтолкнул:

- Алло. Лучше позвонить твоей сестре заранее. Я пока стерегу момент, а ты можешь выйти в место, где ловит связь.

Дани улыбнулся и упорно продолжал молчать. То, что он хочет что-то провернуть, выдавал его зажёгшийся взгляд. Авилон нахмурил брови и вопросительно кивнул:

- И?
- А я никому не стану звонить. Она будет у меня, - сказал он твёрдо, озаряясь какой-то своей большой радостью.
- Что??? Даниэль, зачем эти проблемы? Зачем? Вы с Андерсом находитесь в перемирии. Он не заходит на твои территории и наоборот. Хочешь совершенно спровоцировать его? Он тебя все десять лет ненавидит и только ждёт намёка. Он устроит тебе войну.
- О, как страшно! - он хохотал. 
- Ладно. Ева останется у тебя. А дальше?
- Разберёмся! – Даниэль смеялся, - дай её мне всю. С самого начала.

И здесь затихли визг и барабанные дроби – музыканты покинули сцену. В зале стало темнее. Это означало лишь одно…

- Начинается! Идёмте!.. - прошептал Велор взволновано.