Главный архитектор брежневской эпохи

Три десятка лет Москва развивалась по генеральному плану, разработанному под руководством бывшего томича – главного архитектора столицы Михаила Васильевича Посохина.

Его чтят, его ненавидят. Ему отдают дань уважения, называя высоким именем Учитель, о нем отзываются презрительно, давая ехидно-едкие оценки его наследию. Написанные им книги до сих пор переиздаются. Количество плевков в его сторону не поддается подсчету.

Михаил Посохин, архитектор. Главный архитектор брежневской эпохи, как назвала его обозреватель одной из столичных газет. Академик, лауреат Сталинской, Ленинской и Государственной премий СССР, депутат Верховного Совета, делегат партийных съездов, кавалер ордена Ленина. Главный архитектор Москвы (с 1960 по 1982 годы).

Читаю в «Независимой газете»: «Посохина числит личным врагом каждый коренной москвич… Такого количества гадостей не сделал Москве ни один зодчий… Он отбомбился по столице в сто раз круче, чем Люфтваффе…».

За что так нашего земляка? За то, что «именно Посохин распорол скальпелем Калининского арбатские переулки, всадил в сердце Родины томагавк Дворца съездов и похоронил переулки Мещанской части под спорткомплексом "Олимпийский"». 

Что правда, то правда. Распорол. Всадил. Похоронил. Калининский проспект (ныне Новый Арбат) со знаменитыми высотками-книжками – это его, Посохина творение. И здание СЭВ – тоже его. И Кремлевский Дворец съездов. И спорткомплекс «Олимпийский». И высотка на площади Восстания  – один из семи московских «небоскребов» сталинских времен. И пешеходный Старый Арбат. И здание Министерства обороны. И Центр международной торговли.  И жилые районы Северное Чертаново, Хорошево-Мневники, Тропарево. А еще – курортный комплекс в Пицунде, здания советских посольств в США и Бразилии. Выставочные павильоны на Всемирных выставках в Монреале и Осаке. Наконец, генеральный план развития Москвы – все это он, Михаил Васильевич Посохин.

Лик столицы могучего государства в эпоху развитого социализма определял томич! И делал он это мощно, размашисто, поистине с сибирской удалью. Но то, перед чем трепетали, чем восхищались и восторгались, что превозносили и одаривали премиями самого высокого ранга ТОГДА, с той же силою эмоций уничтожается СЕГОДНЯ.

Хорошо, что архитектура, которую величают застывшей музыкой, обладает свойством игнорировать сиюминутные коньюнктурные оценки. В свое время  парижане в штыки восприняли Эйфелеву башню, а ныне она – символ Парижа. Посему отставим в сторону категории «хорошо» и «плохо», а просто расскажем о человеке, игравшем в течение полувека одну из главных партий в архитектурной симфонии нашей страны.

Михаил Посохин родился в Томске 13 декабря 1910 года. Его отец, Василий Михайлович, бывший семинарист из Перми, приехавший искать счастье в Сибирь в последней четверти девятнадцатого века. Мать, Мария Александровна, родом с херсонщины, попала в Сибирь вместе с двумя сестрами в поисках работы. Василий Михайлович вскоре попал под опеку известного томского просветителя Петра Ивановича Макушина, с которым проработал очень долго и плодотворно. В 1910 году, когда родился Миша, у его отца уже был свой книжный магазин на Почтамтской (ныне проспект Ленина,93) и издательство. Жили Посохины где-то рядом с Университетской рощей.

Михаил Васильевич в своей книге «Дороги жизни» особо выделяет томский период жизни. Здесь он родился и вырос, здесь закончил школу, здесь получил первые уроки живописи, посещая занятия томского художника Вадима Мизерова (кстати, вместе с Посохиным студию Мизерова посещали будущий народный художник России Алексей Либеров, будущий председатель Томского отделения Союза художников Константин Залозный, будущие профессора В.Кудрявцева, Л. Березнеговская, Е.Шумилова). «Свобода в поступках и близость к природе» - так сам Посохин характеризует томский этап в своей биографии.

Окончив школу, Михаил Васильевич уезжает на строительство Кузнецкого металлургического комбината, где работает в проектном отделе. В 1935 году поступает в Московский архитектурный институт, в мастерскую А.Щусева (окончит экстерном в 1938 году). Там он знакомится с А. Мндоянцем, который становится впоследствии постоянным соавтором работ Посохина.

Первая самостоятельная работа Михаила Васильевича – перестройка здания Министерства обороны на Воздвиженке. В 1946 году Посохин уже возглавляет архитектурную мастерскую Моссовета. В 1948-м выигрывает конкурс на проектирование «высотки» на площади Восстания (за эту работу он получит Сталинскую премию).

Одним из главных дел его жизни стала разработка проекта Кремлевского дворца съездов. Это была задачка еще та – разместить на территории священного для всех россиян места громадное здание, имеющего целью стать символом новой эпохи. Дворец нужно было спроектировать и построить за два года – к дню открытия ХХП съезда КПСС, на котором намечено было принять знаменитую программу построения коммунизма в СССР. При этом – не нарушить сложившийся исторический архитектурный ансамбль Кремля. Совместить несовместимое. Создать несоздаваемое.

Много «строек века» пережила наша страна, но такой уникальной – наверное, уже не будет. Строительство в самом сердце государства. Под пристальным взором москвичей, рыдающих от кощунственных действий Хрущева и К. При жесточайшем лимите времени.

Дворец был построен за 16 месяцев – абсолютный рекорд для такого рода сооружений. И хотя с коммунизмом в итоге вышел облом, его символ до сих пор поражает новизной архитектурных и инженерных решений. За 40 лет к нему привыкли, и если и обзывают то «слоном в посудной лавке», то «белым гробом», то еще как, делается это, скорее, по инерции. Ведь Кремль наполнен множеством подобных символов, выстроенных в различные времена, когда царствовали разные нравы. Есть теперь еще один. Дай бог, чтобы новый архитектор эпохи Путина не задумал чего-нибудь там еще «помодерновее».

За Дворец съездов Посохин получил Ленинскую премию. И стал главным архитектором Москвы.

Калининский проспект он прорубал сквозь паутину Арбатских переулочков уже в этом качестве. Но, разумеется, опять-таки не по своему желанию и велению, а по инициативе наших партвождей. Хотелось им чего-нибудь такого, современного, устремленного вдаль. Вот и получили. «Вставную челюсть столицы», как мрачно шутят москвичи.

Нынешний главный архитектор Москвы Александр Кузьмин по этому поводу сказал в одном из интервью: «В разные исторические периоды видение архитектуры и эстетики - разное. Когда мы вырываем архитектора из его времени, то всегда сможем найти ошибки. Редкие люди опережали свою эпоху, а те, которые и опережали, не всегда могли воплотить свои проекты в существовавших условиях. Калининский проспект - символ своей эпохи. Тогда многие критиковали "вставную челюсть" Москвы. Мой сокурсник по МАРХИ, не москвич, однажды подошел и говорит: "Вы тут спорите, а я приехал из Калуги, вышел на Калининский и почувствовал себя человеком конца XX века".

Между прочим, проект Михаила Посохина не был реализован до конца. Он был куда интереснее, чем получился в итоге. В нем использовался рельеф местности: проспект входил вниз под Садовое кольцо, шел на нижнем уровне, нырял под бульвар и переходил в скоростную трассу. Но случилось покушение на Кеннеди, и нормы безопасности на правительственных трассах были пересмотрены: кортежам запрещалось ездить под мостами, в тоннелях. И проспект "пустили" по верху, отменили строительство пешеходных мостиков, продолжавших рисунок прерванных арбатских переулков.

В начале 70-х  под руководством Посохина разрабатывается новый генеральный план развития Москвы (до того времени столица жила еще по планам Сталина и Кагановича), не потерявший актуальности и сегодня, поскольку впервые в Москве выделялись «планировочные зоны», столица разбивалась на 9 округов, ставших прототипами для появившихся впоследствии префектур.

По свидетельству многих людей, которым довелось работать с Посохиным, это был очень и очень непростой человек, со сложным характером, жесткий, даже колючий. Даже его недруги признают: он умел разговаривать с властьпредержащими и отстаивать свое мнение. Умел и сглаживать всевозможные противоречия. Нынешний председатель Союза художников России Юрий Гнедовский вспоминает: «Он был весьма неглупым человеком, гибким политиком. К примеру, такой эпизод. Вдруг сообщили, что Суслов якобы проехал по Садовому кольцу, где в это время строился театр на Таганке по нашему проекту. Стена на две трети была уже готова. Суслов спросил: "Что здесь за чудовище строится?" Немедленно сообщили Гришину, тот позвонил Посохину, и срочно собрали совещание. Посохин спрашивает своего зама Макаревича: "Вы были там?" - "Да, был". - "Ну и как?" - "Да плохо... Вызывающая архитектура! И вызывающего цвета здание - красный кирпич. Я понимаю, где-нибудь в парке были бы эти изыски, а тут - на виду у всей Москвы".
Посохин холодно так говорит:
"Красное? Покрасим - будет белое..." А мы кирпич этот доставали с трудом, с кровью. Чуть не в обморок падаем от такого диалога.

По инстанциям потом передали, что меры приняты, и мы продолжали строить... как ни в чем не бывало. Так что роль Посохина двойственная. Он "спускал на тормозах" ситуации, подобные нашей».

Скончался Михаил Васильевич в 1989-м. Похоронен на Новодевичьем кладбище. В конце 2000 года в Москве его сын Михаил Михайлович Посохин (кстати, тоже архитектор, академик, первый заместитель председателя Мосархитектуры, руководитель работ по строительству храма Христа Спасителя, автор многих других известных сооружений в Москве) организовал выставку, посвященную 90-летию отца. На ней были представлены как монументальные работы Посохина-старшего, ставшие, действительно, символами эпохи, так и его живописные работы: акварель, графика. И столичная пресса вынуждена была заметить это событие в культурной жизни Москвы. Сквозь зубы, желчно, но – почти все серьезные изданий поместили репортажи-рецензии о выставке.

Уроженец Томска пытался сделать новую Москву. И он ее сделал.

Сергей НИКИФОРОВ.