Случай на реке

День был выходной, и я решил съездить в Старочеркаск, поискать старинные монеты на месте бывшей здесь когда-то таможни. История донесла до нас события 17-го века. Тогда, при разгрузке судна в реку уронили мешок с серебряными копейками. Эта маленькая монета размером с чешую небольшой рыбы, так и зовется у нумизматов чешуей.

Великий царь Петр Алексеевич, затевая знаменитую денежную реформу, говаривал: «Нам надо избавиться от этих гадких гнид». Наверное, поиск этих монет в карманах и кошельках напоминал царю поиск гнид.

Но вернемся из 17-го века  в  наше время. Интересующее нумизматов место издавна зовется «стражементом», и представляет собой около 20-ти метров берега. Особенно интересными для поиска были дни, когда ветер с верховий реки сгонял воду, и обнажалась часть дна у берега.
Именно такой ветер слегка задувал в это ясное, безоблачное утро, предвещая хорошую погоду на целый день.

Дорога в Старочеркаск  была привычной и необременительной. Мой старенький джип весело бежал среди лугов вдоль Дона, местами приближаясь к нему настолько, что видна была водная гладь, с множеством рыбацких лодок. 
Я люблю рыбалку и нахожу много общего между рыбалкой и поиском монет: - такое же ожидание, когда добыча даст о себе знать, на рыбалке звоном колокольчика или нырянием поплавка, а в моем случае – писком в наушниках металлоискателя, - такой же азарт, и такие же радости в случае удачи, и разочарования при неудачах. Если продолжить аналогию, то найденную монету я приравниваю к добыче самой крупной рыбы. Наверное, нами во многом руководят инстинкты, переданные через множество поколений от далеких предков, когда рыбалка, наравне с охотой, были основными занятиями, необходимыми для выживания. В те времена, конечно же, не было монет, а, тем более металлоискателей, - в остальном мы схожи.

Наконец, дорога позади и, припарковав джип в тени дерева, я, вооружившись металлоискателем, направляюсь к берегу, скрытому узкой полоской камыша. Меня ждет разочарование, - самый лакомый кусок берега занят. Там расположился один из тех рыбаков – любителей, кто обставляет рыбалку максимумом комфорта. Рядом с новенькой, модной иномаркой стоял раскладной столик, сервированный слишком хорошо для походных условий. По всему было видно, что вину и закускам только что отдали должное, и теперь рыбак, крепыш лет сорока, и его подруга, лет двадцати, больше похожая на его дочь, возлежали на ярком покрывале, похожем на ковер.  Большой пляжный зонт, отбрасывал тень от, нежаркого еще, утреннего солнца. О рыбалке напоминали два добротных спиннинга, установленные на берегу, да большой подсак, лежащий там же. Я ретировался незамеченным, и начал поиск невдалеке от них.

Если вы слышали, как поет соловей и видели, как павлин распускает свой роскошный хвост, и попытаетесь представить себе павлина, поющего соловьем, то это примерно будет соответствовать тому, что я невольно услышал.
 Нежные слова: «Милая, любимая, детка моя …»  произносились с большим чувством и искренностью. Вскоре, он перешел на полушепот, и мне нетрудно было догадаться о том, что за этим последует. Поэт выразил это так: «Скрещенье рук, скрещенье ног, судьбы скрещенье». Я бы назвал  это сексуальными проявлениями инстинкта размножения.
 
Не желая быть в роли подслушивающего, я уходил от них подальше, как вдруг, спиннинг, звоном колокольчика возвестил о поймавшейся крупной рыбе, и я услышал громкий возглас: «Есть!». Я вернулся, и увидел рыбака уже со спиннингом в руках. Все выдавало в нем очень азартного человека. Казалось, он всем существом своим был устремлен туда, где леска уходила в глубину. Он тащил рыбу, время от времени громко восклицая: «Есть!» или «Крупная попалась!». Через некоторое время рыба оказалась метрах в шести от берега, где пологое у берега дно круто уходило в глубину. Ее было видно, это был сазан, примерно трехкилограммовый, отличающийся от массивных собратьев большой резкостью. Он отчаянно сопротивлялся, совершая резкие броски в стороны. Ситуацию усугубляла запутавшаяся метрах в пяти от рыбы леска, не позволявшая подтянуть рыбу, как это делается обычно, подматывая леску. Некоторое время  рыбак явно не знал, что делать дальше. Наконец, он стал пятиться с высоко поднятым спиннингом, и, когда рыба оказалась поближе к берегу, скомандовал подруге: «Бери подсак и подсачь рыбу!».
 
Разумеется, она не умела пользоваться подсаком. Наверное, она вспомнила, как сачком ловила бабочек в недавно ушедшем детстве. Это было худшее, что можно было придумать, - она шлепала подсаком по воде, стимулируя сазана к невероятным броскам. Казалось, рыба вот-вот сорвется, и тут случилось нечто неожиданное, - инстинкт рыбака преобразил недавнего ловеласа в дикаря. Он потерял самообладание и заорал: «Ты что делаешь, сука!». Оскорбительные выражения посыпались одно за другим и некоторое время он не мог остановиться.

С началом оскорблений она бросила подсак, и удалилась. Я увидел слезы на глазах этой, как мне показалось, не испорченной жизнью девушки. Похоже, она переживала глубокое разочарование в близком человеке.
Через некоторое время рыбак, немного успокоившись, изменил тактику. Он вспомнил дедовский способ, отложил спиннинг, и, перебирая леску руками, подтащил рыбу к берегу, потом, вполне профессионально, подвел под нее подсак, и, наконец, вытащил ее.

На душе было пакостно, и я ушел от этого места подальше. В памяти осталась последняя сцена: - она в слезах, с каким-то отрешенным  выражением лица, и он, вяло оправдывающийся. Уходя, я услышал начало фразы: «Ты должна меня понять…». Чертыхнувшись, я подумал: «Как можно его понять? Пусть сазан редкая и желанная добыча для рыбака, но, в сущности, для этого человека, три килограмма рыбы перевесили доброе к нему отношение, а может быть и любовь». Я подумал о том, что она, возможно, ему все простит, и стало еще противнее.

Привычная поисковая работа вначале отвлекла меня от неприятных мыслей, а вскоре и увлекла. Я прочесывал метр за метром пустынную местность, некогда  густонаселенную, и хорошо обустроенную, и сам собой возник вопрос: «Почему оскудела жизнь на этих берегах?» Изредка попадались незначительные предметы старины из металла, будившие воображение, и подстегивающие  любого нумизмата к действию, в результате которого будет найдена, самая заветная монета.
 
День пролетел незаметно. Вечером, возвращаясь  домой, я вспомнил утреннее происшествие и подумал: «А может быть хорошо, что все закончилось таким образом: - у девушки открылись глаза на этого человека, и она, может быть, найдет другого и будет с ним вполне счастлива; - рыбак получил хорошую рыбу; - а я убедился, что, иногда, инстинкт рыбака может быть сильнее инстинкта размножения». Я был настроен философски, и готов был найти положительное в любой ситуации. Для меня этот день прошел не зря. На закате дня удача улыбнулась мне, и я откопал, хорошо сохранившийся, большой, нательный, серебряный крест, как я полагаю, из времен до Петра первого, что, несомненно, способствовало моему философскому настроению.