Предназначение

-Марина! Марина, иди сюда! - звал голос и, чем ближе она приближалась к его источнику, тем сильнее он казался ей знаком. В ее глазах картинка была сильно размыта, но она продолжала идти на звук голоса. В отдалении уже мерцал свет, как вдруг Марину,  как в воронку, стало затягивать внутрь этого света, и она оказалась под водой. Сделав два больших гребка к лучистой свету, Марина вынырнула на поверхность.
Яркое теплое солнышко освещало своими лучиками большой зеленый остров в трехсот метрах от нее. Там, вдалеке, на песочном берегу стояла одинокая фигура и ожидала ее. Марина быстро поплыла к берегу. Чем быстрее она хотела оказаться на берегу, тем лучше у нее удавались гребки и, буквально через десять секунд ее заплыва, она уже подплывала к желтому, как золото, песку, установив тем самым рекорд среди всех олимпийских чемпионов по плаванию на Земле. Неожиданно для себя, задев своим телом водоросли, Марина поняла, что уже оказалась рядом с берегом. Она поднялась на ноги, удивленно окинула взглядом проделанный путь и посмотрела на берег, где все так же стояла одинокая мужская фигура и ждала ее. Из-за яркого солнца она никак не могла разглядеть его лицо, но какое-то чувство или даже знание, которое она никогда не испытывала на Земле, подсказало ей, кто это.
-Ты...ты... живой!? - она радостно выбежала из воды и обняла своего любимого.
Они долго обнимались и целовались, прежде чем она спросила: - Но как такое возможно, что мы оказались вместе!? Ты же умер! Или это всего лишь сон?!
-Смерти нет, я просто перешел из одного мира в другой, - ответил ей Никита.
-Но, как я оказалась здесь, с тобой?!
-Это удивительный мир! Здесь все происходит так, как мы хотим. Ты здесь, потому что я больше всего этого хотел! Я безумно желал увидеть тебя, и ты оказалась здесь.
Эти слова Марину немного обеспокоили. Отведя взгляд на морской прибой, она вновь спросила: - Но значит ли это, что я умерла для того мира?
-Сейчас ты уснула для того мира, но не волнуйся, у нас уйма времени, ведь здесь оно движется намного быстрее, чем на Земле. За одну земную ночь мы успеем прожить здесь несколько дней, а потом ты решишь, возвращаться тебе или, быть может, остаться здесь, со мной... Договорились? - спросил Никита, и в ответ получил жаркий поцелуй.
Погрузившись в гармоны счастья, они страстно любили друг друга. Захлестнувшая их лавина чувств и ощущений была намного более сильной, чем когда либо. Казалось, с них спала некая пелена, которая не давала так же чувствовать, слышать и видеть им на Земле. Здесь, в этом мире, были сильнее и ярче краски, насыщеннее звуки, будто 3д заменили на 5д или выше того. Полностью слившись друг с другом, влюбленная пара часами не могла остановиться и насытиться, словно занимались сексом впервые. Это по сути и было впервые, настолько это было волшебно и незабываемо. И, наверное, именно о таком первом желанном опыте близости мечтают все подростки на Земле, и именно поэтому он так и остается для них недостижимой сказкой и феерией чувств и эмоций, после которых ты уже никогда не сможешь стать прежним. Но Земля просто не в состоянии дать столь сильный эмоционально-духовный опыт, и многие, после первой близости, сильно разочарованы тем, что сказка оказалась не так фантастична, как ожидалось.
В какое-то мгновение они, наконец, заставили себя остановиться. Оторвавшись друг от друга и разомкнув круг крепких любовных объятий, Никита поднялся с песка и потянул за собой Марину. Еще какое-то время они с наслаждением принимали прохладную морскую ванну, в которой Марина вновь растворилась, полностью слившись своим сознанием с необъятными просторами океана. Никита почувствовал новую опасность и снова потянул Марину за собой уже вглубь острова.
Он привел ее в просторный деревянный дом на холме. В нем не было ни окон, ни дверей, а с широкой веранды открывался великолепный вид на необъятные просторы океана.
-Откуда взялся этот чудесный дом? - спросила Марина.
-Отсюда, - сказал Егор и коснулся указательным пальцем своего лба, чем привел ее в полное замешательство.
-Этот остров - чудесное место, где исполняются любые наши желания. Только представь - это тут же осуществится.
-Ты опять шутишь надо мной, любимый, - она прижалась к его телу и поцеловала в губы.
-Ты можешь проверить это сама, - после долгого поцелуя смог, наконец, ответить Никита. - Представь что-то, о чем сильно мечтала на Земле, но не могла этого получить.
-Но, у меня уже все есть, о чем я так мечтала.
Никита посмотрел на нее лукавым и озорным взглядом: - Опять ты хитришь, ну ведь было... Я то знаю.
-Ну, ладно, было...Но зачем мне спортивный Мерседес здесь, на острове? Куда мне на нем ездить?
-Можешь, например, проложить трассу по всему периметру и гонять, - улыбнулся Никита.
-Трассу? - с сомнением посмотрела она на него, - а бензин где брать?
-А ты сделай так, чтобы он ездил на ядерном реакторе, - немного подумав, сказал Никита. - А еще лучше представь, что по всему острову у тебя колонки с живой водой, она по трубопроводам поступает из дна океана и в местах заправки машин на выходе сразу превращается в бензин.
-А в кафе - в свежевыжатый  сок! - поддержала его идею Марина.
-Здесь ты можешь абсолютно все, - засмеялся Никита. - Твои способности больше никем не ограничены. Просто закрой глаза и скажи, чего ты хочешь.
-Я хочу, я хочу...
Марина зажмурила глаза и произнесла: - Я хочу знать, чего я на самом деле хочу!
Рядом с ней, на зеленой травке, тут же появился мольберт и подставка, на которой лежали две кисточки и краски. Она открыла глаза и опешила.
-Что? Я и не думала никогда об этом! - растерянно и немного разочарованно сказала она.
-Можешь не сомневаться - остров никогда не врет, - ответил Никита и продолжил. -Наверное, это твои скрытые таланты. Я, к примеру, начал здесь музыку писать.
-Да?! - удивилась Марина. - А как ее можно послушать?
-Ты все услышишь, только давай вначале поедим, - предложил Никита и они прошли по деревянной лестнице на открытый мансардный этаж. Перед последней ступенькой Марина заметила, как Никита закрыл глаза и немного напрягся. Когда они поднялись на веранду, перед гостьей развернулся большой и накрытый разными угощениями стол. Ей даже показалось, что скатерти и блюда в самый последний момент дрогнули, будто невидимая рука только что закончила сервировать стол.
-Это ты к моему приходу сделал?
-Да, только что успел все подготовить! - похвастался он.
-Ты знаешь, мне все больше нравится этот мир, - лукаво посмотрела она на мужа.
Они присели за стол, Никита налил в бокалы красного вина и сказал:
-Сделай глоток вина и сразу попробуй вот это блюдо.
Марина так и сделала.
-Мм, восхитительно, - услышал он ее довольное урчание. - Но, что это? Подожди, не говори, я попробую угадать.
Она положила в рот еще один кусочек и, прищурившись от удовольствия, продолжила.
-Похоже на французский сыр Шевр, немного специй, базилик, петрушка, зеленый лук, чеснок и молотый перец. Еще я чувствую вкус креветок, хотя не вижу их в этой массе, что-то еще...никак не могу понять...
-Тут я тебе ни помощник, вкус блюд приходит ко мне в голову уже завершенным. Я создал эту закуску как раз тогда, когда мы поднимались по лестнице, - серьезно ответил Никита, и вдруг тихо заиграла мелодичная музыка, ее ритм постепенно нарастал и увеличивалась громкость. Марина перестала есть и с наслаждением погрузилась в очаровательные звуки мелодии, которые раскрывали ее сердце и наполняли любовью и гармонией душу.
-Дорогой, это чудесно! - сказала она, когда мелодия завершилась. - Это твоя музыка?
-Это одно из первых моих произведений, -ответил он. - Остров раскрывает перед нами все сокрытые на Земле способности. Здесь не нужно тратить годы жизни, чтобы развить данные Богом таланты. Да что я тебе говорю, сама попробуй!
Марине стало настолько интересно и любопытно, что от нетерпения она не могла доесть приготовленные к ее визиту вкуснейшие блюда. Не удержавшись, она вышла из-за  стола и, спустившись по лестнице, села на стульчик рядом с мольбертом. Никита, решив не мешать художнице своим присутствием, спокойно продолжал поглощать вкусности со стола. 
"Но... что же я хочу нарисовать?", - подумала она и, без промедления, ее сознание заполнилось чудесными образами неизвестных ей городов, пейзажей и миров. Картин в голове было великое множество, но она просто не могла на чем либо остановиться. Такой поток информации раньше никогда в ее голову не поступал, ее мозг довольно быстро перегрелся и, как перегруженный системный блок, болезненно загудел. Она захотела немного отвлечься и даже встала со стула, но картины не отпускали ее, они продолжали выстраиваться в огромную мозаику и, наконец, отступив на задний план, перед ней предстал один образ. Его лик был божественен и лучист, на его голове золотым огнем горели волосы, они  россыпью опускались на сильные плечи. Глаза его искрились ослепительным светом и любовью, а черты лица излучали решимость и силу несгибаемое намерения. В его крепких руках отражал яркие лучи солнца серебряный клинок, он разрезал своим острым, как бритва, лезвием все сомнения, пороки и желания. 
Марина даже не заметила, как аккуратно сделала первый мазок кисти и полностью доверилась происходящему. Руки сами двигались по холсту и, чем больше наполнялась картина красками, тем быстрее билось и сильнее разгорался огонь ее сердца. Когда картина была закончена и чистый ангел пристал перед ней во всей своей красе, сердечное пламя исцеляющим огнем прожгло все ее тело и сознание, природа острова и душа девушки стали едины. Она излучала любовь и заботу, и также, в ответ, чувствовала заботу и сострадание от маленького сверчка в траве, от птички на дереве, от самого дерева, она чувствовала связь со всеми жителями острова и нерушимую связь со своей душой и Богом. Новое осознание пробудило в ней мощнейшее желание писать еще и еще, пока весь мир не наполнится красками и гармонией ее души. Внезапный талант захватил ее настолько, что Марина не заметила, как пролетел день, и вечер быстро перешел в темную, но очень теплую ночь.
Она вновь вернулась в дом, к своему любимому, и всю ночь, на открытой террасе, с которой открывался восхитительный вид на просторы океана, они жарко обнимались и целовались. Спать на этом острове совсем не хотелось и, вдоволь насладившись друг другом, уже с рассветом, Марина поднялась и, спустившись вниз по лестнице, с безумным рвением продолжила писать. Сегодня она не чувствовала новых взрывов пламени внутри груди. Огонь, насыщенный творчеством, красотой и любовью, итак не угасал в ней всю ночь и с той же силой сиял в течении всего следующего дня. И ее не мучил больше вопрос, что же ей рисовать: весь день ее посещали ангелы, дьяволы, падшие ангелы и демоны, искупившие свою вину, святые пророки, жрецы и оракулы. Вестники и хранители истины, все эти божественные посланники посредством чувств, ощущений и переживаний передавали ей сегодня свои знания.  Они учили ее гневу и прощению, состраданию и милосердию, уверенности и вере, терпению и трудолюбию,  смирению и целомудрию - ибо все это и есть Господь. И все новые переживания и знания посредством сокрытого ранее таланта она трудолюбиво переносила на холст своих картин.
Поздним вечером Марина вновь пришла в ложе к своему любимому мужчине. Она крепко обняла Никиту и всем телом в последний раз сильно прижалась к нему. Когда Марина почувствовала, что Никита задремал, она тихонечко поднялась и покинула теплую кровать. Присев за обеденный стол, она зажмурила глаза и представила лист бумаги с карандашом. После секундной паузы, открыв глаза, она нисколько не удивилась появлению этих предметов на плоской деревянной поверхности. Взяв в руки карандаш, Марина начала писать прощальное письмо...
Никита проснулся очень поздно, солнце уже давно поднялось над горизонтом, казалось, он проспал целую вечность и только сейчас, наконец, смог выспаться за долгое время одинокого пребывания на этом острове. Он приподнялся и осмотрелся - кровать была пуста и прохладна. Чувство тревоги мгновенно наполнило его сердце, и он помчался искать свою любимую, но нашел лишь маленький листок на краю обеденного стола.
"Мой дорогой и горячо любимый мужчина. При жизни ты подарил мне море счастья, а после - показал неземную любовь. Мое сердце на этом острове пробудилось от долгой спячки и зазвучало в унисон с природой. Я бы ни за что не покинула тебя и этот замечательный остров, но мой долг поделиться своим сердцем и новыми знаниями с другими людьми. Быть может, на моем примере, пробудятся другие сердца Земли. Надеюсь, ты поймешь меня и простишь.
Навеки твоя, Марина."
Никита сорвался с места и побежал в сторону океана, его сердце сжималось от боли, а из глаз ручьем текли слезы.
На пляже, на жгучем песке, он увидел ее следы... следы, ведущие  в океан.
-Нет, глупая, ты же не сможешь там...!!!


                ***
      

       Просыпалась я с огромным трудом, сильнейшая слабость закрывала мои веки и выталкивала обратно в океан, но я не сдавалась. Пошевелив конечностями, я почувствовала онемение, а следом и резкую боль. Собрав все свои силы, я все же смогла прийти в сознание и подняться. Во рту все пересохло, а в животе - полная пустота. Я хотела подняться с кровати, но так и не смогла этого сделать. Оглядевшись, только сейчас я начала понимать, что нахожусь не в своей квартире.
"Но где я?!" - пришла следующая мысль и рядом со мной тут же послышался раздражительный писк неизвестных приборов. В палату вбежали санитары и, не обращая на меня ни малейшего внимания, быстрыми движениями стали переключать приборы и измерять показатели. Наконец, один из них снизошел до моей особы и пояснил, что я нахожусь в центральном госпитале, где семь дней провела в коме.
-Добро пожаловать на Землю! - увидев меня, улыбнулся лечащий врач, чем немного успокоил.
Через час приехали мои друзья и мама, которая, как оказалось, и нашла меня в квартире без сознания. Все жутко переживали и причитали о случившемся, а я только и думала о том, когда же смогу покинуть эти голые белые стены, которые успели стать склепом для моего тела. К вечеру мне разрешили встать с кровати и немного прогуляться в кресле-каталке. Когда врач ушел, я уговорила санитара, который сопровождал меня, дать мне возможность прогуляться на своих ногах. Наверное, космонавты переживают те же ощущения после невесомости, которые пережила я в тот момент. Хоть меня санитар и поддерживал за руку, но движения я делала с большим трудом, словно вновь училась ходить. Слава Богу, процесс обучения в этот раз проходил в более ускоренном режиме, чем в первый, и уже на следующий день я могла совершать своих шаги без чьей-либо поддержки, что ускорило мою выписку. И уже через пару дней чудо свершилось - меня выписали из госпиталя!
Когда я прощалась с лечащим врачом, то попросила его не говорить моим родным о выписке: меньше всего сейчас мне хотелось с ними видеться и слушать их причитания, жалость и советы. Собрав свои вещи и одежду, которую на счастье сообразила привезти мама во время одного из своих посещений, я мигом отправилась домой.
Как только я очутилась дома, сразу же окунулась в подготовку нового дела. В большом магазине на углу нашей улицы я приобрела лучшие кисточки, краску и все другие принадлежности для рисования. Я любила заходить в этот просторный магазинчик раньше. Перед стеклянными дверьми висела вывеска с надписью "Креатив". На первом этаже находились длинные торговые ряды, тут продавались различные музыкальные инструменты: радиотелескопы для любителей подглядывать за небесными светилами; дорогие натуральные камни для тех, кто сам создавал для себя и других украшения; также для начинающих художников и для продвинутых здесь большой выбор товаров. На втором этаже - самая большая библиотека в нашем районе, где можно было ознакомиться как с новыми произведениями авторов, так и с русской классикой.
И вот... ранним пасмурным утором я, наконец, устроилась на маленьком стульчике рядом с мольбертом и вновь задала себе вопрос: "Что же я хочу нарисовать?" Ответа, как тогда на острове, в этот раз не последовало.
Я погрузилась внутрь себя и медитировала, наверное, минут сорок, но мое сердце пребывало в полном  молчании и не испустило даже маленькой искорки! Тогда я решила просто повторить те светлые образы, которые я написала на острове. Но... мои пальцы и руки отказывались слушаться меня: сомнение и страх окутали сознание толстым покрывалом и не позволяли сделать ни единого мазка.
"Как же так!? Этого не может быть!?" - звучало в моей голове.
"Но я могу это сделать! Я знаю это!" - я не собиралась так быстро сдаваться. Преодолевая сомнения и проходя через свой страх, я все таки закончила картину и, сняв холст с мольберта, подошла ближе к окну. Уродливая и мертвая копия, не имеющая ни души, ни того пламени, которым я могла свободно делиться на острове, смотрело на меня с холста.
Сказать, что я была полностью подавленна и разбита, значит ничего не сказать. Мой ум заполнился паническим страхом, отчаянием и одиночеством. Никогда в жизни я не испытывала такого!
"Марина, успокойся," - неустанно говорила я себе.
"Нельзя сдаваться! Ты же чувствовала там, сможешь и здесь! Нужно только приложить больше усилий..."
После этих мыслей я отправилась учиться к лучшим мастерам изобразительного искусства нашего города и практически от всех я услышала один ответ:
-У вас нет таланта, объемного видения и к тому же у вас полное отсутствие понимания пропорций. В общем, лучше не тратьте свое и наше время.
А в конце беседы они все говорили одну заученную фразу: - Вы не обижайтесь, мы просто хотим сэкономить ваши деньги.
"Господи! Если бы эти глупцы знали, отчего я отказалась и чем хочу с ними поделиться!" - мой ум взорвался от нечеловеческого гнева.
Часами я бродила по городу, пока он не стал для меня абсолютно невыносим. Казалось, его спертый и испорченный воздух заковал меня в цепи и навеки лишил свободы. Я свернула с дороги и побрела по заросшему высокой травой полю. Оно вывело меня к лесу, где я, обняв старый дуб, долго рыдала, пока из меня не вышла вся обида, гнев и одиночество. Боже, как я хотела умереть и вновь вернуться к своему любимому на тот чудесный остров! Не помня себя, я блуждала по лесу очень долго, пока окончательно не заблудилась. Через час я нашла протоптанную тропинку и отправилась по ней в надежде отыскать выход. Скитания привели меня на зеленую лужайку. Там, на пересечении лесных дорог, как в древнерусской сказке, сидел на пеньке старец. Я остановилась перед ним, как вкопанная, не в силах и помыслить, чтобы просто пройти мимо.
-А... так вот кого я так долго здесь жду! - сказал он и, медленно поднявшись, представился. - Отец Никодим.
-Вы священник? - спросила я и чувство тревоги понемногу начало отпускать меня.
-Это раньше у меня был свой приход при монастыре. Сейчас же я, дочка, совершаю паломничество по святым местам.
И я вдруг поведала ему обо всем: и как оказалась на острове, где вновь встретила дорогого мне мужчину, и как загорелось пламя в моем сердце, про открывшийся талант, и как мне было трудно вернуться обратно в этот трудный мир, в котором мой талант снова заснул вместе с горящим пламенем сердца...
-Бог един, пути к нему разные! - терпеливо выслушав меня, ответил отец Никодим, а потом улыбнулся и добавил. - Господь открывает преданным свои знания, и порой нам дорого приходится платить за них.
Он вновь присел на пенек и продолжил.
-Пойми, на Земле прежде чем испечь пирог, нужно замесить тесто. Хочешь, чтобы пирог был вкусным, нужно взять тесто из лучших сортов пшеницы. Затем хорошо было бы сдобрить его разными приправами, дать настояться какое-то время, разжечь огонь и только потом ставить наш пирог в печь. Всему нужно посвятить свое время, нельзя пропустить ни один из этапов, иначе пирог получится не вкусный или просто не съедобный. И даже когда ты вынешь пирог из печи, не торопись  вкусить его, ведь ему нужно остыть и настояться.
Он погладил свою трость и на секунду задумался, а потом посмотрел на меня серьезно и продолжил.
-Прежде чем передать его закон, тебе вновь нужно обрести с всевышним крепкую связь. Как ребенок связан пуповиной внутри матери, так и все мы связаны друг с другом и Господом нашим. Если связь ребенка будет нарушена, он просто погибнет без пищи. Так и человек - без связи с Господом блуждает во тьме, его душа, оставшись без пищи духовной, со временем погибает. Чем больше бездушных людей ходит по земле, тем сильнее рвется связь с Богом, рушится гармония, погибает природа, леса и животный мир. Когда разорвется последняя нить, наступит конец, о котором нас предостерегают древние писания. Поэтому великая миссия любой религии на Земле - поддерживать, очищать и выстраивать связь человека с высшими силами и Богом. Чтобы не нарушить гармонию мелодии, музыкант тщательно настраивает струны на своей гитаре. Так и на разных континентах и странах издревле по крупицам созидались и настраивались волны связи, общения наших далеких предков с Господом. На Руси это происходило с помощью православия, в Индии - буддизма, в арабских странах - мусульманства. Родовая связь, выстроенная сотнями поколений, обычно самая сильная, но это не значит, что единственно возможная, не нужно закрываться от других источников...
После этой встречи я совершила паломничество по многим святым местам. Долгими месяцами я постилась, медитировала, молилась и просила Бога очистить мое тело, ум и душу от грехов и той скверны, которая мешала проявить мое призвание.
Когда я вернулась в свою уютную квартирку, я отказалась от всего, что меня отвлекало бы от высшего призвания: я отреклась от бухгалтерской работы, которая истощала меня и вовлекала в старую жизнь и пустые заботы; перестала общаться с друзьями и родственниками, просто потому, что стала совсем другой, не той мягкой Мариной, с которой они были знакомы, нет больше тем, которые бы связывали нас вместе, я прекратила поддерживать их жизни, их добродетели, их желания, страсти и грехи. Сейчас я часто задаюсь вопросом; не была ли я с ними чересчур эгоистично жестока, но я не могла больше смотреть на то, как они изо дня в день тратят жизни, гоняясь за своими, но еще чаще того чужими мечтами, раскармливая свои пороки и земные страсти. У меня просто не осталось времени на все это, сутками на пролет я молилась, укрепляла свой дух, тело и веру, но еще больше я писала и писала картины, забыв про еду, питье и сон.
Шли дни, они были удивительно длиннее, чем в моей прежней жизни, за ними еще более длинные недели и месяцы. Не буду скрывать того, что довольно часто я сомневалась или даже забывала про то, куда иду, в правильном ли направлении, но всегда возвращалась к себе, свернуть с пути я просто не смела.
Пришло время, и я продала машину, потом и квартиру. Сняв маленький домик на берегу озера, я продолжала писать и молиться.
И вот, спустя год с небольшим, глубокой ночью, во сне, мне явился ослепительный свет! Он осторожно, тоненьким лучиком, вошел в мою грудь и дошел до самого сердца... От резкой боли я проснулась. Мое сердце обжигало пламя, а из глаз текли слезы. Святой образ вошел в мой разум этим утром и вернул мне утраченный на Земле дар!
Я расписывала этот божественный лик весь день и ночь до следующего рассвета, и все это время в моей голове звучала благодарственная молитва:
"Приди, мой друг Самуил! Ты был со мной всегда, ангел силы и творчества! Твоё дыхание в биении моего сердца, узнаю твой голос в томительном духе вдохновения. Прими мою благодарность за бесчисленное множество подарков, дарованных мне твоей любовью и великодушием. Теперь я знаю, ты показывал мне творческие дали, обращая мои очи в сторону святого и духовного, наполнял моё сердце любовью к Богу. Благодарю тебя за это. Благодарю за то, что научил самопожертвованию, научил отдавать жизнь за други своя. Благодарю за то, что научил меня ещё в детстве выносливости и бесстрашию. Ты говорил: «Будь тверда», и я была камнем в решениях своих. Ты говорил: «Будь океаном огня, испепеляй всё злое в себе», и я делала это. Ты говорил: «Смотри в себя», и я видела. Ты учил владеть собой, и я властвовала. Призываю тебя, Архангел Самуил, приди и будь со мной!"


                ***

      Марина сделала последний мазок кисти и отошла немного назад. С картины на нее смотрел знакомый и так сильно любимый ею лик Архангела Самуила. Она вспомнила его из далекого детства, когда еще училась ходить. Архангел поддерживал ее в первых самостоятельных движениях по этой земле, он приходил к ней даже по ночам, когда ей было холодно и одиноко, укрывал своими теплыми крыльями и успокаивал ее рвущееся из груди сердечко. И даже когда она не могла больше видеть его глазами, он всегда поддерживал ее в особо трудные дни.
-Благодарю тебя, Архангел Самуил, за твою заботу и святые уроки! - поклонилась образу Марина и, наконец, смогла заснуть.
С того самого дня дар божий не угасал в Марине ни днем, ни даже ночью во время сна. Архангел Самуил вел ее талант к свету и насыщал ее слабое тело силой, душу - смелостью и решительностью. Ее полотна играли яркими красками, наполняя картины светлыми образами. Спустя два месяца картин стало очень много и весь второй этаж ею арендуемого дома был полностью заполнен прекрасными полотнами. Марина поняла, что пришло время показать их людям и на часть сбережений организовала выставку своих работ в небольшой частной галерее.
Это был настоящий провал, из-за отсутствия масштабной рекламы людей пришло на выставку очень мало, большинство из них сохраняли спокойную отрешенность к ее работам, но были и те, которые чересчур жестоко критиковали работы молодого художника:
-Бред, лучше бы рисовала иконы что ли. А так ни то ни се. Что она вообще хотела этим заявить?!
-Только зря потратили время и деньги. Это полная бездарность и безвкусица! - ответила мужчине супруга, круглая женщина лет сорока пяти. Такие слова, как бездарность и безвкусица были для нее одними из сложнейших ругательств, на которые был способен ее ум. Она бы с легкостью могла пустить более матерые словечки, которые привыкла говорить и слышать в своем дворовом окружении, но сегодня ей отчего-то захотелось стать выше остальных интеллигентов, гуляющих по этим просторным залам.
-Да как она посмела, писать облики святых!? - сердито шептались другие критики, а в глазах отчего-то искрились огоньки зависти.
Для Марины выставка стала очередным испытанием. Сперва это был оглушительный шок, а потом за ним пришла и боль. Она была так уверена, что многие люди, увидев ее чистое творение, остановятся хоть на секунду и отбросят свою беготню по миру. Марина мечтала передать великую красоту людям, но ее ожидания не сбылись.
"Но, если они не способны увидеть так, как вижу я, то зачем это все!? Зачем было вообще возвращаться в этот суровый мир!?" - задавала она вопросы самой себе или может Богу.
Но девушка не догадывалась, что грубая критика значила лишь то, что образы картин глубоко проникли внутрь людей, таким образом из них выходит скопившиеся внутри злоба, гнев, отчаяние и другая застоявшаяся грязь, в которую, если, не доведи господь, наступишь, никогда ногу обратно не вытащишь. Хуже этого было холодное безразличие, с которым люди больших городов привыкли относится ко всему, что их окружает, оно говорило о том, что их уже ничто не разбудит: грязь проникла слишком глубоко и заразила все их семя.
После неудачной, как ей казалось, выставки Марина возвратилась в свой тихий домик на берегу.
Первое время внутри ее все еще бушевали чувства гнева и обиды, на смену им пришли раздумья и беспокойные мысли:
"Но ведь хоть кто-то еще... Я верю - есть еще люди, способные видеть! Не может быть, чтобы только я одна!?" - всю ночь повторяла Марина.
Только на рассвете погрузилась она в сон, но не на долго, что-то разбудило ее в тот момент, когда в ее разум ворвался новый образ и не давал ей покоя до тех пор, пока она не взяла в руки кисть. Образ вначале был не четкий. С каждым новым мазком кисти по холсту Марина погружалась в него все глубже и глубже, небольшими фрагментами раскрывая образ перед своим внутренним взором. Постепенно стали проявляться тонкие женские руки, стройная талия, контуры светло голубой туники и россыпь темно-золотых волос.
- Неужели это святая Мария?!  - обрадовалась девушка. - Мне еще никогда не являлся образ Марии или Иисуса.
Вот уже ясно видны тонкие губы, горящие синим огнем глаза и длинные, слегка приподнятые брови.
Когда был сделан последний мазок кисти, Марина немного отошла от картины, желая, наконец,  увидеть этот прекрасный образ.
-Это не Мария? - огорчилась она. - Но тогда кто?!
Вначале Марина просто не понимала или не желала понять. Перед ней был неземной красоты образ женщины, излучающий божественный внутренний свет. И образ этот уж очень сильно напоминал ее собственный.
"Да, это я, но только совершенный, совсем не тот, который я привыкла видеть в зеркало. Образ, что смотрел на меня из зазеркалья - моя душа в божественной чистоте."

                ***

     На последние деньги я организовала еще одну выставку в государственном музее изобразительных искусств. Уже через две недели сосредоточенной подготовки мои полотна были одеты в рамы, покрытые позолотой, они придали картинам особый стиль и усиливали их восприятие. Двери залов были раскрыты для новых столичных ценителей прекрасного, но, неожиданно, в адрес картин еще больше полетели реплики и слова:
-Это святотатство! Кем она себя возомнила? Мы все рождены во грехе, а она себя святой при жизни рисует...
-Она что, себя на одну ступень с Богом поставила?!
Острыми ядовитыми стрелами полетела в меня их ярость и раздражение, которую вызвали эти картины. Ярость нарастала и переходила в пылающее бешенство. Я чувствовала, как меня трясет изнутри, каждая клеточка тела сильно вибрировала, свет и тьма, как плюс и минус, как материя и анти материя, захватили каждый атом, протон и нейтрон внутри этого помещения и вот-вот должен был прозвучать сильнейший взрыв. Возможно еще немного и меня, как древнюю еретичку, сожгли бы на костре. Я молилась Самуилу и всем святым образам, которые являлись ко мне.
В какой-то момент меня перестало трясти и я почувствовала, как яд ворвался в мое тело: он просто прошел через меня, но не причинил мне абсолютно никакого вреда. И тогда все пространство в зале очистилось, ярость рассеялась, и в окна вновь проник яркий луч солнечного света. Я увидела, как люди изменились, их лица стали приветливее, теплее, из их глаз засветилась доброта и открытость. Неожиданно успокоившись, никто даже не заметил произошедших только что перемен, более того - никто и не помнил, что здесь назревало минуту назад, в них не было того осознания, чтобы зафиксировать эти изменения, люди оставались заложниками своих инстинктов и чувств, которыми часто играли другие.
Я заметила, как в этот момент в галерею вошел высокий мужчина. Все его движения были строги, уверенны, лаконичны и властны. По ним было видно - этот человек из высшего общества, возможно, бизнесмен или даже политик, который распоряжается и управляет судьбами многих людей. Что-то задержало мужчину подле одной из картин, он словно остолбенел. Он минут пять стоял и просто смотрел на сильную фигуру на полотне, потом оглянулся по сторонам и увидел меня.

                ***


     Мужчина сразу узнал в ней исполнителя этих чудесных работ и пошел навстречу. От его властных движений не осталось и следа, казалось, все в нем переменилось: взгляд стал более живым, но в тоже время болезненным, движения более расслабленные и одновременно немного дерганные.
-Я хотел бы купить ваши картины, они гармонично впишутся в мою коллекцию, - немного взволнованно обратился он к автору этих чудесных полотен.
-Нет, это невозможно, - твердо заявила Марина.
Мужчина удивленно вскинул брови.
-Вы не понимаете, картины не продаются. Они выставлены для того, чтобы как можно больше людей смогли увидеть их.
-Это вы не понимаете, я заплачу очень много, - он на секунду запнулся и продолжил. - Миллион за каждую из ваших чудесных картин и это не в рублях конечно же.
-Я вижу... мои картины сильно повлияли на вас, - чуть смущенно произнесла Марина. Погрузившись в себя, она почувствовала, как тонкие нотки соблазна начинают искушать ее сердце.
-Они восхитительны, вы очень талантливы, Марина Аркадьевна.
-Зовите меня просто Марина, - немного растерянно сказала она и, улыбнувшись, продолжила. - Я заметила, как вы долго любовались той картиной. Она вам понравилась?
-Тогда и вы зовите меня просто Михаил. Да, не скрою, эта картина оставила во мне глубокие впечатления.
Они подошли к златовласой фигуре с мечем.
-Это - архангел Самуил, покровитель людей, у которых есть таланты от Бога. Поймите, я не могу вам продать картины, но подарить одну из них смогу. Эта картина теперь ваша. Надеюсь, Самуил поможет засиять и вашим талантам также, как все это время помогал мне.
-Что?! Вы дарите мне ее?! Но как...?! - он онемел.
Его глаза долго рассматривали лицо Марины, они искали некоего подвоха, но никак не могли зацепиться хоть за один из них, и тогда с ним что-то произошло: с него спала плотная пелена, которая мешала ему все это время расслабиться хоть на миг и вновь почувствовать то, что он чувствовал в детстве, беззаботно играя рядом с домом. Все долгие годы это оставалось единственным, что он не мог купить за свои миллионы, а эта маленькая хрупкая женщина, не взяв с него ни единого цента, помогла вспомнить самое дорогое - детское счастье, которого ничем не купишь.
Он заулыбался, как младенец улыбается своей матери, впервые увидев новую игрушку.  Его суровое лицо засияло и светлая улыбка разгладила глубокие морщины, которые долгое время сосредоточенно руководили сложными вычислениями в его голове, создавая причудливый узор на лбу.
-Похоже, я не могу взять эту картину. Я теперь тоже хочу, чтобы другие смогли насладиться ей, но, я надеюсь, вы согласитесь на мое следующее предложение. Для меня было бы великой честью помочь вам, Марина, организовать выставку этих замечательных картин в Риме, и быть может там найдется немного места и для моей коллекции?
Он заботливо и нежно взял ее под руку, и они отправились по длинному залу.
-Знаете, ее начал собирать еще мой прадед, все эти годы я приумножал и берег коллекцию. Я ждал, когда придет время и, если честно, уже стал сомневаться в том, выпадет ли оно на мой век. Но теперь я вижу, пришло время! Пора людям ознакомиться с этими уникальными и пока неизвестными мировой публики полотнами...