Яйца Фаберже Глава X

Дитя природы
Русский солдат непобедим, потому что он дитя природы. Он ест то, что не сможет от него убежать, пьёт всё что горит, спит стоя, как конь, и умеет просачиваться. Причём неважно куда, в тыл ли противника или в сердце женщины. Глеб Середа был именно таким солдатом.
- Есть у него только один недостаток, - знали его товарищи, - странная привычка впадать в ступор при излишней нервозности.
Заклинивало его, в основном, когда волновался или нужно делать рапорт. Когда его призвали в Красную Армию во время финской войны, эта особенность начала проявляться особенно часто.
- Толку от него вблизи передовой никакого! - определили командиры воинской части. - Застывает как истукан в самый неподходящий момент…
Служба Глеба началась с инцидента. Дежурный по роте сержант перед строем поставленной в две шеренги роты, выкрикивал фамилии солдат:
- Видов?
- Я.
- Середа?
Ответом служила тишина.
- Середа!?
Тишина. Народ начал волноваться, все хотели спать и крутили головами. Красноармейцы обнаружили Глеба в конце шеренги, ушедшего в нирвану и не реагирующего даже на тычки стоящих рядом солдат. Увидев, что он на месте и никакого самохода нет, рота нервно заорала:
- Да вон он, этот Середа, давай читай дальше!
Сержант, удостоверившись, что боец на месте, продолжал:
- Петров!
- Я!
- Тридцать щенков?!
- Да я Зощенков.
- Поверка закончена, всем приготовиться к отбою!
- Я!
Сержант недоумённо спросил:
- Что я?
- Середа!
Возвращался он в реальность с того места, где его заклинивало. Это состояние имело другую приятную сторону. Мужские способности Середы возросли до немыслимых высот. Женщины природным животным чутьём обычно чувствуют таких самцов и поэтому не давали интересному киевлянину прохода. 
- С женщинами мне трудно находить общий язык, - театрально жаловался он сослуживцам. - Ведь я военнослужащий, привык к суровому солдатскому быту.
Слава о нём быстро распространилась по всему гарнизону. Сногсшибательный успех, которым он пользовался у окрестного женского населения, придавал новые силы.
- С Пашкой я гуляла два года, а с Вовой только до вечера... - тараторила очередная подружка Верка.
При наличии в соседней деревне эвакуированного сельскохозяйственного техникума с соответствующей общагой Глеб имел широкий простор для всяческой аморалки.
- Ну, развратничай в свободное от службы время, кто ж тебя, молодого и до баб голодного, руку на яйца положа, осудит-то! Но зачем боеготовность части злостно подрывать! - майор Груздев решил провести беседу. - Как ты так можешь? Моя первая любовь закончилась женитьбой, вторая тоже. Теперь я на женщин смотреть боюсь.
На следующий день он заступил на пост охранять какие-то склады. Вокруг складов забор, колючая проволока в два ряда. Между рядами находился доблестный воин и прогуливался с винтовкой наперевес.
- Привет! - из деревни к нему на запланированное свидание прискакала молодая, но уже опытная студентка зоотехнического отделения Вера.
Парочка была во всех смыслах притёртая. После короткого взаимного приветствия, перешли к цели свидания. Часовому пост покидать не полагается. Девушке через колючую проволоку лезть неудобно. После короткой возни девушка в нагнутом виде была установлена по внешнюю сторону забора спиной, а точнее тем, что пониже, вплотную к колючке.
- В школе меня очень возбуждали строки Маяковского: «Я достаю из широких штанин», - успевала сообщить она. - Сегодня все, кому не лень, достают, а толку никакого.
Середа, благо расстояние между нитками проволоки вполне позволяло, пристроился, процесс пошёл на загляденье. В полном соответствии с законами жанра, в самый разгар процесса на пост прибыл в сопровождении разводящего политрук части Суков. Преодолев вызванный увиденным непотребством приступ немоты, он рявкнул:
- Это что ещё за ****ство на посту?!
Девушка, сорвавшись с рабочего органа героя, ударилась в бега, поправляя на ходу одежонку. Глеб, резко выдергивая могучий орган из глубин женского тела, напоролся на острый шип колючей проволоки. И распахал мужскую гордость по всей длине, почти надвое.
- Наследников лишили! - дико заорал он.
Кровища хлестала, как из резанного кабана, проверяющий с разводящим в прострации. Пришли в себя, первую помощь оказали, медиков вызвали. Те кровь остановили, рану промыли, орган грубо заштопали.
- В общем, ничего страшного, в принципе не случилось. - Груздев сообщил Остапу по телефону.
Хотя у военного хирурга руки от смеха дрожали, косметических швов не получилось. В госпитале Середа стал легендой, многие хотели его увидеть.
- На нашем металлургическом заводе был случай, - поведал один из визитёров. - Ученик слесаря, забавлялся «дружком» в укромном уголке с применением подручных средств. Под руку подвернулся новый шарикоподшипник, немножко меньше диаметра «дружка». Для снятия была вызвана «скорая» через пару часов, когда не стало сил терпеть и «дружок» стал приобретать лилово-желтоватые оттенки, оставаясь немалых размеров.
- Беда... - Глеб как никто понимал мучения паренька.
- А надо отметить, что обоймы шарикоподшипников делаются из весьма твёрдых сталей и вопрос его распила ножовкой или напильником не стоял... Собрали консилиум, включавший хирургов, урологов и учёных по металлообработке... Парень был освобождён от «оков» путём раздавливания двух обойм подшипника с помощью высокоточного гидравлического пресса.
- Сталь очень прочная, - согласился сталевар Середа, - но хрупкая.
Когда через месяц он выписался из санчасти, то прямиком отправился на гауптвахту с формулировкой:
- За злостное нарушение правил караульной службы.
Глеб даже пытался возражать:
- На посту не курил, не пил, пищу не принимал, не читал, и вообще ничего из того, что прямо запрещено соответствующей статьей Устава караульной службы, не делал!
- Устав запрещает часовому отправлять естественные надобности.
- Надобность, и впрямь, вполне естественная! - согласился Середа.
После возвращения из госпиталя его популярность у женщин возросла, так как реконструированный рабочий орган, и до того внушавший окрестным барышням благоговение, приобрел ещё более внушительные характеристики.
- Хотя больше, казалось, некуда… - невероятно удивилась Верка.
Политрук вызвал его на проработку. Суков был короткого роста, с длинным чубом, закрывающим правый глаз. Проклиная его обширную родню, Глеб попёрся в кабинет. Переступив порог и открыв рот для рапорта, он впал в очередной ступор. Политрук выругался:
- Ширинка у военного человека самое взрывоопасное место... 
Из полуоткрытой двери начали раздаваться непонятные звуки, мягко перетекающие в отборный мат. От фразеологических оборотов, в которых состыковывались всевозможные части человеческих организмов, сопряженные глаголами интимного направления, покраснели стены штаба. 
- Я тебя на фронт отправлю! - красный, как сигнал светофора, замполит, хватаясь рукой за сердце, за кобуру, хрипел у стола.
Дрожащей рукой ухватил графин, который стоял в окружении шести погибших ранее стаканов, и мощным броском направил его в голову Середы.
- Отвечать старшему по званию! - заорал он на него.
Графин разлетелся вдребезги о стену, Глеб даже не моргнул глазом, мысленно бороздя бесконечность вселенной. Но замполит о странностях его сознания не знал, принимал всё за чистейшее игнорирование. Сползая по столу, он заметил в приоткрытой двери солдат и прохрипел:
- Уберите его с глаз подальше!
Ухватив товарища за ремень, они вытащил его в коридор, где продолжал общаться с высшим разумом. Через три часа батальон был выстроен по тревоге. Бледный замполит, от которого воняло валерьянкой, как от дивизионного госпиталя, выполз на плац и натужно потребовал, чтобы Середа вышел из строя. Вердикт гласил:
- За неподчинение приказам рядовой Середа направляется на гарнизонную гауптвахту, с арестом на трое суток!
Середа занервничал, впал в ступор. Увидев остекленевшее лицо, замполит на основе старых воспоминаний схватился за сердце и рухнул. В госпитале он провалялся полмесяца. По возвращению замполит поставил пред командиром части вопрос:
- Или я, или этот урод!
Сукова отправили на фронт. Глеб на время притих. В их гарнизоне были маркитантки, которые пользовались извечной тягой мужчин к продолжению рода. Оголодавшие солдаты не замечали их физических несовершенств.
- Где война там крутится женщина! - наиболее известной из дам такого сорта являлась мороженщица, которую бойцы ласково прозвали «Простуда».
Была она страховидна, многодетна и мужа не имела. До войны женщина каждое утро вытаскивала ящик с мороженым на аллею неподалёку от штаба училища и ждала ухажёров.
- Женщина я современная и сама предложила выяснить условия на берегу, - она всегда обсуждала с подругами по несчастью недостатки очередного любовника, - а он оказался слабонервным слюнтяем!.. Как такие получают офицерские погоны?
Вокруг неё вились озабоченные курсанты, пока очередной счастливец не увлекал добычу в ближайшие кусты. Любовников ловили. «Простуда» любила в полный голос, замполит на совещании с возмущением говорил:
- Нужно разобраться с развратными действиями полового характера, совершаемые в непосредственной близости от штаба части и страшно сказать - рядом с памятником Ленину!
С началом войны мороженое закончилось, но привычки остались. Глеба за территорию учебного центра не пускали, он снизошёл до мороженщицы.
- Любовь нечаянно нагрянет! - пропел он, забираясь в кусты.
Их увидели прохожие и спугнули. Груздеву доложили о поимке любовника и его терпение лопнуло. Он решил принять меры и объявил построение части. Командир встал перед строем и приказал:
- Рядовой Середа выйти из строя! Товарищи красноармейцы! От имени командования части поздравляю рядового Середу со вступлением в законный брак с гражданкой «Простудой». Начальнику штаба срочно оформить все необходимые для этого документы!
Цирковое представление было прервано по техническим причинам. Глеб разволновался и упал в обморок. Сильно ударился головой об асфальт, а когда очнулся, навсегда потерял болезненную особенность впадать в ступор при сильном волнении. Его отправили на фронт, где он попал в плен.   
 
 
продолжение http://www.proza.ru/2015/07/18/31