возвращение тяготения

слова жыли в ихнем мiре и,
вытаскивая их сюды, штобы има чуток
попользоватьси, челик делал одну
и ту же ошибку - он има доверял.

впрочим, слова евонному были не нужны:
мычанием изображал он удовольствие
и тем же мычанием выражал свое
неудовольствие происходящим.

вместо головы -
лампочка, штобы светить
всихда и везде, до дней последних,
опьять жеж, сгорела - выкрутил, новую закрутил.

фсе свое ношу с собою и
зачем мине блага земные?
к чему созидания подвиг?
но, видать, нать потрудитьси.

прыгай, не прыгай - выше головы не прыгнешь,
фсихда оно будить и невысказанное, и недосказанное.
оно и панятно, што неча со свиным рылом да в
калашный ряд, фсяк сверчок знай свой шесток.

вроде бы сбила жисть спесь с чиловека, ан нетушки,
фсе исчо повыеживатьси евонному хочитси: щеки надувает,
шею вытягивает, пузико выпячивает, плечиками поддергиваеть,
ножками подрыгивает, глазенками таращитси и язык высовываеть.

последовательность слов
упорядочивала смысл, будто
в клетку загоняя неосмысленного
зверя, желающего свабоды передвижения.

надуманное режиссером
разбавлялось естественным
фоном событий, давно знакомых
по истории причинно-следственной.

включить, што ли,
концентратор мудрости,
или разбавитель настроить
подходяще, чого-й-то зашкаливаеть.

вернувшись в мiр
фантастических приложений,
змий прихватил птычку с ветвей евонной
души и придушил для собственного удовольствия.

выдуманные истории сохранялись в памяти фсе так жи,
как и не выдуманные,  но чуйвства, эмосии,
настроения выветривались из ихних
окончательно и бесповоротно.

день пролетел, пропыхтел, продудел, в кучку собраться
мыслишкам не позволил:"я вам чучу отчубучу",
- резонерствует поди, скаженный
да и ладноть, што ужо есть.

ну шо, соловьи,
фсе, пора на боковую,
интеллигентныя людя давно
ужо храпака дають, посвистывая.