Блокнот 14 G. G

Наконец-то я снова начал писать. Остаётся только уповать на то, что я не забуду в очередной раз свои записи на столике у... По-моему, её звали то ли Ира, то ли Наташа. В общем, если вы, дорогие потомки, всё ещё в состоянии читать, знайте, всё, что я написал и опубликовал — ерунда. А вот то, что написал и забыл у этой дамы на столике — это-то и был мой "Евгений Онегин", моя "Травиата", моё адажио из "Щелкунчика". Пожалуйста, помните о том, что я был великим писателем, который от питания сосисками изрядно пострадал. Жаль только, что доказательств обоих фактов у вас нет. Но это необязательно, просто поверьте мне на слово, в прежние времена (для вас, а для меня они ещё нынешние) люди никогда никого не обманывали и были образцом порядочности.

***

Только что ушёл из театра. Я сказал им, пусть ищут другого сценариста. Теперь я водитель автобуса.

***

Сейчас я сижу в электричке, которая следует в Выборг. В вагоне я вижу потенциально одиноких девушек. Каждая из них по своему хороша. Будет очень обидно упустить кого-либо из них. В итоге упущены будут все. Отец снова скажет, что я вырос дураком.

***

Когда я смотрю на свой длинный нос, я понимаю, что мне придётся теперь с ним жить. Носу нельзя запретить расти, как, скажем, волосам. И вот я представляю, как  постепенно мой нос перевесит меня, и я навернусь с набережной в Мойку.

***

Вышел от художника. Этот художник — извращенец. Он любит не живопись, а голых девушек. А кто же их не любит? Но он оказался хитрее. Он делает вид, что у него есть талант, а они охотно ему позируют. Я доволен тем, что я сегодня видел, но это, по-моему, аморально и ущемляет права женщин. Завтра, он говорит, придёт настоящая красавица. Боюсь, мои стойкие моральные принципы и убеждения не помешают мне посетить его студию завтра. А всё, что я о нём думаю, я скажу как-нибудь в другой раз.

***

Я был в редакции. Потом я был в другой редакции. В одной редакции мне дали пинка, а во второй грубо обругали и назвали мои сочинения ведром мочи. Надо ли говорить, что именно с ведром мочи я к ним и пришёл, ведь я знал, что этим болванам нипочём не разглядеть мой талант, и они назовут мои труды ведром мочи. Так ведь и вышло.

***

Не в моих правилах выпендриваться при выборе девушки, но в этот раз, воля ваша, всё зашло слишком далеко. Когда мы впервые вместе гуляли, я думал только о том, насколько она хороша внешне и строил догадки относительно её пригодности в постели. Потом я начал познавать её внутренний мир, и мне стало скучно. Один мой приятель мне так и говорил, что я, мол, не ищу интересную девушку, мне надо просто, чтобы кто-то рядом был. Теперь я могу дать ему пощёчину за его дерзость. Так скучно, как с этой особой, мне не было ещё никогда. Она вообще неинтересная. Как джентльмену, мне необходимо сообщить ей об этом и прекратить наши встречи, но почему-то мне хочется её увидеть. Сегодня мы не виделись, и я очень огорчился. Как же это получается?

***

Профессор любил шутить по поводу моих умственных способностей. Он часто говорил мне "эй, а сколько будет 74 минус 28", а потом смеялся, когда я лез за калькулятором. Теперь-то я поднаторел в вопросах математики, однако он начал издеваться над тем, что я не знаю немецкого языка. Теперь я могу отличить баварский диалект от вестфальского по тому, как человек готовится открыть рот. Но профессор начал преследовать меня в области химии, заставляя краснеть за незнание отличий между октенидином дигидрохлорида и катализаторами Циглера-Натта, но теперь я знаю, что это была очередная дурацкая шутка.

Профессор изводил меня насмешками из области естествознания, физики и апмелографии. Я всё это вытерпел и стал понимать всё и во всём. "Какой же ты дурак", — сказал мне недавно профессор. Я подумал, что он снова нашёл какую-то область, в которой я ещё был полным профаном, но профессор просто показал мне фотографию девушки, которую я очень любил в молодости. Я с ужасом увидел, что она вышла замуж за какого-то мерзопакостного выродка. Профессор хмыкнул, и тут-то я всё понял.

***

Есть такие девушки, у которых невероятно красивые глаза. Само лицо может быть толстоватым, грубоватым, однако одни только её глаза могут просто свести с ума. Это удивительно. Как они это делают? Что это за магия такая?

***

Я с презрением отношусь к тому, что люди называют государством, патриотизмом и прочей ерундой. Никчёмные стихи вызывают у меня тошноту. Более я не намерен тут с вами объясняться.