Мои персонажи. Фронтовики и штатские

БОРИС БЫЗАЛОВ

МОИ ПЕРСОНАЖИ. ФРОНТОВИКИ И ШТАТСКИЕ.

Москва
2015г.


   Посчитал я как-то на вскидку, сколько людей мне встретилось в жизни, с которыми  пришлось взаимодействовать. Не просто "Здрасьте"  и "До свиданья", а именно, взаимодействовать или, как сейчас стали говорить, общаться.  Оказалось,  несколько тысяч. Много это или мало? И много и мало. Нет, конечно, мне не пришлось общаться с главами правительств, серийными убийцами, гениальными сочинителями и прочими историческими личностями. Судьбой и моими личностными качествами  было  уготовано  мое  пребывание в среде обычных людей: рабочих, инженеров, врачей, преподавателей, военных, строителей, ученых, служащих и прочих представителей физического и умственного труда.

   Да и сам автор не хуже и не лучше своих же персонажей! Из того же помета  "совков"  середины двадцатого и начала двадцать первого века. Вот только крестьян в кругу его общения не было. Так уж сложилось. Хотя, отец мой происходит родом из глубинных вологодских  трудящихся землепашцев и кустарей.

   Среди этих  тысяч мне не встречались классические подлецы и кинематографические злодеи. Это были нормальные советские граждане, и если у них и встречались отдельные недостатки, то они, эти недостатки, заслуживали снисхождения.

  Таким был и наш первый главный конструктор, Владимир Петрович Петров. Сам, талантливый  инженер, он не боялся принимать на работу сотрудников, умнее его самого. Свою маму он называл "матушкой" с ударением на букву "у". Другие называют своих матерей мамашами, мамками, старухами, маманьками, матками и прочими   снисходительными наименованиями.  А один мой товарищ,   любовно обращался к своей маме: "старая жидовка".  Она  же его называла Шурка и Шурик. Владимир Петрович, в отличие от них, называл свою маму " матУшкою". Трогательно, не правда ли? Почему-то никто не помнил, как он одевался. Наверное, потому что он не придавал этому особого значения. А то, что его шофер водил машину в пыжиковой шапке помнили все.
  Конструктором он тоже был блестящим. Каждое утро он обходил рабочие залы, садился за кульманы своих сотрудников и внимательно смотрел на созданное ими. И сам любил посидеть за своим рабочим кульманом.

   А когда в стране началась очередная перестройка и привычные министерства были заменены  совнархозами, нам в КБ прислали на вновь введенные должности главного инженера и заместителя по хозчасти, двух уволенных с теплых мест чиновников -  Погоредова и Резниса. Мордастые и вальяжные, в габардиновых пальто, похожие друг на друга, как две капли воды, они ходили по КБ и что-то нашептывали неустойчивым элементам.
 
 На очередном открытом партийном собрании они опубликовали свою программу реформирования  КБ, основной идеей которой было смещение  Владимира Петровича, действующего руководителя КБ. Коммунисты и беспартийные показали им "кузькину мать"и они, как злые духи навсегда испарились с нашего горизонта, оставив в качестве заложников нескольких неустойчивых элементов.

  Олин из них, невзрачный, неопрятный, красноносый и сопливый  был командирован  в Свердловск, на завод, где мы отрабатывали  чертежную документацию для изготовления нового заправщика  азотной кислоты для  зенитных ракет. Фаина Раневская называла таких:" Плюгавенький, какой -то". А в свердловском зоопарке в это время экспонировался экземпляр редкого вида хищной птицы: орла-стервятника. Он сидел в клетке, нахохленный, угрюмый, взъерошенный с огромным красным клювом. Наш, плюгавенький, тут же получил прозвище "Орел-стервятник", с которым так и уволился из КБ. А остальные неустойчивые элементы тоже постепенно уволились из нашего конструкторского бюро "по собственному желанию".

   Вот, пожалуй,  этот конфликт и оказался единственным серьезным  конфликтом.  Больше их не было. Коллектив отторгал от себя бездельников, дураков, лентяев и любителей интриг и продолжал успешно работать во славу отечественной ракетной техники и русского оружия.Был,правда, еще один случай,когда в Байконуре перед самым пуском ракеты,ведущий инженер,ответственный за работу термостатирования, напился до потери своего рабочего состояния и был отстранен от работы, а на "раэборке полетов" перед всем коллективом заявил, что ничего не было и все претензии к нему безосновательны и являются клеветой. Можно было предположить, что он являлся креатурой КГБ, поскольку административного наказания  так и не последовало. Просто руководители работ перестали брать его с собой на пуски, а наказан он был Богом.

  Принимали, иногда на работу по недосмотру отдела кадров мелких стяжателей, полубездельников и лиц, склонных к карьеризму и осведомительству. Так, однажды, приняли   на должность старшего инженера симпатичного мужчину, лет этак сорока отроду, которого вскоре и избрали секретарем парторганизации. А он, когда Главный конструктор ушел в отпуск, переселился со своего рабочего места в его кабинет и стал там функционировать. Конечно, коллектив  сразу же возненавидел его и принудил к уходу "по собственному желанию".

 Вообще-то с парторгами у нас была беда! Интеллектуальная публика, из которой состоял основной контингент предприятия, уклонялась от этих  почетных общественных обязанностей как могла, и первое время парторгом у нас несколько лет избирался переплетчик, инвалид Отечественной войны, передвигающийся на деревянном протезе, человек с жестким характером, внешне похожий на "парня из нашего города" актера Николая Крючкова. Надо отдать ему должное, он был принципиальным и справедливым  парторгом и сумел установить отношения с непростой интеллигентной средой.

     Каждый конструктор КБ был личностью, достойным стать героем  произведений настоящих, известных, писателей. В особенности эти качества проявлялись на заводах, полигонах и космодромах, где конструкторам приходилось внедрять свое, рожденное на бумаге, детище. Такими были и мои персонажи.  Они  не считали героизмом свою работу без отдыха и сна, когда этого требовали обстоятельства, работу в экстремальных условиях на гране риска и физических возможностей, когда от их результатов зависел престиж страны, а не размер собственной зарплаты.

 Вот только один  из эпизодов.  Вторую неделю не ладилась у нас отработка насосной станции для подъема стрелы установщика ракеты-носителя. Приезжали высокие комиссии, грозились, мешали работать. В жаркий байконурский полдень на стартовую позицию нагрянула очередная комиссия из генералов и заместителей министров. Вылезли из приямка установщика два папуаса в плавках, черные от грязи, покрытые прилипшим к  потному телу песком. Одни зубы блестели. Это были  синеглазый Боря Лотарев и  рыжеватый Лева Земляницкий - ведущие инженеры ЦКБ ТМ - разработчики установщика, не спавшие уже вторые сутки.  Крайне ответственные и внешне очень красивые молодые люди.

  Смотрел я на них и думал: "Мы то, комиссия, сейчас в "нулевку" поедем, чайку, зеленого, попьем, отдохнем и поедем на другие объекты космодрома, а ночью завалимся спать  на чистые простынки в номерах с кондиционерами, а вам, ребята, опять в приямок лезть!. А жены ваши в Москве даже представить себе не могут, каково вам сейчас в этой раскаленной полупустыне!"
 
  Простой пример, не показательный, тем более, что в этот раз им рисковать не пришлось. Только здоровьем. Оно и сказалось. Оба ушли из жизни еще молодыми. Героизм это был или рядовая работа? По моему, все таки, героизм, хотя они. наверняка так не считали. Вечная им память!
 
  Из того же КБ к нам был переведен даровитый, самолюбивый  и благородный красавец Олег Савицкий. Кто - то из острословов назвал его "графом", да так этот "граф" к нему и приклеился. Граф принимал участие в разработке почти всех знаковых проектов КБ и никогда не гнушался ездить на их внедрение по космодромам и воинским частям, несмотря на, отнюдь, не аристократические условия пребывания в  этих местах.

  Так работали  все. На полигонах была своя, особая психология. От того как работал ты, зависела работа остальных. Это касалось как отдельных людей, так и целых предприятий и их руководителей, потому что все они были связаны единой технологической и временной цепочкой. По возвращении домой эта психология часто рвалась под воздействием других забот, текущей работы и привычного быта. Приходилось ее восстанавливать, преодолевая сопротивление многих атрофированных начальников. Лучшим способом для этого оказывалось командирование самого этого руководства на место проведения работ.

   Братья - близнецы Юра и Миша Красовицкие из "Криогенмаша"? Тоже ведущие инженеры. Один из них отвечал за заправку ракеты топливом, а другой за ее термостатирование. Тоже не подарок! Как всегда, мы внедряли принципиально новые технические решения, обеспечивающие  высокие требования  очередной новейшей отечественной  космической ракеты-носителя.  Ну и, конечно, мучились с отработкой этого "новья". Позже, во время чернобыльской катастрофы пришлось им поработать и ликвидаторами. Интересные были ребята! Долго мы не могли их отличить друг от друга. А они обижались, один, потому что с ним уже поздоровались дважды. а другой, потому что с ним не поздоровались вообще! Потом все таки научились распознавать их!

  В нашем КБ работал главным инженером проекта Лев Александрович Дугин. Он принимал участие, как разработчик или консультант, почти во всех крупных проектах. Талантливый и ироничный он имел право на реальную оценку способностей своих коллег, но никогда этим правом не пользовался, разве только когда они мешали работе или становились нетерпимыми для окружающих. Говорят, что он даже на даче установил кульман и по воскресеньям забавлялся разработками всяких инженерных устройств.

 Оставил о себе признательную память и главный инженер предприятия Вахрамеев Михаил Николаевич. Это был человек старой закалки и старого воспитания.Работал он до перехода к нам главным инженером одного из главков Минстройдормаша. И во время моего доклада министр Новоселов грубо оскорбил Михаила Николаевича. Тот вышел из кабинета,хлопнув дверью так,что у министра  в кабинете посыпался потолок.Естественно, что ему прищлось уйти из министерства. Куда? К нам! Но ни мы, ни он, об этом не пожалели!

 В Минобщемаше служил  и наш однокашник, Дивавин Лев Петрович. Звали его там ученым евреем при губернаторе. Мало того. что он был преданным фанатом "Динамо". Он знал все подробности и особенности  создания  шахтных ракетных стартов. И министр, действительно, брал его с собою в инспекционные поездки по местам строительства ядерного щита.

 В 1956 году на Олимпийских играх в Мельбурне Виктор Иванов в момент вручения ему  золотой медали за победу в соревнованиях по академической гребле поскользнулся и выронил медаль в воду. Водолазы так и не нашли ее, а на следующий день ее нашел австралийский мальчишка - ныряльщик и она была вторично вручена чемпиону. Об этом тогда писали все газеты в мире!Виктор Иванов - олимпийский чемпион, неоднократный чемпион Советского Союза, Европы, победитель королевской регаты в Лондоне, после  своего ухода из спорта устроился в наше КБ, защитил кандидатскую диссертацию и к правительственным наградам за достижения в спорте добавил ордена и медали за трудовую доблесть.Но никто из нас и не ведал о его славном прошлом. Был он заядлым автомобилистом и верным другом в экстремальных дорожных ситуациях.

  Добрую память о себе оставил и Анатолий Викторович Титов, и как ведущий специалист по технологическому оборудованию стартовых и технических  ракетных комплексов, и как  один из руководителей работ на космодромах. К нашему глубокому сожалению он был вынужден оставить службу из-за потери зрения.

  А военные строители? Вот уж кто заслуживает уважения!  Именно, им приходиться вбивать первый кол, будь то жаркая пустыня или ледовитая Арктика. Назовем же этих офицеров элитой военных строителей, очистив это понятие от его снобистского привкуса.

  В отечественной ракетно - космической отрасли роль военных специалистов   была весьма велика. Офицеры заказывающих управлений Минобороны, персонал полигонов, научно - исследовательских институтов и воинских частей принимали непосредственное участие в создании и эксплуатации ракетной техники. А в первые годы становления этой отрасли в среде военных ракетчиков было много  участников Великой Отечественной войны.

  От нас, современников  этой войны,  пережившие ее ветераны,  от солдата до маршала,  непосредственно участвовавшие в боях, отличались какими-то общими признаками. Наверное, это ощущение случайности смерти, пролетевшей  совсем рядом, но почему-то мимо  . На предприятиях, где они работали , ими  невольно создавалось какое то ненавязчивое братство взаимопонимания и поддержки друг  друга.
 
 Ветераны из нашего КБ пришли с войны почти ничего не умея, кроме уменья стрелять, убивать, командовать и подчиняться. Все они, кто не успел до войны получить образование и профессию, сумели войти в эту гражданскую жизнь, заняв в ней достойное место. Кто то окончил чертежные курсы, кто то вечерние институты. Все они стали конструкторами, осознав особенности проектирования  и изготовления изделий. Профессии свои они освоили в совершенстве.

   Толя Данилов, семнадцать раз ходивший в штыковую атаку, в рукопашный бой и оставшийся в живых, стал начальником конструкторского отдела. Васильчиков Алексей,точь в точь повторивший  военную судьбу Толи Данилова и тоже оставшийся в живых, не получил за всю войну ни одного, даже легкого ранения! До конца он работал в КБ,а вечерами выступал в концертах и по телевидению в хоре ветеранов Великой Отечественной войны.

   В этом же хоре состоял и еще один из наших военных ветеранов - Леша Эберле. Он тоже был нашим однокашником. Производственную практику мы проходили на Рыбинском заводе "Дормаш", а жили в одном из громадных покоев Рыбинского собора,полуразрушенного советской властью. По вечерам студенты, забирались на колокольню и над Волгой и зеваками, собравшимися на набережной разносилась "Санта Лючия", исполняемая Лешкой.Потом эта песня стала нашим студенческим гимном.

   Еще один ветеран Николай Александрович Лапшин  стал лауреатом Сталинской премии, главным конструктором проекта, заместителем заведующего кафедрой. Лоб его украшал глубокий поперечный шрам от вражеского осколка. Николай Ильич Соколов - первым заместителем руководителя КБ. Его от смерти спас изуродованный немецкой пулей орден Красной звезды. Николай Степанович Носов, бывший летчик - асс,  стал начальником одного из ведущих отделов КБ,  Азата Григорьевна Галицкая - отличным конструктором, уважаемым в КБ человеком. Коля Чистов, вернувшийся с фронта с пожизненной язвой желудка, стал прекрасным деталировщиком - узловиком. Коля Мазурин -  ведущим инженером, Володя Петров - специалистом- электриком.Василий Махнев, полковой разведчик - ведущим инженером - испытателем.Евгений Алексеевич Грачев,бывший лейтенант - начальником отдела систем управления,  Леонтий Энгельс, за которым, гонялся, издеваясь,  немецкий летчик, заставляя его петлять по пшеничному полю, падать, притворяться мертвым,  и снова петлять, после войны, закончив институт и  устроился в наше КБ.

   А в другом ракетном КБ  работал начальником отдела человек по фамилии Маркс. И вот прикольщики, которые в то время тоже были,их только называли по другому: "хохмачами", послали нашего Энгельса к ихнему Марксу с каким то поручением.Встречу двух основоположников в момент их представления друг другу надо было видеть! Говорили , что Маркс не поверил и попросил Энгельса предъявить паспорт.
 
    Но отвлеклись мы.  Среди наших ветеранов был даже участник парада Победы в Москве сорок пятого года,Карандин А.Е.   бросивший  фашистское знамя к подножию мавзолея. Женя Данюшевский, Копорулин Владимир Николаевич, Купцов Миша, Пантелеймонов Сергей, Пухов Сергей Васильевич, Алексей Поздняков,всегда приходивший на торжественные мероприятия по случаю Победы в выцветшей гимнастерке и солдатской пилотке и еще десятки наших дорогих  солдат! Да и сам наш Главный конструктор КБ,назначенный после ухода Петрова - Всеволод Николаевич Соловьев, до конца своих дней ходил с  заросшей раной величиной с громадное яблоко.

  Попов Виталий Семенович- бывший юнга,сын полка, а в наше время начальник производственного отдела. Дим Димыч Тарабашин,контуженный летчик с обоженным лицом-поборник справедливости и защитник трудящихся,Белов Николай Иванович,Кожухов Николай Сергеевич, написавший несколько книг
 
   Юрий Михайлович Шевкин и Федя Николаев (Федор Семенович). Оба были отличнейшими инженерами, досконально знавшими технологию производства, характеристики оборудования и психологию заводского руководства,находя общий язык и с начальниками цехов и с директорами. А Федя Николаев и его жена Полина бывали у нас дома, а мы у них на Новом Арбате,на последнем этаже  высотного дома,где они получили квартиру. Когда Федор заболел проклятой болезнью мы приехали проведать его в Боткинскую больницу. Федя вытащил из под подушки бутылку и сказал: "Ребята, выпейте в память обо мне по полному стакану". И мы на троих с Полиной выпили, давясь водкой и слезами. А на следующий день он умер. Не боялся смерти ни на фронте, ни на больничной койке! Во всяком случае, не показывал и виду! А было то ему всего полсотни лет!

 Вот такие солдаты были в нашем КБ! Простите, что не всех назвал. Может быть, еще и назову.   
 
  Было их, ветеранов войны, в нашем КБ  человек шестьдесят, семьдесят. Все они были чрезвычайно скромны, доброжелательны,  профессионально  очень результативны, и  все они не любили рассказывать о войне. Спросил я как-то: "Алексей Сергеевич, а тебе лично приходилось убивать немца, смотрящего в твои  глаза?" "Да - ответил Алексей - выскочил он на меня, вот так, как ты сейчас стоишь. Но у него осечка получилась, а у меня нет!"  Больше я Алексея Сергеевича не спрашивал, а он и не заговаривал на эту тему.

 Это все реальные персонажи. Каждый из них был или еще остается в этой жизни, на этой земле. Ну, а что касается виртуальных персонажей, которые бродят  по  моим страницам и от имени которых ведутся некоторые  размышления, то все их образы  взяты из нашей суетной современной жизни. Это, как их оскорбительно называет элита,"грязь", забывая, что сама эта элита из той же грязи и вышла.Эти простые и скромные люди,реальные и выдуманные,военные и гражданские,старые и молодые окружают нас в нашей повседневной жизни, это наши соседи,наши сослуживцы, наши друзья и товарищи. Да и мы, сами, такие же. Именно они,эти люди, и составляют основную массу нашего российского народа.

   Меньше всего мне хотелось бы,чтобы этот очерк оказался похожим на мартиролог, тем более,что рассказать про всех,кто уже ушел из жизни, в коротком очерке просто невозможно. А надо бы!   Все они заслуживают  нашего уважения и признания,а не только те кто ими управлял. 
               
 Так проявим  же  к ним это уважение и признание!