Тоже аленький

ПАЛИТРА ДЕТСТВА или МОЯ ФИОЛЕТОВАЯ ЧУТЬ

(Первоначальное и исправленное название: КРАСНАЯ ВОДА. ГОЛУБОЙ ОГОНЬ)

***

   И вновь пишу.

   Причём, пишу сразу в чистовик. Сюда. Вот написала слово "вот". Лишнее, ненужное. Но, в нём больше правды, чем в некотором "нужном", главном. В этом - особенность моей прозы, стремящейся к искренности: не скрывать ошибки.  Сразу являть их. И исправлять, если узнал ошибками...

***

   Здесь же я - не просто вывожу тёмные линии на светлой плоскости, но шлю "в компьютер", в этот самый netbook - электромагнитные комбинации; посылаю набор кодов в невидимый мир Электромагнитного Целого, окружившего планету, Землю. Залившего всю поверхность её (поверхность-указание на поверхностность)океаном Солярисом. А я как бы поднимаю пену на поверхности этого Океана. Этого Ничто. Что-то желает истечь изнутри. Пробиться сквозь грубость породы и тьму пещеры... Потому что подлинно существует, Есть, только то, что я до конца принимаю и понимаю, впитываю сердцем.
То, что я, как душа живая, улавливаю, то, что разбивает стеклянный купол моего саркофага спящей вечно мумии... "-О! Есть! Ухватила! Поймала! Живу-у!!"
 
    Чуждое не существует, таким образом. Потому что вне меня для меня ничего нет.

***

    Первый раз писала — сорвалось. Пропало. Может быть, Океан против сказанного мной. Но, пока я сама — "за". "Я" - маленький островок суши. Островок здесь- бытия. Претендент на твердь. "Я есмь!".

***

    Человек и мир - разное... Мы чуть-чуть в противостоянии. Два полюса. Я и Ты. Да, мы немного в противостоянии. Немного... Не все могут выдержать Битву за границу. И не все выдерживают...

    Битва Иакова с Ангелом. Выстоял. Молодец! (В первой редакции текста зачем-то приписала: "Ангелом по имени Маргарита", видимо, указывая на Фауста. Странно. Видимо, я отрицала здесь чувственную любовь, но Фауст, как известно, проиграл. И этим попал в историю мировой литературы. Стал вечным архетипом... Спасение - имеет сложную диалектику. Правда, дураки те, кто специально падают, чтобы потом спасаться особенно, привлекая на себя больше "спасительных энергий" извне, а надо то - изнутри!).

    Не таковы те, другие. Возмечтавшие о вечности в этом одном теле, достигшие уже предела его совершенствования, отринувшие любовь телесную, детскую, ради личной вечности... "Гори всё чужое синим пламенем! Ультрафиолетом сгорай, плавясь в страсти своей, растекаясь по дереву смолой причастности всему лишённому основы". Хорошо! "Теки, теки, река..."... И пусть всё течёт в тебя, в тебе, тобой уносится прочь от гордецов, возомнивших себя авторами...(Корыто просмоли!)" 

***

    А, вот что я хотела и хочу написать:

   Вспомнился вдруг один день детства. В уральском городе на берегу уральского озера.
Спокойные, изолированно-дистиллированные советские времена. Точнее, СОВЕТСКОЕ ВРЕМЯ. Всё было определённо. Одно. Это сейчас "времена и перемены

   Тогда мне было около пяти лет. Значит, это конец семидесятых или самое начало восьмидесятых.
   В этот день пришла в гости к своей бабушке — папиной маме. Они жили в "своём доме", но в черте нашего знаменитого сейчас на весь мир, но тайно, города. Бабушка всегда была одета по-рабочему: в брюках, рубашке ситцевой, в безрукавке сверху. На ногах — вечные калоши, чёрные, мутноватые от частого мытья. Да, ещё в косыночке всегда, сзади повязанной.

   Такая деловая бабушка. Подтянутая, внимательная, строгая. Стройная. Фигура у шестидесятилетней моей бабушки из того времени - такая же, как у меня сейчас сорокалетней.

   Я свою бабушку, скажу вам, очень даже побаивалась, потому что я была девочкой полноватой и ленивенькой. Работать не умела ловко. Всё у меня валилось из рук. Я была очень-очень, как-то чересчур стеснительная. Болезненно стеснительная. Окружающие cчитали меня поэтому глупенькой. Даже, возможно, девочкой не в себе считали. А я была просто фантазёркой большой. Рисовала, рисовала, рисовала. Странные рисунки. Да... Ну, как вчера в фильме "Петля Ориона" Август. После катастрофы космодесантник тоже рисовал... Но, вернусь к своему рассказу.   

    Так вот, вспомнился один мой детский день. Думаю о бабушке, о папе. О Бабушкином Доме. И вот я - в прошлом. Прошлое наложилось на настоящее и диктует Текст, будущее. Я его ловлю, дистиллирую как могу. Пишу.

    В тот тёплый осенний день пришла я, говорю, к бабушке в гости.  А во дворе такой странный незнакомый запах. Запах чего-то Страшного.

    Что такое?

    Бабушка мне рассказала, что рано утром зарезали поросёнка. (Он жил в сарае, в темноте, смешно и громко похрюкивая).

    И его теперь нужно опалить. Его уже опаляют. Потому что на кожице у него волоски есть. Если попадут в пищу - неприятно. Нужно приготовить плоть поросёнка для употребления. И ещё бабушка сказала мне, что не надо ходить во двор: не детское там зрелище. Вот тебе игрушки, вот тебе конфета.

    Я, конечно, пошла потихоньку. Поиграла на веранде в игрушки старые и - во двор.

    Вижу, на вертеле, который на кирпичах приспособлен, - поросёнок. Тушка его. Тут мне в голову полезли разные неприятные мысли о прокалывании поросёнка, о том, что у него внутри. Не хочу вспоминать. А рядом с животным на вертеле - синее пламя сварочного аппарата. Мой папа и дядя что-то говорят друг другу: папа держит поросёнка, а дядя - направляет на него струйку синего пламени, которое вырывается со страшным свистом. 

    И запах, запах... Врезался глубоко в память. Будто я что-то, кажется, вспомнила. Нет, тогда мне просто плохо стало. Будто этот поросёнок и я - одно целое. Прошлую жизнь свою, возможно, вспомнила. Меня всю передёрнуло. Я упала в бездну. Умерла для настоящего. Выпала из него. Весь мир превратился в огромного серовато-розового ПОРОСЁНКА, которого кто-то деловито ГОТОВИЛ к предстоящей ПРОЦЕДУРЕ ПОЕДАНИЯ.

   Смотрела, не отрываясь. На поросёнка. На папу. На дядю. На горелку.

   Сзади, наконец, подошла бабушка, взяла меня за плечи и отвела в дом.

   Что было потом я не помню.

   Запах вот помню. Больше я такой не чувствовала.
С тех пор не ем свинину. Жалко до сих пор того поросёночка.

   Ну, может, только в отделении реанимации было что-то подобное. Хорошо, что я всё забыла. Реанимация — мост через бездну. Помню, книгу такую перед травмой купила. И передачу такую помню. Её вела интересная красивая пожилая женщина. Да. "Мост через бездну".

   Подумала, что Огонь — это Море. Огонь и Вода - одно. Они сливаются в одно, когда ты умираешь. Без разницы от чего: от красного или от голубого. От огня или от воды.

    Голубая вода, красный огонь. Красная вода, голубой огонь.

    Красный огонь страсти. Голубая кровь неуловимой, нежной любви.

    Cor Ardens!

    Голубое пламя Небесной Любви, Надежды, Веры.

    Красная вода простой внутренней Правды.

    Ну, что же. Вот и всё.

    Дописала. Высказалась.

p.s. На фото — тюльпан из нашего ныне проданного чебаркульского сада. Алый. Хрупкий. Голубая вода — внутри него...


© 2015



МОЯ ФИОЛЕТОВАЯ ЧУТЬ


А цвет Надежды — синь.
(Красна лишь боль поддёвки.)
Упала — на весы.
И мысли стали лёгки.

Летит перо Судьбы,
Сбивая истребитель.
Вернулись... Плод борьбы —
Сильнее стал Хранитель.

© 2022, 2024 — небольшие правки


-Ad majorem Dei Gloriam Inque Hominum Salutem -