Месть Эринии-19

1



      Локальные взрывы в химических лабораториях – дело, можно сказать, обыденное. Не всегда ученому удается правильно синтезировать вещество или угадать с верной дозой того или иного компонента, так что громкий хлопок от выброса в результате реакции мало кого побеспокоит. К тому же исследования проводились в специальных герметичных боксах, ученые обязательно надевали прочнейшие костюмы химзащиты, похожие на скафандры, поэтому о гибели не шло и речи. А восстановить бокс после разрушения вовсе не представляло трудности – лабораторию щедро спонсировала власть.

      Когда громыхнуло в последнем по счету боксе в дальнем конце широкого белого коридора, а затем прозрачные стенки помещения заволокло густым серо-зеленым дымом, никто из ученых, колдовавших каждый над своим проектом, не всполошился. В том боксе трудился самый титулованный ученый с большим стажем – он справится с досадным обстоятельством. А если не получится в одиночку, то вызовет Корпус ликвидации последствий аварий*.
      Странно, что вообще у Джона Лесси приключился взрыв, он же специалист высокого класса, продумывает свои действия вперед на несколько ходов и знает о химических веществах абсолютно все.
      Спустя десять минут коллеги Лесси все-таки забеспокоились. Из бокса не поступило сигнала о том, что ученый смог «укротить» разбушевавшийся опыт, обычно все отчитывались о подобном. Также не было запроса о помощи. Неужели отказала электроника? Только каким образом? Доказано, что летучие пары не влияют на работу современного оборудования и средств связи, устойчивых к различным вредным факторам.
      Глазам коллег предстала разгромленная лаборатория, разбитые лампы со свисавшими из патронов-гнезд софитами на проводках, будто плоские обугленные пауки без лапок, горка битого стекла и клякса расплавленных штативов на столе – все, что осталось от пробирок, помещенных в подставку. На полу среди разбросанных приборов и тех же серо-зеленых хлопьев лежало тело лицом вверх. Щиток шлема был чуть отодвинут. На первый взгляд напрашивался логичный вывод: Лесси, узнав по внутренним датчикам, что воздух безопасен для дыхания, без опасений поднял щиток. Но почему же тогда ученый кажется отравленным каким-то газом?
      Сотрудники лаборатории уже собрались вызвать КЛПА, как Джон зашевелился, сел и уставился в никуда. Видимо, сознание к нему возвращалось медленно.
      – Мистер Лесси, как вы себя чувствуете? – спросила одна из коллег, нажав кнопку связи на двери бокса.
      Молча Джон поднялся, снял шлем и вдруг резко припал к прозрачной стене, прижавшись ладонями в перчатках к испачканному пластику.
      – Образец «Девятнадцать»... – прошептал он хрипло.
      Значит, взорвался экспериментальный препарат для укола эвтаназии, предназначавшегося для смертельно больных людей.
      Пока ученые размышляли, как взять ситуацию под контроль, и насколько поражен Лесси, судя по его судорожно дергавшемуся лицу и тяжелому дыханию с глубокими вдохами и выдохами, с Джоном стали происходить перемены. Лицо приобрело землистой оттенок, руки затряслись, дыхание стало реже. Спустя несколько секунд ученый рухнул под вскрики коллег.

      Гибель прославленного Джона Лесси, выдающегося химика, подкосила многих. Его любили и уважали за профессионализм, готовность браться за новые разработки, он никогда не отказывал в помощи товарищам и юным ученым.
      Только похоронить Лесси не удалось, ибо он превратился в живого мертвеца с серо-болотной кожей, местами отстающей от плоти. В скором временем зомби заполонили морг, больницу, лабораторию, здание КЛПА... Заразились все, кто находился рядом с трупами.
      Тщательная дезинфекция бокса с взорвавшимся образцом «Девятнадцать» не помогла.
      Теперь столицу Вайоминга Шайенн делили зомби и те, у кого еще не выявились симптомы. Но как же люди боялись их обнаружить и присоединиться к толпе оживших мертвецов, слонявшихся по улицам и беззвучно разевавших рты...
      За лишение нормальной человеческой сущности вирус, вызванный распадом образца «Девятнадцать», нарекли «Эриния»** (с тем же порядковым номером), как символ мести за убийства, для которых изготовлялось лекарство.

***


      Штат прямоугольником опоясали шлагбаумы с надписью «Карантин! Смертельная опасность!», и Вайоминг стал закрытой зоной для выезда и въезда.
      За месяц, прошедший со дня появления эпидемии, примерно половина населения обрела способность существовать после смерти. Заражение шло уже не такими быстрыми темпами, однако полиция продолжала фиксировать случаи появления новых живых мертвецов. Что удивительно, они не нападали, как об этом утверждало множество фильмов про зомби-апокалипсис, просто бесцельно бродили по городу, утыкались в дома, разворачивались, снова брели куда-то... На оклики зомби не реагировали, при захвате не сопротивлялись. Несколько тел было отправлено в лаборатории для опытов, но четких результатов ученые еще не выявили. Несомненно, болезнь порождена «Эринией-19». Стоит вывести ее из организма, и человек перестанет быть ходячим мертвецом, но умрет. Из-за просьб граждан, чьи родные и близкие подверглись вирусу, умолявших не искоренять из зомби вещество, ибо «они же все-таки вроде бы живые...», Департамент здравоохранения приостановил деятельность лабораторий. Прицельную охоту на зомби не объявляли, так как пристальное наблюдение за ними показало: они со временем все-таки погибают — окончательно разлагаются или рассыпаются в прах. Смысл их истреблять, тратя силы и здоровье? Не факт, что надетый респиратор при прямом контакте спасет от передачи «Эринии-19». Впрочем, ряды живых мертвецов изредка выкашивались чересчур активными сторонниками радикальных методов.

___________________

* Далее КЛПА.
** Эринии в древнегреческой мифологии богини мести.


2


      Через полгода жители штата свыклись с тем, что теперь у них есть особая достопримечательность помимо Скалистых гор, Йеллоустоунского национального парка, Башни дьявола и прочих. Зомби напоминали кротких бродячих не голодных собак – ни голоса, ни агрессии. Карантин по-прежнему не снимался, экспорт и импорт тоже не восстановились, к тому же Вайоминг еще не страдал от нехватки продуктов, медикаментов или стройматериалов.
      Но один вред живые мертвецы все же приносили, причем малоприятный. Из-за их беспорядочного хождения и смертей, где попало, Шайенн насквозь пропах трупной вонью. То в сквере за скамейкой, то в автофургоне, то на крыльце собственного дома люди обнаруживали смердевшие останки в куче рваного тряпья. Поэтому Корпусом ликвидации последствий аварий было создано подразделение по санитарной очистке города.
      Таким отрядом руководил Оливер Эванс, живший вместе с семнадцатилетней дочерью Мирой – единственной, кто остался из его семьи. Родной брат и жена превратились в живых мертвецов в первые недели эпидемии и давно покоились в могилах.
      – Может, вечером сходим в кино? – предложил Эванс дочери за завтраком.
      Мира, стройная невысокая девушка с короткими черными волосами и большими небесно-голубыми глазами (точно такая же, как покойная мать), отвлеклась от плиты, где на сковородке поджаривался яичницу с беконом.
      – А давай. Мне подъехать к кинотеатру?
      – Да, так будет удобнее, чтобы я не мотался домой, иначе не успеем к началу сеанса. Не забудь поменять фильтр в респираторе, старый уже негоден.
      Вскоре с завтраком было покончено. Эванс ушел на работу, а Мира занялась уборкой: вытерла пыль с книг, полок, шкафов, куда дотянулась с табуретки, вымыла полы во всем доме и включила для проветривания кондиционер. Окна, как раньше, во времена без зомби, не открыть – от запаха разложения можно задохнуться, особенно в жару.
      Мира выжала тряпку, расправила ее сушиться на бортике ведра и ополоснула руки. Уставшая от труда девушка вытерла снятой с головы косынкой пот со лба и только полезла в комод за чистым бельем, чтобы пойти в душ, как в дверь позвонили.
      Заглянув в окошко, выходившее на улицу, Мира поначалу приняла незнакомца за сослуживца отца – пятнисто-серый камуфляж, высокие ботинки на шнуровке, респиратор и автомат за спиной. Однако на форме КЛПА не было знаков отличия рангов, то есть круглых нашивок на рукавах куртки.
      «Кто же он? – девушка подошла к двери, не решаясь открывать. – Дезертир? Но о них давно не слышно: все готовы защищать штат, а не отлынивать. И он не стал бы ходить по городу днем».
      Звонок повторился, и Мира потянулась к замку. Наверняка мужчина заметил, как оконная занавеска колыхнулась – нет смысла таиться. Задвинув плотно примыкавшую к косяку перегородку из коридора в прихожую, чтобы в жилое помещение не попал дурно пахнувший воздух, Мира надела респиратор, в котором по настоянию отца все-таки забыла сменить фильтр, и зазвенела ключами.
      – Здравствуйте. Если вы к отцу, то он на работе, – предварила возможный вопрос девушка.
      – Привет, – отозвался незнакомец бодро. Хотя покрытые желтоватой пылью камуфляж и ботинки свидетельствовали о долгой дороге, или он только что с задания по саночистке Шайенна и должен сильно устать по какой-то из причин. – Мы бы водички. Не откажете, юная мисс?
      Мужчина отстегнул от пояса плоскую потертую фляжку и поболтал ею, доказывая, что ничего там не плещется.
      – Хорошо, сейчас наполню, – Мира пшикнула на свою руку из баллончика, стоявшего на тумбочке. Жидкость-дезинфектант мгновенно застыла, образуя защитную пленочную перчатку белесого цвета.
      Поначалу, как только началась эпидемия, насланная «Эринией-19», все эти методы предосторожности надоедали, утомляли и раздражали. Но сейчас, в опасное для жизни время нельзя было ими пренебрегать.
      – Может, в прихожую зайдете? – предложила девушка. Неудобно держать человека на улице у порога, как и приглашать внутрь – мало ли кто он такой. А прихожая вполне годилась для нейтральной территории.
      – Нет, спасибо. Мне и тут неплохо.
      Пожав плечами, Мира отправилась с емкостью в дом.

***


      Когда девушка ушла за водой, а эта нехитрая процедура, учитывая пол-литровый объем фляжки, займет мало времени, Ланс Прайм вытащил из кармана черную тонкую штуку с закругленными краями, размерами напоминавшую айфон, быстро поводил ею перед собой туда-сюда и посмотрел на экран с выстроившимися столбиками цифр и обозначений.
      – Мда уж, концентрация повышенная. Что и требовалось доказать, – Ланс убрал прибор и улыбнулся вернувшейся девушке. Впрочем, улыбку через респиратор не видно, просто по привычке показал дружелюбный настрой.
      – А вы издалека? – спросила юная хозяйка дома. Несомненно, пока она возилась с водой, вопросы относительно личности незнакомца ее буквально атаковали.
      – Из Уитленда, – назвал Ланс свое недавнее место дислокации.
      Больше уточнений: кто, зачем, откуда и почему – меньше подозрений. Тем более девушку заинтересовало отсутствие военных знаков, говоривших о звании – глянула на рукава оценивающе, даже профессионально.
      Получив фляжку, Ланс поблагодарил спасшую его от жажды и попрощался. Испытующий взгляд девушки буравил спину почти осязаемо, и Прайм на пути к центральной дороге обернулся, чтобы избавиться от назойливого ощущения, шутливо отсалютовал ладонью, приставленной к воображаемому козырьку, и двинулся к тротуару.

      Если в Шайенне дела окажутся не так плохи, Ланс покинет город раньше, чем местные служащие КЛПА обнаружат среди населения нового жителя, занимавшегося здесь совсем не миротворческой деятельностью.


3



      До киносеанса оставалось всего десять минут, а отец еще не приехал. В фойе здания Мире не хотелось сидеть, из-за скопления народа воздуха всем не хватало. Хорошо, что зал для просмотра фильмов оснащен мощной системой кондиционирования – некоторые смельчаки даже снимали респираторы.
      Девушка, приобретя билеты на очередную экранизацию «Человека-Паука» (этого героя любила и она, и отец), спустилась с крыльца и прошлась вдоль здания. Фасад выходил на центральную улицу – ее Мира знала вдоль и поперек, из-за зомби-нашествия вывески не обновлялись, не на что поглазеть. А вот одна из стен и задняя часть кинотеатра утопали во тьме переулка, где мрак практически никогда не рассеивался. Слишком тесно друг к другу подступали дома, сверху нависала рухнувшая часть крыши примерно на двухметровой высоте. Впоследствии кровлю починили, но кусок гнутого железа, застрявший между стен, не убрали по непонятной причине.
      Мира свернула за угол, но идти в непроглядную темноту не отважилась. Вдруг в переулке блеснул узкий холодно-голубой луч фонарика, на его фоне вычернился силуэт, и все исчезло. Пугаться Мира не стала: скорее всего, это кто-то из КЛПА рыщет в поисках останков зомби. Дальше находиться с потенциально опасным местом (рядом могли блуждать еще не до конца умершие существа) не следовало, и Мира замерла вместо того, чтобы вернуться ко входу кинотеатра. Ей всегда очень хотелось побывать с отцом на задании, конечно, непредсказуемом и сложном – нужно не столкнуться нос к носу с зомби, риск заражения подскакивал до максимальной отметки. Да и утилизировать сгнившую плоть мерзко. Зато в целом интересно, а также почетно быть причастной к нелегкому делу саночистки родного города.
      В сумочке завибрировал телефон, заранее поставленный на этот режим, чтобы не мешать зрителям. Отец прислал сообщение, что ему назначили внеплановое ночное дежурство, так как заболел коллега, поэтому совместный поход в кино откладывался.
      – «Прости, детка. Целую», – прочитала со вздохом Мира и посмотрела в сторону освещенного крыльца здания. Рядом никого не было – все отправились восхищаться ловкостью преображенного Питера Паркера. Его приключения не явились бы для Миры чем-то новым, и девушка отказалась от фильма в пользу только что пришедшей на ум идее. Это походило на безумие: Мира решила пойти за увиденным сотрудником Корпуса и напроситься к нему в компанию.

***


      Светя под ноги экраном телефона, девушка осторожно ступала по асфальту переулка. Понятно, что угодить в горку мертвечины противно, но и шлепнуться, поскользнувшись на банановой кожуре, выпавшей из стоявшего мусорного контейнера, тоже невесело.
      В течение метров восьми Мире не попалось ни души – ни живой, ни полуживой. Стало сыро, через респиратор чувствовался теплый воздух. Дорога, из асфальтового покрытия превратившаяся в утоптанную землю, начала ощутимо проминаться под ногами. Мира представила, что вот-вот кроссовки затянут зыбучие пески, невесть как здесь очутившиеся.
      Наконец человек из КЛПА вновь обнаружил себя: по стене скользнул преломившийся фонарный луч, и девушка пошла вперед уверенно и быстро. Совсем близко, за поворотом находился труженик по саночистке. Оправдание своему «гулянию» Мира придумала – заблудилась в переулке и якобы испугалась подозрительного шороха. Не бросят же дочку сотрудника КЛПА, а препроводят к отцу или отвезут домой. Но пока все это произойдет, можно попросить поучаствовать в операции.
      Беспечная Мира миновала поворот, собралась тихонько поздороваться, и ее резко припечатало к кирпичу стены. Внезапно выскочивший человек не зажал ей рот: во-первых, негигиенично – велика угроза заражения с перчаток, во-вторых, кричать бесполезно. До следующего освещенного участка еще далековато, никто не услышит. Да и неожиданного нападения хватило, чтобы Мира опешила и не промолвила ни слова.
      – Ого! Ты? – направив зажмурившейся девушке в лицо яркий луч, удивился Ланс, притушил свет и убрал согнутую в локте руку, прижавшую плечи Миры к стене, как горизонтальной преградой.
      Мира тоже узнала человека в форме без нашивок, заходившего за водой, по глазам – единственному, что не скрывал респиратор. Карие, взгляд не колючий, но тщательно изучавший. Тогда, утром, мужчина был без капюшона, сейчас короткие темно-русые волосы и открытый лоб скрывала наброшенная ткань.
      – Вы из КЛПА? – спросила Мира, освобожденная (незнакомец вежливо извинился за доставленные неудобства), но не стремившаяся унестись прочь. Глупо страшиться спасателя от зомби, пусть и не местного.
      – Эм… – протянул Прайм, не желая продолжать.
      Мира настолько была уверена в немедленном положительном ответе, что изумленно захлопала ресницами – кто же перед ней?
      – Как тебя зовут? – спросил Ланс, сноровисто меняя тему. С юными девушками (судя по виду, данной особе лет семнадцать-восемнадцать, недавняя школьница) этот трюк обычно срабатывал. К тому же пойманная оторопела, чтобы следить за разговором – смотрела пристально, думая только о незнакомце, встреченном второй раз за день.
      – Мира Эванс...
      – А меня Ланс, приятно познакомиться. Ты чего тут бродишь? Заплутала? Сейчас выведу. Местечко тут пакостное, прямо под нами канализация, – Прайм кивнул на землю.
      Болтовня о пролегавшей внизу коллекторной трассе окончательно сбила девушку с толку, и она позволила аккуратно взять себя под локоть и повести к дальнему выходу из переулка, хотя логичнее возвратиться к кинотеатру.
      Вопросы к таинственному типу толпились в голове, как очередь в магазины в предновогоднюю распродажу. Однако Мира уяснила: о себе этот Ланс нипочем не расскажет – вроде общительный, охотно помогает ей выбраться, но что-то он точно скрывает. Не стоит приставать с расспросами: можно навлечь на себя раздражение или хуже – гнев. Автомат тоже отбивал охоту спрашивать.
      – Давай договоримся вот о чем, – у конца переулка обратился Прайм к Мире. До них доносился шум транспорта с магистрали, до которой было пятнадцать шагов. Из темноты Ланс разумно не высовывался. – Мне кажется, ты умная девушка и должна понять. Я в Шайенне проездом и скоро уберусь отсюда навсегда. Поэтому не стоит афишировать мое присутствие представителям полиции или власти. Да-да, форма у меня не совсем, как у КЛПА, ты же сразу обратила на нее внимание. В общем, лучше помалкивай, иначе замучают допросами: а как он выглядел? А что ему тут надо? Тем более, ответить-то тебе нечего.
      – То есть вы преступник? – предположила Мира и снова не угадала, ибо Ланс покачал головой.
      – Значит, будешь молчать, да? Ну тогда до свид… – начал Прайм и чертыхнулся от пиканья прибора, отрывисто зазвучавшего из нагрудного кармана. – Ах, ты труп поганый!
      Мира и без сигнала заметила, что в переулок сворачивает ходячий мертвец. И тут ей стало действительно жутко – она и Ланс без защитных спецкостюмов, в бытовых респираторах. А разносчик заразы так близко! Что ему стоит упасть и умереть прямо перед ними?
      – Бежим! – заорал Ланс впавшей в ступор Мире и дернул за руку, увлекая обратно в переулок.


4


      До людей, укрывшихся в нише напротив дверки, ведущей вниз, в канализационный коллектор, доносились шлепающие шаги зомби. Изредка слышались глухие удары – видимо, мертвец натыкался на стены, но не падал, а упрямо двигался по переулку.
      Ниша была на высоте примерно полметра от асфальта, сухая и тесная – Мира и Ланс сидели на корточках, плотно прижавшись друг к другу. Девушку охватил нервный озноб: что делать? Нельзя ждать, когда зомби подберется к их убежищу, но и покидать его страшно: велик шанс попасться ходячему трупу на пути. Как назло, шаги звучали то тише, то громче – мертвяк слонялся туда-сюда.
      – Ничего, выберемся, – ободряюще произнес Прайм и обнял дрожавшую Миру правой рукой, а левой набрал что-то на экране плоского прибора.
      Но девушке требовалось не словесное заверение, а реальные действия – убраться подальше от разносчика заразы. И трястись от страха Мира не прекратила, наоборот, едва не расплакалась.
      – Давай на что-нибудь отвлечемся? – предложил Ланс, стряхивая с себя мерзкое ощущение неизбежности, находясь в практически безвыходной ситуации. – Можешь спросить меня о чем угодно или рассказать о себе.
      – Кто вы и откуда? – прошептала девушка скорее машинально, чем осознанно собираясь последовать совету Прайма. Все мысли были заняты бродившим трупом, интерес к личности Ланса и его деятельности в Шайенне ушел на последний план.
      – Бывший военный, а ныне вольный наемник. Занимаюсь разного рода заданиями: от шпионажа до боевых операций. Перед Уитлендом заглянул в несколько городишек Вайоминга. До них находился в Вашингтоне.
      – Вас наняли истребить зомби?
      Где-то совсем близко зашуршало, и Мира зажмурилась: мертвец вот-вот окажется у ниши! Однако шорох постепенно уменьшился, и вновь захлюпало под полусгнившими ногами.
      – Типа того, – отозвался Ланс, раздумывая, вылезать отсюда сейчас или выждать еще.
      Очутись он тут один, обязательно бы смылся, но под его опекой юная девушка, за сохранность которой Прайм чувствовал ответственность. Хотя ее судьба, как и судьбы всех жителей Шайенна, предопределена уже несколько месяцев назад. Глупо беспокоиться, но Ланс не мог оставить Миру, даже зная о грядущем результате его задания.
      – Понятно, – девушка вынула телефон. – Я напишу папе, чтобы не тревожился, где я.
      – Хм, боюсь, твое сообщение о том, что ты не дома, а прячешься в закоулках от зомби, его напугает.
      – Я хотела написать, что ночую у подруги, – пояснила Мира. – Мы единственные, кто остались из нашей семьи, поэтому всегда находимся на связи. Очень страшно терять родных…
      Девушке вспомнилась могильная плита на кладбище, где покоились мама и дядя, и слезы покатились прозрачными бусинами.
      Обманывать или, точнее, не договаривать, Лансу больше не хотелось. Конечно, лучше неведение – меньше знаешь, спокойнее спишь. Но горькая правда важнее сладкой лжи.
      – Я тут пораскинул мозгами, сопоставил факты и хочу тебя обрадовать для начала, – сказал Прайм, дождавшись, пока Мира отправит сообщение. – В общем, вряд ли в Шайенне появятся новые зомби, потому что по сути вы все давным-давно подхватили «Эринию».
      – Мы зараженные?! – ужаснулась Мира, вмиг забыв об «их» мертвеце.
      – Информация точна примерно семьдесят процентов к тридцати. Надеюсь, ты не входишь в меньшее число, но постараюсь не допустить твоей встречи с мертвяком. Исследования показали: у кого иммунитет слабее, восприимчивее к вирусу, те стали ходячими трупами. А остальные выжили.
      – Ничего себе! Вы тоже обладаете иммунитетом?
      – У меня в крови антидот, независимо от того, сумел бы мой организм сопротивляться «Эринии-19», – Ланс осторожно высунулся из ниши и забрался обратно: зомби был начеку, ошиваясь буквально в двадцати метрах от людей. – Тем не менее, Шайенн остается рассадником заразы, именно здесь началось шествие трупов по всему штату. В других городах зачистка работает четко, не так, как у вас – ваше подразделение КЛПА очень бережно относится к мертвецам. А, скажем, в Ньюкасле их отлавливают и сжигают, невзирая на то, кто чей родственник или друг. Угрозу нужно уничтожать без сожаления.
      – Поэтому вы в Шайенне? – догадалась Мира о неутешительном итоге миссии Ланса.
      – Да. Мне приказали стереть столицу с лица земли, заложив бомбы, где только возможно. Достаточно одного нажатия на детонатор, и о Шайенне останутся лишь воспоминания. В этом состоит печальная новость…
      Представить вместо малой родины поле с обломками зданий Мире далось с трудом: как же жалко расставаться с домом, любимыми местами вроде парка, книжного магазина…
      – Когда начнется эвакуация? – спросила Мира, кое-как смиряясь с будущим положением беженцев.
      – Простите, мисс Эванс, но эвакуация не предусмотрена. В «чистые» районы вас не пустят под угрозой расстрела.
      Будто извиняясь за распоряжения нанимателя, Ланс ответил без суровости и резкости в отличие от произношения той же фразы генералом из Пентагона.
      Признание наемника заставило Миру превратиться в статую: девушка не двигалась, немигающе уставившись в одну точку. В голове не укладывалось, что Шайенн пропадет с географических карт, погребя под своими развалинами людей, которыми высшая власть пожертвовала просто потому, что на тридцать процентов боится превращения в зомби.
      – Может, надо бы нас отгородить от остальных штатов, но не убивать? – Мира потянула Прайма за рукав, отвлекая его от лицезрения прибора с перечнем каких-то сведений на экране. – Нельзя взорвать целую столицу…
      – Увы, это не мое решение, – Ланс оторвал взгляд от текста и с сожалением посмотрел на Миру, понимая, как тяжело приходится коренной жительнице Шайенна, узнавшей о страшном событии. – Вы для Вашингтона хуже чумных. Угораздило же профессора Лесси испытывать препарат… Кстати, военным ученым удалось обнаружить в крови пойманного зомби, недавно бывшего человеком, еще неразрушенную молекулу «Эринии-19» и вывести антивещество, способное защищать живой организм. Но властям выгоднее не производить вакцину против вируса, а потратиться на наемника и компактные нейтронные бомбы.
      – Это подло и негуманно! – вскричала Мира. – Неужели сложно провести массовую вакцинацию в нашем штате?!
      – Она произойдет, но лишь после взрыва Шайенна. Здесь концентрация как «Эринии», так и зомби максимальна, – объяснил Прайм. – Кажется, наш полудохлый приятель затих. Посиди пока, а я схожу на разведку.
      Ланс покинул нишу, прислушался и глянул на показания прибора – тот утверждал, что источник вируса расположен неподалеку и не двигается.
      – Почему же вы боитесь зомби, хотя в вас противоядие? – Мира тоже вылезла из ниши. Со злостью на вашингтонские указания пришла смелость: она снабжена иммунитетом, к черту этих ходячих мертвецов! Нужно поскорее добраться до отца, рассказать ужасную новость, и он доложит о предстоящем взрыве своему начальству. Вдруг получится как-то избежать уничтожения?
      – Не доверяю антидоту. Возможно, он и спасал мне жизнь, но особой уверенности нет, – произнес Прайм, действительно сомневавшийся в уникальных свойствах вакцины.
      Наниматели в унисон с врачами гарантировали, что зомби ему не страшны. Однако Ланс избегал прямого контакта с мертвяками, ибо кодекс наемника гласит: верь только самому себе, сколько бы тебя ни убеждали в полной безопасности.
      Выяснив, что мертвец валялся на приличном расстоянии от ниши, Прайм поманил девушку, и вскоре они устремлялись к выходу из переулка, едва не молясь вслух, чтобы история не повторилась.
      Тридцать процентов – это слишком мало для ощущения себя защищенным от «Эринии-19».


5


      – У нас тоже есть профессиональные ученые! Стоит им вручить образец антидота, они мигом выведут такую же формулу и вылечат зараженных, – заявила Мира на улице.
      Рядом затормозило такси, водитель которого угодливо подвел машину к тротуару, терпеливо ожидая: или ночные прохожие оба сядут к нему, или кто-то уйдет, а второй поедет.
      – Кроме того, что есть во мне, больше ничего нет, – Прайм кивнул таксисту и указал на девушку, как на единственную клиентку.
      – Так поделитесь кровью для спасения! – осенило Миру. – Пожалуйста, прошу вас! Мы спасем целый город!
      – Я обязан отработать свой гонорар, – твердо возразил Ланс, – иначе нарушу кодекс наемника. А теперь, мисс Эванс, поезжайте домой. Поздно уже.
      Мира замешкалась, принявшись рыться в сумочке, объяснив манипуляции поиском завалившихся в прорвавшуюся подкладку денег на оплату такси. Прайм недоуменно поинтересовался, почему бы Мире не заняться этим в машине, как девушка протянула ладонь для прощального рукопожатия.
      Слишком поздно Ланс заметил, что на указательном пальце Миры теперь надето широкое черное кольцо с известными свойствами. При соприкосновении рук удар электрошокера вырубил Прайма за долю секунду.
      – Помогите! – позвала таксиста Мира. – Человек потерял сознание!

***


      Действие электрического парализатора Ланс испытывал и не раз. Этот скачок из реальности и возвращение обратно напоминал ему полет на машине времени. Был в одном месте – бац! – и уже в совершенно другом, чаще всего незнакомом.
      Прайм очнулся в комнате с белыми стенами, металлическими стеллажами – открытыми и застекленными – и прочими атрибутами исследовательской лаборатории. Сам наемник лежал на спине, привязанный широкими ремнями к столу.
      – Так со мной даже бывшая жена не обращалась, – просипел Ланс и откашлялся: за период отключки голос всегда садился. – А она та еще злодейка.
      Шептавшиеся двое ученых в халатах и без респираторов («Значит, меня хотя бы не пытают каким-нибудь газом», – обнадежил себя наемник) синхронно вздрогнули и обернулись к «пациенту», едва не выронив клипборд-папки из рук.
      – Как ваше самочувствие? – участливо спросила женщина с сероватым от усталости лицом и со сбившейся прической: из разлохматившегося пучка выпало несколько прядей.
      Ее коллега (пожилой мужчина выглядел не лучше – красные глаза и общая помятость) подошел к столу и изучил медицинские показатели Ланса, отображенные на компьютере: давление, пульс, температура. Все в норме.
      – Извините за эти меры, – женщина, назвавшаяся Мередит, отстегнула ремни, и освобожденный Прайм спрыгнул со стола, растирая запястья. – Но мы опасались, что вы придете в себе раньше, чем…
      – Чем вы успеете сцедить у меня литр-другой крови? – хмыкнул Ланс и прогулялся по лаборатории. Его взгляд зацепился за подставку для пробирок, в которой стояла лишь пустая тара.
      – Гораздо меньше, и этого нам хватило, – сказал мужчина. – Спасибо за содействие, мистер Прайм! Вам нужно отдохнуть – идите по коридору, затем сверните направо, там расположено жилое крыло.
      Наемник прекрасно понял, какое содействие имел в виду ученый, и покинул лабораторию без ругани. Люди хотят спастись любыми способами, что вполне логично. Разумеется, детонатор они забрали, пока Ланс лежал без чувств.
      Оказывать помощь, пусть и без его на то желания, было все-таки приятно, даже на душе посветлело. Как отреагируют власти на невыполнение задания, узнав, что взрыв в Шайенне скорее всего не произойдет, Прайм вообще не думал, плюнув на им же чтимый кодекс наемника.

***


      Мира одновременно считала себя и правой, и виноватой, отчего не могла собрать мысли в кучу. Девушка, прислонившись спиной к стене холла медицинского центра, сидела на полу, глядя только на свои кроссовки. Однако сосредоточиться не получалось.
      Нанеся Лансу удар электрошокером (Мире его дал отец и просил надевать по вечерам, если девушка куда-то шла одна, но она забывала про кольцо, да и хулиганы ее не трогали), Мира отвезла наемника в здание Корпуса. Дежуривший там Оливер Эванс, удивившись поразительной отваге дочери – не каждая с ходу вырубит военного, вовремя сообразив применить парализатор! – собрал других сотрудников КЛПА для срочного совещания. Если дело касалось всеобщего выживания, то промедление равносильно смерти, и спустя всего пять минут Ланса отвезли в гематологическую клинику, чтобы взять кровь для последующего синтезирования антидота против «Эринии-19».
      Вроде бы Мира дала старт хорошему и важному делу – операции по спасению Шайенна, но ее угнетало то, как она поступила с Праймом…
      – Ну ты и отчаянная, – голос Ланса вывел Миру из унылых размышлений.
      Девушка подняла глаза на посмеивавшегося наемника, и ей стало чуточку легче – не рассержен и выглядит довольно свежо, хотя несколько часов был без сознания под прицелом ученых.
      – Извините… Но я не могла подвергнуть людей гибели, зная, что источник их исцеления взорвет город.
      – Ты все сделала, как надо, – Прайм помог девушке встать и поинтересовался так же иронично: – Что намерены делать дальше, великая спасительница?
      Наконец придя к единому знаменателю, Мира ощутила прилив сил: внутренние метания исчезли, уступив место спокойствию и решительности.
      – Бороться. Не только против «Эринии-19» и породивших ею зомби, но и против властей. Мы докажем, что имеем право жить.