То, что мы не знали о принцессах

      Нещадно палило солнце, припекая сильнее и сильнее. Ехавший на лошади рыцарь в полном облачении опасался, что заживо испечется в собственных доспехах. Однако не снимешь же их прямо посреди дороги? Рыцарь не мог терять драгоценное время на избавление от стальной «одежды», поэтому мужественно терпел, ощущая себя гусем, томившимся в натопленной печи. Правда, шлем пришлось все-таки снять: уж больно клацало разболтавшееся забрало, заставляя коня вздрагивать. На ходу рыцарь пригладил темные встрепанные волосы и стер пот со лба, оцарапав кожу металлической перчаткой.
      Спешил рыцарь по банальной, но важной причине. Вперед гнало спасение от заклятия прекрасной принцессы, проживавшей в замке за лесом. Насчет красоты жители деревеньки, расположенной с этой стороны леса, ничего не говорили. Сообщили лишь, что девица мается под гнетом чар какого-то колдуна-пакостника («Наворожил, поганец, и свалил куда подальше!») и ждет освободителя, снабженного смелостью и желанием целоваться с незнакомкой. А рыцарь уж сам додумал, что принцесса привлекательна и мила. Как же может быть иначе?
      Миновав лес, где было прохладнее, чем на открытом пространстве, будущий герой выехал на опушку. От нее спускалась извилистая тропка к величественному старому замку с четырьмя низкими башенками по краям большой площадки-крыши. В центре находилась пятая башня, повыше и пошире, обвитая плющом, приползшим со стен.
      Рыцарь, готовый вылиться из доспехов вместе с потом, подъехал к закрытым замковым воротам и спешился, едва сдерживаясь от соблазна рухнуть на землю и полежать хоть немного ради краткой передышки.
      – Принцесса важнее отдыха! – упрямо твердил рыцарь и ударил колотушкой по железной пластине.
      Не прошло и десяти секунд (словно гостя давно ждали), как со скрежетом, от которого сводило зубы, навстречу будущему спасителю поползла створка. Только рыцарь подался вперед, дабы узреть, кто покажется из-за воротины, как его опередили.
      – Ага! Наконец-то явился! – издала ликующий вопль высунувшаяся принцесса и схватила за руку героя, опешившего от столь активного приема.
      – Вы и есть принцесса, страдающая от колдовства? – удивился рыцарь, ибо на представительницу королевского рода девица не сильно походила. Платье небогатое – обычное, какие носят простолюдинки, – прямого покроя, грязно-голубое, без рюшей. Босая. Темно-рыжие волосы распущены, толком не причесаны и небрежно заправлены за уши. Лицо узкое, без макияжа, нос длинноватый, губы тонкие, глаза то ли светло-карие, то темно-желтые – словом, внешность далека от совершенства.
      Ладно, привередничать не стоит. Может, после поцелуя принцесса станет настоящей красавицей, искренне надеялся рыцарь.
      – О да! Ужасно страдаю, – горячо заверила девица и потащила героя дальше в замок.
      Пока он покорно почти волочился за ловкой принцессой, приведшей его к лестнице на второй этаж («В спальню ведет, – сообразил рыцарь. – Там же удобней снимать чары»), спаситель попытался рассмотреть картины, развешанные по стенам, – затянутые серым пыльным кружевом-паутиной портреты прошлых хозяев замка и, соответственно, родственников нынешней принцессы. Однако среди господ и дам не было ни одной рыжеволосой персоны.
      «Получается, она чья-то приемная дочь и не королевской крови?!» – подкралась к рыцарю кощунственная мысль. И сразу же он потряс головой, выгоняя из нее нелепое предположение. Ничего страшного, если девица не унаследовала окрас своих предков, бывает и такое.
      Тем временем принцесса и рыцарь очутились на верхней площадке замка. Гулявший между башенок сквозняк вывел спасителя из задумчивости.
      – Не похоже на спальню, – пробормотал рыцарь.
      – Что? – переспросила девица и добавила: – Слух сейчас вообще ни к черту.
      – А как вас зовут, уважаемая принцесса? – покраснел от собственной невежливости герой. Надо бы еще у ворот поздороваться, отвесить даме полный почтений поклон и поинтересоваться ее именем, а он растерялся.
      – Эм... Милена.
      – О, это необыкновенно чудесное имя! Оно подобно ласковому летнему ветерку, уютному теплому вечеру у камина и кажется прикосновением лепестка розы! – принялся восторгаться рыцарь. – А я...
      – Давай поскорее приступим к делу, – прервала знакомство рыжая.
      Беспринципность Милены – а ведь она должна быть скромной, заливаться румянцем от присутствия чужого мужчины и первой не лезть с лобзаниями – смутила рыцаря. Однако спаситель бережно взял принцессу за запястье, чтобы приблизить ее к себе. Девушка снова поступила не по-королевски и неприлично: порывисто обняла рыцаря за шею и впилась в губы смачным поцелуем.
      К сожалению, после продолжительного лобзания девица осталась прежней – не похорошела и так же развязно улыбалась.
      «Ох, стыдно такую домой привезти», – вздохнул рыцарь. Из родного замка его практически пинками выгнали на поиски жены – умницы, красавицы и непременно принцессы с безукоризненными манерами и вкусом. Как прикажете, сию особу представлять маменьке и папеньке? У нее только имя красивое, сама же, увы, не идеал.
      Когда рыцарь уже совсем отчаялся (чары-то не отступили!), вдруг вокруг Милены образовался кокон из сгустившегося воздуха, изредка потрескивая сполохами белых молний. Кокон разрастался, вихрь крутился, как огромная воронка. Рыцарь прикрыл глаза от взметнувшейся пыли, но не убежал, подавив недостойное смельчака желание.
      Внутри постепенно затихающего завихрения раздался отчетливый хруст булыжника обвалившейся центральной башни. Площадку сквозь потихоньку рассеивавшийся пылевой туман осенила огромная тень с весьма странными очертаниями.
      Наконец-то последствия снятия колдовства исчезли, и герой уставился на нечто громадное, медного цвета, чешуйчатое, с крыльями...
      – Ах, ты ж, блин, помогло! – радостно и басовито завопили откуда-то сверху.
      Спаситель принцесс задрал голову и увидел возвышавшуюся над тем громадным и чешуйчатым длинную шею, увенчанную ящеричьей мордой с роговыми выростами за ушами. Как и Милена, дракон был тоже рыжим, глаза остались того же цвета, но с вертикальными зрачками. Но туша никак не тянула на человеческую девушку!
      – А где она? Ну Милена то есть... – пролепетал рыцарь, пялясь на дракона, как завороженный. Зверюга впечатляла: высотой с трех лошадей, если их поставить друг на друга, в ширину занимает всю площадку, а если распахнет кожистые черные крылья, будет еще внушительнее. По шее и спине спускается гребень, переходящий в хвост с шипастым окончанием.
      – Ты дурак, что ли? – дракон склонил голову набок и, убедившись в высшей степени обалделости рыцаря, молчавшего, как рыба, сделал вывод: – Точно дурак. Все же ясно. Я и есть Милена, точнее, Милен. Ты меня расколдовал от заклинания одного подлейшего колдунишки, чтоб на него лишай напал! Пили вместе, а он возьми и ляпни: «Побудь-ка бабой до первого поцелуя мужчины» и швырнул чародейством. У, скотина! – дракон пригрозил неведомому колдуну-юмористу большим и когтистым кулачищем. – Поймаю, уши откушу... Фигурально выражаясь, конечно. Людей я не ем.
      Дракон прекратил гневную тираду, ибо рыцарь побледнел и плюхнулся стальным задом на пол.
      – Так ты даже не женского пола? – еле вымолвил рыцарь, мечтая рухнуть в обморок от горького осознания: домой с принцессой он не явится.
      – Показать, что не женского? – ухмыльнулся дракон и красноречиво шевельнул приподнявшимся хвостом.
      Это придало бывшему принцессоспасителю сил. Шустро подорвавшись с места, рыцарь кинулся прочь с площадки, чудом вписавшись между ее краем и драконом, ржущим и утиравшим с морды катившееся от смеха слезы.

***


      Отхохотавшись, Милен встряхнулся, как гигантский пес, сбрасывая с себя осевшую каменную крошку, выпутал нижнюю левую лапу из обрывков тряпки, бывшей платьем, и сгруппировался.
      Вскоре замок покинула крылатая тень, напоследок громогласно хехекнув над невезучим рыцарем, мчавшимся прочь от нестандартной «принцессы» во весь опор, невзирая на жару.