Здравствуй

Этим утром я проснулась и поняла, что пора. Поняла, что соскучилась.

Такая тоска поджимает периодически, раз в полгода, примерно. Сегодня есть свободные два часа, как раз для того, что посвятить их поездке.
Холодный ветер поднимает столбы серой пыли.  Бьет прямо в лицо, пока иду на остановку, заставляет закутаться в шарф, против воли мечтать о лете, которое никогда не любила.
Автобус, надсадно гремя внутренностями, везет меня на шестьдесят минут севернее.
Я живу своей обычной жизнью. Читаю книги, смотрю любимый сериал, рисую, встречаюсь с друзьями и осваиваю профессию медика.  Повседневные заботы, списки покупок и дел, звонки, семинары, практика. Встречи, случайные влюбленности, личные трагедии, о которых вскоре забываешь, ночные посиделки и разговоры ни о чем. Меня затягивает суета, ровно до того момента, когда просыпается память, больно бьет под дых.
Ты знаешь, как и чем я живу, хоть тебя и нет рядом.
Уже восемь лет. Целых восемь, они кажутся едва ли не вечностью.
Между мной сегодняшней и той, младше на восемь лет колоссальная разница. Дело не только в возрасте. Но одно осталось прежним. Я все так же тебя люблю.
Оттого, что человек умер, его нельзя перестать любить. Я знаю.
Выхожу на остановке, после которой начинается поле.
Дальше иду пешком, продуваемая совсем не весенним ветром, под ярким солнцем и высоким синим небом. В руке болтается сумка. В ней косметичка, плеер, аккуратно сложенный халат и учебники.
Странно, но я до сих пор не воспринимаю себя в профессии.
Наверное, ты бы мной гордился. Под ногами мерзлая земля постепенно сменяется рыжевато-охристой глиной. Она замерзла, под тонкой подошвой кедов чувствуется, как если бы шла босиком по стеклу.
По правую руку сосновый лес, зеленые хвоинки притягиваю взгляд, стволы кажутся розовыми в лучах солнца. Прямо передо мной трасса, шумят машины, люди торопятся по делам, уже с утра, озабоченные и уставшие.
Сворачиваю в аллею налево, теперь под ногами больше льда, серого и тонкого, он замечательно хрустит под подошвами. Сверху припорошен снегом, едва-едва. Повсюду много прошлогодней, сухой и бесцветной травы.
Вспоминаю, что теперь нужно направо. Здесь я знаю каждую мелочь, хотя не была у тебя больше, чем полгода.
Ветки упруго гудят на ветру, шелестит целлофан, где-то вдали каркают вороны. Здесь тихо и спокойно. Совсем не страшно. Узкая тропинка ведет к тебе.
Только сейчас понимаю, что устала. Каждый день я доказываю себе и окружающим, что чего-то стою. Только ты любил меня просто потому, что я есть, без условностей и «ты должна». Спасибо тебе за это.
С возрастом я отчасти стала понимать маму, ее тоску по родителям.
Ты, сам того не зная, во многом заменил мне отца. Дал то, что он не смог, или не захотел. А может, не знал, как это сделать.
 По правую руку густые заросли боярышника, значит, мне налево.
Всего два шага, и я на месте. Как и всегда, сразу же обращаю внимание на твое фото. Эта улыбка так похожа на мою собственную, я знаю, что у нас много общего.
Снимаю цепочку с ограды, она с металлическим лязгом стукается о столб. Ветер взлохмачивает и без того непокорные волосы, забирается под шарф. Осторожно сжимаю цветы, не хочу сломать. Прохожу ближе, слезы надежно скрывают темные очки.
Скидываю сумку в сторону, на лавку, выкрашенную черным.
Кладу две гвоздики на пожухлую траву.
- Здравствуй.