Ковер-самолет

КОВЕР-САМОЛЕТ

Дело было на востоке, а стало быть – дело тонкое. Как тот Ковер несчастный, что в лавке у торговца Веками лежал. Был он тонок оттого, что долго в углу валялся-пылился, ворс на нем совсем стёрся-сбился. А уж как моль повеселилась, и говорить не приходится.
 Ковер старый-престарый был, что твой дед на завалинке. Переходил по наследству от деда к отцу, от отца к сыну. И сколько так велось, он и не помнил. Считал, годов ему пятьсот, а то и все семьсот.
Поглядят на него, бывало, покупатели, фу, какое старьё, проговорят, и нос отворотят. А Ковер все мечтал, вот его купят, на пол или на стену повесят, любоваться узором станут.
Охо-хо! На Востоке сказок много, всех не перескажешь, а эта только начинается.
Ковер-то наш ковром-самолетом был. Только он этого не знал, а может, и знал, когда молодым был, да забыл. Знамо дело, молодо-зелено, голова другим заселена. Один древний факир, кудесник, по-нашему, его смастерил и в мир отпустил. А  зачем, - одному факиру знать, может, хотел сам полетать.
Соткал его из летучих нитей-мыслей. Стоит кому-нибудь на Ковер встать, лечь или сесть и о полете помыслить, в тот же миг он в сине небо поднимается и под облака устремляется.
Солнце на Востоке встаёт, никому лениться не даёт.
Как-то раз приказали девчонке-служанке лавку торговую прибрать. Мыла, чистила, скребла, ну и до Ковра дошла. Вытащила его на улицу и давай по бокам бить-колотить. Больно бедняге, но терпит. Потому как знает, - красота и чистота жертвы требует. Жертва не заставила себя долго ждать, явилась в образе дыры.
Служанка испугалась, что хозяину урон нанесла, и за это её могут наказать, а ещё хуже в пустыню безводно-безлюдную сослать. Легла на Ковер, плачет и думает: «Эх! Улететь бы птицей далеко-далеко от хозяйского  гнева». Заступиться за неё некому, по родству – сирота, по уму – простота.
Вдруг Ковер под ней взбрыкнулся, как живой и поднялся над землёй.  А как Ковер так испугался, что в небо поднялся!
Летит себе и думает, мол, это – сонные прибаутки или ветра-проказника шутки. Когда понял Ковер, что сон и ветер тут ни причем, расправил плечи, раскинул кисти, ворс дыбом поставил, - и давай планировать. Ни дать, ни взять – сокол! А то и весь орел!
Девчонка за него уцепилась, визжит-орет, на помощь зовет, и думает как бы скорее на землю вернуться. Только так подумала, а Ковру словно кто крылья подрезал. Мигом вниз спустился, прямиком у лавки торговца очутился.
Служанка ни мертва, ни жива и кружится сильно голова. Ковер про себя хохочет, еще полетать хочет.
Тем временем сосватал хозяин свою служанку-сиротку за дряхлого старика. Восток, он, конечно, сказочный. Но и сказки тут разные бывают, грустные нередко попадаются.
Девчонка день-ночь рыдает, долю горькую свою проклинает. Говорят, тот старик держит жен под семью замками, гостей в дом не пускает и сам никуда не ходит.
А хозяин сидит и думает, чтобы ему в придачу к невесте дать. Негоже с пустыми руками замуж выдавать. Сиротка смекнула и просит, чтобы ей Ковер старый на свадьбу подарили. С быстротой молнии хозяин-скряга согласился, от барахла надоевшего избавиться решился.
Поблагодарила за щедрый дар девчонка, зашла к себе в комнатенку, расстелила Ковер и говорит: «Лети, Ковер-самолет! Унеси меня от всех невзгод!»
И только слово молвила, поднялся тот над полом и в открытое окно мотыльком выпорхнул. Взвился, что было прыти, под самые облака. Летят оба, радуются, о прошлой жизни не печалятся.
И Восток не так далёк, и сказке конец близок.
Вот летали они, летали, и над лесами дремучими, и над морями вскипучими, и над горами вздыбучими, и над пустынями пескучими. Вдруг видят, – лежит на земле человек. Спустились, глядят, а это - гонец самого падишаха. Лошади в округе не видать, сам ни жив, ни мертв, а так посерединке застрял. Устал, страсть как. Жажда его мучает, голод терзает, вот-вот отойдет в неведомые края, где ждут и  тебя, и меня. У каждого свой срок, но об этом пока – молчок.
У падишахов-то местных закон каков? Не поспел с вестью гонец, - тут ему и конец. Спасла сиротка того гонца. Там всего-то до дворца на Ковре-самолете, пяток минут в полете. А пока едой кормила, водой поила, каких-то девичьих чар на парня напустила. Влюбился в нее молодец и повел под венец. Она о таком муже думать не могла и мечтать не смела.
Дружно и счастливо они зажили. Падишаховы приказы-указы на Ковре-самолете по белу свету развозили.
Падишах как-то раз полетать напросился, еле-еле взгромоздился, упал горемычный, да чуть не разбился.
Ковру залатали дыру. Золотыми нитками узоры на нем обновили. На стенке висит, когда не летает. Слуги с него пылинки-соринки сдувают.
А вы, чего глядите? Восточной сказочке – конец. Пошла я кушать пахлаву и слушать вашу похвалу.