Часть 1, глава 1

ЧАСТЬ 1


-1-

-Ну, что? Как настроение – в норме?
С такими словами улыбающийся Николай Левандовский бодрым шагом вошёл в свой кабинет, обставленный богато, но не безвкусно. Преобладающие и в декоре, и в предметах мебели пастельные тона делали комнату, может быть, чересчур элегантной, но зато очень светлой и ещё более просторной, чем она была на самом деле. Стены украшали несколько картин-абстракций и гравюр. Наибольшее же впечатление на посетителей обычно производила люстра – роскошное хрустальное произведение искусства богемских мастеров. В кабинете Николая Александровича уже дожидались сразу несколько человек: его брат Игорь со своим заместителем Любовью Арефьевой, заместитель директора компании «Строй-Модерн» Андрей Бардин и редактор газеты «Зеленогорский вестник» Неонила Виллард. Обычно в отсутствие хозяина сюда никто, кроме секретаря, не входил, но для Игоря делалось исключение, он же вместе с собой привёл и остальных, поскольку всех их связывало общая проблема. Гости, до этого момента пребывающие в подавленном расположении духа, поспешно натянули улыбки.
-По-всякому, - за всех ответил Игорь.
Будучи на семь лет младше брата, он выглядел полноватым, и полнота соответствовала его добродушному лицу. Николай Александрович, чуть выше ростом и худее, отличался чёткими чертами, жёсткой линией рта и волевым подбородком. В свои пятьдесят пять он не утратил классической мужской привлекательности, а периодически вспыхивающее обаяние усиливало этот эффект.
-По-всякому – это как? Неважно?
-Ну, у нас не было много поводов веселиться, - включился в разговор Бардин. – Но мы старались не впадать в уныние!
-Хорошо, хоть старались, - с лёгкой насмешкой заметил старший Левандовский. – А дамы что такие нерадостные?
Арефьева промолчала, улыбаясь загадочно, как Мона Лиза, а Неонила ответила.
-Да потому и нерадостные, что у дамы, - она жестом указала на себя, - неприятные новости. 
-Что ещё случилось?
Левандовский сел к остальным во главе стола для переговоров и принял серьёзный вид.
-Вот. – Неонила протянула ему газету.
Левандовский взял её и пробежал глазами ту страницу, которая была открыта, сразу же за тем вернув газету редактору.
-Я говорил вам, что писать, просто чтобы что-нибудь написать, не имеет смысла. Вот и подтверждение моих слов. Если хотите отвечать на выпады в свой адрес, то по делу и фактами. А вдаваться в философию и читать морали – глупо. Я имею в виду, глупо в данном случае: Черняевым мораль до одного места, знаете.
С того момента, как Левандовские вынужденно вступили в противостояние со своими политическими конкурентами, прошло восемь месяцев. Всё это время Черняевы целенаправленно нагнетали конфликт. Главным их оружием стала газета «Прожектор» - популярная ещё лет двадцать назад, когда писала о перестройке и вскрывала связанные с нею же проблемы общества (отсюда происходило и характерное для того времени название), а затем окончательно выдохшаяся и почти задаром выкупленная Александром Черняевым – на всякий случай. До политического конфликта газета писала, главным образом, пресные хвалебные статьи о своём владельце и его заводе. Однако, когда тот самый долгожданный «случай» наступил, «Прожектор» был срочно преобразован в боевой листок Черняевых, наполнившись откровенно оскорбительными заявлениями в адрес Левандовских. Примечательно, что после этого газета снова приобрела популярность среди определённой части горожан, которые видели в ней едва ли не единственный рупор правды, хотя именно правды там как раз и не было – из-за намеренных искажений практически всех публикуемых материалов и их подачей исключительно под нужным углом. 
В ответ Левандовские были вынуждены активно задействовать «Зеленогорский вестник», учредителем которого являлся «Строй-Модерн». Обычно «Вестник» не реагировал на оскорбления и предвзятую критику «Прожектора» и не вдавался в полемику. Лишь в отдельных, наиболее острых ситуациях публиковались материалы, призванные опровергнуть заявления «вражеской» прессы. Однако всякий раз в ответ на это «Прожектор» извергался ещё более злобными статьями и комментариями. Больше всего доставалось Игорю – его склоняли в каждом номере, часто и не по одному разу. Подобное внимание имело чисто практический расчёт: на пост мэра претендовали сами Черняевы, и травля конкурента в газете стала одним из элементов борьбы. Второй по объёму выплескиваемой критики шла Неонила – частично из-за того, что именно она озвучивала официальную информацию из стана Левандовских. Но в большей степени неприязнь к ней объяснялась тем, что прежде она едва ли не слагала оды в честь Черняева, а теперь, со сменой политической обстановки, начала говорить противоположное. На этом её и поймали в одном из материалов, представив сравнительный анализ написанного в настоящее время и годом ранее и обвинив в лицемерии. Неделю же назад редактор по личной инициативе и вопреки принципам Николая Левандовского вступила в печатную перепалку с редакцией конкурирующей газеты, написав нравоучительную отповедь. Ответ, полный злых, издевательских насмешек и обвинений, адресованных персонально Неониле, содержался как раз в том выпуске «Прожектора», который она принесла своему шефу.
-В общем, этого и надо было ожидать, - подвёл итог тот. – Нечего с ними вообще вступать в какие-то переговоры! 
-Может, ей подать в суд, как думаете? – спросил Игорь. При посторонних, даже приближённых сотрудниках, они с братом всегда обращались друг к другу на «вы» и по имени отчеству. – Всё-таки неприятные высказывания…
-А есть повод подавать в суд? Или просто так – абы судиться? Статью написали просто так – получили, теперь в суд пойдём – тоже получим. Тем более, опыт уже есть. Печальный опыт.
-Так поэтому с ними и надо судиться! Они выиграли суд и содрали с нас штраф, теперь мы можем ответить им тем же! – В Неониле бушевали эмоции. Достаточно молодая – ей едва исполнилось тридцать, – она от природы была эмоциональна, а характерная для неё тяга к театральности только усиливала эту особенность.
-А! Вот оно как, оказывается? – Левандовский тоже был не лишён актёрских способностей и с наигранным простодушием чуть приподнял брови. – Поставим их на место, да? Так вы один раз поставили. – Он указал на лежавшую на столе газету и сказал, уже не скрывая раздражения. – Хватит экспериментов! Амбиции удовлетворять по-другому будете.
Вспыхнувшая от обиды Неонила опустила голову.
-Но ведь в «Прожекторе» действительно написали гадости, - встал на защиту пострадавшей Бардин. – Ну, вот, хотя бы: «редактор, похоже, не думает головой, а может, ей просто нечем думать…», «у симпатичных женщин, к сожалению, часто бывают проблемы с мозгами…», «вздумала поучать, когда сама не знает, о чём говорит…». Что это?
-Дурак написал по команде другого дурака. Ну, давайте повесимся теперь с горя все вместе. Ты скажи мне, Нила: ты специально их провоцировала, чтобы потом в суд подать?   
Однако вместо редактора заговорила молчавшая до того Арефьева, немолодая дородная дама с высокой пышной укладкой.
-Александр Николаевич! Да, получилось, конечно, неудачно. Но Неонилу тоже можно понять. Сколько её уже унижали? И не только в этих статьях. Вот, Черняев даже свою собаку её именем назвал. – На лице Арефьевой играла тонкая, не лишённая лукавства улыбка. – В «Прожекторе» писали недавно, и фотография была. Помните?
Левандовский немного растерялся: он совершенно позабыл о собаке, - но затем пришёл в ещё большее раздражение.
-Так ты что же, из-за этого с ними связалась? – обратился он к Неониле. – Из-за собаки?
-Нет, - ответила та, но по глазам можно было усомниться в правдивости её слов. – Просто не хотела больше молчать.
-Знаешь, как говорят? Что иногда лучше промолчать. Ты не думала об этом, нет? Ну, подумай.
На этот раз никто не возразил, и Левандовский, будучи человеком не злым, но вспыльчивым, добавил уже примирительным, хотя и решительным тоном.
-В общем, я думаю, судиться мы пока не будем. А ты, Нила, успокойся и не бери дурного в голову. Собаки эти и всё прочее… Забудь. Я уже говорил всем вам сто раз, и ещё раз повторю: мы не будем устраивать цирк. И не будем клоунами. Я знаю Черняева, ему только и надо, чтобы втянуть нас во что-то подобное своими провокациями. Но это надо ему, а не нам! А нам нужны меры, которые принесут результат. Вот об этом давайте и думать! 
Игорь энергично поддержал брата.
-Всё правильно! Пора просыпаться, друзья! И включаться в работу. Вы сами видите, как дела складываются. Думаю, Черняев уже начал готовить свою дочку к выборам. – В узких кругах настойчиво ходило предположение, что с противоположной стороны кандидатом в мэры будет объявлена Регина, любимая дочь «старика» и его заместитель. – Поэтому и нам надо уже начинать готовиться, время спать прошло. Давайте, все наработки – по программе, агитации, контрагитации. По освещению – как задействовать газету, телевидение. В общем, полный расклад.
-Андрей Иванович, - Левандовский взглянул на своего заместителя, - и наших сотрудников тоже подключайте. Я имею в виду рекламную службу. Чем больше мнений – тем лучше. 
Бардин кивнул, делая пометку в блокноте. Остальные тоже с озабоченным видом уткнулись в свои ежедневники.
-В общем, пока есть время, очень вас прошу: поработайте над тем, что я сказал. Сейчас главное – это идеи. Игорь Николаевич, я так понимаю, координация за вами, как за самым заинтересованным лицом. Хотя, - директор «Строй-Модерна» обвёл глазами сидящих за столом, - все должны быть заинтересованы не меньше.   
Не будь войны за власть, за год до выборов Левандовские могли бы не испытывать особого беспокойства: на самом деле управляли городом они не так уж плохо, и даже простое сравнение с соседними населенными пунктами подтверждало это. Уверенно чувствовала себя и их производственная компания. «Строй-Модерн» братья создали ещё в начале 90-х на базе строительного управления, где работал главным инженером Николай Александрович. Игорь же, до того далёкий от строительства, оказался ценен, в первую очередь, своим практическим управленческим опытом и отличной способностью ориентироваться в условиях стихийной коммерции. Профессионализм старшего брата и предпринимательская хватка младшего в итоге привели к успеху: пережив шторма и бури того сложного времени, предприятие окрепло и шагнуло в новый век уже на положении ведущего в городе, выполняя разные виды строительных работ. К середине «нулевых» семья Левандовских, помимо «Строй-Модерна» и газеты, постепенно обзавелась целым рядом промышленных и коммерческих объектов, не считая такой «мелочи», как СТО, автостоянки и хозяйственные площади в аренде. Главным же свидетельством финансового и административного могущества стало учреждение несколько лет назад «Городского коммерческого банка», в котором Левандовские занимали доминирующую позицию.
Все эти факторы обещали обеспечить им безоговорочное лидерство на предстоящих выборах. Но неожиданно вспыхнувшее соперничество с Черняевыми, не менее финансово обеспеченными и почти столь же влиятельными, спутало все карты. Во-первых, теперь любые политические действия требовали грамотной стратегии; во-вторых, в новые условия ведения предвыборной борьбы с большим трудом приспосабливалась команда; в-третьих, сама эта борьба обещала стать не только энергоёмкой, но и ресурсозатратной. Однако главная проблема состояла в том, что Черняевы нашли-таки уязвимое место в репутации Левандовских: ею, как ни парадоксально, как раз и оказалась их деловая успешность. Черняевы подчёркивали, что «местные олигархи» уровня Левандовских не в состоянии понять беды рядовых горожан, что находило определенный отклик. И только лишь собственный аналогичный статус «местных олигархов» не позволял им во всю мощь использовать своё оружие: в городе уже окрестили это противостояние «войной кланов», что вполне соответствовало его сути. Избирательная кампания в любом случае обещала быть крайне жёсткой, если не сказать, злой, скандальной и безжалостной: на кону стояла не просто победа, но и само существование двух конкурирующих бизнес-групп.