Часть 1, глава 3

-3-

Как ни цинично это звучало, но Лиза, обладающая способностью прозорливо смотреть вперёд, оказалась, возможно, единственным человеком в «Строй-Модерне», кого новость о развернувшейся «войне» заставила испытать не тоску по уходящим спокойным временам, а радостный подъём: она увидела тот шанс, которого ждала. Как полководец обретает славу на полях сражений, так и пиарщик обретает её в пылу политических баталий. Сама она, исходя из собственного опыта, видела себя в составе руководства избирательного штаба Левандовских, претендуя на агитационное направление. Лиза отнюдь не рассчитывала, что оно свалится на неё без всяких усилий, – нет, она была готова работать на свою цель и работала, впечатляя настойчивостью и самоотдачей. Однако, разобравшись во внутренних раскладах и хитросплетениях, Лиза также поняла, что одного профессионализма и стараний недостаточно: она слишком легковесна, чтобы хоть как-то противостоять конкуренткам. Таковых обнаружилось две – Арефьева и Неонила. Но если первая в силу занимаемой должности, авторитета и прочности положения возвышалась почти нерушимой скалой, то вторую Лиза надеялась отодвинуть. При внимательном изучении у Неонилы обнаружился ряд уязвимостей: во-первых, её переполняла самоуверенность, мешающая верно оценивать ситуацию. Во-вторых, в вопросах пиара она была очевидно слаба, и, когда со всей остротой возникнет необходимость именно в такой работе, Неонила вряд ли сможет предложить что-нибудь дельное. В-третьих, она получила и удерживала редакторскую должность, главным образом, благодаря Андрею Бардину, и значит, стоит ей потерять его протекцию, как её собственные позиции пошатнутся.   
И в «Строй-Модерне», и за его пределами Бардин пользовался симпатией и уважением окружающих. Он толково мыслил, умел ладить с людьми, редко кому отказывал в помощи, не имел привычки перекладывать на других собственную ответственность и отличался хорошим чувством юмора. Импозантная же внешность успешного мужчины чуть за сорок ещё больше добавляла ему привлекательности. Женщины его обожали – он знал это, но к своей чести, не пользовался их слабостью к своей персоне. Однако сам он, несмотря на то, что уже лет двадцать был женат, тоже имел свои слабости в лице отдельных представительниц женского пола. Его увлечением последнего времени как раз и считалась Неонила – однозначных подтверждений тому не было, но и явных опровержений не было тоже. 
С какого-то момента Неонила, тогда ещё рядовой корреспондент «Зеленогорского вестника», начала освещать деятельность «Строй-Модерна», работая непосредственно с Бардиным, что моментально придало ей напыщенной важности. А уже через небольшой промежуток времени в результате какой-то склоки в редакции и последовавшей за ней внутренней перетасовки, она вдруг получила должность редактора. Поскольку никакими блестящими способностями Неонила не обладала (яркой в ней была разве что внешность – далеко не классическая, но вызывающая интерес), то причину её карьерного взлета многие усматривали исключительно во вмешательстве Бардина. После того же, как он стал открыто ей покровительствовать, помогая упрочить положение в коллективе, сомнения развеялись даже у самых отъявленных скептиков.
За два с половиной года работы успешного редактора из Неонилы не получилось, в творческом плане с её назначением газета больше проиграла, чем выиграла, что иногда отмечал даже Николай Левандовский. Однако, вопреки всему, Неонила по-прежнему занимала редакторское кресло – было похоже, что в новых политических условиях её главным козырем стала самозабвенная преданность и готовность беспрекословно выполнять все поставленные задачи. Неониле немало доставалось от Черняевых: они уже дважды судились с ней из-за неосторожных публикаций (причём оба раза выиграли суд) и подвергали её насмешкам и оскорблениям, изыскивая разные способы, как сделать это максимально болезненно, ей же приходилось всё сносить, следуя диктуемой свыше политике. Левандовские, понимая, что сами подставляют её под удар, чувствовали себя в какой-то мере ей обязанными и делали скидки на некоторые недоработки редактора. Вопросом оставалось, как долго продлиться такая ситуация, и не выйдет ли однажды на первый план потребность в компетентности, что автоматически понизит котировку чистой лояльности. Именно на ожидании этого строился, главным образом, расчёт Лизы, знающей свои преимущества перед Неонилой. Вместе с тем, наблюдая за соперницей, она пришла к выводу, что ей и самой не помешало бы содействие какого-нибудь достаточно авторитетного лица. Не располагая другими вариантами, она также обратила свой взор на Бардина: как её непосредственный начальник он вполне мог – а частично и делал это! – обеспечить ей поддержку. В частности, он неоднократно брал её себе в помощники там, где мог бы выбрать кого-то другого, и выступал на её стороне в дискуссиях с Арефьевой, которая со стороны городской администрации курировала официальную пропаганду.
Между ними очень быстро установились отношения, близкие к дружественным, в чём сама Лиза, легко заводившая дружбу с мужчинами, не видела ничего для себя необычного. Спустя некоторое время она стала подозревать, что нравится Бардину, и вероятно, нравится больше чем просто работник, быстро и качественно выполняющий свои обязанности, однако не придала этой догадке особого значения: ну, какой серьёзный интерес может быть у него к ней? Он вот тоже нравится ей – как руководитель и как человек, и что с того? Нет, внимание взрослого солидного мужчины было лестно, но она рассматривала это как приятную, ни к чему не обязывающую игру и со своей, и с его стороны. Для неё он был кем-то вроде личного профессионального наставника – умного, грамотного, заинтересованного и доброжелательного. Больше всего ей хотелось оправдать его ожидания и доказать, что он в ней не ошибся, что она способна добиваться результата. В свою очередь, Бардин, словно в подтверждение её мыслей, всегда держал себя по-джентельменски вежливо и корректно, в рамках негласно предложенных ею правил. В обход субординации он позволял ей достаточно много свободы, и её приятельская манера обхождения с ним, не оставшаяся незамеченной окружающими, породила кривотолки. Впрочем, ни она, ни тем более он не обращали на разговоры особого внимания.
«Будь я не такая щепетильная в подобных вопросах, - рассуждала Лиза, - я бы могла попросту увести его у Нилки – не потому, что он мне нужен, а чисто в своих целях – и оставить её ни с чем! Только зачем мне это? Так что пусть радуется, пока ситуация в её пользу, а я предложу ей партию, в которой она полный профан, и обставлю её. Она освободит мне дорогу, и тогда все увидят, чего я в действительности стою». 
Но то была расплывчатая перспектива. Пока же бороться за свои позиции приходилось не с Неонилой, а с Арефьевой: именно её одобрение требовалось получить для предвыборной концепции, предложенной Лизой и согласованной Бардиным. Дискуссия с участием всех троих как раз и проходила в кабинете заместителя директора «Строй-Модерна». Отношения Лизы с Арефьевой были полной противоположностью её отношениям с шефом, охарактеризовать их можно было кратко: острая взаимная неприязнь. Непосвящённому, тем не менее, заметить это было бы очень непросто, если вообще возможно: обе они не вступали в открытый конфликт и по отношению друг к другу казались олицетворением любезности. Объяснялось такое лицемерие тем, что никаких видимых причин для вражды не существовало – была только инстинктивная настороженность и бессознательное предчувствие затаившейся опасности. За время своего знакомства с Арефьевой Лиза уже успела убедиться, что та не слишком жалует молодёжь, в перспективных видя выскочек, заслуживающих превентивных мер наказания, в неперспективных – заведомых неудачников, недостойных внимания. На «превентивные меры» она уже нарывалась неоднократно, однако ни робеть, ни заискивать не собиралась. Наоборот, закулисные происки только подстегивали её, усиливая желание действовать ещё более твёрдо и решительно.
-То, что вы предлагаете, очень интересно. – Арефьева посмотрела сначала на Бардина, потом на Лизу, и в её глазах действительно отразился интерес. – Всё это необычно и по-новому. Но, с другой стороны, в этом есть риск! Будет ваша структура успешно работать? – Она подождала его реакции, но поскольку он не спешил с пояснениями, продолжила. – Вы ведь не хуже меня знаете, Андрей Иванович, какая в городе ситуация. Так можем ли мы сейчас позволить себе эксперименты?
Лиза собралась возразить, но Бардин остановил её выразительным взглядом и ответил сам.
-Мы, безусловно, понимаем всю сложность нынешней политической ситуации. – Иногда он любил выражаться книжным языком, чтобы деморализовать собеседника. – Объяснять нам это не нужно. Но мы также допускаем, что неординарная ситуация как раз и требует неординарных мер. Поэтому и предлагаем отойти от привычных стандартов.
-Конечно, то, что вы говорите, не лишено смысла. Проблема только в том, не обойдутся ли нам подобные меры слишком дорого? – Теперь и Арефьева заговорила по-книжному.
Лиза слушала разворачивающийся диалог с удвоенным вниманием. Это был типичный образец того, как Бардин вёл диалог с оппонентом, – направляя разговор в нужное для себя русло и незаметно контролируя собеседника.
-Дорого нам могут обойтись любые меры, - сказал он, – если на каком-то участке работы будет сбой. Но если вся система будет работать слаженно и без сбоев, то она должна дать результат. Так что проблема, я думаю, всё-таки не в этом, а в том, как мы наладим работоспособность штаба. Сама по себе структура – это только форма, более или менее удобная, которую нужно наполнить содержанием.
Арефьева кивнула, соглашаясь, но тут же заметила:
-Да, но и от формы зависит функциональность!
-Вы абсолютно правы. – Бардин одарил её улыбкой с едва различимым оттенком снисходительности. – Давайте вернёмся к обсуждению, а то мы что-то слишком увлеклись абстрактными формулировками. Лиза, - обратился он к своей подопечной, - объясни, пожалуйста, из чего ты исходила в разработке.
-Конечно. – Она открыла записи.
Бардину нравилось, как грамотно, ясно и убедительно она умеет говорить, – это не было для неё секретом: при каждом подходящем случае он давал ей возможность блеснуть собственными способностями. Поэтому у неё и создалось впечатление, что он видит в ней свою ученицу и возможную преемницу, успехами которой в будущем хотел бы гордиться. Такое доверие было ей приятно и подстёгивало её к действиям.   
-Я исходила, в первую очередь, из того, что на всём протяжении избирательной кампании нам нужна мобильность и маневренность, - ответила Лиза. Её голос звучал ровно и уверенно – возможно, даже несколько более уверенно, чем следовало, чтобы не вызывать скрытого противодействия. – Как раз исходя из нынешней политической ситуации, оперативность и эффективность – главные принципы работы штаба. Поэтому я и предлагаю разделить обязанности между двумя равноправными и равнозначными самостоятельными подразделениями. И соответственно, чётко разграничить зоны ответственности. Пусть одни занимаются организационными вопросами, другие – агитацией и контрагитацией. Так можно добиться максимальной своевременности реакции по обоим направлениям. 
-Кто же замкнёт на себе эти направления? – Арефьева вскинула брови.
-Руководитель избирательной кампании: к нему сходятся обе линии. Вот, посмотрите, - Лиза пододвинула к ней листок со схемой, – всё выглядит таким образом.
Арефьева внимательно рассмотрела компьютерную графику, после чего, наконец, изрекла:
-Да, логика здесь есть. Хотя опять же: две непересекающиеся структуры там, где они должны бы пересекаться… Не знаю, правильно ли это.
-Они работают не изолированно, а параллельно, – подал голос Бардин. – Мне как раз нравится, что обязанности и ответственность обозначены очень конкретно. Общую же координацию и взаимодействие осуществляет руководитель.
-Ну, в принципе, может быть и так – я не исключаю. Но у меня есть и другой вопрос: почему главенствующую роль в ведении агитации вы отдаёте редакции газеты?
-Тут всё очень просто. – Лиза улыбнулась. – Потому что в каком-то смысле будущие выборы – это война газет. Да, в общем, она и сейчас идёт. А кто может эффективнее бороться с одной газетой, если ни другая? Именно газета располагает массовой аудиторией и имеет на неё определенное влияние. Поэтому мы и отвели «Зеленогорскому вестнику» ведущую роль.
-С этим я спорить не буду. Пусть газета занимается агитацией – если согласится. – Арефьева усмехнулась несколько пренебрежительно. – И если справится. Кем в этой схеме видите себя вы? – спросила она у Бардина. Было очевидно, что её беспокоит его возможная ключевая функция. Но он опроверг эти опасения.
-Я не претендую на лавры и штабные должности. Тем более, у нас есть, кому их занимать. Вот и молодёжь тоже интересуется. – Он с улыбкой посмотрел на Лизу.
Арефьева поймала его взгляд и мгновенно отреагировала вопросом.
-Лиза, ты вроде раньше не занималась выборами?
-Нет. Но я занималась организацией пиар-кампаний.
-У выборов есть своя специфика.
-Лично я не вижу препятствий, - пришёл на выручку своей воспитаннице Бардин. – Всему можно научиться, если есть желание. К тому же иногда свежий взгляд способен быть неплохим дополнением многолетнему опыту. Вы согласны со мной, Любовь Александровна?
-Почему нет? Вполне. Мне нравится, когда можно поделиться с кем-нибудь своим опытом. – Арефьева очень натурально изобразила доброжелательность. – Я всегда за то, чтобы поддержать новые молодые кадры. Так что, Лиза, будем работать в одной команде.
-Конечно. – Против команды Лиза не возражала – главное, как распределятся номера между её участниками. 
-Ну, вот и хорошо. Первая задача нами выполнена, не так ли? – Бардин с улыбкой посмотрел на своих собеседниц. – Начало положено.
-Первая задача – это такая малость! – Арефьева улыбнулась, покачав головой. – Но вы правы: самое сложное – начать, а дальше, даст Бог, всё покатится.
-По-другому не может быть. 
Ещё некоторое время они обсуждали предстоящие выборы, пока далёкие, но всё же неуклонно приближающиеся. Потом Арефьева ушла, забрав с собой проект Лизы («для более тщательного изучения») и пообещав вскорости дать свою окончательную оценку. Именно в её полномочиях было представлять на рассмотрение Игоря Левандовского подобные разработки. Лиза уходить не торопилась: ей хотелось прояснить некоторые детали. Бардин, однако, опередил её, заговорив первым.
-Ну, что? Твой дебют состоялся.
-Разве это он и был? – Она разыграла удивление.
-Ну, на сцену-то ты уже вышла!
-Теперь осталось дождаться реакции критиков: забросают цветами или помидорами?
Бардин рассмеялся.
-Надо полагать, вперемешку. Не жди одних только оваций. А вообще, критика должна быть: для того и существуют обсуждения, чтобы увидеть проблему с разных позиций. Так что воспринимай её спокойно.
-Что за предубеждение имеет Арефьева к газете? – поинтересовалась Лиза.
-Не предубеждение, а осторожность. Ты же понимаешь, - сказал он с подчёркнутой выразительностью, - твоя идея выглядит достаточно непривычно. Плюс наши оппоненты: они очень хорошо подготовлены к противостоянию.
-А это правда, что за редакцией «Прожектора» стоит Регина? Я уже не один раз такое слышала.
-Скорее всего, да: похоже, что это больше её игрушка, чем самого Черняева. Хотя во всём своём хозяйстве, включая газету, последнее слово всё равно имеет он.
-Значит, вот с кем предстоит конкурировать! Почему вы не хотите участвовать в избирательной кампании? – спросила она, резко меняя тему. – Я имею в виду штаб.
Лиза с ожиданием смотрела в лицо Бардину. Он, однако, спокойно выдержал её взгляд и улыбнулся.
-Я буду участвовать, но у меня немного другие задачи. Так сказать, не штабные.
-Жаль: я бы предпочла работать с вами!
-Приятно слышать. – Он продолжал улыбаться. – Но не нужно комплиментов.
-Это правда, - возразила Лиза и добавила с шутливым упрёком. – Я надеялась на вас, а вы меня бросаете!
-Я не бросаю тебя. – Бардин покачал головой. – Я же всё равно буду в курсе всех дел. И ты в любой момент можешь рассчитывать на мою помощь.
-Хорошо, хоть так. Но я рассчитывала на другое.
-Ничего, ты справишься и без меня. Для того чтобы чему-то быстро научиться, самостоятельность – лучший метод.
-Да уж. Тем более, вы не предоставляете мне выбора! – Она усмехнулась и поднялась, взяв в руки блокнот: главный вопрос выяснен, задерживаться больше не за чем.
-Просто я в тебе уверен, - ответил Бардин, и Лиза так и не поняла – шутит он так же, как она, или говорит серьёзно.