Донбасс непоборный. Боинг

           На отснятом мною в марте прошлого года  фото - самолет, летящий над  Торезом в юго-восточном направлении. Обратите внимание на эмблему на хвосте лайнера.Возможно это и был тот самый самолет за несколько месяцев до своего последнего полета?

       Мысленно возвращаясь в тот день, ровно на двенадцать месяцев назад, в первую очередь я вспоминаю запахи и звуки. Это – дым горящей степи, смешанный со специфическими нотками сожженного пороха. А еще – запах полыни, пыли, и еще чего-то, что нельзя объяснить, но нужно только прочувствовать, чтобы понять. Воздух был наполнен тревожными звуками: выстрелами стрелкового оружия, грохотом арт -орудий или минометов. Словно сыпался адский горох, долетали отголоски залпов - разрывов боезарядов РСЗО со стороны Саур-Могилы – Амвросиевки. Еще, казалось, до ушей долетал нескончаемый, отдаленный гул дизельных двигателей.
      На протянувшейся рядом бетонной дороге ни одного автомобиля или автобуса, а если и едет какой, тот обязательно с ополченцами. Небо, затянутое дымами степных пожаров, и без того покрыто легким слоем туч, приглушающих нещадное солнце.
      Я шел в двух шагах от бетонного двухметрового забора, с пустой бутылкой  к роднику за водой. В наступившее военное время жизненно важно было выбирать безопасный маршрут для передвижения: не находиться длительное время на открытом месте, прятаться за здания и сооружения, передвигаться быстро и внимательно, так, чтобы обезопасить себя от возможного поражения пулей или осколками. Эту науку мы, работники завода, освоили  неплохо.
      Надо отдать должное руководству предприятия и местной комендатуре, убежища для рабочего персонала были вырыты в земле и накрыты бетонными плитами в кратчайшие сроки. От расчитанных на одного-трех человек «перекрытых щелей», до укрытий для четырех десятков человек. Кроме того, были приведены в порядок огромные бомбоубежища, оснащенные вентиляцией и бронированными дверями. Такие меры предосторожности оказались не лишними: несколько раз предприятие подвергалось обстрелу из минометов, артиллерии, и даже получило один заряд из «урагана», взорвавшийся, к счастью на пустующей местности.
       Где бы мы ни находились и чем бы ни занимались, мы всегда чувствовали опасность. Поэтому старались меньше болтать, потише включать радио, и слушали, слушали, слушали. Именно звуки становились для многих из нас источником информации о событиях, происходящих в ближайшей к нам местности. В ситуации, когда узнать какие-либо новости и убедиться в их правдивости не представлялось возможным, только собственные наблюдения и умозаключения становились для нас отрадой.
       Родник почти высох. Жалкий ручеек воды рождался в выкопанной рабочими ямке и тут же испарялся на солнце. Вообще, если бы не война, лето прошлого года нельзя было назвать жарким. Таким, как бывает иногда лето на Донбассе: на протяжении двух месяцев + 30 в тени. Но, несмотря на довольно частые дожди, местные речки страшно обмелели, вода ушла из колодцев, словно сама природа затаилась, зализывая раны.
      Наполнив половину бутылки, я отправился обратно на свой пост, где меня ждала подсушенная на солнце сигаретка.  По большому счету я не курю, но сегодня вот стрельнул у знакомого папиросу. Нервы ни к черту с этой войной. Сейчас схожу, сорву с куста несколько засохших, сморщенных ягод шиповника, заварю себе настой в кружке. Прикончу курево, и нанесу удар витаминной бомбой по израненному иммунитету.
       Проделав несколько шагов, я замер и прислушался: в небе над головой, за облачной пеленой послышался скрежет летящего в восточном направлении, в сторону Шахтерска, военного самолета. Мы тут уже все насмотрелись и наслушались, поэтому я твердо знал, что такие звуки способен издавать и фронтовой штурмовик СУ. Появляясь с западной, или северо-западной стороны, «Сушила» летали бомбить Саур-Могилу, не брезговали атаковать гражданские объекты в  мирных городах(гибель мирных людей в Снежное, Зугрес).
       Провожая взглядом невидимый за облаками самолет, я вспомнил слова Никиты Михалкова, сказанные о пилотах НАТОвской авиации, бомбивших Сербию: «Для него это – как компьютерная игра: нажал гашетку и - полетело. В своих собственных глазах, он как бог, повелитель. Он не видит, что творится там, внизу, где оторванные руки и ноги, где кровь, люди, заваленные обломками зданий, где мучительная смерть!». Как верно сказано!
       Прошла какая-то пара минут, как за забором, севернее Шахтерска, где-то не очень далеко, я услышал невероятно громкий звук взрыва. За ним последовал еще один, менее громкий. К сожалению, мое место расположения не позволяло мне увидеть, что твориться вокруг, а покинуть территорию, чтобы взобраться на возвышенность, я не имел права. Все так же, находясь в тени того самого забора, я пил шиповниковый чай.
   Подняв голову,увидел клубы черного густого дыма, высоко и полого тянувшегося в небо.
   Уже вечером того же дня ко мне смог дозвониться мой приятель из соседнего города. Прерывающимся голосом он спросил - не знаю ли я чего-либо о причине сегодняшнего мощного взрыва? Услышав мое предположение о сбитом украинском СУ, он закричал: - Какой СУ? Боинг! Под Торезом сбили иностранный Боинг! Погибли триста человек!
   Связь прервалась.До самого утра я находился в шоковом состоянии. - Что теперь будет? - спрашивал себя я. - Будет ли эта катастрофа последним жертвоприношением в войне на Донбассе. Или же, наоборот,погибшие пассажиры лайнера станут первыми из миллионов, которые лягут на алтарь Третьей Мировой Войны?

   С тех дней прошел ровно один год. Причины крушения лайнера утонули в пучине версий и предположений.