Частичка души

В жизни Джони не было радостей. Дней он не видел.
Ночи проходили в беспокойном забытьи.
Остальное время он работал, и сознание его было сознанием машины.
Джек Лондон. Отступник


Два последних года выдались чертовски неприятными. И это еще очень мягко сказано. На душе какая-то слякоть, и с каждым днем, каждой новой неприятностью она становится все больше, все отвратительнее. Два года назад Алисия, жена Грея, заболела пневмонией. Денег на платного врача у семьи не было и пришлось пользоваться услугами районного бездельника доктора Дуненга. В результате его лечения болезнь дала осложнение, воспалилась внутренняя оболочка сердца, и любящая мать и жена Алисия покинула земной мир, оставив своего мужа и четверых детей одних. После печального события лучший работник цеха Грей стал невнимательным и замкнутым. Все это время он скрывал, что с ним что-то случилось. Он показывал, что смирился с потерей, но смерть любимого человека сломила весь механизм его жизни. Тот огонек в глазах, который не покидал его никогда, угас, оставив после себя горстку пепла. Все его существование пошло под откос, лишившись смысла. В понедельник Грея выгнали с работы за некомпетентность и приписали невменяемость. Теперь он все чаще сидел в своей комнате, и, молча, уставившись в стену, размышлял о прекрасном времени, когда его любимая была жива. О детях он не думал, считая их ненужным грузом на своих плечах. Единственным кормильцем в семье стал Алмен. Восемнадцатилетний юноша все дни посвящал цеху, отдавая ему свои жизненные силы. Он приносил жалкие гроши, но это было все же лучше, чем ничего. В их небольшом деревянном доме, который находился в пригороде на берегу озера Лак-Сёль, за главную оставалась шестнадцатилетняя Мэри. Она следила за своими братом и сестрой, Дином и Эни, готовила еду, стирала вещи. Вскоре отец забросил и рыбалку, которая приносила существенный доход семье. Теперь Грей только ел, спал и думал. Дети не тревожили отца, надеясь на то, что когда-нибудь он вернется к нормальному ритму жизни. Но этому не суждено было случиться. Грей тяжело заболел – жар и лихорадка окончательно сломили отца. Все средства, заработанные Алменом, начали уходить только на лекарства, и, поняв всю сложность сложившейся ситуации, Мэри устроилась работать в пригородную прачечную. Теперь деньги появились и на еду. Дома оставались четырнадцатилетний Дин и трехгодовалая Эни. Дин по своей натуре был мечтателем и романтиком. Он целыми днями проводил в компании книг, не забывая между тем следить за Эни. Дин всегда давал ей еды немного больше, чем себе. Он был единственным в семье, кто ходил в школу, откуда постоянно возвращался избитым: просто те, с кем он учился, не привыкли видеть людей, любивших читать книги. Да и вообще не привыкли видеть людей. В обществе завистливых и продажных животных, которое их вырастило и в котором они жили, не было места людям – мыслящим созданиям, не забывшим, что такое мечта. Но их побои никак не могли сломить Дина и его сильный внутренний мир. Через три недели отец так и не поправился. Мэри вышла замуж за хозяина прачечной и вместе с ним уехала в другой город. Больше от неё не было никаких известий. Алмен от недоедания отощал, но продолжал трудиться и днем, и ночью. Дин забросил школу и начал искать себе работу, чтобы приносить хоть какие-то деньги в дом. Его взяли в тот же самый цех, в котором начали, с каждым день, все сильнее и сильнее, убивать в нем человека. Он перестал мечтать: сил на это не оставалось. Эни, тихая и спокойная девочка, сидела подолгу дома одна, в компании больного отца. Вскоре Алмен и вовсе отказался от еды: он отдавал все сестре и брату. Наступил день, когда жар Грея усилился настолько, что его глаза покрылись белой пеленой, и он начинал периодически терять сознание. И тут случилось то, на что он не надеялся. К нему в комнату тихими, размеренными шагами вошла Алисия. Её темные локоны волос струились по плечам, а нежно-зеленые глаза были печально устремлены на больного мужа. – Береги частички моей души. Я умерла, но оставила их рядом с тобой, – тихим шепотом произнесла Алисия и указала рукой на только что вошедшего в комнату Дина. Затем опустила глаза и растворилась в воздухе. И Грей понял, как ему дороги эти четыре человечка, живущие в его доме и постоянно его окружавшие. В каждом ребенке помимо его собственной души живет частичка души его матери, и он должен сохранять их всем своим сердцем. Пелена слетела с глаз Грея, жар начинал спадать. Его заржавелый механизм жизни завелся вновь, запылал огонек в глазах, появился смысл существования. Он огляделся. К нему медленными шагами подошел Дин. Упав на колени, он схватился обеими руками за руку отца, положил ему голову на грудь и заплакал. Сквозь слезы Грей различил слова: – Алмен умер на работе. Отец поднялся с кровати. Он никак не мог поверить в слова Дина. – Что ты сказал про Алмена? Сколько я проболел? Дин долго не мог прийти в себя, после того как отец встал. А теперь он еще и заговорил своим обычным голосом… Как же он истосковался по отцовскому голосу, но сил на радость не осталось. – Шесть месяцев, – только и смог произнести Дин. И окунулся в небытие. На следующий день четырнадцатилетний мальчик поведал обо всем, что произошло за это время отцу. «Как поздно, как же поздно я все понял», – мысленно сокрушался Грей. Он посмотрел на частичку души Алисии, стоящую перед ним: кожа, кости и в ярко-синих глазах, где еще совсем недавно жила мечта, теперь только боль, голод и страдание.